Тюльпаны жёлтые и красные

      Кара хорошо помнила свой первый рабочий день в качестве личного помощника Лены Лютор. Она никогда не забудет, как с утра, переволновавшись, испачкала парадную блузку кровью — от волнения поднялось давление и у Кары носом пошла кровь. Никогда не забудет и то, как явилась в её кабинет и тут же получила уйму поручений, не успев толком представиться. Лена даже на неё не посмотрела, подписывая какие-то документы, завершив перечень задач для Кары холодным и властным: «Шире шаг, мисс Дэнверс». Она так же не предаст забвению то воспоминание, когда помогла мисс Лютор заключить очень важную сделку и как Лена ей потом тепло и нежно улыбнулась. До вечера понедельника Кара и не подозревала, как много времени прошлого с того момента. И до того дня Кара даже не догадывалась о том, насколько белоснежная улыбка зеленоглазой красавицы в обрамлении карминовых губ станет ей дорога.       День у Кары не задался с самого утра: она свалилась с кровати, запутавшись в одежде, простыни и одеяле (потом минут с десять пыталась выпутаться), пролила себе на ноги горячий кофе и нечаянно оторвала от брюк пуговицу, когда та воспротивилась и не захотела влезать в нужное отверстие. У её мизинца на ноге состоялась неприятная встреча с ножкой дивана, а так же у бедра с краем столешницы, из-за чего Кара пару минут горько плакала от обиды, проклиная весь мир, сидя на полу посреди коридора и заедая боль печенькой. Но как только синие глаза посмотрели на часы, всякая обида пропала и       Кара, едва напоминая себе дышать и доесть одинокую печеньку, начала судорожные сборы, грубо стирая с лица маленькие кристаллинки слез и крошки.       «О, Рао, мне же ещё нужно купить кофе! Я ничего не успеваю!» — в панике думала Кара, торопливо всовывая ноги в балетки и выходя из квартиры. Впервые она оказалась рада тому, что у неё дома не было никакой живности, чтобы заботиться ещё и о ней.       В кофейне, откуда вчера Кара принесла кофе, которое понравилось Лене, её обслужили весьма быстро и парень, который делал ей кофе, очень дружелюбно улыбался.       Проигнорировав его игривое подмигивание, Кара забрала кофе, оставила деньги и поспешила в офис. Сегодня на ней были амарантово-пурпурные брюки, как обычно зауженные, и светло-розовая блузка, и Каре оставалось надеяться, что оттенки розового не входят в топ «Самые ненавистные цвета» Лены Лютор.       Словно пуля, она вылетела из лифта и быстрым шагом, параллельно успокаивая бешено бьющееся сердце, направилась прямиком в кабинет босса. Она не опоздала, судя по её часам на руке. Трижды постучавшись и услышав ленивое, властное «Входи», от которого у Кары по спине пробежал табун мурашек, она толкнула дверь и вошла.       Только когда в глазах начали плясать чёрные точечки, Кара напомнила себе о том, что её организм не может существовать без кислорода.       Лена выглядела просто сногсшибательно, стоя и опираясь на стол — на ней был костюм-тройка глубокого красного цвета и чёрная рубашка. На ногах были чёрные лакированные закрытые туфли-шпильки, которые как всегда очень выгодно подчёркивали узкие стопы и чуть вздутую голубую сеточку вен. Макияж и аристократическая бледная кожа, а так же золотой перстень в виде обвивающей палец змеи и золотые серёжки, завершали образ.       Каре потребовалось чуть меньше минуты, чтобы осознать, что она откровенно и очень нагло пялится на мисс Лютор. Кара за целый день неоднократно поблагодарила Рао за то, что на тот момент Лютор была увлечена какой-то голубовато-белой голограммой и не заметила Кару и её беспардонный взгляд на себе.       — Доброе утро, мисс Лютор, — Кара внутренне возгордилась собой — её голос в присутствии брюнетки ещё никогда не был таким уверенным и без заиканий. — Вот Ваш кофе. Будут какие-либо…       — Будут, — оборвала её Лютор, с огорченным вздохом отворачиваясь от голограммы, не удосужившись даже бегло осмотреть Кару. — Значит так, сегодня для тебя будет вполне обычный день. В десять утра явится Лилиан и будет здесь до окончания моего рабочего дня…       — То есть до самой ночи, — тихо бормочет Кара, прекрасно осознавая, какой уставшей Лена будет в конце «рабочего» дня. Заметив, что Лютор прерывается вопросительно поднимает изящную левую бровь, Кара, розовея, приняла попытку объясниться (не совсем успешную).       — Простите, мисс Лютор, правда, я не хотела Вас обидеть… Просто… Вы всегда, нет, ну не совсем всегда, но чаще всего, покидаете офис достаточно поздно… Не то, чтобы совсем-совсем поздно… В-вы последняя ух-уходите. Ну, не то чтобы… — Кара с отчаянием подбирает слова, чтобы хоть как-то загладить свою вину, поправляя очки, которые, впрочем, не требовали внимания.       — Достаточно, — скулы босса заостряются и Кара мгновенно затыкается.       «Идиотка! Идиотка! Идиотка! Какого лешего ты открыла рот, безмозглая?! Мало было её вздоха?» — внутренне отчитывала себя Кара, записывая все поручения Лены.       -…И да, все эти задания ты будешь выполнять не заходя в мой кабинет. Ни при каких обстоятельствах. — Лена откинулась в кресле, вновь вызывая голограммы парой нажатий на экран планшета. — После встречи с Лилиан, я уеду в мастерскую. Там мне поможет Люси, ты не нужна, — она на минуту умолкает, пока Кара неопределённо топчется на месте, не зная, куда себя деть. — Свободна, — Лютор отвлекается на Кару с видом «Ты все ещё здесь?» и помощница спешит удалиться. Каре на миг показалось, что от холода в голосе и глазах мисс Лютор весь кабинет покрылся слоем инея.       «Снова злая. И чем с утра её так разозлили? " — думала Кара, опускаясь в свое кресло и поворачиваясь к экрану компьютера.       Почти все поручения Кара могла выполнить электронно, и за это она была благодарна Лене. Но беспокойство за неё снедало Кару и если бы она имела власть над временем, Кара бы сделала все возможное, чтобы приход Лилиан был быстрым. После таких встреч, Лютор-младшая была в разных настроениях — то весёлой (что было настоящей редкостью), то злой и ледяной (намного чаще, чем весёлой). И подготовиться было невозможно, потому что Кару каждый раз не пускали в кабинет.       Кара оказалась права (в кои-то веки она хотела бы ошибаться) и её ждало по-настоящему много работы. Работы, за которую Каре нужно нести бóльшую ответственность, нежели обычно. Чтобы лишний раз не злить свою начальницу, Кара, по всем вопросам, обращалась к Люси, помощнице Лены в её мастерской-лаборатории. Конечно, было весьма неудобно по сто раз названивать одному и тому же человеку, но Люси каждый раз отвечала терпеливо и приветливо. Прежде чем Лилиан Лютор покинула офис Лены, Люси произнесла в трубку фразу, заставившую Кару задуматься: «Не стоит ей лгать, Кара. Она, хоть и показывает обратное, очень мягкий и понимающий человек, так что если ты не справляешься с таким объёмом работы, просто скажи ей. От этого ты в немилость не впадешь.»       Кара знала, она чувствовала эту мягкую натуру под слоем масок, льда и неприступности. И порой стена, возведенная Леной ради её же душевного спокойствия, давала трещины, когда Лютор очень тепло улыбалась Каре, смотря на свою помощницу благодарно и с умилением (потому что на Кару по-другому не взглянешь — как говорила сестра Кары, Алекс).       Когда Лилиан Лютор покинула здание L-corp, оставив после себя лёгкий, почти призрачный запах пионов и мёда, Кара услышала писк рабочего телефона. Это её вызывала Лена.       Кара не заставила себя ждать и уже меньше, чем через полминуты стояла в кабинете Лены. Глаза брюнетки были закрыты, плечи напряжены и в кабинете было душно. Душно до головокружения.       — Открой окна, Кара, — тихим слабым голосом попросила Лена. Кара послушно открыла окна, впуская свежий воздух. Она знала такое состояние своей начальницы — в большинстве случаев у неё болела голова, поэтому Кара заранее пришла с двумя таблетками и стаканом холодной воды. — Спасибо.       — Мисс Лютор, — обратилась Кара, стараясь не повышать голоса, чтобы не раздражать чуткий в такую ситуацию слух Лены.       — У меня в детстве часто болела голова и моя мама в таких случаях нажимала мне особые точки на висках, и через несколько минут боль уходила. Если хотите…       — Боже, сделай уже что-нибудь, меня сейчас разорвёт от боли, — прошептала Лена не раскрывая глаз, и Кара покорно встала у неё за спиной.       Она быстрыми движениями размяла пальцы и осторожно коснулась кончиками нужных точек, вызвав в памяти движения матери. Она аккуратно нажала на нужные точки, коснувшись шёлковой кожи, и затем нагнулась к уху Лютор, чтобы не повышать голоса.       — Мисс Лютор, сосредоточьтесь на моих пальцах, попытайтесь вытеснить боль через эти три точки, — Лена сдавленно вздохнула и Кара надавила на кожу, умеренно, не добавляя сил, но и не ослабляя.       Сначала Лена морщилась, но потом, сосредоточившись на нужных вещах, расслабилась и обмякла, спокойно дыша.       Затем, по воспоминаниям Кары, её мама всегда массировала ей плечи и шею, чтобы боль совсем ушла. Кара решила не спрашивать, а просто сделать и аккуратными, растирающими и массирующими движениями размяла шею и плечи Лены. Через пять минут такого массажа, Кара ощутила лёгкое прикосновение к руке и тихое, благодарное «Спасибо, Кара», заставившее Кару невольно улыбнуться до ушей и отойти.       — Ты выполнила все поручения, что я тебе дала? — без холода, без злости, просто мягко и так… Кара не могла описать, лишь почувствовать. От такого тона бабочки в её животе с новой силой запорхали.       — Конечно, мисс Лютор, — Кара утвердительно улыбнулась, на что Лютор посмотрела на неё очень тепло и приветливо, будто Лена не её строгий босс под маской равнодушия, а подруга. — Могу ещё чем-то помочь Вам?       — Время позднее, к тому же, я как всегда, — эти три слова Лютор подчеркнула с особой интонацией, заставив Кару стушеваться и покраснеть, — ухожу домой последней. И ты, выходит, вместе со мной работаешь до самой ночи, — Лена снова сделала ударение на три слова, и ей открылся потрясающий вид на красную, как помидорка, виноватую Кару. — Проще говоря, рабочий день окончен. Одевайся, я отвезу тебя домой.       — А мастерская? — спросила Кара, немного сбитая с толку таким предложением.       — С меня хватит на сегодня. Иди, Кара.       Кара предприняла ещё одну попытку отказаться, но Лена твёрдо решила во что бы то ни стало доставить свою помощницу домой.       Каре ничего не оставалось, как собраться и сесть в такой знакомый чёрный автомобиль, салон которого пропах не менее знакомым, волнительным ароматом туберозы, ежевики и сандалового дерева.       Во время поездки, Лена впервые поведала Каре о том, чем они занимаются с Лилиан. Такое проявление доверия Кара не могла не заметить и не пообещать себе оправдать его, поклявшись никогда не подводить Лютор.       До сей поры Кара не понимала, почему люди ненавидят и презирают Лену просто за то, что она носит фамилию Лютор, а она сама любит. Но вот сейчас, сидя рядом с ней и споря о том, с какой глазурью пончик вкуснее, Кару осенило. Просто Лена показывала ей другую себя, ту самую понимающую и мягкую, о которой ей сказала Люси. И для тех, кто не попадает в узкий круг тех, кому Лена доверяет, она действительно, истинный представитель своей семьи — холодная, хитрая, расчетливая, злопамятная и неприступная, бесчеловечная и безумная. А Каре она открылась как очень весёлая, радушная, милая, ранимая, гениально умная, понимающая с полуслова и замечательная, с этой потрясающей улыбкой и такими невозможно красивыми глазами, тонуть в которых ей было одним удовольствием.       В машине играла музыка ушедших лет, которые Кара считала золотыми. И глядя, как Лена упорно ей доказывает, что пончик с синей глазурью вкуснее, чем с красной, Каре как никогда прежде казалось, что отрывок из песни (одной из её любимых) отлично подходил для её мыслей: Something in your eyes Was so inviting, Something in your smile, Was so exciting, Something in my heart Told me I must have you       — Приехали, — с некой грустью проронила Лютор, когда Кара внезапно осознала, что прослушала абсолютно всё, что говорила Лена, пока она витала в мыслях. — Что ж, спасибо за прекрасную поездку, Кара, -Лена очаровательно улыбнулась. — Спокойной ночи.       — И Вам спасибо, мисс Лютор, — Кара улыбнулась и уже наполовину выйдя из машины, сказала. — И все-таки пончики с красной глазурью вкуснее! Спокойной ночи, босс! — и закрыла дверь, не дав Лютор поспорить.       Кара буквально могла видеть улыбку Лены и слышать её бархатистый смех.       «Всё таки, лучше зрелища, чем её улыбка и лучшей музыки, чем её смех, не существует», — мечтательно думала Кара, открывая входную дверь.       Свет оказался включён, телевизор работал, и посреди гостиной Кару ждала её сестра, Алекс.       — Откуда такая влюблённая, сестрица?