о различии между капучино и латте

Юнги недовольно поморщился, обводя взглядом помещение небольшой кофейни, в которую сам недавно устроился работать. И не то что бы ему это не нравилось, нет, даже, наоборот, здесь было достаточно приятно: непринуждённая атмосфера, редкие посетители, да и зарплата весьма неплохая. К тому же эта кофейня находилась почти что на окраине Тэгу, и поэтому тут было куда лучше, чем в центре города, где всё было погружено в вечную спешку и потоки людей. Но всё же, не смотря на очевидные преимущества, Юнги уже проклинал всё, что только можно проклять и отсчитывал минуты до конца своей смены. Но время как на зло тянулось издевательски-медленно, и ещё оставалось около двух часов. Этот день длился для Мина уже слишком долго, и в какие-то моменты ему казалось, что он вообще никогда не закончится. Сейчас же Юнги устало поглядывал на пустующие столики, пытаясь понять, где же он так знатно проебался. На самом деле, практически везде, но в данный момент — в том, что согласился подменить своего друга и также по совместительству баристу — Намджуна на его смене, переоценив свои собственные силы. На часах было почти семь часов вечера, и Юнги печально осознавал, что уже давно мог бы быть у себя дома и спокойно пить кофе, делая проект по теории вероятностей и математической статистике. Но эта возможность была упущена, и теперь его ожидали судорожные поиски информации в три часа ночи и попытки написания того, что не будет считаться полнейшим бредом. В общем, всё летело в пизду. Юнги было двадцать три, и уже как три года он учился на факультете программной инженерии. Предварительно закончив колледж, Мин поступил в университет Кемён в Тэгу. Первое время расходы на обучение и проживание покрывали его родители, однако впоследствии Юнги решил постепенно это прекращать, что и послужило тому, где он сейчас находился. Вселенскую скуку Юнги и его размышления о собственной жизни прервала вибрация телефона, оповещающая о новом звонке, на что Мин раздражительно скрипнул зубами — контактировать с внешним миром ему хотелось, наверное, меньше всего. А когда он увидел, кто ему звонит, то вообще еле подавил в себе желание со всего размаху запустить телефон в ближайшую стену. Потому что это было верхом чёртовой иронии. — Ты позлорадствовать звонишь или да? — елейным голосом поинтересовался Юнги, нехотя взяв трубку. Намджун хмыкнул: — Ну, отчасти да, но лишь отчасти, — Мин готов поклясться, что практически физически ощутил привычную ухмылку Кима. — По крайней мере, самочувствие у меня куда лучше, чем тот пиздец, который творился днём. Это, конечно, так, если тебе интересно, — Юнги, блять, действительно это чувствует. — Зато, мне кажется, сейчас сдохну я, — в ответ ему закатил глаза Мин (и вот теперь это ощущал Намджун). — Я смотрю, в мире сохраняется баланс. — Как обычно в общем, но баланс балансом, а звоню я по делу... На это заявление Юнги едва ли не прыснул со смеху. — О, и по какому же? — почти что издевательски протянул он. Потому что практически всегда, когда Намджун заводил разговор в дебри «а я звоню по делу» — он имел в виду только одно. Каждый раз, когда его речь начиналась с этих слов — она вела лишь к одному исходу. Юнги знал это очень хорошо, как, собственно, и Намджуна. Между прочим, уже добрых шесть лет. — Кто на этот раз устраивает «невероятный бухич»? Или, может быть, ты сам? — ехидно продолжает Юнги. Кажется, его настроение начинало подниматься. По крайней мере, происходящие вокруг события явно набирали обороты. — Нет, но ты почти что угадал, — в тон ему ответил Ким. — Его устраивает Чонгук. Да и вообще это всё будет через полторы недели, но я... — Подожди-ка... через полторы недели? Так какого чёрта ты звонишь сейчас, когда на деле пройдёт ещё хуева туча лет? — хорошо, настроение Мина совершенно не начало подниматься. Более того, оно лишь сильнее ухудшилось. — Ну, теперь ты хоть в курсе. И да, отказаться прийти ты не можешь. Так, мы что-то заговорились, я и так тебя отвлёк. Ладно, до скорого, — и на радостной (только для него самого) ноте он сбросил вызов раньше, чем Юнги успел что-то ответить. А сказать он хотел многое, но получилось лишь тихое «блять», больше походившее на шипение. Мин устал. Просто чертовски устал. И только он понадеялся, что посетителей сегодня уже не будет, только эта мысль залетела в его голову и только он обрёл мало-мальскую надежду, как по кофейне разлетелся звон колокольчика, оповещающий о новом клиенте. И, по всей видимости (как показалось Юнги), день у него выдался явно удачным. Ну или, возможно, это просто у Мина уже начала развиваться паранойя. — Так ты решил устроить ему сюрприз? Конечно же, я помогу! Ещё спрашиваешь, — весело произнёс зашедший парень, с кем-то разговаривая по телефону. Что ж, интуиция Юнги явно не подвела. Как минимум, этот человек был в хорошем настроении. — Да, хорошо, я приду к тебе завтра. Можешь немного подождать? Я перезвоню попозже. Да я сейчас в кофейне. Всё, ага, давай, — закончив разговор, он убрал телефон в задний карман джинс. — Здравствуйте, — приветливо улыбнулся он, глядя на Юнги. А вот Мину улыбаться не хотелось от слова совсем. Он себя ощущал, словно абсолютно выжатый лимон и ему казалось, что ещё одно движение — и он вырубится прямо здесь. Однако Юнги еле как, с огромными усилиями выдавил из себя жалкую пародию улыбки. Всё-таки как-никак ему платят зарплату, в том числе и за отношение к клиентам. Поэтому он взял себя в руки, понимая, что попросту не может вот так взять и расклеиться. — Здравствуйте, вы уже готовы сделать заказ? — поинтересовался Юнги, попутно протирая кофемашину. Он на мгновение взглянул на парня, который был немного в смятении. Его глаза судорожно метались от одного названия кофе к другому, а сам он немного прикусил нижнюю губу. (И, кажется, взгляд Юнги задержался на нём чуть дольше, чем на одно мгновение.) — Я... Да... То есть почти, — он ещё раз посмотрел на список напитков, висевший на стене. — Можно, пожалуйста, карамельный капу… ла… — он в отчаянии выдохнул и в мыслях, наверное, уже сотню раз провалился сквозь землю. — А чем… чем капучино отличается от латте? — наконец спросил он, неловко улыбнувшись. Уголки губ Юнги чуть приподнялись — так вот оно значит что? Этот парень сейчас стоял перед ним в жутком смущении лишь из-за этого? Различие между капучино и латте? Взгляд Мина немного потеплел. А ещё (незаметно даже для него самого) его настроение с планки «полное дерьмо» повысилось до «ну, может, не так уж и дерьмово». И Юнги не сказал бы с чего, не смог бы, не признал. — Всё дело в пропорциях, — объяснил он. — В латте концентрация молока и пенки больше, чем количество эспрессо, в капучино же их доли равны. Они, конечно, похожи между собой, но это совершенно разные виды кофе. И многие их путают. — Вот как… как же это сложно, — тяжело вздохнул он. — Тогда, можно, пожалуйста, стандартный карамельный латте с собой? — Конечно. Три тысячи пятьсот десять вон. Юнги бросил быстрый взгляд на этого парня, и не мог не признать, что тот был достаточно красив: русые волосы с едва заметным рыжим отливом, светло-карие глаза за тонкой оправой круглых очков и очаровательная улыбка на губах, которая ему, несомненно, шла. Да, он был как минимум привлекательным, и мысленно Мин уже отвесил себе несколько увесистых подзатыльников за такие размышления. Он был его клиентом. Не более. — Скажите, а чем ирландский кофе отличается от остальных? — между тем поинтересовался он, пока Юнги наливал пенку в стаканчик. Наливал. Ровно до этого момента. Губы Мина изогнулись в ухмылке, он медленно перевёл взгляд со стаканчика на русоволосого парня. — Фактически, это тот же капучино, — протянул Юнги. — Только вместо молока туда добавляется виски. — Оу, понятно... очень... интересное сочетание. — Да и на вкус тоже неплохо. Ваш кофе, — он протянул стаканчик со стандартным карамельным латте. — Спасибо большое! И только он взял его, только собирался отойти, как вдруг резко выпалил: — Меня зовут Хосок. Чон Хосок. Юнги чуть удивлённо посмотрел на него и, наверное, ему стоило бы сказать что-то в духе «я рад, всего доброго», что-то в духе самого себя. Вот только он не мог. Глядя в эти глаза орехового цвета, он не мог. — Мин Юнги. И только спустя несколько минут после ухода Хосока до Юнги дошло, что его имя было написано на бейджике, который Чон явно видел. «Вот точно долбаёб», — обреченно подумал в ту минуту Мин.

***

Кстати говоря, больше Хосок в их кофейню не заходил. И в каком-то плане Юнги был даже рад этому. Что-то произошло за те несколько минут их контакта, которые Мин за прошедшие четыре дня уже успел тщательно измусолить в своей голове, но так и не пришёл к выводу что именно. Это было странно. Это было для него нехарактерно. Стоит начать хоть с того, что особой эмоциональностью Юнги никогда не отличался. Нет, конечно, куском льда он тоже не являлся, но Мин привык держать свои эмоции под контролем и не идти на поводу у чувств. А ещё он (вроде как, до этого момента точно) ни к кому и ни к чему особо не привязывался. Юнги считал себя человеком, который вне зависимости от критичности ситуации может сохранять рациональное мышление и трезвость рассудка. Потому что человек, у которого скептицизм развился ещё в утробе матери по-другому и не мог. Как в итоге оказалось, зря. Мин проебался по-крупному. Опять. Уже четвёртый, мать его, день сознание Юнги изводили мысли о Чон Хосоке, который до момента их встречи не знал грёбаную разницу между латте и капучино и у которого, между прочим, очень милая улыбка. И Юнги это чертовски бесило. Потому что какого вообще хрена всю его голову целиком и полностью занимал какой-то (практически левый) человек, которого он знает минут семь, а не, допустим, важный проект, дедлайн которого уже вообще-то через несколько дней? Была ли в этом логика? Как же. Эта пресловутая логика на пару со здравым смыслом даже не скатилась — со всего размаху ёбнулась на дно адекватности, поджидая крышу Юнги, которая только начала движение. Мин попал. Конкретно так попал. Образ русоволосого парня въелся в его воспоминания, прочно засел в голове, кажется, совсем не планируя её покидать. И это было… — Юнги, — вдруг позвал его Намджун, Мин не ответил. — Юнги, — повторил он в несколько раз громче, но реакция была по-прежнему нулевая. — Да твою мать, Мин, ты там завис что ли? Юнги вздрогнул, понимая, что опять полностью погрузился в свои мысли и посмотрел на Кима, смена которого вроде как уже закончилась. — Задумался. — Да ты в последнее время что-то частенько стал в облаках витать, — неиронично усмехнулся Намджун. — Такое состояние обычно бывает в двух случаях: когда жизнь в край заебала и когда ты в кого-то втрескался. И, зная тебя, я скорее склоняюсь к первому. — Отъебись. — Вот о чём я и говорю, Погоди-ка, или, может, ты попал под воздействие второго варианта? А, Юнги, давай, признавайся, — гаденько ухмыльнулся Намджун. — Да что ж тебе от меня надо-то, — страдальчески протянул Мин. — Ты же вроде договорился с Чонгуком встретиться, вот так и иди. — Кстати да, ты помнишь, что через неделю он устраивает… Юнги тяжело вздохнул: — Да помню я, помню. Он мне уже кучу раз напомнил об этом. Иди уже. — Ладно-ладно, больше не достаю тебя, — Намджун примирительно похлопал Юнги по плечу и, захватив рюкзак, отправился на встречу с Чонгуком. Оставшись один, Мин подумал, что с друзьями ему тоже невероятно повезло. Людей с таким уровнем отбитости ещё надо поискать, и далеко не факт, что таковые найдутся. С Намджуном Юнги знаком ещё со времён старших классов. Когда Ким перешёл к ним в школу, они с Мином почти сразу нашли обший язык. Почти — потому что Юнги тогда (да и сейчас в принципе тоже) вообще не горел идеей общаться с людьми, а Намджуна поначалу бесили новые одноклассники (и Юнги в том числе). Первый разговор между ними был чем-то между дежурными улыбками и мыслями вроде «да-да, отъебись только от меня уже». Однако впоследствии так вышло, что как раз таки это «отъебись» каким-то образом и скорешило их. А потом, отучившись в разных колледжах, они поступили в один университет: Юнги на программную инженерию, Намджун на политологию. Другой друг Юнги — Чон Чонгук — был на голову отбитым экстравертом с вечным запасом ебанутых идей, о реализации которых сам порой начинал жалеть. Точнее делал вид во избежание неблагоприятных последствий. Юнги не уставал повторять, что его развитие остановилось в подростковом возрасте, сам же Чон говорил, что уж лучше он будет таким, чем унылой занудой. И Мин должен признать, что это было правдой — в конце концов, скучно с Чонгуком никогда не бывало. Что уж там говорить, когда даже их первая встреча произошла так, будто они герои какого-то нелепого ситкома: Чон налетел на Юнги, от кого-то убегая, и вообще не понятно, как от «чёрт, извини» он перешёл к «я считаю, конец "Игры престолов" — хуйня». В этом, наверное, и была вся сущность Чонгука. Сам он был на год младше Юнги и Намджуна (с которым, кстати говоря, тоже быстро разговорился) и учился на экономическом факультете. А ещё несомненным талантом Чонгука была его способность устраивать вечеринки с невероятным размахом. То, что он закатил на радостях от поступления, все до сих пор активно вспоминают и обсуждают. А запланированная через несколько дней вечеринка так вообще обещала быть пугающе грандиозной и побить все рекорды. Потому что был в ней один ключевой фактор, из-за которого Чонгук решил, что всё должно быть чертовски идеально. Чимин. Он был одногруппником и парнем Чонгука, по случаю дня рождения которого всё это и состоялось. Они встречались уже почти год, и сейчас Чон обязался превзойти самого себя. Потму что Пак Чимин всей душой любил шумные и многолюдные вечеринки и находил в них особую эстетику, а Чон Чонгук всей душой любил его самого. Ну а вот Мин Юнги просто хотел напиться. Ему почти что жизненно необходимо нужно было отвлечься от всего, что происходило с ним в последнее время: от сплошной учёбы, от работы в кофейне.. от мыслей о Хосоке. Особенно от грызущих изнутри мыслей о Хосоке. И вечеринка как нельзя лучше этому способствовала. Когда можно просто-напросто набухаться, повеселиться и забыться хоть на небольшой промежуток времени. Словом, как бы эгоистично это ни звучало, но Мин до ужаса был благодарен Чимину за то, что тот родился в такой максимально подходящий период и за то, что Чонгук его так сильно любит. В кофейне раздался привычный звук колокольчика. Юнги вздохнул, не оборачиваясь — опять кого-то занесло под самый вечер, а весь срач, который оставил после себя Намджун сам собой не исчезнет. В подавляющем большинстве случаев во время смены Кима на их рабочем столе творился нереальный хаос: смазанные капли пролитого молока, рассыпанные какао-порошок и корица, кофейные зёрна, измазанные и липкие от множества сиропов и топингов — это был сущий ад. И самое дерьмовое для Юнги заключалось в том, что иногда последствия устранял сам Намджун, а иногда эта задача перепадала на Мина. Как, например, (всегда) сейчас. Юнги раздраженно сопел, тщательно протирая стол и намереваясь жестоко убить Намджуна при их следующей встрече. И он так увлёкся своим занятием, что напрочь позабыл о пришедшем человеке, который вообще-то ждал кофе. — З-здравствуйте, — и вот тут-то тряпка выпала из рук Мина. Заебись. Просто заебись. Нет, он, конечно, предполагал, что такое вполне может случиться, он продумывал, какие варианты развития событий у этого могли бы быть и что, например, он мог бы сказать. И Юнги совсем не заметил, как оказался почти что на грани с маразмом. Потому что, блять, в конце концов, не было ничего такого в том, что Хосок ещё раз пришёл в кофейню, где работает Мин. Юнги попросту себя накрутил. Он глубоко вздохнул и обернулся к Чону, принимая максимально невозмутимый вид, на который сейчас был способен. Он ведь не школьник, который мнётся перед первым свиданием и краснеет лишь при одной мысли о поцелуе. Да, собственно, таким он вообще никогда не был. Так почему же он сейчас он ощущает себя маленьким мальчиком, который и двух слов связать не может перед человеком, который ему нравится? От этой мысли Юнги почувствовал неприятное чувство, мерзко разливающееся внутри, и решил, что пора уже действовать самому. Если он не попробует сейчас, то такого шанса, может, и вообще больше не выпадет. Если же он проебётся — и пусть, возможно это их последняя встреча. Бездействовать в этом случае было бы самым наитупейшим решением. Если уж сгорел сарай — пускай и хата догорает. — Мне показалось, в прошлый раз мы познакомились, так, может, перейдём «на ты»? поинтересовался Мин, легко улыбнувшись, отчего Хосок на мгновение впал в ступор. Такого поворота он явно не ожидал. Чего угодно, но точно не этого. И только спустя несколько секунд, убедившись, что сказанное Юнги не порождение его фантазии и не галлюцинация, Чон лучезарно улыбнулся в ответ. — Да… Да, конечно, давай! Хосок поднял взгляд на Юнги, и в его голове промелькнула мысль, что ему чертовски нравится внешность Мина: бледная кожа, блондинистые волосы, несколько острые черты лица. Хосок подумал, что будь Юнги героем "Игры престолов", то с вероятностью в сто процентов он был бы Таргариеном. И глаза лилового цвета, Чон уверен, ему бы невероятно подошли*. За этими мыслями Хосок совсем не заметил, что уже несколько минут просто в наглую пялился на Юнги. — О, чёрт… — осознание этого со всей силы ёбнуло Хосока по голове и он смущённо отвёл взгляд. — Можно просто Мин Юнги, — в ответ ухмыльнулся Юнги. И, заметив, что Чон ещё больше смутился и растерялся, он хотел сморозить ещё что-нибудь, что вогнало бы бедного парня в краску, но здравый смысл в нём возобладал, и Мин пришёл к выводу, что может так дошутиться до того, что Хосок эту кофейню за несколько километров обходить будет. — О, да расслабься ты, — Юнги попытался сгладить углы, но, кажется, только лишь сильнее усугубил ситуацию. — Так… что будешь заказывать? Хосок мгновенно встрепенулся: — А, заказывать… да… То есть большой мятный капучино. — С собой или здесь? — Здесь. А вот это для Юнги было явным сюрпризом. «Ладно», — подумал он, — «он просто обычный посетитель. Их же тут сотни! Я ведь не до конца поехал, не до конца...» Что ж, стоит признать, самовнушение — нихуя не сильная вещь. — Три тысячи девятьсот восемьдесят семь вон. Хосок оплатил картой и пошёл к крайнему столику рядом с панорамным окном, которое выходило на небольшой уютный переулок. Юнги подумал, что ему, наверное, неловко находиться с ним вот так один на один, но Чон даже не смотрел в его сторону и на расстоянии выглядел вполне спокойно. Он расслабленно сидел, положив рядом с собой какую-то книгу (Мин усмехнулся: романтичная натура, значит?), и рылся в телефоне. А вот сам Юнги с точностью наоборот — был на взводе. И, по всей видимости, решил пойти по стопам Намджуна: сироп, который по идее должен быть в кружке, оказался на столе рядом с ней. Всё потому что Юнги засмотрелся на Хосока, выглядевшего так чертовски эстетично в лучах закатного солнца. С горем пополам приготовив этот мятный капучино, Юнги подошёл к Чону, который что-то усердно строчил в телефоне, видимо, с кем-то переписывался. Мин аккуратно поставил большую кружку с бледно-зеленоватой пенкой на столик, и тут его взгляд зацепился за одну интересную деталь. Книга. Книга, которую, судя по закладке в ней, Хосок читал на данный момент. Мин пару раз моргнул, убеждаясь, что ему не показалось: о, это было неожиданным (Хосок, солнечный Хосок, вдруг читает такое?) и очень интересным поворотом в их общении. — Интересуешься подобной темой? — как бы невзначай поинтересовался он, кивнув на «Сияние», Стивена Кинга. Чон среагировал не сразу, до сих пор увлечённо печатая, но когда до него дошло, что Юнги что-то спросил — он резко выключил телефон. — М? А, это… — Хосок посмотрел на книгу взглядом, наполненным болью вперемешку с толикой отвращения. — Ага, интересуюсь, да… А тебе она нравится? Мин задержал свой взгляд на Чоне, который вдруг резко поднял голову, заглядывая ему в глаза. И лучше бы он этого не делал, лучше бы так и продолжал смотреть на книгу и вообще не отвечал Юнги (лучше бы?), потому что если до этого момента Мин ещё надеялся, что ему удастся сохранить оставшиеся крупицы адекватности, то теперь от этих надежд не осталось ровным счётом ничего. В голове Юнги промелькнули стадии принятия неизбежного, о которых любит говорить Намджун: отрицание, злости, торг, депрессия и принятие, так? И, решив, что он на последней стадии, Мин сел напротив Хосока (всё равно посетителей больше не было) и как-то по-доброму хмыкнул: — Я прочитал её в последний год старшей школы, и она стала одной из немногих книг, которые на тот момент не вызывали у меня раздражение, — он вспомнил, с каким скептицизмом начинал её читать. — Так что да, нравится. А вот по тебе и не скажешь, что ты являешься её любителем… — Да потому что я терпеть её не могу! Эта атмосфера… нагнетает, знаешь. — Так ведь она и должна нагнетать, разве нет? Это один из составляющих элементов психологических ужасов. — Да, это так, не спорю, но это совершенно не мой жанр. Я никогда не любил ужасы. И не потому что боюсь или что-то в этом роде, просто после прочтения возникает... пустота, что ли? — Хосок вздохнул, проводя кончиками пальцев по обложке книги. А потом до него вдруг дошло осознание... Чёрт! Он только что чуть не начал изливать душу Мин Юнги? Нет, нет, это же бред! Хотя для Чона и его невероятной удачливости было вполне себе нормой попадать в неловкие ситуации. Поняв, что надо как-то выкручиваться, он добавил: — Я бы лучше пошёл «Игру престолов» дочитывать, чем это чёртово «Сияние»! Уголки губ Мина слегка приподнялись — «Игра престолов», значит? Что ж, стоит взять на заметку, как ещё одну тему для диалога. Но всё же Юнги не понимал отношения Хосока к «Сиянию». — Так почему ты вообще начал её читать, если не любишь жанр? — О, я не мог не начать читать. Я как-то рассказал другу, что терпеть такое не могу, а потом проспорил ему же. Ну и вот что из этого получилось. Он просто так не отвяжется, — хмыкнул Хосок. — Ну а тебе она, значит, нравится? — Да-а, но не так сильно, как, скажем, «Игра престолов», — протянул Юнги, довольно отмечая, что в глазах Чона загорелся огонёк. — Ты сразу начал с книги или смотрел сериал? И в это мгновение в голове Юнги промелькнула такая клишированная, но так чертовски подходящая фраза: он бы отдал всё лишь бы только навсегда остаться в этом моменте. Лишь бы всё также исподлобья смотреть на Хосока и видеть его светлую улыбку, направленную на него самого. О, Юнги так сильно хотел бы остаться в этом моменте навсегда.

***

Но он прошел, а дальше всё по классике: Хосок в кофейню не заходит, а Юнги слишком много думает. Но теперь его размышления резко сменились горящими дедлайнами, о которых он напрочь забыл. Пиздострадания пиздостраданиями, а вылететь из университета не хотелось. И сейчас за несколько дней Юнги приходилось навёрстывать проект по теории вероятностей и математической статистике, хотя по идее он должен был делать его на протяжении нескольких дней. Не сказать, что выходило всегда продуктивно — как-то в один из вечеров, сев за работу, Юнги случайно нашёл страницу Хосока на Фэйсбуке. Действительно совершенно случайно, он сам не понял, как так получилось. Тот вечер, кстати говоря, вышел крайне хуёвым, потому что Мин и не написал Хосоку, и не прикоснулся к проекту. Но как раз таки тогда Юнги решил, что хватит так жить. Надо что-то менять. Поэтому уже в следующую ночь вся работа была выполнена и нуждалась лишь в редактировании. А вот Чону Мин решил написать после вечеринки (ну или на ней, это уж как пойдёт). В конце концов, она будет уже через несколько часов, а, пропустив несколько шотов, эта задача станет куда проще. — Какие у тебя планы сегодня до вечера? — спросил у Юнги Намджун, когда они сидели в маленькой кофейне недалеко от их университета. У Мина выдалось окно в расписании, а у Кима пары и вовсе закончились. — Да никаких вроде. — О, это отлично! — Намджун хлопнул в ладоши. — Раз так мы поедем помогать Чонгуку, — Чонгуку, который, прикинувшись больным, вообще не пришёл в университет, решив, что всё должно быть без единой заминки в день рождения Чимина. — Слушай, а какие у тебя дальше пары? Юнги недовольно хмыкнул: — Какая-то там очередная психология... или конфликтология… что-то в это роде, будто я помню. В ответ на это Ким открыто рассмеялся в голос. — Ты и без этого самый шикарный психолог, — саркастично прокомментировал он. — Значит ты их спокойно проебёшь, и мы можем ехать уже сейчас. Позвоню Джину… — Стой, стой, стой, — резко оборвал его Юнги, в глазах которого мелькнула хитрая усмешка вперемешку со скрытым интересом. — У меня два вопроса: зачем ехать так рано, сейчас же всего двенадцать и… кто такой Джин? — его губы непроизвольно изогнулись в фирменной гаденькой ухмылочке, свойственной лишь Намджуну. (А ведь тот и не думал, что она когда-то сможет сыграть против него самого.) — А, ну, он… — внезапно стушевался Ким, пытаясь подобрать слова, но получалось так себе. — О-ху-еть, — теперь Юнги в открытую ухмылялся, поставив кружку с капучино на стол подальше от себя, дабы не уронить. — Да он покорил тебя! Воу, не думал, что такое когда-нибудь случится! Ну, не считая того случая в старшей… — О, пожалуйста, заткнись и не вспоминай, — Намджун закатил глаза, а Юнги хохотнул. — Да и сам ты не лучше! В последнее время не ходишь, а летаешь, как влюблённая девушка из дорамы! — и Мин вообще-то ничего о Хосоке ничего не рассказывал, просто чёрт подери Кима с его ебучей проницательностью. — Короче, хватит уже тут распинаться, лучше расскажи об это таинственном Джине. — Да что тут рассказывать, — пожал плечами Намджун. — Меня с ним и ещё с двумя другими парнями, имена которых я не запомнил, познакомил Чонгук где-то полтора месяца назад, я уж и не помню при каких обстоятельствах. Сказал, что они его друзья из какого-то левого частного вуза. Ну и я как-то разговорился с Джином, а потом договорился с ним встретиться, а потом начал с ним встречаться… — О-ху-еть в квадрате, — перебил его Юнги и мысленно обрадовался, что всё же поставил кружку на стол и не додумался её взять. — То есть ты уже почти два месяца встречаешься с каким-то парнем и даже не рассказывал о нём? — Мин драматично всплеснул руками и притворно прикрыл глаза, имитируя, что поражён до глубины души. — Ну, значит, сейчас с ним встретимся, и я сам обо всём спрошу. Так зачем, говоришь, Чонгуку мы все понадобились так рано? — Ну, ты же знаешь, каким он становится, когда дело касается Чимина, вот поэтому. Там, кстати, помимо нас четверых будут ещё те два парня, типа хорошие друзья Чимина и Чонгука. И, Мин, что касается Джина… только попробуй, — Намджун сверкнул глазами и достал телефон, по всей видимости, набирая номер этого Джина. Он приехал через несколько минут после звонка на своей машине, что было очень кстати — дом Чона находился за городской чертой. К слову, ни Юнги, ни Намджун на права так и не сдали, хотя собирались уже несколько раз. Джин же сам по себе оказался личностью весёлой и общительной. Он учился на факультете дизайна в частном вузе и очень ценил дисциплину в чём бы то ни было (что уж говорить, когда в салоне его машины была почти что стерильная чистота). Юнги усмехнулся, представляя, как нелегко ему придётся уживаться с Намджуном, у которого «творческий беспорядок» граничит с конкретным срачем. Хотя, возможно, глядишь — и Ким такими темпами тоже станет более организованным (что в первую очередь пойдёт на пользу столу в их кофейне). Мин улыбнулся, ощущая радость за друга и думая, что такой человек, как Джин очень подходит Намджуну. И в этот момент к нему в голову непроизвольно залетел один незатейливый вопрос: а можно ли также сказать про них с Хосоком?

***

— Так этот твой друг скоро приедет? — спросил у Чонгука Юнги, глядя на циферблат своих часов. — И вообще, на какое количество человек ты рассчитываешь? Вот уже битый час они сидели у Чона дома, но так ничего полезного и не сделали. Более того все только-только подтягивались. Под понятием «все» подразумевались Юнги, Намджун, Джин и его друг с архитектурного факультета того же вуза — Тэхён. И, конечно, куда без звезды всей этой вечеринки — Чонгука, которого, кстати говоря, не оказалось дома, когда Кимы и Мин подъехали. Он, видите ли, решил, что в его доме не имеется достаточного количества хорошего алкоголя. Точнее не так: он решил, что у него вообще нет алкоголя, который понравился бы Чимину, и поэтому Чон отправился в город пополнять запасы белого игристого и шампанского, из-за чего Юнги, Джину и Намджуну пришлось прождать его полтора часа. — Сто? Сто двадцать? Сто пятьдесят? Где-то так, я не помню, — нахмурился Чонгук, а Мин закатил глаза. — Вот поэтому я и позвал вас сейчас. Всё должно пройти просто прекрасно! В конце концов, я продумал все мелочи ещё месяц назад. Возражений на этот счёт не последовало. Как-никак вечеринки были визитной карточкой Чона. Вдруг, в прихожей послышался грохот. — О, а вот и Хосок пришёл, — усмехнулся Джин. Секунда, вторая — и сердце Юнги пропускает удар. Несколько мгновений он просто смотрит стеклянным взглядом в одну точку, пытаясь осознать смысл слов, сказанных Джином. А когда до Мина наконец доходит — внутри него всё в миг холодеет. Так значит… это тот самый «друг» Чонгука, о котором также говорил Намджун? Собственно, тот самый «друг», учившийся вместе с Джином и Тэхёном? Чёрт возьми, да разве такое бывает?! Может ли мир быть настолько тесен?! Нет, нет, нет, нет. Юнги судорожно вздохнул и подумал, что тут определённо должна иметься ошибка. Потому что такие совпадения и случайности попросту невозможны. Да и, в конце концов, сколько людей с именем «Хосок» проживает в Тэгу? Явно больше одного. Вот только… — Так ты решил устроить ему сюрприз? Конечно же, я помогу! Ещё спрашиваешь. Воспоминание их первой встречи обрывком мелькнуло в сознании Мина. То есть… если все доводы, крутившиеся сейчас в голове Мина верны, значит ли, что тогда Хосок разговаривал с Чонгуком? И всё то время, разговаривая с Чоном, Юнги даже и не подозревал, что они были куда ближе, чем он думал? Ну конечно! Тот спор, о котором говорил Чон был явным подтверждением. Кто как не Чонгук любит издеваться над своими друзьями? И кто как не Чонгук обожает «Сияние», да и в принципе этот жанр? (Хосок нехило проебался, когда сказал, что терпеть такое не может.) С каждым моментом Мин охуевал всё больше и больше. Хотя где-то внутри него всё же теплилась слабая надежда, что это всё ошибка, и сейчас в комнату зайдёт человек, который и отдалённо не похож на (его) Хосока. Потому что Юнги был абсолютно не готов к такому повороту. Но вот только жизни на это было совершенно плевать, к тому же любовь подъебать в самой щекотливой ситуации была одним из её многочисленных сучьих хобби. И на Мине она почему-то отыгрывалась в особо изощрённой форме. И если пару минут назад сердце Юнги лишь пропустило удары, то сейчас оно было готово ко всем чертям остановиться. В комнату (залетел) вошёл Хосок. Хосок, не понимающий разницы между капучино и латте, любящий «Игру престолов» и обладающий невероятно милой улыбкой. Его, блять, Хосок. (Его?) — Чонгук, твою ж, я нигде не нашёл то, что ты просил! Понимаешь? Я практически весь Тэгу объехал, но не нашёл! — возмущённо заявил Чон, в упор глядя на Чонгука. — Ты и его что ли припахал? — приподняв бровь, хмыкнул Джин. — Ну ничего, думаю, вечеринка не станет хуже без одной небольшой детали. А потом Хосок обернулся. И что вообще дёрнуло Юнги сесть рядом с Джином? Почему он вообще сел тут, а не, допустим, в другой комнате, стране, планете… жизни? Почему бы и нет? И их взгляды пересеклись. О, как же Юнги хотел провалиться сквозь землю. Разве это так много? — Т-ты?.. То есть… Юнги? — Чон, кажется, был шокирован ещё больше, чем Мин. — Хосок, — кивнул Юнги, отводя от него взгляд и тут же натыкаясь на Намджуна, губы которого растянулись в улыбку, а глаза хитро прищурились. Ким явно уже собрал все паззлы в общую картинку, чёрт подери его ебучую проницательность! — Неожиданно, да? — О, так вы уже знакомы? — радостно всплеснул руками Чонгук. — Значит, можем начинать! Итак, сначала… Юнги ничего не слышал. Всё его внимание было сосредоточено на Чон Хосоке, которого слова Чона в данный момент тоже не особо интересовали. Вдруг Мин поднялся с места: — Мы отойдём на пару минут. И под недовольные возгласы Чонгука и открытые ухмылки Намджуна Юнги схватил Хосока за руку и потащил за собой на кухню. — Что-то не так? — осторожно спросил Чон, когда Мин звонко захлопнул дверь. Они резко развернулись, и Хосок врезался в стол, вынужденный чуть присесть на него, а в планы Юнги, кажется, совсем не входил пункт отпускать его руку, даже, наоборот, он сильнее сжал её в своей ладони, а второй опёрся об стол, рядом с бедром Чона. — Ну так? — Хосок посмотрел в глаза Юнги, которые сейчас были так близко, и аккуратно положил руку ему на плечо, потому что опираться на неё (не хотелось) было неудобно. — Тот друг, с которым ты поспорил… Чонгук, да? — уголки губ Юнги чуть приподнялись. — Да… — Вот уж не думал, что всё может сложиться именно так. — Ты разочарован? — Хосок немного нахмурился и попытался отстраниться, но Юнги держал его слишком крепко. — Нет. Знаешь, совсем нет. И сейчас почему-то было так легко. Ни Юнги, ни Хосока не заботило то, в какой крайне двусмысленной позе они находились, ровно, как и не заботило, что в любую секунду в комнату может кто-то зайти. Просто было так легко. — Мне кажется, если мы не вернёмся в скором времени, Чонгук нас живьём сожрёт, — тихо рассмеялся Хосок, а в голову Юнги залетела мысль, что сейчас между их губами каких-то жалких десять сантиметров. — А, да… определённо сожрёт, — будто очнувшись, кивнул Юнги и неловко отстранился. — Идём, — и буквально за одну секунду метнулся из комнаты. До Мина словно только дошло, что только что произошло. Только дошло, что он ни с того ни с сего накинулся на Хосока. Осознание ледяной водой вылилось на него, вгоняя в немой ужас предстоящего взаимодействия с Чоном. Пиздец подкрался незаметно.

***

Оглушающая музыка разносилась по всему дому — вечеринка была в самом разгаре. Юнги сидел на диване, понемногу вливая в себя виски, который еле отвоевал у Чонгука. Мину явно было нужно что-то более крепкое, чем литры шампанского и белого вина. Сейчас он попросту хотел нажраться до такой степени, чтоб на утро помнить целое ничего. И вся окружающая атмосфера как нельзя лучше предрасполагала к этому, если бы не одно небольшое "но". Слащавые сосущиеся парочки. Они были везде: у стены, на танцполе, лестнице, кресле, столе... везде, чёрт возьми, они обжимались! Каждый раз, когда взгляд Мина натыкался на подобную картину, ему казалось, что весь выпитый ранее виски тут же окажется наруже. Потому что видеть это было выше его сил. (Потому что они олицетворяли всё то, что он хотел сделать с Хосоком.) Хотел, но не мог. (А произошедшее на кухне было так, жестом дружеским.) Юнги уже собирался уйти отсюда, просто взять бутылку и уйти допивать в пустующую комнату, как к нему на диван подсел Намджун. — Так значит это Хосок — причина твоего странного поведения? — ехидно поинтересовался он, кивнув куда-то в сторону. Мин повернул голову, тут же пересекаясь взглядами с Чоном, который чуть поодаль разговаривал с Джином. Чёртов Намджун, знал же! А Юнги оставалось лишь нервно сглотнуть — в неоновом освещении Хосок выглядел невероятно сексуально. — Есть смысл отрицать? — Вот уж не подумал бы. Знаешь, а ведь Джин говорил, что с Хосоком тоже что-то творится. Рассеянный там, задумчивый. Вы друг друга стоите, в общем. А я ведь говорил, что это действие… — Слушай, я сейчас вообще не настроен на твои шутейки, — буркнул Юнги, недовольно посмотрев на Намджуна. — Да знаю, что ты сейчас только бухать настроен. Но погоди, остановись пока на достигнутом, ты и так уже почти в хламину, — Ким ловко выхватил стакан с алкоголем из рук Мина. — Так что давай, пиздуй уже к любви своей, Ромео недоделанный. — Чего? Почему пил я, а какую-то хуйню несёшь ты? — Не хуйню, а дельные вещи советую. — Ну да, — хмыкнул Юнги, и хотел было промолчать (лучше бы он молчал), но виски дал о себе знать. — Так где, говоришь, он? — На вашей любимой кухне, — хитро подмигнул Ким. — Только доведите уж до конца дело… — Что?.. Откуда ты… — Можешь не благодарить. Вали уже, — Юнги на это закатил глаза, но всё же без лишних слов ушёл. — Всему их надо учить, — с наигранной усталостью произнёс Намджун, когда Мин уже пропал из виду. — Ох, и не говори даже, — прыснул оказавшийся рядом Джин. — Знаешь, сколько Хосок ломался перед тем, как пойти? — Думаю, столько же, сколько и Юнги. Как дети, честное слово. Ну ничего, скоро погуляем на их свадьбе. — Да, но… сначала на нашей, — мягко улыбнулся Джин и притянул Намджуна к себе, чувственно целуя его в губы. Хосок же действительно оказался на кухне. Юнги уж было подумал, что Ким его наебал, но, увидев Чона, сразу расслабился. В первую секунду. Во вторую его охватила паника: а что он, собственно, скажет? Мозг генерировал только какие-то идиотские подкаты, которые Мин тут же отметал. Так, не придумав и пары слов, смелый от алкоголя Юнги уверенно зашёл в комнату, решив, что он ведь пришёл? Пришёл. Что ж уже хорошо. — Юнги? — окликнул его Хосок. Он стоял около столешницы с бутылкой шампанского и стаканом в руках. — Тебе что-нибудь налить? — Да... то есть нет, — Намджун был всё-таки прав: ещё чуть-чуть, и Мин будет окончательно в хлам. — Не стоит. — У тебя... всё нормально? Выглядишь как-то странно, — Чон кинул на него обеспокоенный взгляд и, поставив бутылку со стаканом, подошёл ближе. — Люди на вечеринках вроде как обычно веселятся, разве нет? — Обычно да, — согласился Юнги. — Обычно люди… ладно, это неважно. — Нет, важно! Говори уж, — Хосок видно тоже выпил куда больше своего «предела адекватности», потому что в трезвом виде он просто бы кивнул и промолчал. Юнги горько усмехнулся: — А что ты хочешь услышать? Я сюда пришёл не веселиться, не радоваться жизни. Я сюда пришёл, чтобы набухаться до чёртиков. А знаешь, почему? Вот и всё. Мина на волне вискаря окончательно понесло в дебри необдуманных решений и непредсказуемых последствий. — Потому что я влюбился. Втрескался, как ребёнок и ничего не могу с этим поделать. И знаешь, в кого? В тебя. В тебя, блять. Забавно, правда? Вау, сказать об этом куда легче, чем постоянно думать. Но вряд ли это теперь имеет значение, так что я… Закончить свою тираду Юнги не смог, вдруг почувствовав губы Хосока на своих. Сказать, что Мин охуел — ничего не сказать. Несколько секунд он стоял в ступоре, ничего не предпринимая. Почувствовав что-то неладное, Чон отстранился, с опаской заглядывая в глаза Юнги. В них был огонь. И Хосок не успел заметить, как оказался вовлечен в новый поцелуй. Уже настоящий. Юнги целовал пылко, порывисто, выплёскивая все эмоции скопившиеся в нём ранее. И Чон отвечал с не меньшей страстью, периодически не в силах сдерживать улыбки. Это было невероятно желанно. Едва ли не с того самого дня, когда Хосок впервые зашёл в их кофейню, а Юнги был в дерьмовом настроении. И ведь тогда Мин даже и не подумал бы, что будет сейчас прижимать Чона к себе за талию, а он обвивать его шею руками. Тогда это казалось невозможным. Юнги слегка прикусил губу Хосока, заставляя его судорожно вздохнуть и сильнее впиться пальцами в плечи Мина. Чон млел от его действий, которые будоражили его, таким приятным чувством отдавались внутри. — К твоему вопросу о вечеринке… — начал Юнги, когда прервал поцелуй. — Как на счёт уйти отсюда? Предположим, ко мне? Если ты хочешь бухнуть, — он покосился на стакан с шампанским, — то я могу сделать кофе по-ирландски. Хосок на это тихо засмеялся, уткнувшись в плечо Мина: — О да, Юнги. Я определённо «за».