Легенды Оромеры. Великий Орёл

      Лис Борн и шакал Танри пили по четвёртой кружке в «Капитанском ботфорте».       Поймавший их на воровстве чужой доли после последнего набега Камаль не выдержал. Это была вторая кража у шакала и третья — у лиса. Камаль не стал ни судить, ни выносить приговор. Он напоил воров до невменяемости и просто бросил в порту без средств.       Борн и Танри протрезвели. Поняли масштабы постигшей их невезухи. С горя обчистили зазевавшегося заезжего аристократа и тут же напились снова. Так повторялось три раза, пока незадачливые пираты не поняли, что таким образом ситуацию не исправить. Тогда они решили, что им нужен корабль. Только где взять его, особенно сейчас, когда стремительно приближается время зимних бурь? Сорвиголов, готовых выйти в открытое море в это время, не найти. Ну, не считая Камаля, конечно. Но Камаль вышел туда уже давно. К тому же, если сунуться на «Блуждающий риф» вот так, имея в арсенале лишь две похмельных рожи и четыре заметно трясущиеся руки, то приговор капитана на этот раз будет столь же прост и краток, как предшествующее изгнание, и акулья семейка Стохан знатно попирует у ближайшей Дозорной скалы. Говорят, Стоханы особенно ценят человечину после недельного настаивания на местной сивухе. Не-ет, ищи дураков! Нужен другой корабль, маленький, но скоростной и манёвренный, лучше тартана или шебека. И вот тогда они плотно сядут на хвост своему шальному шансу. А упускать такой шанс не любили и не собирались ни лис, ни шакал.       Решено было набрать одноразовую ватагу отморозков в ближайших слободских трущобах, захватить более-менее приличное судно в плавучих доках, выйти в море, напоить ватагу якобы в честь удачно выгоревшего дела и отправить их всех в водовороты у Дозорных скал в качестве подношения Стоханам, а самим устроить погоню за быстрым, но менее манёвренным «Блуждающим рифом», скоростные качества которого в штормовом море превращаются в пшик, манёвренность же малых судёнышек с косым штормовым вооружением лишь возрастает.       По поводу рождения этого блестящего плана было решено завалиться в «Ботфорт» и устроить хорошую вечеринку, благо денег у ограбленного вчера ростовщика оказалось навалом, и пропить их за один вечер не смогли даже такие завзятые пьянчуги, как Борн и Танри.       Третья кружка довольно отвратного дешёвого пойла под вяленые креветки смогла раскрепостить могучие пиратские умы ровно настолько, чтобы план цепко ухватился за раздавшиеся снаружи приглушенные выкрики зевак: «Дирижбомбель! Смотрите, смотрите, эвон!», и стремительно трансмутировал. Атака «Блуждающего рифа» с воздуха представилась собутыльникам ещё более фееричной, чем погоня на тартане и попытка абордажа в жестокую бурю.       Лис и шакал подскочили со своих стульев и бодро вымелись за жалобно скрипнувшую вслед дверь. Пинта бормотухи и гора креветок вперемешку с уже вылущенными панцирями так и остались на заляпанной дубовой столешнице.             ***       Смешавшись с толпой обывателей, воры постепенно подобрались к самому основанию башенки, к верхушке которой был пришвартован воздухоплавательный аппарат. Оболочка была приспущена, кое-где залегали глубокие складки. На тёмном борту гондолы, справа от входного люка, светилась свежей белой краской надпись: "Летящий на..."       - А? - ободряюще толкнул напарника в плечо шакал Танри. - Прям как специально для нас назвали! Вот тебе моё мнение: это знак для нас! И он явно хороший. Чего приуныл, рыжий?       Лис и вправду был рыж, словно кленовый лист сухой солнечной осенью. Даже в человеческом обличье это сказывалось огненной шевелюрой, густой и вечно нечёсаной, живописной копной обрамляющей узкое заострённое лицо с тонким длинным носом. В тон волосам была жиденькая клиновидная бородка и частая поросль, сплошь покрывающая руки выше запястий и уходящая под рукава матросской рубахи, которые лис всегда держал закатанными по локоть.       - Я думаю, - заключил в ответ лис. - Вот скажи, Танри, ты умеешь летать на дирижабле?       - Х-ххх, - захихикал шакал, - Ты издеваешься? Скажи ещё спасибо, что я эти штуки видел, знаю, что на них летают по небу и могу сделать из этого напрашивающиеся выводы!       - Ну а как тогда ты собрался лететь на нём за "Блуждающим рифом"?       - Проще пареной пшеницы. Мы захватим не только сам дирижабль, но и его рулевого, или как он там называется. Заберёмся туда, спрячемся, а как только рулевой появится - захватим корабль.       - Люк ведь, наверное, на замке.       - Х-ххх! Когда замки задерживали тебя дольше, чем на минуту, трусливая твоя рожа?       Шакал умолк, признав сокрушительную справедливость мудрых лисьих слов, и напарники отправились шататься среди зевак, дожидаясь приближающихся сумерек и ночного холода, которые живо разгонят толпу по домам.             ***       Мистер Блэст слегка подпрыгнул и шлёпнул себя по лбу.       - Ах, ты!       - Что? Что случилось, Сэмюэль? - встревожившись, спросил Генри.       - Ну, как же! Мы ж, как прилетели, не телеграфировали Луизе о наших приключениях! Я ведь обещал — из каждого города, а если произойдёт что-то важное — то прямо с маршрута! Так не пойдёт. Я должен исправить эту оплошность. И немедленно!       Оддбэлл сделал непреклонное лицо и поднял вверх длинный узловатый указательный палец. Постояв так секунду, чудак сорвался с места и помчался в сторону оставленного вчера дирижабля с грацией скачущего циркуля.       Глядя вслед родственнику, Генри молча покачал головой, и друзья неспешно двинулись дальше. Телеграфирует — и догонит. Это лучше, нежели одёрнуть Оддбэлла, а потом всю дорогу только и делать, что слушать его обречённые вздохи и сетования.             ***       Ожидание затягивалось. Лис и шакал вволю выспались, устроившись в роскошных креслах, поели пирогов, украденных походя у какого-то окраинного лоточника, поиграли в «угадай гляделку» и даже по паре раз плюнули в прохожих из форточки. Рулевой всё не появлялся.       - Может, на хрен, а? - начал терять терпение шакал Танри. - За это время мы бы давно уже украли корабль и были далеко в море.       - Дурак! - лениво развалившись в пилотском кресле, констатировал лис Борн. - Тебе когда ещё представится возможность залезть в оставленный практически открытым дирижабль и посидеть в нём столько, сколько душе заблагорассудится? А? Вот то-то и оно. Сиди и наслаждайся. А в качестве приза будет рулевой. Ну когда то же он всё равно явится, не станешь же ты с этим спорить.       В качестве убедительной «точки» лис хлопнул длинной узкой ладонью по какому-то не то столу, не то шкафчику перед креслом. На боковой стенке сооружения, дрогнув от вибрации, скрипнул и медленно переместился в нижнее положение медный рычаг. За бортом лязгнуло. Дирижабль дёрнулся, качнулся с носа на корму и плавно поплыл вверх, по инерции медленно поворачиваясь по часовой стрелке.       - А-а? Что... Уйййёоо... КУДА??!! СТОЙ!!! - заметался из стороны в сторону шакал, от страха перекинулся и заметался ещё сильнее, путаясь длинными тощими лапами в ворохе упавшей на пол одежды и поджав клочкастый облезлый хвост. - У-УУУУУУУУУ!             ***       Оддбэлл спешил к дирижаблю, насвистывая на ходу мелодию песенки про лягушку, которая решила покататься верхом на крокодиле. Однако на подходе к площади со швартовой башенкой свист его оборвался на полуноте, а сам мистер Чудак замер, уставившись в небо. Там, в сероватой обесцвеченности выдавшегося пасмурным дня, неторопливо уплывал вдаль "Летящий на...". Подгоняемый усиливающимся порывистым ветром, дирижабль медленно вращался вокруг вертикальной оси и стремился оправдать своё название. Двигатель молчал, винты безжизненно топорщили лопасти. Воздушное судно было явно неуправляемо. Зимний муссон, колючий и плотный, сносил цеппелин всё дальше и дальше к морю.       Очнувшись от ступора, Оддбэлл издал нечленораздельный клокочущий крик и присел в поспешной метаморфозе, нимало не заботясь о приличиях и мнениях уставившихся на бесплатное представление туристов и обывателей. Менее чем через минуту на краю площади на ворохе валяющейся одежды сидел маленький пещерный сыч, лохматый и рассерженный, как воробей после драки. Присев, сыч расправил широкие мягкие крылья, взмахнул ими, одновременно сильно оттолкнувшись лапами, и начал рывками подниматься вверх, пока перья не нащупали восходящий поток. Опираясь на него, крылья заработали плавнее, и подъём стал увереннее и стремительней. Бросившийся в погоню за дирижаблем сыч вскоре растаял в призрачной дымке над морем.       Ветер всё усиливался. Хмурое марево и тяжёлые свинцовые облака, ползущие по небу навстречу ветру, предвещали бурю. Через пять минут зеваки разочарованно разбрелись, только какой-то мародёр, воровато оглядываясь, подкрался к оставленной Оддбэллом одежде, цапнул её, сминая в плотный ком, чтобы не выпало из карманов что-нибудь ценное, и так же с оглядкой порскнул в ближайший переулок меж одинаковых белых стен.       Незапертую дверь гондолы Оддбэлл заметил издалека, метров за сто. Благо, зрение сыча позволяло и не такое.       Надвигающийся низкий грозовой фронт тоже заметил, для этого опции зрения совы были не нужны. Фронт наползал по всему горизонту, медленно, мрачно и неотвратимо, словно стаи драгханской саранчи в июле.       Правда, саранчу можно распугать и разогнать ветросветом, а тучи не известно реагируют ли на него вообще. Очевидный ответ - нет.       Решив разбираться с проблемами по мере их поступления, Оддбэлл сосредоточился на дирижабле. Понятно, что внутри кто-то есть, иначе было не отцепить трос. Понятно так же, что этот кто-то понятия не имеет, как управлять аппаратом, и это в данном случае хорошо, это нам на руку, то есть на крыло, то есть... Тьфу.       Мистер Блэст сосредоточился, прицелился ровно в середину двери и начал набирать скорость. Ветер сперва сильно мешал. Однако немного позже, когда дирижабль окончательно погасил инерцию вращения и полностью оказался во власти воздушных потоков, для догоняющего сыча ветер оказался фордевиндом и помог активно разогнаться. Ускорившись ровно настолько, чтобы не расплющиться в лепёшку прежде, чем удастся открыть дверь, Оддбэлл дождался, пока расстояние сократится до пары метров, закрыл глаза, выставил вперёд слегка согнутые в локтях лапы и в последний момент поставил крылья вертикально, растопырив перья и стремительно гася скорость.       Расчёт оказался точен. Остатков ускорения хватило ровно настолько, чтобы маленькая масса сыча позволила распахнуть дверь внутрь, а спружинившие лапы сохранили птице невредимость и отбросили её по касательной не наружу, а к стене гондолы внутри в полуметре от открывшегося входа. Открыв глаза, сыч мгновенно сориентировался в обстановке. В пилотском кресле, вцепившись в подлокотники, сидел тощий оборванец с исполненным крайнего идиотизма и страха длинным заострённым лицом. По салону, оставляя густой мускусный след, истерически метался облезлый длиннолапый шакал, ещё более тощий, чем парень в пилотском кресле - казалось, возьми зверя за лапы, переверни позвоночником вниз, и получишь отличную двуручную пилу для дров.       Фееричное появление сыча лишь усилило шоковое состояние обоих незадавшихся воришек.       Оддбэлл дождался, пока шакала понесёт в его сторону, и стремительно перекинулся, максимально усилив метаболизм процесса. Тётушка Оливия однажды научила его этому фокусу, позволяющему во время охоты удачно сочетать уникальные выслеживающие способности совы и силу мускулов антропоморфа, мгновенно перекидываясь в самом конце атаки. Таким образом удавалось завалить оленя или небольшого пятнистого кабана голыми руками, буквально свалившись на него с неба. Правда, было одно неудобство: охотник оказывался, что называется, в костюме Адама, (ну или Евы), что несколько портило момент триумфа. Но вот как раз это обстоятельство в данный момент смущало Оддбэлла меньше всего.       В мгновение ока образовавшийся перед мечущимся шакалом нескладный абсолютно голый Буратино-переросток схватил не успевающего затормозить зверя одной рукой за шкирку, другой за основание хвоста, поднял над полом и по инерции переместил дальше, чуть скорректировав курс. Подхваченный на бегу шакал, визжа и молотя лапами воздух, вылетел в открытую дверь и повис там, над воющей и начинающей бушевать бездной, удерживаемый за загривок сильной жилистой рукой с длинными цепкими пальцами. Испражнения перепуганного до невменяемости звероморфа коричневым потоком вылились в неистовствующий внизу океан.       - Так, судари мои, а теперь - поговорим, не возражаете? Только сперва ты, - Оддбэлл мотнул головой в сторону сжавшегося в кресле незнакомца, - Сперва ты встанешь и возьмёшь во-оон ту петлевую расчалку. Ну, чего сидим, кого ждём? Пошёл-с! Так, хорошо. Просовывай руки в петли. Ну!!! - мистер Блэст выразительно тряхнул шакала за бортом. Тот взвыл так, что задребезжали стёкла в ближних иллюминаторах. - Во-от то-то, молодец. Теперь резко дёрни руками в разные стороны. Вот так.       Продолжая удерживать шакала на весу, Оддбэлл наклонился, чтобы дотянуться до станового конца швартового каната и притянуть самосвязавшегося воришку к лебёдке. В это время окончательно разбушевавшийся шторм налетел мощным шквалом слева снизу и наподдал, подкинув дирижабль так, что зазвенело и покатилось по палубе всё, что было не закреплено, а незнакомец и Оддбэлл не смогли удержаться на ногах. Падая, мистер Блэст вцепился в канат, благодаря чему не вывалился в дверь сам, но крепко ударился запястьем о порог. Взвыв ещё на два тона выше и вдвое громче, шакал вывернулся из пальцев и рухнул вниз. Оддбэлл вскочил на колени, схватил канат обеими руками и успев крикнуть вору, неожиданно превратившемуся в единственного помощника: "Считай до десяти и тяни изо всех сил", вывалился в дверь и снова перекинулся тётушкиным ускоренным способом.