Папа СССР
Пхпхпх… Значит, мы дома одни? Все 15 советских стран? Нет бать, извини! Ты вернёшься в руины! Кхм… И да. Вы наверное спросите, почему папа не доверяет Казахстану быть за старшего? Пхпхпх… Вам этого лучше не знать! Но скажу одно, из-за этого мы и переехали! Мы по завтракали, намыли посуду и разошлись. Я решила спокойно почитать в саду. Поэтому я вышла на задний дворик, расположилась на садовых качелях и открыла книгу. Что может быть лучше? Я, тишина, свобода и «Москва слезам не верит» — наилучшие в мире друзья! Я открыла страницу при помощи закладки и продолжила читать любимую книгу.Глава 5
Наконец наступило долгожданное воскресенье. Накануне вечером Рудольф позвонил, рассказал, как доехать до телестудии на Шаболовке, еще раз напомнил, чтобы она не забыла паспорт и что он будет ее ждать у проходной. Боясь опоздать, Катерина приехала на полчаса раньше. Она несколько раз прошлась вдоль забора из бетонных блоков, окружавшего телестудию, рассматривая железную ажурную башню и чуть ли не ежеминутно поглядывая на часы. За пять минут до назначенного времени она вошла в проходную. Это была довольно большая комната с окошечками, куда протягивали паспорта и говорили: — На «Голубой огонек». Рудольф ее уже ждал, разговаривая с солидным мужчиной в сером костюме. Он сам протянул ее паспорт в окошко и тоже сказал: — На «Голубой огонек». Милиционер внимательно изучил ее паспорт, сравнивая фотографию на паспорте с ее лицом, оторвал корешок пропуска и приложил ладонь к козырьку фуражки. Они шли по территории телестудии, и Рудольф, показав на небольшое здание справа, напоминающее церковь, только без куполов, объяснил: — Здесь монтируют аппаратные цветного телевидения. — В Москве будет цветное телевидение? — поразилась Катерина. — Вначале в Москве, а потом по всей стране, — пояснил Рудольф. — Уже через год начнутся пробные передачи. — Значит, однажды я включу телевизор и увижу цветное изображение? — На обычном телевизоре — нет. Надо будет покупать специальный. — Он, наверное, будет очень большим? — предположила Катерина. — Почему? — Наш сосед, — она хотела сказать «в Красногородске», но вовремя спохватилась, а то начались бы расспросы, что такое Красногородск и когда она в нем жила, — после войны привез из Германии радиоприемник «Грюндиг», он по размерам был как небольшой шкаф. А сейчас приемники совсем небольшие. Чем современнее технология, тем компактнее прибор. Она отметила явную заинтересованность на лице Рудольфа, — вероятно, он не предполагал, что она о чем-то может размышлять или что-то сопоставлять. При прошлых встречах она в основном помалкивала и слушала Рудольфа. Рудольф провел ее в редакционный корпус. Они шли по длинному коридору. На дверях были таблички с названиями редакций. — Может быть, попьем кофейку? — предложил Рудольф. — У нас еще есть время, я хотел, чтобы ты осмотрелась. Они прошли в кафе. На стойке был расположен никелированный кофейный аппарат с рукоятками. Буфетчица насыпала кофе, нажимала рукоятку, чашка мгновенно наполнялась дымящейся темной жидкостью. Рудольф купил пирожные, и они прошли за столик, за которым сидел диктор Игорь Кириллов. Рудольф поздоровался с ним. — Привет, Рудик, — ответил Кириллов. — Это Катерина, — представил ее Рудольф. — Дочь академика Тихомирова. — Это который по космосу? — поинтересовался Кириллов. — Нет, он химик, — ответила Катерина. — Сегодня все работают на космос, даже мы, — заявил Кириллов. — Ты знаешь, что сегодня будут космонавты? — Еще бы, — ответил Рудольф. — С утра мальчики из конторы проверили все камеры и опечатали студию. — Героев надо беречь, — сказал Кириллов своим торжественным дикторским голосом. — Твоя девушка будет на «Огоньке»? — Будет. Я договорился. — Тогда до встречи, — улыбнулся Кириллов. Прихлебывая кофе, Катерина рассматривала женщин. Те, что держались свободно, смеялись, курили, явно работали на телевидении. Другие, в модных прическах с начесом, покрытым лаком, в костюмах с орденами, явно приглашенные, в основном работницы. Она узнавала их по рукам. Когда каждый день отмываешь руки от машинного масла, кожа становится бледной, сухой и натянутой. Она посмотрела на свои руки, они были точно такие же. Приглашенные мужчины парились в шерстяных черных пиджаках и серых галстуках в горошек или полоску. Когда они вставали, слышался звон медалей и орденов. В буфете она заметила несколько молодых мужчин в серых костюмах и черных, до блеска начищенных ботинках. Они пили кофе, осматривая каждого входящего и выходящего. Вспомнив объяснения Людмилы, она сразу поняла, что эти — из Комитета госбезопасности. В кафе вошла женщина средних лет в белой блузке и узкой серой юбке. Ее пропустили к кофейному аппарату без очереди. Рудольф вскочил, помог ей донести чашку до столика. Женщина двумя глотками выпила кофе, закурила, жадно затянувшись. — Это Катерина, о которой я тебе говорил, — представил девушку Рудольф. Женщина глянула на Катерину, достала из пачки картонный номерок и протянула его Рудольфу. — Девятый! — Что за компания? — спросил Рудольф. — Хорошая, здесь плохих не бывает. — И женщина, погасив сигарету, заспешила к выходу. — Будешь сидеть за девятым столиком, — пояснил ей Рудольф. — А как я должна буду себя вести? — заволновалась Катерина, понимая, что время, когда она войдет в студию, стремительно приближается. — Ты видела когда-нибудь «Огонек»? — Конечно. — Все смотрят на тех, кто выступает на сцене. Ведущий иногда подходит к столикам, за которыми сидят всякие знаменитости, и задает им вопросы. Все заранее оговаривается — и вопрос, и ответ. Пока ты не знаменитость, у тебя не будут брать интервью. Поэтому сиди, смейся, когда смешно, и аплодируй, когда аплодируют. И все. Да, на столиках будут стоять кофе, лимонад и фрукты. Пей кофе, можно пить лимонад, но фрукты лучше не есть. Я бы не прочь узнать, что было дальше, но, я услышала, как кто-то вышел в огород, при это таща что-то. Я положила книгу на качели и пошла в огород узнать, что там происходит. Я вышла в огород и спряталась за домом. На грядке огромного картофельного поля сидела Беларусь перед камнем, в виде картошки. Она что-то бормочила: — О солнце ясное! О небо голубое! Прошу вас, не уходите! Бога картошки позовите! Чтоб расточек большой вырос! Чтоб картошка большая была! Бог картошки! Помоги! Помоги вырастить картошку! Помоги, чтоб не обижали картошку! Помоги, чтоб собирали картошку! Помоги, чтоб уважали картошку! Бог картошки! Приди! — молилась Белка Я такая… «Чаво?» Это что только что было? Белка, ты чё, с дуба рухнула? Какой нахрен бог картошки? Терь понятно, что батя имел в виду: — Ты чего городишь, картофельная богиня? — спросила я — А? Кто здесь?! — испугалась Белка — Тот, кого звала! — подколола я сестру — Сама эту молитву придумала? — Нет! В библии прочитала! — сказала Беларусь — В какой нахрен библии? Ты нормальная вообще? — серьёзно спросила я — Не мешай! Я молюсь богу картошки! — обиженно ответила Белка — Какой нахрен бог картошки?! Один молится какому-то богу плова, вторая молится какому-то богу картошки… — холодно сказала я — Отстань! — Белка продолжила молиться Я смотрела на неё с покер фэйсом… Потом я не выдержала, и достав телефон, набрала номер: — Алло? Психиатрическая больница? — сказала я в телефонTo be continued…
Ладно… Сегодня не тот день, чтобы читать… Поэтому я вернулась к качелям, забрала книгу и вернулась в дом. От той дури на поле у меня пересохло в горле, но и на кухне меня ждал сюрприз… Казах сидел за столом и молился богу плова… О Господи… Ещё и Украина на другом конце кухни молилась богу сала… Чё за дурдом?! Чё за день молитв?! Можно я застрелюсь?! Я больше не могу находиться тут! Блин… Батя! Быстрее! Я впервые осталась за старшую! Они меня с ума свели, я не знаю что делать!!!!! Кароче, я весь день на нервах… Латвия и Литва дом чуть не затопили, Молдавия, Грузия и Армения на дереве застряли, Эстония вообще дом чуть не сожгла… Шеф-повар блин, от бога… Вот чем мы занимаемся, когда бати не дома! Одно слово: ДУРДОМ!Памагите!!!