Вкусность

      В левой руке фисташковое мороженое в стаканчике, в правой телефон с лаймовым чехлом, изображением риллакумы и парой-тройкой девчачьих, сверкающих наклеечек в виде звёзд, самых разных и ярких цветов. Да, это в его стиле.       Губы, что напоминают две сочные, спелые ягоды клубники, не только по цвету, но и по размеру, медленно водят по ледяной сладости, приоткрываются и лениво кусают. Горячий язычок скользит сверху и снизу, не хочется упускать ни малейшего кусочка. Взор того, кто выполнял се деяния, направлен на экран своего гаджета. Видимо, читал сейчас что-то интересное, переписывался с кем-то или просто листал ленту новостей.       Когда это произошло? Он не знает. Сыну не знает, когда стал залипать на белую, сахарную, как зефир кожу, нежную, как воздушный сливочный крем. Такая же и на вкус. С каждым днём её хочется вкушать ещё больше и сдерживаться сложнее. Ах, а эти щёчки, что одним своим видом напоминали два пирожка моти? Донпё сам всем своим существом напоминал одну аппетитную фруктово-ягодную булочку.       Когда стал проявлять интерес к блестящим, большим и наивным глазкам, что затягивали в свои сети как космос, намереваясь больше никогда не отпускать из мира своих секретов и загадок? Напоминали собой две шоколадные конфетки. Обычно, шоколад дарит чувство влюблённости, эдакого полёта, когда мир становится не таким уж хмурым, люди добрее, трава зеленее, пролитый на себя утром горький кофе уже не так сильно беспокоит мысли, и становится легче дышать полной грудью. Тут такой же эффект.       Сыну не знает, в какой момент его стали манить чёрные, мягкие волосы. Было очень приятно проводить по ним рукой или зарываться носом. Личный фетиш. От них всегда пахло шампунем, разным, но в основном это были запахи какао с прохладной мятой или освежающий букет цветов, сложно даже сказать каких. Но Донпё нравится жасмин, вероятно он там есть.       Сыну не знает, когда пленил его сердце звонкий голос с небольшой и очень милой шепелявостью. Как ни странно, эта шепелявость казалась ему наилучшим персиковым маслом для своих ушей. Серьёзно, он не слышал такого голоса, который приносил бы ему столько же удовольствия, сколько этот. Слышать смех, стоны, даже простые, бессмысленные слова приносило невероятное наслаждение. Приятно. Можно было часами просто молчать и слушать, как этот котёнок что-то мяукает о том, что случилось за день, кого он встретил, что узнал, попутно потягивая воздушный молочный коктейль, закусывая мандариновым парфе с орешками. Бесценно.       Неизвестно, когда стало невозможно оторвать взгляда от тела. Изящного, хрупкого тела. Даже просто обнять всегда страшно, он такой маленький по сравнению с ним. Сыну боится причинить боль, но каждый раз обнимает как в последний, прижимая к себе всё сильнее, чтобы у мальчика не возникало даже мысли убегать от этих объятий, а тот и не сопротивляется, не отталкивает. Дону нравятся эти ощущения, чувство защищённости, опоры. Он знает, что рядом с Сыну ему ничего не угрожает, никто не навредит ему. И доверяет, обнимая в ответ. Явно в его мыслях, старший напоминал большого плюшевого мишку, с которым по ночам ни одни монстры ни из под кровати, ни из шкафа не страшны.       Пухлые формы, гладкие, миниатюрные ножки и животик. Эти изгибы запечатались в памяти как алфавит, он выучил расположение всех родинок и каждую любит своей любовной любовью, так же, как и две бусины нежно-розовых сосков. С ними весело играться языком и слегка покусывать, вызывая у того томные вздохи вместе с капризным хныканьем.       Донпё пользуется кремами и тщательно следит за своей кожей, поэтому от шеи очень часто разило вишней. Он проводит по его медовому телу дорожки поцелуев, кротких, осторожных, ни о каких засосах речи быть и не может. Его донсэн слишком невинное создание для этой чёрной, вязкой пошлости.       Когда тёплая ангельская ладонь соприкасается с его, то это край. Разряды тока по коже, дрожь. Нет, серьёзно, такое ощущение, что только так Сыну начинает жить. Не существовать, а жить. Именно тогда кровь начинает быстрее разноситься по телу, доходя до сердца и даруя изнутри блаженный жар, как от глотка горячего чая с ромашкой. Словно этот мягонький комочек всего самого волшебного и прекрасного на земле вдыхает в него эту жизнь. Она с привкусом ванили и немного сахарной ваты, но Хану нравится. Руки интуитивно переплетают пальцы и как магниты не хотят отрываться друг от друга. Да и не за чем.       Их поцелуи могут длиться вечность, чередуясь с тихим смехом, блуждающими по одежде друг друга руками и остановками на пару секунд, лишь для того, чтобы перевести дыхание. Да, потом болят губы, да, трудно дышать, да, одежда смята, а иногда чуть ли не порвана, но каждый спокойно идёт на эту жертву. Они сами привязались друг к другу, сами прыгнули с корабля в море на встречу к голодным акулам. И не жалеют об этом.       Определённо Сыну является акулой для младшего, это хорошее сравнение. Он готов вылизать, съесть, испить его до дна. Донпё слишком карамельный мальчик, слаще любого кондитерского шедевра, любимая вкусность.       И не понятно, когда это всё-таки случилось. Все эти изменения плавно вошли в его жизнь, как приведённое дуновением ветра, лёгкое пёрышко коснулось плеча, оставив на нём свой поцелуй в виде ожога и быстро улетело. В этом сборище облаков, в глаза бросалось и даже немного слепило его солнышко, давая энергию, заряжая позитивом на весь день одним своим присутствием. Не описать словами, как он дорожит этим мальчишкой, он является для него самых бесценным и желанным сокровищем, которое нельзя никому доверить, кроме самого себя. Естественно следует подобающая забота.       Лежать в кровати рядом, а потом вместе опаздывать на учёбу. Готовить завтрак. Раньше Сон любил есть хлопья с молоком вперемешку с мармеладками, но согласитесь, что готовить с дорогим тебе человеком, какое бы блюдо это ни было, гораздо вкуснее и притягательней. Сыну до сих пор не доверяет ему нож, вдруг порежется? Пока старшеклассник ворчит по этому поводу, не забыв упомянуть о своём возрасте, какой он уже большой, Хан как всегда тайно подбрасывает ему в рюкзак баночку бананового молока и пару бисквитов. Уже привычка.       Несколько часов расставания и Хан никакой. Постоянные переживания, тайные смски, пока препод не видит. Какая к чёрту лекция, если он не знает, спокойно ли Дони добрался до школы?       Зато потом весь вечер как они и хотели. Накупить в магазине целую корзину вредной пищи и умять всё за полтора часа, просматривая фильм? Любим, умеем, делаем. А затем расслабляющее спа. Ванна с пеной, малиновый тортик на двоих и смузи, с поцелуями во всех местах, где можно и нельзя, и мимо проплывающей жёлтенькой резиновой уточкой.

***

      Примерно 10 вечера, за окном уже давно стемнело, и с улицы не доносится никаких звуков, лишь изредка по дороге проезжают шумные, раздражающие машины, быстро скрываясь где-то вдалеке. Донпё лёжа на диване спиной кверху, берёт за щёку очередную порцию ирисок из тарелки и играет в квест на телефоне, иногда медленно помахивая ножками в воздухе как на пляже. Из одежды только огромная футболка апельсинового цвета, светло-голубые короткие шорты и приятные на ощупь, мягкие носочки с овечками, ничего лишнего.       Дверь приоткрывается, и в зал заходит "папочка". — Дони, уже поздно, пора спать. Завтра рано вставать. — Сейчас я доиграю и пойду, — откусил мороженое и продолжил своё дело. Знакомая ситуация? Сыну лишь усмехнулся и подошел ближе, присаживаясь рядом на диван. — Мороженое, ириски... Я думал, тебе не нравятся эти конфеты. Они ведь прилипают к зубам. — Хах, я их не любил, потому что раньше ходил с брекетами, — немного посмеялся Сон. — А попа не слипнется? Столько сладкого. Сыну плавно навис над подростком и опалил дыханием чувствительную шейку. — Я планировал притащить ещё вафли со сгущенкой и джемом, — это немного смущало и хихикающий зайчик опустил голову к телефону, пытаясь избежать следующих смущающих действий. — Ты и так слишком сладкая пироженка, малыш. Я скоро стану диабетиком, — провёл языком по ушной раковине, аккуратно прикусив. — Я думал, тебе нравится. — Верно. — Чувствую арбуз. Ты взял мою жвачку? — Изображая удивление с некой обидой, он глянул на своего хёна через плечо, незаметно прогнувшись в пояснице. — Я люблю ощущать запах и вкус твоих губ на своих, — он по хозяйски провел руками от лопаток и до ягодиц Дона, начиная мять одну из них в руке, заставляя щёки и кончики ушей мальчика порозоветь. — Значит, я твоя любимая вкусняшка? — По детски надул губы уточкой и тихонько вовлёк в поцелуй, прикрыв глаза. Очень странное сочетание вкусов, но самое неземное и манящее для обоих. В штанах играет возбуждение, в голове похоть, а перед глазами плавящийся от прикосновений Донпё, будто шоколадка в +40C°. — Определённо, — оставил ещё один поцелуй на шее, ближе к щеке, — давай так. Сейчас мы пойдём на кухню. Съедим парочку печений с миндалём. А потом займёмся кое-чем поинтереснее твоё телефона. Идёт? Сегодня, после ночного перекуса, они не лягут просто спать. В крайнем случае, у них в запасе ещё целых 2 часа.