Конец эры

      На улице, из чёрных грозовых туч, на землю падали крупные и холодные капли дождя, будто кто-то сверху поливал мир из своей небесной лейки. В этой местности, да и в нескольких (десятков?) километров отсюда, подобная погода не была чем-то удивительным уже на протяжении всех пяти лет после победы Урана. За всё это время люди, что работали в лагере, находящимся между подножия невероятно высокой горы и безжизненной пустыней, ни разу не увидели ни одного, хотя бы, тусклого, лучика солнечного света из-за туч, что бороздили небеса над их головами, периодически поливая находящуюся под ними землю. Сам лагерь, в котором представители человечества работают на полном износе своих жизненных сил, рассчитан на десять тысяч рабов, а также является одновременно и заводом по переработке всей той руды, что они добывают, забыв, что такое нормальный отдых, счастье и достоинство. Под этой горой, вершину которой невозможно увидеть, даже если отойти на сотни километров, расположилось множество видов полезных ископаемых, начиная от обычного угля, заканчивая небесной бронзой.       Подобных лагерей ещё много, но именно этот самый жестокий и, самое страшное, — беспощадный лагерь на всём восточном побережье острова, когда-то называвшимся Хонсю. Можно сказать, этот лагерь — злое и ужасающее перерождение некогда красивой «Восточной столицы», или по-другому — Токио, столицы страны восходящего Солнца. Вся территория этого воплощения боли и страданий окружена высоким бетонным забором с колючей проволокой, а внутри него по всей площади расставлены прожектора, освещающие каждый уголок поверхности. По сути, эти приспособления нужны были для запугивания рабов, так как охранялся лагерь чудищами и специальными солдатами, которые прекрасно видят в темноте. Они были созданы самим Ураном именно для этой работы, поэтому от них не стоит ждать какой-либо жалости к заключённым, как и не стоит нарушать правила, установленные управляющим этой тюрьмой. За нарушения полагалось наказание, после которого мало какой-либо смельчак, или просто отчаявшийся, выживал. — Шустрее! — крикнул один из конвоиров, по совместительству солдат, что был приставлен к этой группе людей. На вид он мало чем отличался от человека, разве что своими исполинскими размерами под два с половиной метра, а всё остальное тело было скрыто под доспехами из неизвестного для людей материала.       Группа людей уже шла на отдых после тяжёлого рабочего дня и, из-за того, как они изматывают себя под присмотром надзирателей, не редки были случаи, когда кто-то на ходу просто валился без сил. На это был даже отдельный пунктик: если после падения человек успевает подняться за три секунды, то его не трогают, если поднимается дольше пяти секунд, то по его спине проходятся либо острыми когтями, либо крепкими и тяжёлыми кулаками, кто во что горазд, а если упавший поднимается уже дольше десяти секунд, то появляется две вариации развития событий: если человек молодой, то его забирают с собой. Если же человек старый, то его добивают на месте Вот в таком месте и проживают последние пять лет бывшие одноклассники и преподаватели Аннабет. — Сколько это ещё продлится? — устало спросила Анна и рухнула на грязное постельное место.       Из-за невероятной усталости ни у кого просто не хватало сил для банальной уборки, хотя бы места для сна, из-за чего за пять лет проведённых в таких условиях, естественно, все матрасы, на которых и спали представители людей, пропитались запахом крови и пота. — Пока мы здесь все не передохнем, как собаки, — ответила Марьям и упала рядом с девушкой.       Помещение, в котором проживают девушки, нельзя было назвать благоприятным для существования в нём. Запах гнили и цемента, что витал в воздухе, по началу нахождения здесь не давал покоя девушкам, что выражалось в сильной рвоте, а после и истощении, но после нескольких недель существования в лагере они уже привыкли к этому зловонному запаху. Все стены были очень тонкими и хрупкими, всей внешней отделки уже просто на просто не было на самой вертикальной поверхности, она находилась в виде разного размера сухих кусочков, валявшихся у основания стен. В некоторых местах можно было увидеть небольшие отверстия, что когда-то были проделаны их соседями от переизбытка эмоций. Полы деревянные, с выпирающими из них досками, открывшиеся отверстия под которыми так и норовили пригласить к себе, погостить чью-нибудь ногу. Древесина в некоторых местах уже давно сгнила. Минусы спальных мест не заканчиваются на неприятном запахе, матрасы тоже были уже не лучшего качества: на некоторых местах с обеих сторон можно было заметить выпирающие пружины, что так и норовили своими острыми концами впиться в бока спящих. Сон уже давно не приносил ничего хорошего на утро, а только затёкшее тело и ещё боль в придачу. Спальное место рассчитано на четверых, а также не предусматривало хотя бы небольшой простынки, чтобы укрыться. Крыши над их головами не было от слова «СОВСЕМ», поэтому из-за вечного сквозняка, практически постоянных дождей можно ожидать только нескончаемые болезни, для возбудителей которых подобные условия были в самый раз. С Анной и Мари также все эти пять лет жили и Софья с Эмили, с чем им, можно сказать, ещё крупно повезло.       Каждую ночь в этом аду на Земле кто-то да умирал: кто-то от различных вирусных, и не только, заболеваний, кто-то от невыносимого холода, что периодически пробирал аж до костей и не щадил никого, кто не мог выдержать его натиска. Очень часто умирали старики, чей организм не выдерживал подобной нагрузки, и они тихо, во сне и без мучений погибали от инфарктов и других подобных болячек. Некоторых невезучих придавливало стеной, что решила обвалиться на спящих рабов. А другие, что не смогли психологически выдержать это безумие, кончали самоубийством, но подобные инциденты быстро прекратились потому что (Соавтор: «Потому что пришёл дядька Черномор и показал нам свой топор, блин») прибыл Уран и показал, что случится с суицидальной душой: для примера он взял душу молодого парня и, медленно, без резких движений, начал расслаивать её на тонкие слои, вплоть до ядра сознания, а после отправил в пункт регенерации душ, где души восстанавливали свою целостность, после чего снова забирались на эту невыносимую пытку. Подобное повторялось, словно круговорот, ровно до тех пор, пока сознание умершего не опуститься до уровня овоща, не способного выговорить даже одной буквы или звука. Правда человек, с которым это провели более трех раз, далее вряд ли почувствует разницу. Человек сходит с ума от невыносимой боли, а в эти моменты она до безобразия невыносима.       Подобный урок остался в памяти людей до конца их жизни, так как такую судьбу даже врагу не пожелаешь, а крики боли и взгляд, в котором читалась эмоция ужаса и понимания предстоящего его пребывания в этом мире впечатались в разум пленных. И чтобы люди не забыли последствия суицида, ну, так, на всякий случай, Уран дал возможность людям видеть только один сон — эту самую пытку, только на их собственной душе. Как Первородный Бог и обещал, он сделал жизнь людей на Земле невыносимой. — Отбой! — громко раздался металлический голос из ржавого громкоговорителя, который при малейших его беспокойствах издавал вымораживающие скрипы, из-за чего по началу пребывания в лагере, люди не понимали слов и просто закрывали уши от парализующих звуков. Правда, через несколько недель это уже входило в привычку, и даже можно было разобрать слова.       Только Софья упала на жёсткий матрас, как сразу же вырубилась от невыносимой усталости, даже не обращая внимания на истошные крики провинившихся за тонкими гипсокартонными стенами. Её мозг притупился настолько, что она даже больше не ощущала запаха гнили, смешанной со свежей кровью. Мысли о том, что это когда-то закончится, исчезли ещё несколько лет назад. Девушка уже не испытывала какого-либо неудобства во время сна и даже перестала обращать внимание на острые выпирающие пружины, из-за которых каждое утро на её коже появлялись всё новые и новые мелкие царапинки, которые только и делали, что гноились и заживали месяцами. Тяжёлый труд, из-за которого девушка часто просто валилась с ног ещё по дороге из шахт или полей перестал быть чем-то невыносимым. За столь долгое рабство Фостер составила статистику работ, на которых они выкашивают своё собственное здоровье, как коса сено. Самым нелюбимым и тяжёлым трудом являлась работа в шахтах под горой по добыче угля и уранового газа, где она и все её соседки со множеством людей целую неделю находятся под землёй, под которой воздух ещё хуже, чем на поверхности. Воды там как и не было, так она там и не появилась. Вместо живительного напитка рабы получают что-то на подобии смеси грязи и чая буревестника, если судить по вкусу. Подобная бурда помогает пленным прожить эту мучительную неделю при добыче полезных ископаемых и не скопытиться от всех тех токсических веществ, что попадают в лёгкие при малейшем вдохе. Вкус напитка просто ужасный, но что самое странное, не вызывал рвотные позывы, как это было с едой, что здесь выдают. А когда люди привыкли ко вкусу, то эта дрянь даже была в какие-то моменты приятной. Эта жижа не только защищала организм от ядовитых паров шахт, но ещё и хорошо справлялась с бактериальными и вирусными заболеваниями, из-за чего Софья, да и, в прочем, остальные, только мечтают о смерти.       На сон людям выделялось всего четыре часа в сутки. Это новые нормы, определённые Ураном для человеческой цивилизации с помощью экспериментов. Он убрал таблицу нормального сна для людей и ввел свою собственную. Единственное, что он более-менее оставил из человеческой таблицы, так это сон и пищевой режим детей, хотя некоторые боги абсолютно были с этим не согласны и предлагали свои «нормы».       Как это ни печально, но дети тоже проживают в этом лагере и выполняют свою работу. Взрослые и дети разделены по территории на две части соответственно: взрослые живут у себя, младшие у себя. Родственникам позволяют видеться, но только раз в месяц и то, всего лишь на полчаса. Жилые условия у младшего поколения ни чем не отличаются от повзрослевшего: всё такие же полуразвалившиеся здания с запахом гнили, а также и испражнений. В конце концов, есть дети, которые ещё не научились самостоятельности. Медицина в их «Районе» в разы лучше, чем у взрослых и там даже используют различные лекарства кроме жижи для шахтёров. С нововведениями Урана детский возраст у людей заканчивался в день наступления четырнадцатилетия, после чего их переселяют к взрослым и они начинают работать по устоявшимся там нормам.       Рождаемость у людей-рабов опустилась до нуля в истинном ему значении. Именно так, за последние пять лет, не родилось ни одного ребёнка, даже у тех женщин, кто были беременны на момент победы Урана. Первородный довольно легко решил эту проблему лишь запретив женщинам рожать на генетическом уровне, плоды, что уже развивались у будущей матери просто исчезли, будто и не было их вовсе. После этого большинство беременных падали на землю, потеряв сознание. Также, достаточно большая часть женщин покончили жизнь самоубийством, не выдержав горя от утраты, и лишь немногие были рады этому, так как им не пришлось рожать в подобных условия и их неродившиеся дети не видят всего этого ужаса.       Так вот, лагерь поглотила ночная темнота, которую освещали повсюду расставленные прожектора. Практически все рабы заснули ещё тогда, когда повалились на свои матрасы, остальная часть ещё что-то сделала для собственного обустройства и тоже вырубилась без задних ног. Только стражники и некоторые монстры оставались на своих местах в надеждах, что найдётся хотя бы ещё один безумец, что захочет сбежать из этого адского места. Но, к их сожалению, смельчаков больше не находилось, кто-то просто боялся за свою никчёмную жизнь, у кого-то просто не хватало сил и те даже не думали о побеге, а кто-то уже смирился со своей судьбой и готов помереть в шахте или в небольшой канаве как собака. Надежда оставалась только на новеньких, что ещё не успели забыть, что такое «свобода» и «счастье», но таковых уже не появлялось около восьми месяцев.       Время прошло незаметно для всех спавших людей, поэтому мало кто смог выспаться перед очередным днём бесконечной работы, от которой и умереть можно. — Подъём! — громко объявил старый громкоговоритель и раздался отвратительный скрипящий звук, который тут же всех разбудил, когда на небе появились первые лучи солнца.       После своего мгновенного пробуждения Софья открыла глаза с забытыми для себя ощущениями, что она не испытывала уже вот последние лет пять точно, которые она находится здесь. Она, с удивлением в глазах, посмотрела на своих подруг, которые с болью в спине и громким хрустом разминались после пробуждения. — Девчонки, я, кажется, выспалась, — неуверенно произнесла Софья, после чего на неё странно посмотрела Мари. — Подруга, мне кажется, или ты совсем с ума сошла? — задала вопрос девушка и, не дожидаясь ответа, встала, после чего направилась в умывальню, чтобы хоть как-то взбодриться.       Остальные трое последовали её примеру и тоже направились в сторону умывальни. Софья всё пыталась вспомнить, что же ей приснилось в эту ночь, так как это было нечто сильно отличающееся от бесконечного кошмара, что видит каждый в этом лагере, только в разных его интерпретациях.       За эти пять лет Мари, к примеру, во снах видела если не все, то большую часть видов смертей, которые только можно придумать. Что с ней только не происходило: утопление, удушье разными способами, сжигали, вырезали различные органы, при этом в каждом сне это действие сопровождалось изменением порядка вырезания, что пополняло коллекцию испытываемых ею болевых ощущений. Так можно продолжать бесконечно, так как смерти в её снах ещё ни разу не повторялись, если не учитывать пытку с расслоением души.       На утренние процедуры людям отводилось всего-лишь десять минут, поэтому все быстро умывались в общей чудо-ванной комнате, которая выглядела хуже всего на свете, что только можно себе представить. Во-первых, она была без крыши, из-за чего очень часто приходилось умываться под дождем, градом или снегом. Сами помещения ванных были такие же, как и спальные комнаты, валящиеся обшарпанные стены с которых слезало что-то типа штукатурки и имело такой же гнилостно-аммиачный запах. Во-вторых, самое ужасное было то, что не было ванны, поэтому все эти пять лет люди мылись не часто. В-третьих, не было теплой воды, без которой приходилось каждый день умываться ледяной. Если теплую же давали, то только раз в месяц и исключительно в маленьких количествах, из-за чего приходилось очень туго.       После умывания, девушки направились кушать в чудо-столовую.       Столовая являлась общей, поэтому была колоссальных размеров, правда, она ни чуть не прекрасней ванны и спальных комнат, такая же обшарпанная и в некоторых стенах уже вообще стали появляться трещины, а еще в одном уже обваливались кирпичи. У столовой так же нет крыши, поэтому есть тоже приходится под дождем. Еда в этой столовой прямо пропорционально соответствует заведению. На утро всегда давалась какая-то стремная каша с комочками, которые очень трудно разгрызть, а порой даже невозможно, ещё она была из ужасно невкусной неизвестной людям крупы. К ней прилагалась чашка воды и два кусочка сахара. На обед давали странный суп, в котором, наверное, процентов девяносто занимает именно вода, а все остальные десять — это что-то между гнилой картошкой и старым рисом. На вкус он был ещё ужаснее, чем куриный помет, ну, по крайней мере если верить мужчине, которое это когда-то сказал. На ужин им вновь давали кашу, только ещё добавляя хлеб сверху и несколько кусочков лука. Но главным счастьем для людей была кружка чая, которую они получали каждый вечер.       После завтрака всех повели в полигоны для распределения на новую неделю работы. Выходных у человечества не было, но после каждого воскресенья шло перераспределение на работы. На этой неделе Софья, Мари и Анна трудились в поле, что являлось не самым ужасным из всего выбора. — Привет, — поздоровался уставший и ужасно не выспавшийся Крис и подошёл к девчонкам. Он входил в их группу, но жил в соседнем доме, поэтому виделись они только на работах.       Софья только лишь кивнула и унеслась в свои мысли. Она всё продолжала думать над сном. Конечно, ей нравилось, что никакого кошмара не было, и что она даже смогла выспаться, но это было очень странно и не могло не напрягать.       Анна и Крис шли вместе, немного приобнимая друг друга, как делали это каждое утро и вечер. Их пара не распалась даже после всего, что они пережили. Они, наоборот, поддерживали друг друга всегда и везде. Их отношения радовали глаза всех окружающих, так как такие пары являлись лучиком света во тьме.       Да, они были не единственные в отношениях, но каждая пара должна была записываться в журнале, хотя никаких от этого привилегий не было, только наоборот, ещё большая слежка. Мари тоже находилась в отношениях с Эмили, но так как они были в разных полигонах работ, виделись только вечером. Ну, правда, когда кто-то из них работал в шахтах, они не виделись вообще. — Быстрее идите, немощные слабаки! — прокричал один солдат и, чтобы добавить ходу, ударил одного из людей в живот, такому же примеру последовали и другие и, толпа людей, под вопли и крики боли, двинулась быстрее.       На все крики вышел из своей коморки главный командир, которого знали абсолютно все, так как он очень часто маячил и выдавал какие-то указания. Звали его Керс Ерунс, и это был мужчина, на вид ему можно было дать лет так сорок. У него тёмно-серые волосы и аметистовые глаза. Лицо было всегда одним и казалось, что кроме злости в его наборе эмоций ничего не существует. На правом глазе у него виднелся большой шрам, который рассекал бровь и доходил почти до самой чёлки. Лоб был очень высоким, из-за чего он смотрелся ещё страшнее. Характером Керс был очень суровым и строгим, но зато был справедливым, ну, насколько это было возможно в данной обстановке. Ростом он был не высок, где-то примерно около ста шестидесяти метров, но за то был достаточно сильным и мощным по телосложению. У него была татуировка на всю руку, которая обозначала его принадлежность к семье, но какой именно никто из людей не знал. — Что здесь происходит?! — прокричал он и в момент влетел в кучу стражников, которые ржали над стонущими людьми. — Да вот, упали несколько человек, — спокойно ответил солдат по имени Ланд, который больше всего ненавидел людей. — Упали? А почему они тогда держаться за животы и блюют? — задал встречный вопрос командир, вплотную подойдя к своему подчинённому. — Может, едой подавились, — пожал плечами Ланд, после чего тут же получил мощнейший удар по лицу и упал в грязь. — Я не потерплю беспорядка в своём лагере! Если кто-то будет нарушать правила, того ждет кара и не важно солдат это, монстр или человек! Я ясно выражаюсь?! — прокричал командир, после чего раздались ответы согласия. — А если хоть кто-то умрёт от твоей руки Ланд, то с тобой будет разбираться лично Уран, ты меня понял? — уже более спокойно спросил он у лежащего воина. — Да… — ответил тот, после чего смог подняться.       После этого происшествия и после того, как Керс ушёл обратно к себе, движение толпы продолжилось, но только теперь действительно пришлось ускорится, так как уже было отставание от графика, что было абсолютно не допустимо. — Смотрите, ещё кого-то поймали, — вдруг раздался голос одного из людей, и все обернулись, увидев, как тащится целая колона новых людей. — Это откуда такой улов? Я думал уже не осталось свободных людей, — весело спросил Ланд у главного ведущего солдата. — Да вот оставшиеся после лагеря, недалеко от нас нашли, — засмеялся солдат и толкнул старика, который шёл намного медленнее, чем остальные.       Софья увидела из всей этой колоны людей несколько мощных мужчин, а с одним она вообще встретилась взглядом, после чего тот подмигнул ей. Это было очень странно, так как именно в этот момент девушка вспомнила свой сон.       Ей снился какой-то другой лагерь, в котором она видела множество вооруженных людей. Она бродила по нему и видела, как в нём играются маленькие дети, как женщины готовят еду и самое главное, она почувствовала запах вкусной человеческой пищи. Она увидела несколько воинов, которые тренируются в боевом искусстве. После не долгого путешествия, она увидела того мужчину, который улыбнулся из толпы пленников. Он дрался с двумя мечами сразу с пятью воинами и явно побеждал. Фостер посмотрела на этот бой и вдруг он посмотрел на неё, после чего сон тут же пропал, и она очнулась на жёстком матрасе.       Вспомнив это, девушка поняла, что просто обязана встретиться и поговорить с этим мужчиной, так как ей показалось, что он её узнал, хотя может это просто игра её сознания.       Подойдя к гарпии, которая распределяет группы на работы, Софья и её группа стали ожидать своей участи. Валерьян, который был главным в их группе, представлял интересы людей, входил в совет лагеря, правда никакого права голоса он там не имел. Просто ему говорили, а он передавал это в людские массы. Он подошёл к гарпии, после чего та, сурово посмотрев на него, выдала чёрную тряпку. — Чёрт! — громко выругалась Мари, так как она ненавидела работу в шахте.       Чёрная тряпка означала работу в угольной шахте, добыча уранового газа обозначалась тёмно-зелёной тряпкой, красная обозначала небесную бронзу. Жёлтой тряпкой обозначалась работа на ферме, как раз тем, чем они занимались целую неделю. — Пока, свет, — произнесла Анна и тяжело посмотрела на хмурое, серое небо.       Софья ещё раз обернулась, чтобы посмотреть на колону новеньких и снова наткнулась на того мужчину, который тяжко смотрел на неё, а после того, как увидел, что она посмотрела на него, махнул рукой, как бы говоря «пока». Девушка про себя несколько раз чертыхнулась и отправилась в шахту. Она понимала, что теперь сможет поговорить с ним только через неделю. — Чёрт бы побрал эти шахты! — прошипела девушка и тут же услышала, как с ней соглашаются остальные люди. ***       Погружаясь во всё большую тьму, которую рассеивали маленькие фонари вагонеток, Софья вспоминала каждый ужасный момент за эти пять лет. Их было много, но основных было всего три. Первый момент — это попытка сбежать, которая была еще до лагеря. Второй момент — это первый день в лагере, который даже нельзя описать словом ужасный. Третий — это момент разделения души её одноклассника, на которого, ей, в принципе, всегда плевать, но видеть, как он мучается она тоже не могла. И вся эта тьма и этот ужасный запах газа и угля, напоминали ей все те страшные моменты. Они всё никак не могли забыться и выйти из её головы, как бы девушка не старалась.       Ей тут же вспомнился день их поимки и заключения в этом ужасном месте:       Колония людей вот уже несколько дней без отдыха, еды и воды, двигаются в неизвестном им направлении. Они шли по каменной дороге, а вокруг расстелился могущественный и огромный лес, которому, казалось, нет конца. В этой колонии находились одноклассники и друзья Аннабет. Софья уже не могла идти и вот уже готова была упасть, если бы не мужчина, который помог ей удержаться на ногах. — Благодарю, — еле слышно прошептала девушка. — Главное не падать, ведь если упадёшь, то они забьют до смерти, — тяжело сказал мужчина и, положив руку Софьи на своё плечо, стал помогать ей идти вперед. — Меня зовут Борис Дедерлейн, — представился мужчина. У него были тёмно-серые глаза и редкие светлые волосы, которые сейчас находились в очень печальном состоянии и были до жути грязными, поэтому и казались на несколько оттенков темнее. Одет он был в потертые и рванные джинсы, его клетчатая рубашка тоже находилась не в лучшем состоянии. На ногах у него были надеты стильные белые кроссовки, которые, правда, уже все перепачкались в грязи и слякоти. — Софья Фостер, — ответила девушка и ещё раз поблагодарила за помощь.       Как оказалось, Борис был обычным менеджером в какой-то маленькой корпорации. Ему всего двадцать семь лет, семьи у него не было и поэтому всё время он посвящал работе. За разговорами о жизни и о том, что будет дальше, они прошли не один километр и не один час. Вдруг движение остановилось, после чего раздались звуки криков и свист стрел. — Быстро все в лагерь! — закричала одна из гарпий и тут же вцепилась в шею одному из пленников, чтобы её приказ был выполнен.       Софья обернулась и увидела, как колона людей разбегается кто куда. На поднятых ввысь лицах был виден страх и отчаяние, так же были и те, кто просто закрыл голову руками и упал на дорогу. Все были уставшими, поэтому бежать толком никто не мог. Девушка увидела, как Мари попыталась сбежать, но тут же была схвачена одним из солдат. Анну и Криса тоже быстро поймали, ровно так же схватили и большое количество людей. Всех, кто убежал более-менее далеко, тут же расстреляли из луков. — Это сопротивление! — услышала Софья где-то вдалеке крики одного из пленников, но когда увидела того человека, то тут же она стала свидетелем его смерти.       Солдат очень быстро подошёл к прокричавшему старцу и в один момент срубил голову своим большим мечом. Голова слетела с плеч старика и покатилась по каменной дороге, оставляя кровавые следы. Кровь фонтаном брызнула из тела погибшего и в момент окрасила камни в красные цвет. — Нам нужно туда, — очень тихо сказал Борис и показал пальцем на зелёные заросли, после которых шёл огромный лес.       Выбрав момент, когда их стражник занялся упавшей женщиной, они вдвоём рванули в лес. Потратив все свои силы, чтобы сбежать с каменной дороги, они рухнули, как только вошли в зелёную природу. Новый знакомый тут же схватился за ногу, и Софья увидела стрелу, которая насквозь пробила коленную чашечку. Кровь стала стремительно покидать тело Бориса. Девушка подставила ладонь на место кровотечения, чтобы хоть как-то снизить потерю крови. — Уходи, я уже покойник, — тихо сказал Дедерлейн. — Я не оставлю тебя здесь, — ответила Софья и стала думать, что можно сделать с этим и как выйти из этой ситуации. Она услышала вой где-то вдалеке леса, но решила не отвлекаться на это, так как сейчас главной задачей было спасти жизнь Бориса. — Слышишь этот вой? Это спасение, они помогут, найди их! — начал говорить Дедерлейн несмотря на то, что девушка пыталась его остановить. — Послушай меня. Ты избранная! Без тебя ничего не будет, ты должна сбежать, — на последнем дыхании проговорил мужчина, после чего стал сильно задыхаться. Крови в его организме катастрофически не хватало и из-за недостатка кислорода начали атрофироваться все органы. — Нет! — прокричала девушка и опустилась ближе к мужчине, прекрасно понимая, что ничего не может сделать.       Бежать она не могла, так как на ногах были страшные мозоли, которые при каждом движении отдавали сильной болью. Не могла ещё из-за того, что просто банально не было сил. Им просто не откуда было браться, все запасы давно закончились. Не было даже желания куда-то бежать, все закончилось и ей просто стало резко всё равно. Ей захотелось умереть, пропасть и просто не быть здесь. Девушка села рядом с мёртвым телом, закрыла лицо руками и стала ждать свою тяжёлую судьбу.

***

      «Что же имел в виду Дедерлейн, говоря, что я особенная?» — эта мысль тревожит ум девушки все пять лет.       Она так и не смогла забыть того, кто помог ей тогда. Честно признать, по началу Софья сильно злилась на него, что из-за его вмешательства она осталась жива. Особенно это было в первые самые невыносимые месяца в этом ужасном месте. Постепенно она простила его и даже была в какой-то степени благодарна ему за это, но так и не смогла понять. Она тысячи раз прокручивала у себе в голове разные варианты развития событий, но что имел в виду мужчина, говоря, что она избранная, так понять и не смогла.       Вот и сейчас, спускаясь в шахту, Софья вновь вернулась к этому. Ей так хотелось это понять, но она никак не могла найти ответ. А вопросов скопилось уж слишком много, и немного понадеявшись на будущее, она снова окунулась в прошлое. Вернее, этот запах и атмосфера вновь её вернули в прошлое:       Группа людей с каждым шагом подходила всё ближе и ближе к лагерю. Откуда они это знали? Банально слышали разговоры стражников, плюс с каждым шагом температура воздуха опускалась все ниже и ниже. Небо уже давно стало тёмно серого цвета и всё вокруг говорило, что скоро пойдёт дождь. Так же вдалеке уже виднелись стены и башни.       Софья посмотрела вокруг себя и всей группы, и подметила, что лес здесь мёртвый. Да-да, именно, что мёртвый. Голые деревья без листьев, гиблая земля и болота располагались вокруг лагеря. Не было ни каких других признаков жизни, кроме криков вдалеке, за стенами ужасного будущего. Пустынный ветер завывал и где-то вдалеке стали слышны звуки барабанов. Это место опускало в ещё большую депрессию и уныние. Девушка ещё не смогла отойти после гибели своего знакомого, поэтому всё это свалилось тяжёлым грузом на её плечи. Даже Мари уже замолчала и шла абсолютно без сил и желания жить, отчего идти стало ещё тяжелее. Ведь больше не было той веселой Герры, которая могла разбавить любую ситуацию шуткой или какой-нибудь историей. Все шли, не обращая никакого внимания друг на друга. Даже Анна и Крис шли молча, слабо держась за руки.       Тяжёлые железные ворота стали со страшным скрипом открываться и людей погнали внутрь. Сильные солдаты и монстры стали пихать в спины, от чего рабы сначала попадали, но затем под удары, пинки и гневные возгласы двинулись быстрее в этот лагерь. Многие прекрасно понимали, что это последнее место, где они будут, так как больше никто отсюда не выйдет.       Софья взглянула на стены из белого камня, с которых уже слезала побелка. Наверху она увидела колючую проволоку, которая иногда искрила. Так же она заметила в стенах каменные башни, на которых стояли баллисты и горели костры. Для начала она не поняла для чего костры, ведь есть огромные прожектора, которые освещали всё это ужасное место. Вариант с холодом девушка отбросила сразу же, так как вряд ли эти чудовища могут ощущать мороз. Да и все солдаты слишком легко были одеты, несмотря на ужасную погоду и ледяные капли, которые, как слезы, падали с небес.       Пройдя по дороге из грязи и мокрого песка, девушка увидела сторожевые деревянные башенки и на каждой из них стояло по два солдата с прожекторами, которые давали дополнительное освещение. Услышав рёв двигателя, девушка обернулась и увидела грузовик, который ехал по единственной асфальтированной дороге. Быстро переведя взгляд с транспортного средства, Софья продолжила путь, сквозь боль в мышцах ног и превозмогая боль от сильных кровавых мозолей, которые никак не могли пройти из-за постоянного движения.       Вдруг девушку толкнула Мари, чем отвлекла её от ужасных воспоминаний в тот страшный первый день. — Я вижу, что ты опять погружаешься в тот день, поэтому давай поговорим, — Герра ещё раз не сильно подтолкнула свою подругу и улыбнулась.       Главное, что нравилось Соне в Мари, так это её неубиваемый оптимизм и энергия. Конечно, были моменты, когда девушка вообще ничего не могла сказать и была очень сильно подавлена, но этих моментов даже за пять ужасных лет можно пересчитать по пальцам. Самое смешное, что сама Герра не была такой уж и оптимисткой, она скорее была реалисткой, просто всегда умела выставить всё в более ужасном свете, чтобы показать, что они ещё не в самом худшем варианте. — Интересно, это когда-нибудь закончиться? — спросила в слух Анна и покрепче сжала руку Криса. — Да, конечно, когда мы все тут умрём, тогда это и закончиться, — повернулась Мари и попытала счастье сделать счастливую улыбку, правда у неё она так и не вышла. — Мы, кажется, разучились улыбаться, — произнесла тяжело Аня, поджав губы, от чего её лицо приняло ещё более печальный вид, чем было до этого. Девушка опустила глаза и стала смотреть на дно вагонетки. Крис обнял свою девушку и прижал к себе. — Вряд ли это закончиться, когда мы умрём. Уран, как мне кажется, специально вернёт всех для того, чтобы мы дальше работали. — А давай тебе вообще больше никогда не будет ничего казаться, — немного вспылила Мари, но быстро успокоившись, продолжила, — или хотя бы не говори таких вещей в слух, так как они ведь всё услышат и тогда нам точно несдобровать.       После этого повисла тишина, нарушаемая только скрипом вагонетки и скрежетом от движения по ржавым рельсам. Софья посмотрела вперёд и увидела вдалеке огни, которые обозначали саму шахту. Каждый раз, когда девушка вот так смотрела вдаль, то она вспоминала про людей, которые рассказывали про белый свет в конце туннеля. Эта картина ей очень напоминала эти рассказы, только вот главное отличие было в том, что свет был не белым, а жёлтым. Девушка не смогла больше смотреть на это тусклое свечение и отвернула голову. Тут же перед глазами возникла беспроглядная тьма.       Через минут пять гробового молчания, вагонетка наконец-то остановилась и её металлические стенки упали. Софья и Мари быстро выбрались из «железного гроба» и под ногами почувствовали каменную платформу. Глаза никак не могли привыкнуть к свету и из-за чего люди прикрывали их ладонями. Неожиданно даже Мари закрыла глаза от света, хотя никогда прежде ничего такого не было. Фостер посмотрела на солдата и увидела, как он специально прибавил свет в лампе, чтобы люди корчились от боли.       Сам же солдат, заметив взгляд Софьи, стал судорожно прибавлять свет, так как не понимал, как какая-то девушка может сопротивляться новой разработке Эреба. — Может ты всё-таки выключишь свою… и дашь людям нормально подготовится к работе?! — гневно сказала Соня, после чего прибор тут же отключился сам. — Ладно, так уж и быть, давайте шустрее! — прокричал солдат, после чего стал хлопотать возле прибора, так как он не понял, почему тот отключился сам. — Ого, это было мощно, — похлопала Соню по руке Мари, надевая перчатки и готовясь к работе.       Сама шахта не представляла из себя чего-то особенного. Вокруг был только сплошной камень, глина и песок. Они находились в одной из гор, которые расположились возле лагеря. В этих местах было очень много угля и казалось, что он никогда не закончится. Всё так же было освещено прожекторами, сопровождаемыми сторожами, которые следили за порядком и за работой людей. — Так, ну, как обычно, по группам. Группа А в первую, группа Б во вторую и так далее, — коротко сказал Валерьян, после чего быстро собрал группу и повёл их в свою часть шахты.       Группы состояли из тридцати человек. Почему именно столько, никому никто не объяснил, но по предположениям людей, скорее всего для того, чтобы было меньше бунтов и восстаний. В эту неделю, как и обычно, пятнадцать домов работают на шахтах (забыли упомянуть, что на каждую добычу ресурсов по пятнадцать домов). Те дома, что остались, разбиваются уже по тем местам, где они давно не были. В один дом вмещается тысяча человек, и именно эту тысячу разбивают по тридцать человек.       Группы с одного дома пронумеровывали буквами, так как сами дома были под цифрами. Наши главные герои жили в доме номер девятнадцать. В группе «А» из одноклассников Аннабет было достаточно много народу, а именно Валерьян, Анджелла, Джессика, Хлоя, Белла, Эндрю и Марьям. Лидером группы, как и лидером дома и даже района, являлся Валерьян. Он был самым активным из всех людей и очень хотел участвовать в административных вопросах и отстаивать интересы человечества. Ну, по крайней мере он хотел этого первые два месяца.       В группе «Б» как раз-таки были Софья, Мари, Анна и Крис. Из них никто не был ответственным, так как никому не хотелось лишний раз сталкиваться с монстрами и презрительно высокомерными взглядами некоторых богов, присутствующих на совете. В их группе был главным паренёк по имени Карл, ему было около девятнадцати лет, ну и это, собственно, всё, что нужно о нём знать.       В шахтах было очень темно, так как освещение шло лишь от свечей. Нет, не подумайте, прожектора стоят только на входе в шахты, внутри самих шахт никакого яркого света нет. В этом месте ужасно холодно, как только заходишь в туннель, так тебя тут же накрывает ледяной ветер, от которого моментально начинают стучать зубы и по всему телу проходят неприятные мурашки. Вокруг, как и было сказано, одни камни, замороженная глина и песок. Да-да именно что замороженная, так как она ледяная и очень твёрдая. Атмосфера мрака и темноты продолжается и дальше и даже более, она ухудшается с заходом в туннель. Самое удивительное, что в самом входе в пещеру ужасно сыро, отчего и становится холодно, а также ещё из-за этой сырости здесь стоит отвратительный запах. Когда же ты переходишь непосредственно к самому месту добычи, то становится ужасно душно и жарко. И всё это еще до физической работы. — Страшная духота, — простонала Анна, когда их группа подошла к месту добычи. Девушка посмотрела на всё окружение и увидела уставшие красные лица, по котором течёт пот. — Мне кажется или здесь стало ещё жарче? — спросила Мари у ближайшего воина, на что тот лишь кивнул в знак согласия. — Вот отстой! — вспылила девушка и бросила кирку на пол, после чего раздался звук раскрошившегося камня. — Быстро за работу! — скомандовал уже другой, недавно подошедший солдат, после чего люди, тяжело беря в руки свои кирки, отправились на добычу угля.       Стояла невыносимая жара и духота. Каждый удар киркой о стену отдавался Софье неприятным звуком в ушах. Голова нестерпимо трещала, спина горела от боли и напряжения. Мышцы рук и ног невыносимо ныли. После ещё нескольких ударов, Фостер почувствовала во рту отвратительный привкус металла. Каждая клеточка тела девушки сейчас невыносимо страдала и словно говорила об этом своей хозяйке. — Давайте шустрее, вам необходимо уложиться в расписание, — издевался над работающими людьми солдат. В руках у него какой-то датчик, которым он мог вырубить всех. Откуда это знают люди? Ну просто было пару случаев, когда стражникам лагеря приходилось им пользоваться.       На самом деле это был не совсем датчик, это было что-то типа звукового оружия. Ученые Урана изобрели этот механизм, как раз для того, чтобы контролировать любой вид населения. Основывался он именно на слухе, и поэтому мог пользоваться к любой расе или виду. Человек и тот же дриопитек, могут спокойно друг с другом общаться, но их слуховые аппараты несколько различны, и как раз на этой разнице и играло это устройство. Стоит отметить, что самый слабый слуховой аппарат был не у человечества, как можно сразу подумать, а у австралопитеков. Это было очень удивительное открытие для всех, особенно для Урана. — Если бы не его вот эта штука, я бы ему втащила, — гневно сказала Мари и со всего размаху ударила по стене, по которой пошли трещины.       Софья, никак не отреагировав на это заявление, продолжила работать, так как на сегодня ей уж точно хватит конфликтов с ордой первородного бога.       Через несколько часов плодотворной работы был объявлен обеденный перерыв. Все тут же побросали свои кирки и быстро расселись по столам, так как перерыв будет явно недолгим. — Я уже устала здесь находится, а это только первый день. Какой же это всё-таки отстой, — Мари явно была не в духе. Она устало взяла тарелку с едой и, показав солдату язык, села на своё место за их общим столиком.       Во время трапезы никто не произнёс ни слова, так как все старались как можно быстрее поесть, чтобы уложиться в перерыв. Так же все отдыхали от шума, которой был обыденностью в пещерах. Правда, тишине было не суждено продлится долго, так как вдруг в шахту ворвалась целая группа солдат, которые тут же схватили Криса. — Крис Кокс, ты обвиняешься в поддержке повстанец и в сговоре против установленного режима в лагере, — громко, чётко и ясно сказал командир отряда. Люди моментально подскочили, чтобы начать отстаивать парня, но всех вырубили звуковым оружием.       Крис оказался в отключке, солдаты взяли и понесли его. Командир же, решив поблагодарить стражника за оперативность, повернулся и встал в ступор. В толпе обезвреженных, валяющихся на полу людей, стояла одна единственная девушка. Все солдаты, которые тянули Криса тут же замерли и в комнате настала идеальная тишина.       Софья же стояла и не понимала, почему все буквально в один момент повалились на землю. Никакого шума, который бы мог такое спровоцировать, она не услышала. Девушка посмотрела на руки стражника, который нервно нажимал на кнопки своего устройства, но ничего не происходило. Фостер просто ничего не слышала и ничего не ощущала. — Что с ним будет? — спросила Софья через несколько секунд отойдя от шока. Её вопрос так же вывел из состояния удивления и самого капитана, которому и был задан вопрос. — Скорее всего, его завербуют, ровно так же, как и остальных, кого мы забирали, — спокойно ответил он, после чего задумался, зачем он ей вообще отвечал. — Мы с тобой позже пообщаемся, — сказал он напоследок и вместе с группой солдат покинул шахту.       Стражник не знал, что делать, поэтому просто достал копьё и приказал девушке вернуться к обеду. Софья даже слегка усмехнулась, так как ничего в принципе она сделать не могла. В мыслях она рвала и метала всё вокруг. Она хотела помочь Крису, но увы не могла этого сделать. Именно в таком состоянии она села за своё место, после чего гневно ударила по столу ложкой и сломала её. — Угомонись там! — попытался придать серьёзный тон стражник, но в его голосе Софья почувствовала слабость и трусость. — Новую ложку я тебе не дам, — после маленького молчания произнёс он, когда увидел, что девушка решила продолжить есть. — Не проблема, возьму Мари, — огрызнулась Фостер. Она была удивлена, как такое существо могло стать стражником, он ведь ветра испугается. В мыслях она продолжала бушевать, но внешне решила никак этого не показывать.       Стражник же стал пристально наблюдать за девушкой. Он был под сильным впечатлением от неё и в целом от всей ситуации. Сам бы он предпочёл, чтобы его территорию столовой никто не трогал, и чтобы в ней не было никаких бунтов и революций. Пока все находятся в отключке, Софья спокойно преспокойно пообедала, после чего стала ожидать, когда же очнуться все остальные. В этот раз она смогла даже получше рассмотреть столовую, так как до этого всегда всё происходило делать в нереальном темпе, в котором ты ничего увидеть и разглядеть совершенно не успеваешь.       Столовая в шахте выглядела практически так же, как и в самом лагере. Разве что отличие было в том, что света здесь было крайне мало, из-за того, что освещалось все свечами и одним прожектором, который стоял у стражников. Правда, сейчас он стоит всегда выключенным, хотя и с самого начала от него толку было немного, он, наоборот, только мешал людям из-за того, что светил прямо в лицо. После нескольких месяцев, по многочисленным просьбам его выключили. Да и надобности в нём таковой и не было, из шахт всё равно сбежать невозможно.       Была одна группа людей, года так два назад, которые вечно вызывались работать в шахтах, так как копали выход из лагеря. У них это даже почти получилось, но только вот оказалось, что лагерь окружен не только стеной, но электрическим полем Урана. Поэтому, как только они добрались до выхода, то весь проход снова был перекрыт из-за восстановленных ресурсов. В общем это оказалось гиблым делом.       Так вот, сама столовая девушку совершенно не впечатлила. Столы и стулья точно такие же, как у них наверху. Хотя есть одно большое, даже огромное преимущество, это закрытость пещеры. То есть сюда не льёт дождь благодаря чему ты точно не подхватишь себе бронхит от ледяных капель, которые поливают тебя во время приёма пищи.       Как только девушка закончила рассматривать трапезную, в подземную столовую ворвалась группа стражников. Один из них вышел вперёд. — София Фостер! — голос был хорошо поставлен и было видно, что из всей этой шайки он точно был, чем-то на подобии военного в своём времени. — Ты должна отправиться с нами! — продолжил он, смотря на девушку.       В отличии от остальных у него был более суровый взгляд. Софья не знала его имени, но несколько раз видела в лагере. У стражника были тёмно русые волосы, лицо всегда казалось каким-то полуовальным и были видны жилки, будто он всегда сжимал челюсти до максимума. У него тёмно карие глаза, которые глядели на тебя либо наплевательски, либо бешено. Со стороны он казался машиной для убийств, так как никаких эмоций кроме этих двух у него никто не видел. — Софья, — спокойно поправила девушка солдата, несмотря на то, что тот был уж очень суровым. Фостер гордо вскинув голову, встала и максимально выпрямила спину. Своим взглядом она решила показать, что не боится его, хотя в глубине души, такое существо пугало всех.       Солдат не понимающе посмотрел на неё, как будто совершенно не увидел разницы. Эти двое сверлили друг друга взглядами, словно изучая выдержку друг друга. Софья не хотела сдаваться и держалась из последних сил, выдерживая на себе злобно-гневный взгляд стражника. — Идём, тебя требует командир, — сказал суровым голосом он, после чего отвел взгляд, показывая этим, как небрежно он относиться к ней. — Слабак, — очень тихо произнесла девушка, но идеальный слух стражника, конечно же, сработал, как надо и он услышал сказанную фразу. Правда реагировать на неё не стал, считая, что Фостер недостойна его внимания и уж тем более, какой-либо реакции.       Софья бросила последний взгляд на спящих людей в шахте и словно попрощалась с ними, после чего обернулась и пошла. Главный из стражников глухо посмеялся над этим. «Спокойно, Соня, это гнусный и уродливый стражник, так что не стоит обращать на него внимания», — говорила себе девушка, чтобы успокоиться и не вступать в конфликт с ним. Выйдя из шахт, по глазам девушки тут же ударил свет, который принёс ей немного боли. Это, конечно же, не могло не порадовать стражника, и он уже откровенно усмехнулся над ней. Софья, подумав про себя, что он полный идиот и придурок, всё же решила спросить цель её визита к капитану охраны. — Зачем меня вызывают? — спросила она, после чего стражник, отвлекаясь от разговора, всё же бросил на неё свой надменный и высокомерный взгляд. От этого взгляда Софья ощутила себя маленькой, хотя, к слову, нужно упомянуть, что стражник меньше девушки ростом примерно на две головы. — Командир тебе всё расскажет, — ответил он, после чего вернулся к разговору со своими сородичами.       Девушка не стала дальше спрашивать, так как понимала, что это бессмысленно. Они всё равно ничего не расскажут, поэтому придётся ждать своей участи в неизведанности. Хотя она догадывалась, что скорее всего это связано со случаем в столовой.       Идя по зданию капитана, Софья смотрела по сторонам и видела, как пашут остальные люди. Обед давно закончился и поэтому все принялись за работу. Параллельно выглядыванию знакомых лиц, она слушала разговор её сопроводителей, но ничего не могла разобрать из-за незнания языка и слишком быстрого темпа разговора. У неё складывалось чувство, что они говорят по тысячи разных слов, что и действительно было на самом деле. Главный стражник был австралопитеком из племени Кулиид, где в алфавите было около ста тысяч различных букв, которые были очень похожи друг на друга. Самого стражника звали Лоу Каргео и он был одним из главным военачальников своего племени. Только лишь под конец его жизни, когда уже было построено государство Кулиидия, он стал главным советником, но пробыл на этой должности всего три года, после чего скоропостижно скончался от настигшей его лихорадки. Умер он возрасте трёхста тридцати лет, что по мерках австралопитеков являлось старческим возрастом.       Всего этого наша героиня, конечно же, знать не могла. Она даже представить себе не могла, к какому этапу эволюции относится стражник.       Здание капитана не было какой-то огромной резиденцией. Небольшое каменное здание стояло и совершенно не притягивало взгляды к себе. Оно было немного покошено в левую сторону, из-за обвалившейся боковой стены. Крыша была сильна наклонена в бок, а в некоторых местах и совсем отсутствовала. На самом здании не висели флаги, гербы, всё было монотонно грязно-серым. Не было никаких видов указателей, которые бы говорили, что здесь сидит главный управляющий лагеря. Поэтому поначалу Софья даже подумать и предположить не могла, что это и есть здание главы.       Возле деревянных дверей стояли два стражника, которые неподвижно несли свой дозор. Недалеко от здания девушка увидела вышку, в которой ходили два солдата и осматривали территорию вокруг дома. «Да, всё-таки можно предположить, что это главное здание», — подумала про себя Софья и мысленно дала себе несколько пощёчин за свою недогадливость.       Пройдя мимо двух суровых стражников, Фостер с её группой сопровождения вошла внутрь дома. Изнутри он был ничуть не лучше, чем снаружи. Можно сказать, несколько хуже. Практически во всех местах штукатурка обсыпалась до бетона и даже кирпичей. Софья подметила, что в двух местах стены обвалены и обрушены, видимо обрушение именно этих стен и послужили тому, что само здание покосилось. К чему ведёт всё это описание дома? К тому, что это здание никак не выделяется в лагере. Даже стражников здесь не больше, чем в домах рабов или же, тех же шахтах.       Кабинет главы располагался на втором этаже и путь к нему лежал через несколько валяющихся балок, и чего-то на подобии лестницы. На это «чудо», которое вело на второй этаж, без слез просто невозможно было и взглянуть. Лестница развалена практически до самого основания, видно было что, от неё остались лишь несколько каменных ступенек, которые были в самом начале. Дальше лестница состояла из гнилого дерева, казалось, что наступишь и провалишься, а ещё веревок, которые тоже не вселяли никакой надежды на прочность конструкции. — Я думала, вы себе сделаете что-то крутое, а у вас тут какая развалина, — сказала Софья, повернувшись к стражнику. — Мы бы и построили, но вся территория лагеря проклята, поэтому всё, что здесь строится, сразу начинает рушиться. Да и если начинаешь чинить, то обрушение начинает ускоряться, поэтому мы перестали даже пытаться, — сухо ответил стражник, по которому было видно, что он был очень недоволен.       Стражник замолчал и непонимающе посмотрел на девушку. Вернее сказать, он не понял, почему она остановилась. Знаком он попытался ей объяснить, чтобы она двинулась вперед в кабинет, но девушка встала и не двигалась. — Ты первый пойдёшь по этой… Вашей лестнице, — четко произнесла Фостер и отошла чуть влево, уступая дорогу стражнику.       Лоу сильно нахмурил брови, так как не понял ни одного слова девушки. Ну как, он, конечно, слышал ругань в человеческом языке, но он никак не мог понять их смысла. Хотя честно себе признавался, что он даже и не пытался. У себя в голове он поставил галочку, что должен заглянуть в словарик, чтобы узнать, вдруг девушка его как-то оскорбляет.       Стражник не хотел лишний раз связываться с этой человеческой особью, поэтому он первый отправился по лестнице. Правда он не смог, да и не хотел прятать свой гневный взгляд, от которого Софья ощутила мурашки по спине. Всего на секунду она потеряла самообладание, но Лоу и этого хватило, чтобы увидеть страх у Фостер. Он открыто улыбнулся и оскалился девушке, что означало его победу. — Это только битва, война ещё впереди, — тихо пробурчала Софья, но это бурчание всё же донеслось до ушей Лоу, но он никак на это заявление не отреагировал.       Войдя в небольшую комнатку, в которой едва помещались большой деревянный стол, шкаф и пару стульев, девушка увидела командира Керса Ерунса. Он сидел за столом и читал какие-то бумаги, периодически зло смотря на одного из своих подчинённых, который расположился возле шкафа. — Мы привели её, — громко и чётко произнёс солдат, как и положено военным.       Керс оторвал серьёзный взгляд от стопки бумаг и посмотрел на Лоу. Взаимоотношения этих двух глав в лагере было, мягко скажем, не очень. Они оба были начальниками, просто один занимается общим обустройством лагеря, а другой занимается обороной.       Они были разные даже по отношению к людям. За эти пять лет в мире очень много разнеслось о людях и как к ним нужно относиться. Уран сделал всё для того, чтобы каждый из солдат и жителей нового мира относился к человечеству с неприязнью и брезгливостью. Однако очень многие не стали слушать главного бога, а отнеслись ко всей ситуации со своей философией. Именно поэтому в философии даже появилось новая ветвь «Вопрос о людях».       Во многих кругах этот вопрос активно обсуждался и практически всегда неоднозначно заканчивался. В общей сложности во всех этих обсуждениях образовалось три лагеря. Первая сторона активно поддерживала философию Урана, которая заключалась в полном превращении людей в рабов и их уничтожении, как вида. Их было в мире не так много и такое движении назвали «Урановским», а тех, кто следует ему, звали «Урановцами». Вторая сторона была менее радикальна к человечеству, но считала, что они должны жить в отдельных городах и не взаимодействовать с цивилизацией. Именно этой философии придерживалась большая часть общества нового мира, называли это движение «Нейтролигии». «Нейтрологи» — именно так назывались последователи этого движения. Третьи активно бились за то, что нужно сделать из людей целый класс и так же позволить проживать в городах. Это движение получило название «Олимпикус», а последователей называли олимпикусами.       Командиры были разные в вопросе о человечестве, но не абсолютно. Керс был сторонником первой стороны, а именно «Урановцы». Он хоть и требовал от солдат, чтобы те не били пленников, но относился к человечеству, как к скоту. Даже при его справедливости и высоких моральных принципах. Так же имело место быть, то что он и сам был какое-то время рабом и ощутил на себе эту не легкую судьбу.       Лоу не относился никакой из выше, перечисленных вариаций. У него была абсолютно своё мнение, а если быть точнее, философия-пофигизма. Он не испытывал к людям какой-то особой любви, но и так же не было ненависти. Что они были, что их не было, ему как-то было все равно. Он считал, что и среди человечества есть достойные и нужные миру представители.       Вот целых пять лет, этих двоих объединяет только одно. Они оба не в восторге от того, что им приходится заниматься этим лагерем. Лоу и Керс считали, что эта работа не для них, так как они уж слишком высокого ранга, чтобы заниматься подобным. Правда, приказ Урана был очень чётким, и ему они сопротивляться не могли. — Отлично, так, все стражники, вышли! — громко сказал Керс и хлопнул в ладоши. Все лишние люди, будто испарились и в кабинете осталось всего лишь три человека. Ну, чисто формально, человек был один, но если не углубляться, то именно три.       Лоу присел на недалеко стоящий от стола стул, после чего перевел взгляд на Керса. Главный командир, словно не замечая серьёзного взгляда своего сослуживца, внимательно разглядывал Софью. Ему уже доложили об уникальности девушки, поэтому он пытался самостоятельно разглядеть эту особенность. Правда Фостер не поддавалась его радару, ему абсолютно ничего не было видно, что сильно удивило его. — Меня зовут Керс Ерунс, но ты это ведь и так знаешь, — обратился к девушке главный и вальяжно облокотился на мягкую спинку своего кресла. — Я знаю, меня зовут… — начала говорить Соня, но её тут же прервали. — Я знаю, кто ты, София Фостер, — продолжил главный, при этом хрустнул, затекшей от долго напряжения, шеей. Лицо девушки тут же невольно скривилось, что вызвало недоумение у командира. — Софья, попрошу, — вежливо поправила девушка, пряча весь свой яд далеко в глубь себя. — Есть разница? — спросил Керс, действительно не понимавший этого. — Да, есть, разница в одну букву. Это так же, как Керс и Кирс, — объясняя, вступил в диалог Лоу. — Вообще-то, Керс и Кирс, одно и то же имя, — недоуменно раскинул руки в сторону Ерунс, после чего они вместе засмеялись и пришли к выводу, что просто люди странные, раз цепляются к такому. — А можно мне всё-таки сесть? — нагло спросила девушка, которая уже устала слушать неизвестные ей слова. Диалог двух командиров, как-то быстро от имён перенёсся в далекую историю и вот они уже целых минут десять обсуждают своих бывших соратников. — Наглая, — улыбнулся Керс, после чего перешёл на общий язык. — Тебе такие обычно нравятся, — на это Лоу лишь закатил глаза. Общий язык был придуман, чтобы дриопитеки, австралопитеки и другие могли друг друга понимать и общаться между собой. Из человечества этим языком владело лишь несколько человек и, к сожалению, Фостер не входила в число этих счастливчиков. — Да, можешь присесть, — сказал Керс, уже обращаясь непосредственно к девушке. — Спасибо, — произнесла Софья и села на один из оставшихся свободных стульев, после чего снова посмотрела на главного. — Так зачем меня вызвали? — спросила она, когда снова услышала незнакомую ей речь. — Ты должна пройти тест, — прерывая разговор с Керсом, начал объяснять Лоу, но девушка тут же перебила его. — Именно поэтому надо было меня тревожить и выгонять их всех из кабинета? — Фостер показывала, что ей совершенно не нравилась вся эта ситуация. — Это обычная процедура дополнительной проверки, — серьёзным тоном ответил Ерунс, который, увидев, как закипает Лоу, решил взять разговор на себя. — А зачем дополнительная проверка? — не понимающе спросила Софья. — Затем, что на тебя доложили. Да ты не волнуйся, если пройдёшь, то тебя спокойно отпустят, — хитро улыбнулся командир и начал доставать чистый листок бумаги.       Девушка всё так же мало что понимала. Её дико бесило то, что она ни капли не могла понять из разговоров двух глав. Софью как никогда достал этот общий язык, который она не знала.       Через пять минут непонятной речи, Фостер всё же вручили злосчастный листочек и перьевую ручку. — Я не умею писать такой ручкой, дайте нормальную, шариковую, — в открытую заявила девушка, чем сильно удивила двух командиров.       Они явно не ожидали такого, поэтому несколько засуетились, в поисках «нормальной» ручки. Правда, ничего кроме смешков и непонятных слов, Софья не услышала. Даже не было никаких возмущений, что удивило её. Фостер вручили ручку новую, после чего перед её глазами положили сам тест.       Как только девушка увидела задания в тесте, то сразу же посмотрела на двух командиров взглядом «Вы это сейчас серьёзно?». На что Лоу, сделав серьёзный вид, кивнул. Дело в том, что с самого первого вопроса было понятно, что этот тест очень неадекватный, ну по крайней мере по мнению Сони.       «К какому классу вы принадлежите?» — таков был первый вопрос, на который девушка тут же и не задумываясь выбрала вариант с человеком. «Что вы будете делать если увидите оборотня?» — на этом вопросе Софья посмеялась, а в голове возникли мысли бегства, но такого варианта не было, поэтому ей пришлось выбрать «спрятаться». Далее все вопросы были аналогичными. Большую часть теста, как раз-таки составляли вопросы о ведьмах и оборотнях, на что девушка отмечала ответ «не знаю». — Я всё, — произнесла девушка и подала лист с ответами Керсу. — Ого, какая шустрая, — удивился командир, забирая из рук девушки нужный ему бланк.       Всё дело в том, что Фостер очень быстро прошла этот тест. Она даже не особо задумывалась над ответами, так как ей это было не нужно. Они всё равно были слишком странные. Командиры действительно этому очень сильно удивились, так как обычно этот тест люди проходят за час, а кто-то и вообще за два. В случае с Софьей всё было по-другому. Она прошла его минут за десять, если не быстрее.       Керс быстро и внимательно просмотрел ответы девушки, но на его лице не отразилось никаких эмоций. Из-за этого Фостер не смогла понять результаты.       После сдачи ответов, Софью отправили обратно, так ничего и не сказав. Ей это не понравилось, но деваться было некуда и она, с сопровождением, направилась в шахты.