Обледенение

Обледенение Глава 1. Хелен Райт та самая, девушка ей всего 17 лет она такая как и вы, со своими проблемами, со своими желаниями, очень личными мыслями, и не особо выделяющейся среди толпы таких же подростков как она. В Квебеке все такие. Глупые Американцы считают что в Канаде ничего не происходит, она тоже так думала, что в ее обычной стране, в ее обычной серой обыденной жизни не может произойти ничего необычного. Хелен проснулась, после шумной предновогодней вечеринки, все друзья уже разошлись, под ногами звенели пустые бутылки, из под виски, пива, и еще какого то дерьма, пепельницы были до отказа забиты окурками, она с сонными глазами и пустой но дико разрывающейся от боли головой, сухими потрескавшимися губами с остатками помады, лениво и, матерясь, высыпает окурки с одеяла, на пол, кое как потянувшись, она прислонилась к стене, кое-как собирая отрывки прошедшей вечеринки. «Дерек! Ублюдок опять наблевал у меня около шкафа, встречу разобью ему голову. Элеонора опять раскидала повсюду свои бычки, не сложно догадаться, что это была она, по фиолетовым отметинам от губной помады на окурках. Тоже мне друзья, ведут себя как приматы, с той лишь разницей, что не кидаются друг в друга дерьмом. А тут еще Эриксон оставил свою рубашку, его одеколон воняет так, словно он живет с кошками. Все равно, что он надушился кошачьей мочой. Чтобы еще раз я пригласила этих уродов к себе домой, лучше я отдамся хоккейной команде в костюме болельщицы». Она привстала, но ощутила боль внизу живота, опустив руку вниз и прикоснувшись к трусикам, поняла, что началось опять. Недовольно ворча, она встала и, спотыкаясь, о бутылки, и прочий мусор, дошла до ванной, и включив свет, она видит, заткнутую пробкой раковину, наполненную по запаху напоминающий кофе, в ней плавали три соломинки, разных цветов, белая, синяя, красная. Хелен подумала, что это были те самые русские туристы, которых подцепили по пути домой. «Ни один придурок бы не додумался до такого». Посмотрев на ванную, где одиноко лежали несколько сломанных мобильных телефонов, среди них даже был айфон. Райт очень сильно удивилась. «Что русские, что канадцы, и те и те свиньи, когда напьются». Хелен взяла из кухни мусорный пакет, сложила туда разбитые телефоны, и открыла пробку в раковине, давая слиться кофе, отправив в пакет соломинки, она включила душ и сполоснула ванну, так как вся ванная комната пропахла кофе, и паленым пластиком. Включив теплую воду в ванной, Хелен разделась, и кинула грязные вещи в тазик. Она зашла в ванну, и переключила воду на душ, смыв с себя, дневной пот, и остатки менструальной крови, и окончательно приведя тело и мозг в порядок сквозь шум душа. Хелен услышала странный звук, идущий из стены, прислушалась, и даже выключила воду, и попыталась прислушаться к звуку, который напоминал, какую-то очень старую запись, что-то очень светлое, словно это было очень давно, и было очень хорошо. Будто это старый шарманщик крутил ручку, своей шарманки. Постепенно музыка угасла, словно улетела в никуда. Но мелодия еще долго играла в голове девушки. Она вновь включила воду, пребывая в недоумении. Райт вымылась и, встав перед зеркалом еще долго смотря в него, выискивая потоки своего сознания. Выкинув из своей головы ненужные мысли, она вытерлась махровым полотенцем, нацепила любимые трусики, белый плотный лифчик, и пошла в спальню за остальной одеждой, понимая, что спать сейчас нет смысла, и дикий беспорядок во всей квартире не дал бы ей уснуть. Хелен прихватила мешок с мусором, и пошла в спальню, по пути собирая бутылки и прочее говно, относительно очистив комнату от всякого мусора, она кинула мусорный мешок в угол, подошла к шкафу, собираясь достать свой любимый домашний халат, она стала слышать слабый стук, из стены, которая не соединяется с квартирой. Хелен подошла к стене, слушая стук, но тот затих, и теперь кто-то стал стучать в стену напротив, раздраженно фыркнув, и запахнув халат, девушка пошла в зал, собираясь выйти на балкон, и разузнать, кто или что стучит в стены. Открыв дверь и тут же ощутив, поток холодного воздуха, Хелен преодолев неприятные ощущения, все же вышла на балкон, и дрожа, под напором ветра, начала смотреть по сторонам, кто из соседей мог заниматься подобной чепухой, в такое раннее, время. К своему удивлению Хелен ничего не услышала лишь гул ветра. Глядя по сторонам, девушка увидела лишь, как окна соседей зияли сонной чернотой, и, недоумевая, забежала в комнату, ежась от холода. Закрыв балкон, она поняла, что в комнате, что-то не так. Посмотрев на стену, из которой слышался стук, увидела, что огромная семейная фотография отсутствует, из стены торчал лишь слегка погнутый гвоздь. Райт подумала, что фотография упала из-за сильного стука. Она посмотрела по сторонам, но ее нигде не было. На полу лежали лишь пара маленьких осколков стекла от рамки, в которой была огромное семейное фото. Тут же снова кто-то застучал в стену, но звук шел из ее комнаты. У Хелен начали сдавать нервы, она подбегает к стене, в которую стучали, и начинает отчаянно молотить в стенку кулаками. Девушка стала слышать как в ответ ей в таком ритме, начинают долбить в ответ, но гораздо сильнее, словно кто-то стучал молотками. Хелен перестав бить по стене, побежала в свою комнату, и к своему удивлению ничего не услышала кроме тишины. Тишина стала обволакивать Хелен, постепенно нагнетая, у нее началась тихая паника, И она, развернувшись, побежала к входной двери, достав ключ, и поворачивая, чувствует, что ключ вращается в пустоте, не издавая ни единого звука. Она дергает дверь, пытаясь выйти, отчаяние окутывает ее с ног до головы, она хватает отцовский молоток и начинает бить им в дверь, но стук, отдается в стене, с тем ритмом, словно Хелен стучит по стене, она в слезах бьет все сильнее, и удары также становятся все сильнее. Она в истерике бежит в зал и начинает бить в окно, но и оно, как и дверь, также остаются безмолвными, стекло даже не трескается, а она все бьет и бьет, а в стену идет удар за ударом все сильнее и сильнее. -Телефон!!! Девушка прекращает бить молотком по стеклу, и вместе с тем стук так же прекращается, сжав в руке молоток, Райт, бежит к домашнему телефону, и трясущимися пальцами пытается набрать один из номеров, приклеенных к столику рядом с телефоном. Раз за разом ничего не выходит, и вместо гудков в трубке она слышит, странную музыку, похожую на ту, что она слышала в ванной. Только положив трубку, вмиг всю квартиру пронзила та самая мелодия, странной невероятной шарманки. Хелен вжалась в угол комнаты, зажав пальцами уши, стала рыдать и кричать, чтобы заглушить эти странные звуки… Глава 2. (эта глава пишется от разных лиц) Теодор Роммель. -Привет, меня зовут Теодор Роммель, мне 22 года, германец, но никогда там не был, и с самого рождения живу в Канаде, тут родился и это моя родина, я всегда чувствовал себя здесь в безопасности, живу большом многоквартирном доме, даже не зная своих соседей. Моя жизнь это странный, замкнутый круг: сталелитейный завод, бар, дом, завод, бар, дом. Ни конца, ни края. Наш дом находиться близко у реки, однажды ночью, в своей одинокой квартире, я решил сделать то, что давно хотел, нашел две гири, и привязал их веревками к ногам, приподнял гири и, не удержав равновесия, упал, и лежа на полу, хохотал и плакал, понимая, что я дебил. Отвязал гири и пошел топиться, перед этим переодевшись, в свой выпускной костюм, положил пачку сигарет в нагрудный карман рубашки, написал записку, для тех, кто меня найдет: Deus ex Machina. Положил записку в полиэтиленовый пакет, и убрал его в карман. Закрыв за собой дверь, я медленно спускался по лестнице. Каждый мой шаг, каждый удар сердца, давал мне знать о том, что я, где то солгал сам себе. Подхожу к реке, и останавливаюсь, достаю последнюю в своей жизни сигарету, смотрю на эту темную воду, поднимаю голову и вижу звезды, в то время как рука машинально достает из кармана зажигалку, и прикуриваю сигарету. Я смотрю на небо и курю, время от времени выдыхая горький дым. Вспомнил, почему то о том, что в начальной школе меня дразнили фашистом, так как Роммель – «Лис пустыни» — Немецкий генерал. -Красивые звезды – кинул окурок в воду, и начал медленно шаг за шагом, погружаться в реку, словно спрашивая разрешения у ее безмолвных волн, таких безразличных, но таких ласковых, и вот я уже стою по пояс, и я слушаю реку, начиная ощущать в ее течении шепот, но его невозможно было разобрать. Пелена накрыла мои глаза, я начала терять сознание, и стал слышать слова, словно из моего детства, будто мне маленькому шепчет мама. -Живи,…живи... живи… — Эти слова звучали в моей голове бесконечно, это шептала река, я понял это довольно поздно. Открыл глаза и увидел небо,… потом посмотрел вниз и увидел ту самую реку, с которой я разговаривал!!! Она убедила меня жить. Я почувствовал холод, который пронзал все мое тело, словно миллионы ледяных игл, но таких приятных в тоже время, повернулся в сторону дома, мои слезы падали маленькими льдинками, на белоснежный наст, я все понял! Я все понял!!! Не вытирая слез, которые катились градом из моих глупых глаз, встал и медленно пошел, достал из кармана записку, не спеша поднес пламя к бумажке, и огонь тут же схватил ее и съел. Зайдя в подъезд дома, игнорируя лифт, пошел вверх по лестнице, по милым ступенькам, снова здороваясь с ними, как с хорошими друзьями. Медленно повернул ключ в замочной скважине, и вошел в квартиру, захлопнув дверь, в коридоре меня неожиданно встретила мягкая, теплая и окутывающая тишина. «Тишина….» подумал я, Теодор Роммель, облокотился на стену, снял с себя пиджак, брюки, которые покрылись льдом от погружения в реку, носки и туфли, и тут я начал смеяться, хохотал до безумия, и разбил кулаком зеркало. Набрав себе чуть теплую ванну, залез в нее и погрузился в усталый спокойный сон. Роммель проснулся, в ванной, немного затекла спина, в хорошем настроении, вылез из ванной, и быстро вытершись полотенцем, надел чистое белье. Спустив воду, ванне, помочился, и привел себя в порядок. Тед с удовольствием вспомнил, что сегодня у него выходной, и он может сидеть дома, и делать что хочет. Пройдя в комнату, он надел на себя шорты и черную футболку, после чего закурив, сел на диван, и решил проверить автоответчик, Теодор проверил самую последнюю запись. Запись стала воспроизводиться, и Тед услышал как сквозь зверский индустриальный грохот, станков, кран-балок, и прочего тяжелого оборудования, услышал металлический голос, больше похожий на скрежет металла, словно был обработан на компьютере. «Привет…*грохот*… Тед… ты…*грохот* как там? *резко затихли звуки станков и оборудования* Тед… ты нам нужен… *голос исказился еще сильнее, снова грохот оборудования*…… При….х….о….ди… При….х….о…ди… н….ас.. ма….л….о…. П….ом…..о…ги на…м…*грохот усилился, почти ничего не слышно* Бы….с….тр…ей …он….и н…..ас….уб…..и….в….*голос обрывается, грохот усиливается, но слышны такие же металлические крики, очень, похожие на крики коллег по работе, дальше запись обрывается*. Роммель резко хватает телефон и бьет его об стену, а потом кидает об пол. Теодор спешно одевается, набрасывает на себя куртку, одевает ботинки, и взяв с собой бумажник и ключи, выбегает из квартиры, захлопнув дверь, выходит на улицу и видит благообразного седого мужчину. Он стоял спиной к Теду в дорогом английском пальто, в блестящих туфлях, вельветовых брюках. Его белый шарф плавно развевался на ветру. Темная шляпа была надвинута ему на глаза. Тот неторопливо обернулся к Роммелю. -Торопишься сынок? -Да-да отец, отвезти можешь? Мужчина медленно надевает белые обтягивающие, явно дорогие перчатки на руки. -Не спеши,… меня зовут Вальдемар, ты зачем сломал телефон? Автоответчик, всякое может сказать,… не торопись… они уже все, совсем… Тед хватает мужчину, за грудки и кричит: -Откуда!? Откуда ты знаешь это! Отвечай!!! Что-то странное нашло на Теда, и оказалось, что за грудки он держит, не седого мужчину, а всего лишь воздух, и тут он вспоминает запись на автоответчике. Роммель вертит из стороны в сторону головой в поисках этого самого странного человека, но так и не увидев его, бежит в сторону ближайшего шоссе, в поисках такси. Тед бежит по шоссе, махая руками и крича, ему было все равно, остановиться машина или собьет его, главное было доехать до места работы, где его друзья попали в беду. Красно-белая машина скорой помощи затормозила в сантиметрах от парня. Теодор стоит и смотрит в черное лобовое стекло скорой помощи, из автомобиля никто не выходит. Роммель начинает колотить по лобовому стеклу и кричать о помощи. Понимая бессмысленность своих действий, Тед успокоился, и сквозь сумасшедшее биение сердца, услышал как сбоку машины, в сторону открывается дверь, и выезжает каталка с больным. И она словно с мотором подъезжает к Теду, на каталке лежит прикрытое простыней тело. Теодор оголяет прикрытое простынею лицо, это оказывается очень молодая и красивая девушка, он думает, что девушка спит, либо она находиться в коме, но коснувшись ее холодного лица, парень, еще не понимая, опускает простынь дальше, и видит на блузке девушки два багровых пятна. В этот же момент Роммель слышит глухой стук в машине, но ничего не видит из-за темного лобового стекла, но понимает что там водитель, но тот, почему то не может выйти из машины, Теодор пытается открыть дверь, но у него ничего не выходит. Тед бьет себя по лбу, говоря себе «что за бред?! Боковая дверь ведь открыта, почему водитель не выходит?» Роммель заходит в боковую дверь, и, оглянувшись, понимает, что это труповозка, парень переползает на водительское место, и только замечает, что водитель намертво прикован специальными металлическими зажимами, без единого шва, которые соединяли водителя с креслом. Его рот был зашит грубой голубой леской, левая рука была одета в странную металлическую перчатку и припаяна к рулю и обмотана цепями, его правая рука срослась с рычагом переключения передач. Тед сел на пассажирское сидение рядом, и увидел в кармане, его старой порванной рубахи необычное удостоверение, водителя спецтранспорта. Только Роммель достал его как, каталка отъехала назад и по специальному пандусу заехала обратно, дверь захлопнулась. Машина медленно тронулась, управляемая этим самым водителем. Тед посмотрев на водителя, сказал: -Давай я помогу тебе и оторву этот скотч с твоих глаз? – Водитель лишь отрицательно мотнул головой, что-то, промычав. И тут Теодор понял, что стекло было таким же черным и внутри, вновь повернувшись к водителю, Тед сказал: -Мужик довези меня, до завода… — Не успел парень договорить, как водитель утвердительно махнул головой, и что-то промычал. Роммель только заметил, ко всему телу, были подведены странные прозрачные трубки, в которых циркулировала какая-то жидкость, видимо поддерживающая жизнь водителя. Прочитав документы водителя, понимает, что в таком состоянии он уже находиться больше десяти лет. Парень убирает документы обратно в карман водителя и зачем то полез в бардачок, найдя там старые ржавые ножницы. Тед говорит водителю остановить машину. Тот что-то промычав останавливает его. -Только не дергайся – Роммель аккуратно разрезает леску тупыми ржавыми ножницами. Водитель резко закричал, долго громко и протяжно, но затем замолчал, и тихо заплакал, что скотч от его глаз стал отлипать и падать ему на колени. -Как тебя зовут? – Теодор ожидающе посмотрел на водителя. -уууу…..ммм…. са…. Ссс….Сай….мммм….Саймооо….. -Саймон? – Спросил Тед у водителя. На что водитель утвердительно кивнул, и открыл глаза свободные от скотча, и сразу же стал щуриться, только щуриться ему не было смысла, так как он давно ослеп. Он щурился от счастья, а то, что он уже никогда никого не увидит, его это не волновало. -С…..ссссс…спааа….сибо… — сказал Саймон и вновь зарыдал, второй раз за десять лет. -Не стоит главное, довези меня до завода. – Саймон утвердительно кивнул, пытаясь что-то сказать, но его сотрясали рыдания. Роммель взял вновь документы у Саймона, и открыл его паспорт «Саймон Рендл о’ Карсон. 1887 года рождения. Срок окончания эксплуатации 2048г. Дата возрождения -----.» Теодор посмотрел на водителя и спросил у него: -Саймон, у тебя опечатка в документах? -Нет,… я всю жизнь водил автомобиль скорой помощи, первый раз сел за руль в 1910, впервые был убит в октябре 1917 пьяными матросами, второй раз был убит в 1945 во время бомбежки Дрездена, последний я умер 11 сентября 2001 года, на мою скорую помощь рухнула одна из башен-близнецов. И вот десять лет назад был возрожден в последний раз, но практически замурованный в этой машине. Я не ем, не пью, не сплю, я круглосуточно езжу на этой машине, и вожу больных, умирающих и уже мертвых, от больницы до дома и от дома до больницы. В этом цель моей бесконечной жизни, вы умираете, а я все езжу и езжу, иногда умираю сам, но вновь возрождаюсь. И опять вожу ВАШИ ТЕЛА… Роммель достал платок и вытер лицо Саймону. Всю остальную дорогу Тед молчал и думал, о Саймоне, о Вальдемаре, о мертвой девушке с пулевыми ранениями, и конечно о своих друзьях, к которым он пытается добраться. Машина стала плавно тормозить, но Теодор не мог, понять, почему именно, двигатель автомобиля затих, и Тед вопросительно посмотрел на Саймона. -Не бойся — это временное препятствие… не вздумай высовываться из машины, ничего не видишь и хорошо, значит не стоит ничего видеть. Раздался стук в окно со стороны Саймона. Но, так и не открыв, окна некто стал говорить через стекло: -Скажите нам ваш специальный идентификационный номер… -22365479 Когда Саймон называл цифры, был слышен электронный писк, видимо тот пробивал номер. Прозвучал странный электронный звук. -Проезжайте, не смею задерживать. Машина проехала вперед, и минут через пять остановилась. Саймон сказал Роммелю: Надень халат, он висит за моим сиденьем, и надень эту специальную маску, так ты не будешь подозрительно выглядеть. -Саймон что за маска? -Это специальная маска нашей организации, можно сказать наша визитная карточка. -Я понял, а что там случилось? -А сейчас узнаешь когда зайдешь внутрь… Теодор надел специальный черный халат, с надписью на спине, «Цех №6» и взяв в руки красную маску, с зелеными окулярами надел полностью закрыв голову. В левом кармане его штанов лежал магнитный пропуск. Дверь труповозки открылась, и парень вышел из машины, изредка оглядываясь вокруг он, вышел из машины, как тут же дверь за его спиной захлопнулась, и автомобиль, развернувшись, и скрипя покрышками об асфальт, завернул за здание цеха и там скрылся. Тед подошел к небольшой бронированной двери, давно знакомой, но сам он ей никогда не пользовался, так как всегда входил через центральную проходную, приложив магнитный пропуск к панели, дверь щелкнула и легко приоткрылась. Роммель прошел внутрь, и дверь следом за ним захлопнулась, он прошел по узкому коридору, до следующей двери, электронный глаз камеры, посмотрел на Теда, а затем сфокусировался на его пропуске, считав данные, цвет панели над дверью стал зеленым и та, также щелкнула, как и предыдущая, и Тед вошел в сам цех. Теодор оглянулся и ощутил дикий пронизывающий холод, все вокруг было покрыто льдом, увидев прислонившегося товарища к заледеневшей панели двери, ресницы его были покрыты инеем, а одежда замерзла, он, улыбаясь, протягивает руку Теду, тот слегка пожав ее, видит тот как она, трескаясь, отломилась как от манекена, упала и разбилась. Роммель не успел ничего сказать, как видно было по бейджу, на его комбинезоне это был его непосредственный начальник, главный бригадир – Леон Фаре. Он много раз штрафовал Теда и ненавидел его как человека, сам Теодор относился к нему также, и вдруг Теодору стало жалко Леона, и тот решил освободить своего бывшего начальника от ледяного ада, выдрал из ледяного пола торчащий кусок арматуры, и ударом разбил его голову на тысячу ледяных осколков. Сжав этот металлический прут Тед двинулся вдоль цеха, ломая заледеневшие фигуры своих замерзших друзей, из некоторых фигур брызгала кровь, которая падала на пол замерзшими жемчужинами. Разбив последнюю фигуру на своем пути Роммель из последних сил, запустил куском арматуры в самый большой станок, который почему то еще работал, механизм тут же переклинило и странно зажужжав, взорвался, разнеся половину гигантского цеха №6. А где же Роммель? …