Покойник

Бесконечно можно повторять себе навязчивые родительские фразы, что слезами ничего не исправить, но что делать, когда других выходов нет? Да, ты мужик. Сильный, агрессивный, грубый, никогда не плакал при женщинах, никогда не ныл друзьям о разбитом сердце. Потому что сердце не разбивали. Когда, словно тарелки в руках бабы-истерички, на сотни, тысячи кусков разлетаются чувства, крошится память, теряются взгляды. Когда человек, который стал ближе всех, уходит. Не просто уходит, пропадает. Замороженный номер, пустая квартира, Кайл ловит на улице, просит послушать. С ним всё будет хорошо, но он не вернётся. Никогда. Ни разговора, ни объяснений, ничего. Только последнее сообщение: «Прости, разлюбил». И снова скорченные ночи, закопченный бонг. Солёные слёзы, летящие с крыши, чуть дальше от лица, что близится к асфальту. Снова, снова, снова одно и тоже. В комнате нечем дышать, на улице нет его, его вообще нигде нет и не будет. Двенадцать звонков утром, двадцать вечером, но номера уже не существует. Будто лично для тебя. Фейсбук удалён, как и инстаграм, твиттер, всё удалено. Чтобы больше не возвращаться в старую жизнь. Больше не видеть тебя. Начинается та жизнь, от которой избавился ради него. Шлюхи, одноклассницы, одноклассники. Каждый вечер переписка с Кайлом. Как там Стэн? Но никто не знает. Может, мёртв. Может, счастлив. Проходят дни, один за другим, новые половые партнёры, иногда сразу несколько, иногда мужчины, иногда женщины. Всё должно уже забыться, и, вроде бы, уже перестал думать о том, кто он. Но не можешь перестать представлять его голым. А пока трахаешься, слезы на глазах. Стекают, пока долбишь в задницу девку, которая навсегда исчезнет из памяти. Но ты всё сильнее, сильнее вбиваешь её в диван, до диких криков. Несмотря на животное желание разбрызгаться, постоянно дергаешься к телефону. А вдруг. Хоть намёк. Пропадай навсегда, только скажи, что ты жив. Чтобы не приходилось убиваться снова. Не прекращаешь разговор с роботом, который ещё раз скажет, что номера не существует. Неделю назад он существовал. Стоял на быстром наборе, вместо скорой. Тяжело, когда ты неспокойный. А по мнению некоторых немного ёбнутый. В ожидании ответа продолжаешь трахаться. Когда кого-то трахаешь, самого себя стираешь из памяти. Именно так любят покойники. Может, узнаешь сам. В вечной борьбе с самим собой. В устойчивом страхе неизведанного. Постоянно умираешь, а с каждой смертью всё тяжелее, потому что возвращаешься. А он нет. И вот, рука во влагалище женщины, с которой не о чем говорить. В другой телефонная трубка, в глотке застывший крик. С мыслями о нём в мозге умирают нейромедиаторы. Она кричит, как чайка, потому что ускоряешь темп. Вой сирены доносится с улицы, превращаясь в собачий вой. Набираешь номер, чтобы связаться с миром, где есть еще что-то живое. Что-то живое от тебя, пропавшее вместе с ним. Тянутся неживые губы к лицу. Тебе дрочит рука покойницы. Ты заблокировал меня в своём мире, но я доказываю, что реален, Ломая архивы с воспоминаниями, обжигаю своим ледяным дыханием. Когда я кого-то трахаю, я ведь тебя насилую на расстоянии. Как любят покойники, теперь ты знаешь сам. Губы шлюхи хаотично скользят по стволу. Глаза закрываются, но вдруг щелчок в трубке. Кончаю ей в рот, как в мусорную корзину, и слышу твоё «алло».