Неожиданный подарок

Первая мысль, пришедшая ей в голову утром, была: «Ы-ы-ы!». Вторая: «Аваду мне!». Третья оказалась самая здравая: «Антипохмельное!..». Гермиона нашарила палочку, которая по обыкновению лежала под подушкой, и, взмахнув, прохрипела: «Акцио антипохмельное!» Внятно выговорить удалось лишь с четвертого раза. Когда ничего не произошло, Гермиона Грейнджер, героиня Второй магической, самый молодой и перспективный работник отдела Невыразимцев и пример для подражания, мысленно поклялась себе, что больше никогда не поддастся на уговоры Драко «попробовать вот это», «посмотреть, как играет свет в бокале огневиски», «оценить аромат вина» и не будет даже слушать его «ты ничего не смыслишь в апперитиве, Грейнджер, вот как надо!». Пришлось, проклиная все на свете, кое-как разлепить правый глаз и повторить заклинание. Когда опять ничего не произошло, Гермиона волей-неволей открыла второй глаз. Недоуменно посмотрела на палочку, подышала на нее, протерла углом покрывала, подумала, поцеловала на всякий случай и взмахнула снова. Ничего. Тогда Гермиона не на шутку рассердилась и решила внимательнее осмотреть свою помощницу. И испуганно подскочила. Но для головы, в которой как будто плавали киты, резвились дельфины и почему-то весело махали лапками бешеные белки, это оказалось слишком резвое действие, и Гермиона со стоном повалилась назад. Решив, что так дело не пойдет, она кое-как сползла на пол, добрела до бара и, откопав антипохмельное, одним махом проглотила содержимое пузырька. Как же хорошо быть ведьмой! Туман сразу рассеялся вместе со всеми плавающими и прочими млекопитающими, перестали трястись руки, а голова начала соображать. Почувствовав себя лучше, Гермиона вернулась и взяла в руки палочку, надеясь, что ей все-таки померещилось. Палочка была чужая. Приглядевшись повнимательнее, Гермиона поняла, почему простое заклинание призыва не сработало. Старшая палочка. Гермиона со стоном рухнула на диван, только теперь заметив, что спала не в кровати. Торопливо обшарила его, безуспешно пытаясь найти свою палочку. После чего села и задумалась. Она ничего не помнила. Ни куда делась ее собственная палочка, ни откуда вдруг объявилась Старшая палочка, которую после Финальной битвы Гарри запер в семейном отделении банка. Внезапно камин в гостиной вспыхнул зеленым светом, и послышался знакомый голос: — Гермиона! Гермиона, отзовись! — Ага, отзовись, Грейнджер, я тебе мартини принес! — Драко, какое нафиг мартини? Ей сейчас нужнее антипохмельное. — Можно подумать, у Грейнджер не найдется в запасе антипохмельного. Да ее аптечкой неделю можно больных в Мунго лечить! Наверняка она уже приняла зелье, теперь ей нужно мартини! Эй, Грейнджер, хватит прятаться, позволь лицезреть твой прекрасный похмельный лик! Вот ведь паршивец! Гермиона вздохнула и направилась к камину, в котором торчали две головы: привычно лохматая — Гарри и непривычно растрепанная — Драко. —Ну, здравствуй, утро, — пробормотала Грейнджер и добавила громче: — Чем обязана, мальчики? — Вот за что я люблю Грейнджер, так это за ее вежливую прямоту. Заметь, Поттер, она не сказала: какого драккла вам надо? Учись! Но Поттер его не слушал. — Гермиона, слава Мерлину! — с заметным облегчением воскликнул он. — Ты в порядке? — А что, похоже, будто я в порядке? Привет, хо... извини, Малфой, я еще не совсем проснулась. — Ничего, выдра, я тебя прекрасно понимаю, — тут же отозвался Драко. — Как ты, героиня невидимого фронта? Живая? А то после твоего вчерашнего исчезновения мы уж и не знали, где тебя искать и кого спасать. Ну не рассказывать же этому белобрысому животному, что она ничегошеньки не помнит! — Не дерзи, Малфой, заклинание икоты нашлю. Вы как? — А мы, простые законопослушные граждане, не вмешиваемся в игры зажра... прости, обличенных властью Невыразимцев, что с нас спрашивать? — Прекрати, Драко! — вмешался Гарри. — Гермиона, ты уверена, что все в порядке? — Как видишь, — как можно спокойней произнесла Гермиона, лихорадочно обдумывая, как бы поосторожней спросить Гарри о Старшей палочке. — Сами-то вы как? Все... хорошо? — Ну да, — с явным недоумением ответил Поттер. — Что ж, головы на месте, палочки, полагаю, тоже — значит, все в порядке. — Конечно, — произнес нахмурившийся бравый аврор. — Все на месте. — Пропала только вера в непоколебимость и трезвый образ жизни работников Министерства, — не упустил возможности поддеть Малфой. — Что вчера случилось? Вот и крестный разбудил сегодня ни свет ни заря, что-то срочное ему, видите ли, понадобилось. А что — так и не признался. — Крестный? — насторожилась Гермиона. — Северус? — Ну да, Снейп, — подтвердил Гарри. — Такой тихий и вежливый с утра, прямо сам на себя не похож. Вернемся к нашим палочкам. Что-то случилось? — Да ерунда, просто свою не могу найти, — как можно беззаботнее отмахнулась Гермиона, будто для волшебницы ее статуса и ума потерять палочку — обычное дело. — Сейчас поищу. — Может, тебе помочь? — сказал Поттер, не обращая внимания на возмущенный вопль Драко. — Да брось, — постаравшись звучать убедительно, произнесла Гермиона. — Сама как-нибудь справлюсь. Или думаешь, я маленькая беспомощная девочка? — прищурившись, перешла она в нападение, по опыту зная, как нужно действовать, чтобы Гарри отстал. — Когда-нибудь я припомню твои слова, — пробурчал тот. — Как найдешь, сразу сообщи. — Он почти исчез из пламени, как вдруг внезапно вернулся: — Кстати, мантию-невидимку можешь пока оставить, она мне не нужна. После того как зеленое пламя в камине погасло, Гермиона со стоном осела прямо на пол. Значит, мантия-невидимка тоже у нее! Точнее, предположительно у нее, надо еще поискать. Гермиона минут пять сидела и бессмысленно таращилась в камин. Хваленые мозги когда-то лучшей выпускницы Хогвартса напрочь отказывались работать. Вопросы роились и множились, а вместо ответов — гулкая тишина, хоть тирольские напевы пой, такое красивое эхо получится. Заблокировав камин, она поплелась на кухню выпить кофе. Но сделав два шага, наступила на что-то, не удержала равновесия и влетела в приоткрытую дверь, ударившись о нее лицом. Хорошо еще та распахнулась, иначе было бы хуже. Одновременно жалея себя, мечтая шарахнуть дверь бомбардой и проклясть неуемных Поттера с Малфоем, затеявших вчерашнюю гулянку, Гермиона растирала правой рукой нос, надеясь, что хоть кровь не пойдет, и левой пыталась открыть холодильник, чтобы приложить лед. Внезапно в зыбком воспоминании вчерашнего вечера вспомнился серьезный взгляд Снейпа. И слова: «Если тебе что-то понадобится, только позови». Нащупав, наконец, лед в морозилке и приложив его с полотенцем к переносице, Гермиона села на стул и задумалась. С Северусом их связывали крепкие рабочие узы, взаимное уважение и искренне восхищение Гермионы. Она дорожила этими отношениями. И именно поэтому, когда внезапно поймала себя на том, что пялится на профиль Северуса, мечтая прикоснуться губами к виску, скользнуть по щеке к его рту, поддразнивая легкими поцелуями, она испугалась. Поспешно перевела взгляд на его руки и сразу же пожалела об этом. Северус как раз проверял стабильность нового хроноворота. Засучив рукава рубашки и нахмурившись, он делал сложные пассы палочкой, пытаясь удержать рвущуюся магию. От него веяло силой, напряженные руки не дрожали, но на лбу вздулись вены. А Гермиону словно пронзило током. Такого желания она еще никогда не испытывала. Хотелось почувствовать эту силу, направленную только на нее, хотелось подобно героине какого-нибудь романа таять в его сильных руках, ощущая себя слабой и хрупкой. Проклиная неизвестно к чему родившиеся бредни, столь ей не свойственные, Гермиона поспешно схватила какие-то расчеты и выскочила из лаборатории. И долго еще бродила по пустым коридорам, пытаясь справиться с сердцебиением и возбуждением. Она всегда была никудышней актрисой и не умела скрывать чувства, и не знала, сможет ли теперь смотреть на Снейпа и оставаться спокойной. Окклюменцией она владела очень хорошо — это было непременное условие для всех Невыразимцев, и не боялась, что он увидит картинки, которые услужливо подсовывало ее разыгравшегося воображения. И с тех пор вот уже три месяца медленно плавилась в смеси желания, смущения и страха, что он догадается. Иногда ей хотелось перевестись в другой отдел, но останавливал страх потерять такое ценное для нее подобие дружбы. При этом у Гермионы даже не возникало мысли о том, что у них с Северусом могут завязаться отношения. Слишком уж велика разделяющая их пропасть. Гермиона вздохнула, как обычно, дойдя до этой самой пропасти. В сотый раз отогнала тяжелые мысли, решив посмотреть, на что же наступила. Заглянула в гостиную и уже почти не удивилась, увидев воскрешающий камень. Что ж, если два Дара Смерти у нее, то даже логично, что и третий тоже. Ведь Гермиона Грейнджер, лучшая выпускница Хогварста за последние двадцать лет, упорством и всезнайством снискавшая любовь одних учителей и презрение других, никогда ничего не делала наполовину. * * * Дорогая Луна, У вас из коллекции ничего не пропало? Ваша Гермиона Отправив сову, Гермиона задумалась. Теперь во что бы то ни стало нужно вспомнить события прошедшего вечера и сложить воедино картину. Откуда у нее дары Смерти? Как она их получила? И самое главное: что собиралась с ними делать? Мантию-невидимку она нашла небрежно брошенной рядом с диваном. Судя по всему, Гарри сам отдал ее. Про палочку он, видимо, пока не знает. Воскрешающий камень Гермиона могла получить только у Лонгботтомов. Невилл нашел его в Запретном лесу, спустя несколько лет после Битвы, когда искал редкие растения для своей теплицы. Позже он подарил его Луне, которая всегда хотела поговорить со своей мамой. На самом ли деле будущая миссис Лонгботтом решилась на такое, Гермиона не знала, а спрашивать, разумеется, не стала. Но ей было известно, что Луна положила камень в свою коллекцию странностей, где уже пылились рог какого-то мифического животного, необычные засушенные цветы, маленькие старые башмачки, по утверждению Луны принадлежавшие принцу лесных эльфов, и еще много всего такого же неординарного. Старый, невзрачного вида камень отлично вписался в эту коллекцию и не вызывал недоумения или любопытства. О том, что это один из даров Смерти, знали всего несколько человек: Гарри с Малфоем, Гермиона, а еще Рон и Джинни. Дорогая Гермиона, Как ты? Я же говорила, не слушай бульбульерок*. У нас ничего не пропало — камень у тебя, остальное на месте. Ты поговорила с Северусом? Думаю, он был очень рад. Твоя Луна Гермиона покачала головой. Луна и ее манера говорить загадками. Что она имела в виду? Дорогая Луна, Со мной все в порядке, спасибо. Последнее, что я помню, — как мы с Малфоем и Гарри пили брудершафт. Что было потом — без понятия. Ты не знаешь? Твоя Гермиона Скрывать что-то от Луны не имело смысла. Может, удастся хоть что-то выяснить. Однако ответ еще больше озадачил. Дорогая, а ты уже видела Северуса сегодня? Твоя Луна Луна, прекрати говорить загадками! Нет, не видела. А что? Твоя Гермиона А то, что ты собиралась набраться смелости, разрубить, как ты выразилась, узел одним ударом и исчезнуть из жизни Северуса на веки вечные. Хотя я говорила, что ты не права. Напиши Северусу. Невилл просит передать, чтобы ты не боялась, мол, Снейп не кусается. Я тоже думаю, что не кусается, он же не нунду. Твоя Луна В этом вся Луна. Неужели она на самом деле полагает, что Гермиона просто так возьмет и напишет Северусу? Да она лучше сразится с этим самым нунду! Покосившись на зачарованный сейф, куда перед этим заботливо спрятала Дары, Гермиона вздохнула и глотнула-таки кофе, о котором мечтала уже все это сумасшедшее утро. Горячий, сладкий, с корицей и щепоткой гвоздики. Он не просто бодрил — воскрешал не хуже камня. Поерзав на стуле, Гермиона так ничего и не придумала. Писать Снейпу она не решалась. Еще раз глотнув кофе, достала пергамент с пером и задумалась. Пора набросать хотя бы примерный план действия. 1. Выяснить, для чего понадобились Дары Смерти и как я раздобыла Старшую палочку 2. Вернуть Дары владельцам 3. Перевестись-таки в другой отдел. Или уехать в Австралию Перечитав последний пункт, Гермиона покачала головой. Конечно, бежать на край света — это совсем не по-гриффиндорски. Но если причина — невозмутимый слизеринец Снейп и неуместные чувства к нему, выбора не было. 4. Поговорить со Снейпом Нет, на это у нее никогда не хватит смелости. Конечно, они неплохо сдружились, насколько вообще возможна дружба между гриффиндоркой и слизеринцем старше на девятнадцать лет, бывшим двойным шпионом и вообще самым скрытным человеком из всех, кого она только знала. В этот миг послышался стук в окно. Уизел — рыжий филин, принадлежавший Малфою. Какого?.. Отвязав письмо и подкинув Уизелу печенья, Гермиона развернула пергамент. Грейнджер, Может, все-таки объяснишь, на кой тебе понадобилась палочка? Мне, знаешь ли, не очень хочется рисковать задницей и скрывать от Поттера нашу пьяную вылазку в его хранилище. Конечно, он мне доверяет, да и тебе тоже, но если все узнает... Так что лучше, если ты честно во всем признаешься. Сам я не могу, меня он убьет. Сразу после того, как вытрахает последние мозги. Знаешь, что он устроил, когда я доставал крестному кровь девственницы для зелья? Кроме того, гоблины тоже молчать не будут, особенно после того как ты приложила главного таранталлегрой и пригрозила остальным повторить подвиг с драконом. Так что эти твари с радостью сдадут нас. Поэтому лучше не тяни время. После появления Северуса и твоего вопроса про палочки, Поттер и так косится на меня знаменитым аврорским взглядом. Боюсь, долго не выдержу. И моя смерть будет на твоей совести. Как ты там вчера себя называла? Бесстрашным рыцарем в доспехах, который любит недоступного василиска? Вот и докажи! Твой пока еще живой Малфой P.S. Напиши своему василиску, пока он не разнес там половину Министерства. Мои источники донесли, что у него отвратительное настроение. Ты знала, кстати, что любое перемещение Невыразимцев фиксируется Отделом? И что Северус уже наверняка в курсе твоих похождений? Не удивлюсь, если и меня подозревает. Не знаю, что там у вас произошло. Он, конечно, сегодня с утра непривычно тихий и вежливый, но если помнишь, василиск тоже особо не шумел, а вот взглядом убивал на месте. Северусу почти удалось испепелить меня. Так что, если еще и он до меня доберется, то даже хоронить ничего не останется. Так, песочком присыпать. P.P.S. И какого драккла у тебя заблокирован камин? Думаешь, легко под бдительным оком бравого аврора Поттера писать тебе письмо? Ты точно смерти моей хочешь! P.P.P.S. И не давай Уизелу печенья, эта рыжая зараза и так уже растолстел. Гермиона в голос застонала. Как, как она могла — пьяная, с Малфоем отправиться в Гринготтс?! Хорек прав, Гарри убьет их обоих. И вообще, зачем ей понадобились эти треклятые Дары? И что произошло потом? Похоже, объяснений с Северусом не миновать. Или все-таки уволиться и сбежать в Австралию? Кингсли поможет. Наверное. Гермиона вздохнула и разблокировала камин. Сразу же, словно того и ждал, из пламени прямо в руки вылетел пергамент. Развернув его, она похолодела, узрев знакомый четкий почерк. Гермиона! Куда ты пропала? Я жду. С.С. Это был, как говорят магглы, контрольный выстрел в голову. Или в желудок, поскольку Гермионе показалось, что фестрал лягнул ее прямо в живот, отчего все внутренности свело судогой. Ощущение было настолько сильным, что она согнулась, обхватила себя руками и замерла, переживая приступ мучительной тошноты. Кое-как отдышавшись, она побрела на кухню, сварить еще кофе и обдумать странное послание. О чем вообще речь? Чего ждет Северус? Словно специально не давая ей времени на размышления, камин полыхнул еще раз. Гермиона поспешила в гостиную. На полу лежал новый кусок пергамента. Гермиона разглядела формулы, написанные ее почерком. Недоумевая, она подняла его и развернула. И лишь когда увидела строчки на другой стороне, поняла, что Северус, похоже, просто хватает первое, что попадается под руку. Если ты немедленно не отзовешься, я сам приду к тебе. С.С. Испугавшись, Гермиона стерла его слова и быстро написала: Со мной все в порядке, просто прихожу в себя после вчерашнего. Гермиона Ответ не заставил себя ждать. Даю тебе еще двадцать минут. С.С. Гермионе захотелось побиться головой о каминную решетку. Какое обещание она могла дать вчера Северусу? Не выдержав, все-таки осторожно стукнулась головой о каменную кладку. Как выяснилось, не зря. Потому что Гермиону осенило. Дары Смерти. Видимо, она пообещала Северусу Дары. Пару месяцев назад у них завязался спор об упущенных возможностях. И о том, что порой хочется поговорить с ушедшими. Когда Северус обронил это, у Гермионы сжалось сердце. Она знала о его любви к Лили. И поняла, что он до сих пор тоскует по ней. В очередной раз подумала, как велика пропасть между ней и Северусом. Кажется, именно тогда у нее и родилось желание уехать в Австралию. Неужели в пьяном пылу она решила подарить Северусу воскрешающий камень? Но зачем тогда и остальные два Дара? Неожиданно всплыло воспоминание: вот они с Малфоем делают по глотку из бутылки, и пьяный представитель чистокровного семейства заплетающимся языком произносит: «Не умеешь пить, лучше не начинай, выдра». И в ответ на ее возмущение просто отмахнулся со словами: «Давай, еще один глоток для храбрости — и вперед, к своему василиску. Второй раз на подобный подвиг меня не хватит. Гриффиндорское безумие заразно. Видимо, передается половым путем». Воистину, не умеешь пить... Теперь приходится расплачиваться. Дорогой Северус, мое обещание мирно лежит в сейфе и ждет, когда ты его заберешь. Надеюсь, это поможет тебе. Не забудь, только, пожалуйста, вернуть мантию и палочку Гарри. Гермиона Странно, похоже, ее ответ разозлил Снейпа. Пергамент почти искрился. Грейнджер, ты в своем уме? Зачем мне его мантия и палочка? Северус Теперь была озадачена Гермиона. Впрочем, она быстро сообразила, что Северус наверняка опасается, что письма перехватят. И поэтому пишет загадками. Однажды шпион — навеки шпион. Дорогой Северус, Я не знаю, для чего они тебе нужны, и не собираюсь спрашивать. Считай это моим прощальным подарком. Я пришлю эльфа за своими вещами. И сама поговорю с Кингсли об увольнении. Гермиона Про увольнение забудь. Если же ты жалеешь о том, что произошло вчера, то это еще не повод для прощальных подарков. Где твоя хваленая гриффиндорская смелость и пресловутые мозги? Ты на самом деле хочешь бросить работу, карьеру и блестящее будущее только из-за этого? Северус P.S. И не надейся, что Кингсли подпишет твое заявление. Час от часу не легче. Что же произошло между ними вчера? Неужели она все-таки призналась ему? Теперь она точно никогда уже не осмелится посмотреть ему в глаза. Северус, Твое предложение все забыть весьма великодушно, но, боюсь, уже не поможет. Я не смогу забыть. Мне жаль, что все получилось именно так. Поверь, я с удовольствием воспользовалась бы хроновиком, чтобы не допустить этого. Жаль, что он еще не готов. Прости. Гермиона Отправив послание, она поспешно заблокировала камин. Хватит с нее писем и унижения. Может, Кингсли все-таки отпустит ее. И она больше никогда не увидит Снейпа. При мысли об этом внутри все опять сжалось. Что ж, такова цена. Василиск непробиваем, что бы рыцарь себе ни воображал. Гермиона усмехнулась. Вздохнув, она поднялась с пола. Когда же закончится этот бесконечный день? У нее не хватит сил на очередную переписку с кем бы то ни было. Не успела она сделать шаг, как пламя в камине громко затрещало. Раздался небольшой взрыв, заставивший Гермиону отшатнуться, и из камина вышел Северус. — Ты и правда думала, что меня остановит заблокированный камин? — подняв бровь, спросил он. Гермиона только покачала головой, потихоньку пятясь к кухне. Усмехнувшись, Снейп шагнул к ней. Гермиона, словно зачарованая, не сводила с него глаз. И не находила сил обороняться или хотя бы бежать. Вокруг тишина — такая, что слышен оглушительный стук сердца. Ничего не изменить. Не на что надеяться. Только и остается, что отступать. Так она и пятилась, пока не почувствовала, что уперлась в стол. Северус остановился и спросил: — Может, угостишь кофе? Гермиона, по-прежнему не говоря ни слова, кивнула. В голове стояла гулкая пустота, руки работали машинально, и только разлив кофе по чашкам, Гермиона поняла, что приготовила его так, как любила сама. Она повернулась к Северусу, чтобы спросить, и замерла, увидев в его руках свой злосчастный список. Проклятье! Нахмурившись, Северус посмотрел на нее и ткнул в последний перечеркнутый пункт. — Тебе не кажется, что это как раз самое разумное решение? Он подошел к ней, взял чашку кофе и произнес: — Поговори со мной. А Гермионе казалось, что она разучилась говорить. И единственное, что может, — молча пялиться на него, как кролик на удава. — Вчера мне удалось только одним-единственным способом остановить твою болтовню. Сегодня придется пытать, чтобы ты говорила? Он чуть наклонился к ней, опасно сузив глаза, и тихо, с угрозой приказал: — Говори. Собравшись с духом, Гермиона наконец тихо призналась: — Я ничего не помню из вчерашнего. И жалобно посмотрела на него. Снейп удивленно моргнул. Затем морщина на лбу разгладилась, а в глазах мелькнуло облегчение, сменившееся весельем. Он глотнул кофе, который так и держал в руках, недоуменно посмотрел в чашку и перевел взгляд на Гермиону. — Неудивительно, что ты пахнешь корицей. А потом отставил чашку, подошел к Гермионе почти вплотную, оперся руками о край стола, к которому она испуганно отступила. — Гриффиндорцы и их умение пить, — пробормотал он. — Совсем ничего? — Нет, — пискнула Гермиона, напуганная и взволнованная его близостью. Она не осмеливалась теперь смотреть ему в глаза. — Гермиона, посмотри на меня, — тихо сказал он. А когда она подняла взгляд, он поцеловал ее. Прижался к губам, не требуя, не настаивая, но предлагая. И она не выдержала. Обхватила лицо ладонями, жадно целуя в ответ, чувствуя его нетерпение и возбуждение. Оторвавшись на секунду, пробормотала: — Вот это — помню. И снова прижалась, подставляя губы, а в голове шумела кровь, и тело требовало большего. Вдруг мелькнувшая мысль заставила ее прервать поцелуй. — Но ты говорил, что... Лили, и я подумала.... Северус чуть отстранился, пытаясь отдышаться. Пробормотав какое-то ругательство, он сказал: — Ты в своем уме? Причем тут она? — Но ты же хотел поговорить с ней, сказать о своих чувствах! — Драко прав, гриффиндорцев хлебом не корми, дай пострадать, — закатил глаза Снейп. — Если я и хотел бы действительно поговорить с ней, то только для того, чтобы поблагодарить за все хорошее и рассказать, какой болван ее сынок, что связался с Малфоем. Наклонившись почти к носу, Северус поймал ее взгляд и приказал: — Смотри. Удивленная Гермиона послушалась. И сразу погрузилась в поток мыслей и чувств. Северус начал с той минуты, как нашел ее в Дырявом котле. Она почувствовала его тревогу, а потом и облегчение, когда он увидел ее за барной стойкой. Гермиона как раз пыталась рассказать хозяину заведения о василиске и рыцаре. Когда Северус подошел ближе, Гермиона сначала удивленно икнула, а потом пристыженно опустила голову. Злость, переполнявшая Северуса, сменилась покорной обреченностью с примесью нежности. Гермиона услышала его мысли: «Невыносимая гриффиндорка», когда он расплатился за бокал мартини, не обращая внимания на веселый взгляд бармена, и ощутила желание «придушить паршивца Драко», отпустившего ее одну после Гринготтса. Оказавшись в собственной квартире, Гермиона смотрела, как он бережно поддерживает ее после аппарации, помогая пережить приступ тошноты, усаживает на диван и наколдовывает стакан воды. Затем произносит: «Если тебе что-то понадобится, только позови», видимо, собираясь уходить. И, ощущая стыд, увидела, как сама она окликает его, пытается решительно встать и выпрямиться, но падает на ковер и, глядя снизу вверх на Северуса, качает головой, пытаясь, судя по всему, сфокусировать зрение. Достает из зачарованной сумочки Дары Смерти, не замечая, что ее палочка падает и закатывается под диван. Потом выдает: «Ты рыцарь, я — василиск! То есть наоборот!» и смотрит на Северуса сияющими глазами. Увидев его красноречиво поднятую бровь и недоумевающе-насмешливый взгляд, настоящая Гермиона покраснела, проклянув изобретателей спиртных напитков с таким пылом, что, должно быть, отвалились уши даже у их далеких потомков. А когда Северус садится рядом с ней и смотрит профессорским взглядом, очевидно, прикидывая масштабы надвигающегося на Гермиону похмелья, она роняет Дары, утыкается головой ему в плечо и говорит. Что именно — разобрать трудно, можно уловить только «...дружба», «Лили Поттер... навсегда» и «...хоть звезду с неба». Настоящая Гермиона побледнела. Выражение лица Северуса трудно передать: смесь недоверия, напряженного внимания, веселья сменяется промелькнувшей нежностью. А затем Северус просто целует ее, заставляя замолчать. Когда он отрывается от ее губ, Гермиона только хлопает глазами, затем неожиданно зевает и пристраивает голову ему на плечо. Подняв уже обе брови, Северус со вздохом поднимает ее на руки и укладывает на диван, машинально засунув палочку под подушку. Уложив и накрыв пледом, он уже собирается уходить, но Гермиона хватает его за мантию и, не открывая глаз, бормочет: «Я тебя завтра поцелую, можно?», на что Северус с нежностью усмехается: «Обещаешь?». «Слово Малфоя», — почему-то вспоминает она Драко. «Ну раз так, буду ждать». Вынырнув из потока мыслей и эмоций Северуса, Гермиона улыбнулась и потянулась к его губам. — Больше никаких сомнений? — спросил Северус, чуть отстранившись. — Никаких сожалений? Покачав головой, она нетерпеливо поцеловала его. К чему сейчас слова? Прошло уже полдня, так много времени потеряно. А теперь он рядом, жадно целует ее, и единственное, что сейчас действительно нужно ей — чувствовать его кожу, вдыхать его аромат, принимать в себя его нетерпение, желание. Подчиняться и отдавать, глядя в глаза, погружаясь в дикую сместь нежности и страсти, и не в силах ей противиться. Долгожданный миг, когда есть только он и она, возбуждение, единый ритм сердца, вздохи и стоны, и зацелованные губы. На мгновение у Гермионы мелькнула мысль, что Гарри ее все-таки убьет, про палочку она так и не призналась и вдобавок ко всему прогуляла рабочий день. И впервые в жизни героиня Второй магической, самый молодой и перспективный работник отдела Невыразимцев и пример для подражания Гермиона Грейнджер решила, что подумает об всем завтра. * * * — Грейнджер, спаси меня! Скажи своему озабоченному приятелю, что я ни при чем, ты меня заставила! — вопль Драко из камина заполнил гостиную. — Погоди, я доберусь и до нее, но сначала прибью тебя! Чем ты только думал? — послышался гневный рык Гарри на заднем плане. — Очевидно тем, что ты так любишь! Ай! Не трогай меня, я не виноват! Спроси Грейнджер! — Спрошу сразу после того, как выбью из тебя всю дурь!.. — голос Гарри внезапно прервался, когда голова показалась в пламени. — Драко, посмотри! Это что, мантия Снейпа? — громко прошептал бравый аврор. — Точно, — тихо ответил Драко. — Сматываемся, иначе достанется обоим уже от крестного. Я же говорил, что не виноват!.. Пламя в камине вспыхнуло зеленым и продолжило ровно гореть. В саду Лонгботтомов Луна поливала красивые разноцветные розы и улыбалась порхающей над раскрытым томиком сонетов бабочке.

КОНЕЦ

*Бульбульерки — выдуманные автором разноцветные бабочки размером с наперсток. Обычным глазом их не видно, лишь очень расфокусированным пьяным. Их притягивает запах алкоголя, и они, надышавшись парами, начинают летать вокруг головы пьющего и тихонечко, но назойливо петь "Наливай еще, наливай еще!" Как правило, шансов остаться трезвым у человека после этого не остается. Лишь очень сильные духом личности могут отмахнуться и не слушать их пение.