О чем шепчутся волны...

Это случилось летом 1996 года. Тогда мне уже исполнилось 16 лет. На мне было странное, но любимое, голубое платье в маленький белый горошек. У моего отца было свое кафе на пляже. С появлением большого конкурента, ему стало тяжело вести дело, у него появились долги, поэтому он очень часто пил. А мне так не хотелось видеть его таким...расстроенным. Поэтому я много времени проводила на пирсе полузабытых пляжей. Я чувствовала себя брошенной и никому не нужной. У меня не было друзей. Единственная подруга уехала с родителями в Китай, ждать от неё новые письма было мучительно долго. Поэтому я всегда старалась кое-как скоротать дни. Я приходила на пляж, сидела одна на пирсе и вглядывалась в горизонт, словно ожидая чуда, подобно Ассоль. Но никакого чуда, увы, не происходило. Дни утекали медленно и безвозвратно. Книги, которые я читала дни напролет, заканчивались до безобразия быстро. Самой любимой был, конечно же, Робинзон Крузо. И я всегда мечтала, что когда-нибудь отправлюсь в плаванье, чтобы посмотреть мир. Когда мечтаешь, погружаясь в только что выдуманную тобой фантазию, время пролетает незаметно. Нередко, ближе к вечеру, я плавала в море. Я хорошо плаваю! В прошлом, мой отец был моряком и с самого раннего детства он учил меня плавать. Мне очень нравилось проводить с ним время. Жаль, что уже не вернуть эти дни... Несколько раз мне даже удалось поплавать с дельфинами, мне они очень нравятся. Они очень дружелюбные и добрые существа, они очень умны и так похожи на нас, людей! Порой, мне даже казалось, что это и есть люди. Только не такие, как мы с вами. У них была синеватая кожа, добрые глаза и рыбьи хвосты. Как же, может быть, забавно верить в русалок и вообще в сказки! Но я верю! Ведь если перестать верить в чудо, можно потерять надежду. А я никогда её не теряю! Утро, изменившее всю мою жизнь, запомнилось мне навсегда. Такого шторма в середине лета у нас не было давно. К моему удивлению, отца дома не оказалось, впрочем, я не была особо удивлена, потому что он часто мог пропадать на всю ночь и утро, возвращаясь домой ближе к обеду. Но тогда мне было жутко тревожно за него, в такую-то непогоду. И я пошла его искать. По всей видимости, погода очень сильно злилась на нас. Дождь был холодным, а ветер сбивал с ног. Но это не мешало мне идти. Я знала где может быть отец. Он часто сидел с моряками в «Усатом морже» и выпивал. Туда меня и вела дорога. Но, к моему огорчению, его там не оказалось. Я вглядываясь в лица людей, но не нашла его. И тогда, Евгений, хозяин заведения, завидев меня, сказал, что отец ушел на лодочный пляж, чтобы помочь старому другу починить лодку. - В такую погоду? - Удивилась я. - Да, - кивнул мне мужчина, - мы с ребятами пытались отговорить его, но он и слушать не хотел. Сказал, что обещал приятелю и они вместе ушли. Я поблагодарила Евгения и вышла из пивной. Теперь отца найти будет сложнее. Но сделать могу это только я. И мне пришлось отправиться одной на лодочный пляж. Погода злилась все сильнее, словно борясь с моим упрямством. И я тоже не отступала. Дойдя до лодочного пляжа, я осмотрелась. Как я и боялась, на пляже было ни души. Сильные волны били об пирс, разбиваясь в причудливые фигуры. Меня всегда завораживало это зрелище. Но сейчас мое внимание привлекло нечто иное. На конце пирса я увидела человека. Он сидел спиной к пляжу, укрывшись большим полотенцем и с каждым разом волны пытались поглотить его. Мне стало страшно. Из-за дождя и ветра, я не могла нормально разглядеть его. Я закричала: - Э-эй, уходите оттуда!! - Но ветер проглотил мой голос и человек не услышал меня. Недолго думая, я побежала по пирсу, молясь успеть раньше девятого вала. - Извините!! Здесь опасно!! - Снова крикнула я, приближаясь все ближе к незнакомцу. Но он услышал лишь обрывки моих слов и испуганно оглянулся. Увидев его лицо, я неожиданно замерла и сильно засмущалась. Это был очень красивый юноша лет 20-25. У него была очень бледная кожа, длинные темные прямые волосы и до безобразия большие синие глаза. При виде меня, он вздрогнул, с его плеч упало мокрое полотенце. Я присмотрелась. Сперва мне показалось, что он полностью обнажен, но это было не совсем так. Его ноги не были разделены. Они были одним целым и там, где должны были начинаться лодыжки, они расходились. Это было очень похоже на хвост... Как у дельфина. В какой-то момент мне стало страшно. Но я не успела произнести и звука, как нахлынул девятый вал, унеся меня в море. Я очнулась от яркого солнца. А еще из-за того что холодные соленые капли падали мне на лицо. Но мне не хотелось открывать глаза. Дышать было тяжело. Я почувствовала что рядом со мной кто-то есть. Он прикоснулся ко мне холодными мокрыми руками и аккуратно снял мой браслет из ракушек. Потом потрогал меня за щиколотку левой ноги. Его прикосновения были такими холодными, что я невольно вздрогнула. Видимо, ракушечный воришка понял, что я прихожу в себя, и поспешил укрыться как можно скорее. Но, я не услышала бега и отскакивающей, бьющейся гальки. Вместо этого я услышала всплеск, будто кто-то нырнул в воду с пирса. Почти сразу же я услышала голоса. Они что-то кричали и быстро приближались. У меня не было сил встать и мне пришлось оставаться в том же положении, в котором я находилась, и ждать помощи. Едва я почувствовала как сильные теплые руки подняли меня, я поняла, что в нахожусь безопасности. Окончательно я пришла в себя уже дома, сидя в любимом кресле, укутанная в плед и с кружкой какао. Отец, то и дело спрашивал мое самочувствие. Это он нашел меня на пляже и отнес домой. Как оказалось ранее, они с приятелем в самом деле решили было починить лодку, но на полпути передумали и решили зайти к хозяину лодки чтобы переждать пока утихнет буря. Поэтому мы с отцом разминулись. Я не стала рассказывать ему о том что случилось на пирсе, с него и так достаточно потрясений, так подумает еще, что я малость умом тронулась. Я сказала ему, что хотела посмотреть на волны, но поскользнулась на пирсе. Отец отругал меня за неосторожность. С тех пор прошла неделя. Без того очень смутные воспоминания о красивом юноше на пирсе, стали становиться прозрачными. Я внушила себе, что я в самом деле поскользнулась, наглоталась воды, потеряла в море любимый браслет и вода сама выплеснула меня на берег, а встреча с незнакомцев мне и впрямь почудилась или приснилась. Но было-ли это действительно так? Сперва, мне было страшно идти на лодочный пляж. И я не могла найти причину этого страха. Потом мне, напротив, стало жутко любопытно и я почти весь день проводила на этом пирсе в ожидании разгадки. Но, к моему огорчению, ничего не происходило. Солнце выныривало из моря и пряталось в горы. После заката задерживаться на пляже мне запретил отец (он все еще тревожился за меня после того происшествия). Но однажды я улучила момент, когда он ушел праздновать День Рождения лучшего друга и должен был вернуться поздно. На пляже было ни души. Лишь издалека слышалась музыка и смеющиеся голоса. Я решила искупаться. На этот раз, вода уже не была такой холодной, как в день, когда я чуть не утонула. Море ласково приняло меня. Стоял штиль и было видно как мелкие рыбки проплывают у меня под ногами. Я улыбнулась, набрала побольше воздуха и нырнула под воду. Проплыв немного дальше, я остановилась. Вода была такой приятной и теплой, что я расслабилась и легла на спину, закрыв глаза. Тут я почувствовала, будто кто-то быстро проплыл подо мной. Я резко открыла глаза, приняла вертикальное положение и насторожилась. - «Может быть, это дельфины?» - Подумала я. Но рядом не разглядела ни единого спинного плавника. Я посмотрела вниз, но рассмотреть что-то на дне было уже сложно - слишком глубоко. И я пожалела, что не взяла с собой, маску, трубку и ласты. Снова какое-то движение, но уже в нескольких метрах от меня. Меня это встревожило и я поспешила доплыть до конца пирса, где выбралась по канату, присела и стала приводить в порядок мокрые непослушные волосы, которые прилипали к лицу. Увлекшись, я не заметила, что за мной наблюдают. Одна из чаек пролетела, истошно крича. Я невольно оглянулась и застыла. Держась за канат, на меня смотрел он. Большие синие глаза без стеснения разглядывали меня. Юноша лучезарно улыбался. А на его правом запястье красовался мой ракушечный браслет. Это продолжалось минуты две, пока я не решилась выдавить из себя: - Ты... меня спас? Он не ответил, продолжая смотреть на меня и улыбаться. - Как тебя зовут? - Снова попыталась я завязать разговор. - Кто ты? Но вместо ответов, мне задали встречный вопрос: - Ты снова пытаешься утонуть? Я растерялась, не зная что сказать. Как это «утонуть»? Это ведь я подумала, что он хочет распрощаться с жизнью. - Н-нет... - Промямлила я. - А почему тогда ты в воде? - На его лице читалось детское недоумение. Но его голос был мягким, спокойным и красивым. - Я просто плаваю... Для удовольствия... - Не похоже, что тебе хорошо в воде. Ты чуть не умерла тогда... - Так это правда! Это был ты! - Выпалила я. Юноша вздрогнул, не ожидая такой реакции. - Прости... - Осеклась я. - Я не хотела тебя напугать. В общем, спасибо, что спас меня. До меня туго доходило что тогда происходит. Но когда я собрала все свои мысли, я тут же стала с любопытством пытаться разглядеть его ноги....или хвост. Он сразу понял это и засмущался, опустив глаза. - В общем, я рад, что ты в порядке... Просто хотел убедиться что все хорошо... - Тихо сказал он. Я улыбнулась, моментально переведя взгляд на браслет. Он это заметил и сразу же заговорил: - Можно мне взять его на память? Если хочешь, можем на что-нибудь поменяться, у меня много чего есть! - Нет-нет, что ты! - Замотала я головой. - Это меньшее чем я могу отблагодарить тебя за спасение. Отныне, он твой. Юноша снова улыбнулся. - Спасибо! Тогда, я поплыл... - Так быстро? - Удивилась я. Он кивнул. - Уже темнеет. Нам обоим пора возвращаться домой. - Да... - Вздохнула я. - Но ты же приплывешь сюда завтра вечером? - В моем голосе прозвучали нотки надежды. - А ты хочешь этого? - Хочу! - Выпалила я. Он кивнул, улыбнулся и скрылся под водой. Я поймала взглядом кончик его хвоста. Меня переполняло чувство легкости. Улыбка не сходила с лица. Это был не сон! Это был вовсе не сон! Переполняемая эмоциями, я вернулась домой. Как оказалось, отец вернулся с празднования раньше, так как волновался за меня и отругал меня за долгие прогулки. Но даже этот маленький нюанс не испортил моего настроения. На следующий день я ужасно волновалась перед встречей. Приплывет ли он? А вдруг приведет кого-нибудь с собой? Не увидит ли кто-нибудь его? На эмоциях, из-за волнения, я даже не задумывалась, что совсем не знаю как его зовут. Больше всего меня взволновал последний вопрос. Летом нередко можно было встретить на пляже загулявших моряков, отдыхающих, влюбленных парочек и просто рыбаков. Именно поэтому мне приходилось выбирать менее людные пляжи, находить там укромные места и устраиваться поудобнее с книгой и сушками. В этот раз все было намного сложнее. Поэтому, дабы уменьшить риск возникновения недопонимания обывателей суши, я попросила у соседей-рыбаков одолжить мне лодку, на что они радушно отозвались. Конечно, наш добрый сосед воспринял это как мое желание поучиться рыбной ловле и даже вызвался поплыть со мной и научить меня, но мне удалось его отговорить. Я неплохо умею управляться с лодкой. Конечно, мне удается это с трудом, но благодаря упорству моего отца, я все-таки неплохо справляюсь с веслами. Собрав в сумку все, что по моему мнению было необходимо, я отправилась в море. Погода стояла чудесная. Приятная прохлада, свежий воздух и полный штиль на море. Сперва я подплыла ближе к пирсу, осмотрелась и стала ждать. К счастью, мои опасения не подтвердились. Мой новый друг вскоре вновь появился. На его лице была вновь лучезарная улыбка и большие сияющие глаза. Он облокотился о бортик лодки, отчего та немного качнулась. - Давай проплывем подальше, чтобы никто тебя не увидел... - Предложила я. Он молча кивнул и мы поплыли ближе к горизонту. Когда мы отплыли очень далеко от берега, я помогла юноше забраться ко мне в лодку, укрыла его хвост полотенцем (мало ли кто увидит нас) и у нас сразу же завязался разговор. Как оказалось, у него не было имени. Точнее, человеческого имени. Он общался с дельфинами на их языке и они дали ему свое непереводимое имя, которое я и повторить не смогу. И тогда я сама решила дать ему имя чтобы нам было удобно общаться. Последним прочитанным мною романом стал «Тристан и Изольда». Мне так понравилась эта печальная история, что, вдохновленная ею, я стала называть своего нового морского друга Тристаном. По всей видимости, он не был против, наоборот, ему даже понравилось это имя. Хотя, мне кажется, ему нравилось все, о чем я рассказываю. Мы виделись с ним каждый вечер, засиживаясь допоздна. Я читала ему книги, показывала журналы, даже как-то раз играла ему на окарине. Мы обменивались вещами, хотя, порой, для меня было это довольно сложно (надо было найти что-то такое, что не ржавело и не боялось воды). Тристан был любопытен, словно ребенок. Больше всего ему, конечно же, понравилась музыка. Он увлеченно слушал о великих композиторах и музыкальных инструментах, даже пробовал импровизировать. По моим рассказам, у него появилась мечта услышать вживую как играют на фортепиано. И тогда я пообещала ему, что обязательно что-нибудь придумаю, что он услышит как звучит «Лунная соната» и «К Элизе» Бетховена, «Вальс №7» и «Ноктюрн №20» Шопена и еще много-много других. Конечно, это было невозможно... Дни стали пролетать быстрее, чем обычно. Каждый вечер для меня был праздником. И каждый день, с самого утра я с нетерпением ждала новой встречи с Тристаном, искала что-то интересное и новое, нечто необычное. Так быстро пролетело почти все лето. Я и не заметила как привыкла к Тристану. Но это не единственное чего я не замечала. Как оказалось, отец образумился, перестал пить, продал кафе и собирал документы для переезда в другой город. Конечно, он не сказал мне этого, решил сделать сюрприз. Ведь я так давно хотела пойти учиться в колледж, познакомиться с новыми людьми. В тот вечер, когда он так воодушевляющее рассказал мне это, я очень сильно расстроилась, но старалась не подавать вида, чтобы не обидеть отца. Весь следующий день я не находила себе места перед встречей с Тристаном. Мне было сложно рассказать об этом. Но самым ужасным оказалось то, что именно в этот вечер, когда я должна была поделиться с Тристаном грустной новостью, я поняла, что влюбилась в него. Наша последняя встреча состоялась 21 августа. Но она уже была не такой радостной, как обычно. Мы больше молчали, боясь посмотреть друг другу в глаза. Мне было ужасно стыдно. Я не знала что ему сказать, как оправдаться. Называть ему адрес было бесполезно. Он не понимал что такое улицы и как мы не теряемся в этих «жутких лабиринтах». Я назвала ему только город. «Севастополь». И Тристан пообещал мне, что обязательно найдет это место. На прощание он подарил мне золотое колечко с синим камушком. Тогда, я тоже сняла свое опаловое серебряное колечко и подарила ему в ответ. Тристан очень обрадовался этому подарку и сказал что будет его очень беречь, а я заплакала. Когда мы переехали, я всеми силами пыталась показать отцу, что очень счастлива этому событию. Но моя душа осталась в той самой лодочке, где мы с Тристаном проводили вечера. На выходных, мы не раз, по моей просьбе, приезжали с отцом в наш родной город. И я сразу же приходила на тот самый лодочный пляж, подолгу ждала на пирсе, до самой полуночи, пока отец не приходил за мной и не уводил меня. Но Тристан так и не появлялся больше никогда. Как я узнала позже, почти сразу после того как мы с отцом переехали, мои родные пляжи облюбовали браконьеры. Они массово вылавливали рыбу, пока их не арестовали. Я собирала сводки из газет и об этом событии и, к счастью, не нашла ничего касательно странных случаев на море. Я не раз гуляла по всем пляжам Севастополя, проводя там очень много времени, но так и ни разу не встретила его. Мы потеряли друг друга навсегда... 9 мая 1997 года, нашу группу колледжистов отправили в музей послушать истории о Великой Отечественной Войне. Не буду таить, мне это было малоинтересно и я, замечтавшись, отправилась бродить по залу. Никто не собирался останавливать меня, ведь в группе меня считали немного «странной» и постоянно витавшей в облаках, поэтому наш руководитель Ольга Анатольевна лишь покачала головой, заметив мое отсутствие. Меня больше привлекли фотографии кораблей и моряков. Одно лицо показалось мне особенно знакомым, мне было тяжело отвести от него взгляд. Но когда я все осознала, я вскрикнула от неожиданности и выронила папки. Заметив недобрые взгляды, я тихо извинилась, подняла свои вещи, проигнорировав смешки однокурсников, и снова взглянула на фотографию. На ней был Тристан. Он улыбался точно так же, как улыбался мне тогда, летом, смотря на меня с фотопортрета большими детскими глазами. На нем была красивая морская форма. Рядом с черно-белыми фотографиями висел стенд, на котором была статья о затонувшем близ Севастополя эскадренном миноносце "Смышленый". Я вновь перевела взгляд на фото и грустно улыбнулась, прочитав подпись: «Симонов Тимур Александрович 1 июля 1919 - 6 марта 1942».