Сладкий аромат

В итоге Маюри после небольшого диалога с ректором, который всегда рад составить ей компанию, заснула на диване, чуть согнувшись и прижав руки к груди. Кайен не стал будить ученицу и гнать в общежитие: она выглядела такой спокойной и умиротворённой, поэтому нарушать её сон не было никакого желания. — Не лучше ли было отнести её в комнату? - накрывая спящую девушку пиджаком и убирая волосы с её лица, поинтересовался Куран и поднял винные глаза на мужчину. Кросс отвлёкся от бумажной волокиты и, подперев рукой подбородок, посмотрел на Маюри, которая чуть поморщилась из-за холодных пальцев Канаме, невесомо проскользнувших по её щеке. — Я бы и рад, но не хочется её будить. Пусть поспит здесь, - мягко улыбнулся ректор. Чистокровный не стал ничего отвечать, молча соглашаясь со словами мужчины. Кико выглядела так, словно видела сладкий сон, из-за чего отпадало всякое желание вырывать её из царства Морфея лишь для того, чтобы отнести в комнату. По крайней мере так выглядело только со стороны… — Моя маленькая милая девочка, - приятный женский голос окутал всё пространство вокруг. — Какой невероятно вкусной ты вырастешь? - холодные и окровавленные пальцы коснулись щёк, подбородка, а после и шеи. — Жаль тебя есть сейчас, - бледно-розовые губы растянулись в мягкой и легкой улыбке, открывая вид на белоснежные и острые клыки. — Я люблю тебя всем сердцем, - заключила в такие тёплые и полные заботы объятия, что, казалось, перед Маю был вовсе не монстр, а обычная красивая женщина, не представляющая никакой опасности. — И буду ждать дня, когда смогу поглотить тебя всю, без остатка, вместе с твоими родителями внутри тебя…

***

Яркий солнечный свет, проникавший в комнату через открытые шторы, неприятно слепил девичьи глаза. Маюри пришлось открыть их и вырваться из объятий Морфея. В голову тут же ударили воспоминания о кошмаре, длившемся не один час. Кико моментально почувствовала, как тело покрывалось мурашками, а сердце билось хаотично, быстро и беспокойно. Воспоминания об ужасно прекрасной женщине, чьи глаза горели красным, а белоснежные и острые клыки блестели в свете таинственной и туманной луны, приводили в ужас от осознания скорой смерти. Как избавиться от этих мыслей? Как перестать думать об этом кошмаре, преследующем вот уже сколько лет? — Доброе утро, - поток хаотичных мыслей прервал мягкий и монотонный мужской голос. — Как спалось? - мягко-розовые губы ректора украсила лёгкая улыбка. — Доброе, - отстранённо ответила Маюри, всё ещё находясь в полудрёме и не до конца осознавая реальность. — Кажется, мне приснился кошмар… Она близко? - озвучила мысли вслух, смотря на свои руки, которые во сне были окрашены в красный и касались острых клыков женщины — Маюри? - ректор, обеспокоенный странным поведением своей ученицы и её чересчур бледной кожей, хотел было встать из-за стола и отвести в лазарет к медсестре, но вовремя остановился, когда карие глаза посмотрели на него со всей серьёзностью. — Шизука-сама… Она… близко, - в голосе промелькнули страх и беспокойство. — Она ведь придёт, чтобы поглотить меня? - Кико запустила пальцы в волосы и сжала их, томно вздыхая. — Что? Кайен из-за слов девушки впал в ступор. Ему ведь не послышалось? То, что сказала Кико, было именно тем, что он слышал? Мужчина не мог здраво мыслить, в красках представляя, как чистокровная королева иссушает и без того хрупкую девушку. Нет, этого он никак не может допустить. Защищать своих учеников — его прямая обязанность, как ректора. — В тот день… В тот кровавый снежный день одиннадцать лет назад страшно красивая Шизука-сама пришла ко мне в невероятно прекрасном одеянии, - чистокровная в самом деле была так обворожительна и притягательно, что Маюри не могла удержаться, чтобы не подчеркнуть эту её особенность. — Что случилось в тот день? Почему чистокровная королева пришла к тебе? - у Кросса в мыслях начали всплывать много вопросов, и любопытство хотелось утолить как можно быстрее. Шатенка перевела печальный взгляд на ректора и слабо улыбнулась. Будет весьма неплохо выговориться и немного успокоиться. Да и к тому же… Кайен ведь близкий друг Куранов, поэтому Маюри не видела смысла утаивать что-то от него. — Моя мать, не желавшая становиться марионеткой в руках старшего брата, мой отец, страшась гнева бывшей невесты и боясь быть поглощенной ею, предпочли умереть от рук их малолетней дочери, которая на тот момент не понимала совершенно ничего… Шизука-сама, недовольная действиями моих родителей, заставила их бездыханные тела превратиться в горстку пепла. И я, сломанная смертью родителей и поддавшаяся чарам чистокровной королевы, была запечатана, - вспоминать о том дне, который, казалось, длился целую вечность, а не одну ночь, было тяжело. Маюри не понимает, как в ту ночь не сломалась окончательно, как её психика выдержала смерть родителей и как она вообще сумела обнажить свои клыки… Мужчина всё это время внимательно слушал рассказ ученицы и не мог нормально мыслить. Что в этой ситуации нужно сказать? А что сделать? Как поддержать? Как успокоить? Как дать почувствовать себя в безопасности? Однако любопытство о родителях запечатанной чистокровной было сильнее. Конечно, ворошить болезненное прошлое девушки Кайен вовсе не хотел, но пришлось. — Твои родители, кем они были? — Родители…? Отец был прекрасным вампиром и женихом Шизуки-самы, но она предпочла ему человека, а мама… Она была из клана Куран, брошенным ребенком своих родителей, - горько улыбнулась Кико и откинула голову назад, на спинку дивана. — Куран? Так ты… — Верно, я родственница Канаме-семпая и… Юки, - от последнего Кайен опешил и поперхнулся слюной. — Но, честно сказать, мама общалась с ними не очень близко, поэтому никто и не знал о моем существовании, кроме Шизуки-самы. Мама много рассказывала о своих близких, но никогда не желала близости с ними, - было ли Маю от этого обидно? Нет, ведь родители уделяли ей достаточно много внимания, а потом и дядя… Хотя о последнем мало что хорошего можно сказать. — Твой отец был одним из Хио? — Папа? Нет, он точно не был одним из Хио, - мотнула головой девушка, не отрывая взгляда от потолка. — Я уже и не помню точно, но вот его имя хорошо отпечаталось в памяти… Имя, которое Шизука произносила с такой ненавистью, что сводило челюсть… Ланслер… — Картейн…? - с опаской, удивлением и озадаченностью прошептал Кросс и тяжело вздохнул. Маюри посмотрела на осунувшегося мужчину, который, прочитав в её глазах немой вопрос, слабо улыбнулся. — Я считал, что больше не услышу это имя. Картейны исчезли более тысячи лет назад, а имя твоего отца стерлось с истории ещё сотни лет назад. Прискорбно, не находишь? Кико ничего не ответила и более не продолжила разговор. Но то, что ей полегчало, оставалось лишь фактом. — Я бы хотела, чтобы это осталось только между нами. — Само собой. *** Желая немного развеяться и на время забыть о ночном кошмаре, предвещающем скорую смерть, Кико забрела куда-то и не заметила, как оказалась рядом с фонтаном, от которого веяло прохладой. Учиться сегодня совершенно не хотелось, а всему виной паршивое настроение и истощенный дурным сном. Подойдя к фонтану, чтобы ополоснуть лицо водой и взбодриться, девушка краем глаза заметила тёмный силуэт под ближайшим деревом и узнала в нём спящего Кирию. Его умиротворённое лицо успокаивало и отгоняли все её тревоги. Завороженная, она не заметила, как оказалась непозволительно близко к другу и внаглую рассматривала мягкие черты лица, пухлые розоватые губы, блестящие при свете солнца пепельные волосы, точно серебро, неестественно бледную кожу, прямо как у вампиров… От последней мысли Маю опешила и мотнула головой.       «Хватит думать о глупостях!» - тут же влепила себе пощечину на обе щеки, чем и нарушила покой парня. — Это теперь твоё новое хобби — разглядывать спящего меня? Пугает, знаешь ли, - приоткрыв один глаз, с усмешкой спросил Зеро и своей внезапностью напугал подругу. Кино, совершенно этого не ожидавшая, отскочила и, не удержав равновесие, больно шлёпнулась о бетонную поверхность пятой точкой. Ладонь, послужившая защитой от дальнейшего падения на спину и голову, несильно пострадала: кожа чуть стёрлась, вызывая лёгкое кровотечение. — Надо было быть осто… - пространство вокруг заполнил сладкий и дурманящий запах крови. Глаза Кирию вспыхнули алым, горло начало неприятно сильно жечь, а дыхание сильно перехватило. Шатенка, опоминавшаяся после падения, начала беспокоиться за состояние друга и в панике, не соображая ничего, подошла к нему на опасное расстояние. — С тобой всё в порядке? - осторожно коснулась щеки и почувствовала сильный жар. — Зеро? - кажется, поднялась температура, но вот причина… Парень, довольно давно и упорно сдерживавший жажду, на мгновение дал слабину и, сильно схватив девичье запястье до синяков, преподнёс к губам, чтобы слизать кровь, а потом и вонзить клыки. Маюри чуть поморщилась из-за боли, но сопротивляться не стала, а дурные и глупые мысли оказались вовсе не такими. Ей стало жаль своего друга, которого постигла такая участь. Но… Как ему быть теперь? Опуститься до уровня Е и быть убитым охотником на вампиров? Маюри точно не желала другу такой судьбы. Острые белоснежные клыки готовы были вот-вот вонзиться в кожу, разрывая ткани и давая доступ к желанной крови, которая помогла бы избавиться от жжения в горле, но этого не случилось. Кико и опомниться не успела, как была кем-то резко отдёрнута, а после — кромешная тьма. Чьи-то холодные руки опустились на глаза, закрывая обзор на происходящее. В нос через секунду ударил кофейный запах вперемешку с лавандой. Жажда Кирию тут же отпустила, и он с удивлением и шоком смотрел то на озлобленного и недовольного Курана, чьи глаза сверкали красным, то на растерявшуюся Маюри, стоящую в его крепких объятиях. — Я… - хотел было извиниться Зеро, но был перебит и задет за живое. — Наконец-то поддаёшься инстинктам чудовища, Кирию Зеро? - мягкий и бархатный голос Канаме звучал иначе: в нём присутствовали непривычные грубость и жестокость. Маюри, узнав Курана, тут же попыталась высвободиться и встать на защиту друга, в ровном счёте не сделавшего ничего плохого, вот только слова ей никто не давал, да и сил, чтобы сопротивляться вампиру совершенно не оказалось. Канаме, точно статуя, даже с места не шелохнулся. Кико услышала лишь звук быстро удаляющихся шагов. Кирию покинул место, которое без вмешательства чистокровного превратилось бы в место преступления. — Семпай, ваши слова звучат очень жестоко по отношению к Зеро, - осторожно убирая руки Канаме, ослабившего хватку, с глаз, горько улыбнулась девушка, не смея смотреть ему в глаза. — Жестокая здесь только ты, Маюри, - от прежней грубости не осталось и следа. — Зеро, испей он твоей крови, винил бы себя до конца своей жизни, - вампир опустил голову на девичье плечо и сомкнул руки на тонкой талии, пальцами сцепляя край пиджака, как бы показывая желание не отпускать её. — Но я завидую ему, - Кико расширила глаза от удивления. Таких слов она совершенно точно не могла ожидать. Завидовать? Но чему? — Завидовать? Зеро? Почему? Участь, павшая на него, и без того жестокая, а тут и вы со своими словами… - стиснула зубы девушка и вместе с тем сильно прикусила губы, сама того не замечая. По подбородку тут же покатилась кровь. Куран, всего мгновение назад стоявший позади, оказался прямо перед лицом Маюри, которая даже не успела понять, как это произошло. Она хотела было ахнуть от удивления и отвести взгляд в сторону, а ещё лучше — побежать за Зеро и дать ему понять, что зла совершенно на него не держит, но Канаме не позволил. Все её мысли тут же были охвачены вампиром, без стеснения слизавшем кровь с губ и оставившем невесомый поцелуй. Кико вспыхнула от смущения и попыталась прикрыть лицо руками, но и этого парень ей не позволил. Его мягкие и холодные губы сомкнулись на рваной ране на ладони со спекшейся кровью. — Вот об этом я и говорю, - кроваво-красными глазами он посмотрел на удивлённую и смущенную девушку. — Я бы хотел, чтобы ты не разбрасывалась своей драгоценной кровью так беспечно. Шатенка, осознав истинный смысл слов чистокровного, почувствовала себя виноватой, ведь выставила его последним подонком, не знающем о жалости. А на деле он лишь приревновал.       «А? Что? Приревновал? Что за глупости…» - она тут же мотнула головой, пытаясь вытрясти эту глупую мысль. — Почему… - Кико и правда не понимала этого, но хотела бы. — Почему семпай так хочет мою кровь? От неё ведь нет никакого толка для чистокровного, как вы, - томно вздыхая, она упёрлась макушкой и крепкую грудь шатена и прикрыла глаза. — Но… Как я уже и говорила, если вы её хотите, то я не против поделиться, - добавила, поднимая руку прямо к своей шее с желанием расцарапать до такой степени, что кровь хлестала бы в разные стороны. — Не стоит причинять себе вред, - Куран вовремя перехватил девичью руку и крепко сжал в своих. — Я не настолько из ума выжил, что ты дошла ради меня до такого. Сердце в груди сильно щемит и готово вот-вот выпрыгнуть, и это чувство Маюри совсем не по душе. Ей совершенно не хочется признавать тот факт, что вампир, стоящий впереди, ей небезразличен. От этого станет лишь больнее. — И всё же вы и правда жестоки, семпай, - горько улыбнулась она.