Чёрные сладости

— Ну что ж, Реборн, не прошло и вечности! Очухался? — Не остроумно. — буркнул безразличный голос — Да ты просто никогда не понимал юмора! — вторил ему второй, с хрипотцой и очень-очень ехидно. — А давай ты сейчас меня развяжешь — и мы вместе посмеёмся? — без всякой надежды предложил киллер. — Что-что? — он наконец-то развернулся к нему лицом — Аххх, хитрый Реборн! А когда это ты отвечал на мои просьбы? Последние месяцы ты развлекался в Японии, размазывал розовые сопли и игнорировал меня, кстати. — говорящий показательно скрестил руки и хрипло рассмеялся — или ты надеешься победить меня в рукопашную? Как самонадеянно! — Кххх…не твоё дело что я делал в Японии! И вообще… — Ну тише-тише, не шипи, ты же не маленький ёжик — почти заботливо прокудахтал Шахматноголовый — Хе-хе, маааааленький… — явно ушёл в себя мучитель в предвкушении чего-то, о чём Реборн явно не знал. — Я… — шёпот стал слабее, недавно вколотое снотворное начало действовать — Так, ты мне надоел. Говоришь только о себе, пойду лучше с Верде поболтаю — он куда более интересный собеседник! — Нет, нет… — Пф! Отключился! Кавахира даже не повернулся. Конечно, так и нужно. Как он и задумал. Как обычно. А солнце и правда сам виноват. Вот если бы пришёл пораньше — обошлись бы без связывания, таблеток и сывороток. А он и ещё других аркобалено вместе с собой потянул! Как тогда, с Алебардом. Хорошо сыграл, вытащил удачную карту, но не он один игрок, так что Кавахира быстренько взял реванш. Интересно, что же думает его жена? Знает? Может, помогала? При мысли о ней Шахматноголовый злобно усмехнулся. Посмотрим что за интрижка закружится с мафиози, ребёнком и женщиной с весьма интересным прошлым! — Хей, как жизнь, Верде? — Хааах — он поднял свою неизменную улыбку и выпрямился. Ну как…выпрямился? Просто приподнялся насколько позволяли верёвки — а ты точно по расписанию! — Ребята, готовьте снотворное! Руки в перчатках тут же, словно неживые роботы, воткнули иглу в плечо. Верде чуть прикрыл глаза, всё же не снимая улыбку, но чувствовалось, как он сжал зубы. Конечно, жидкое пламя — это тебе не витамины. — Как ощущения? Кавахире это явно доставляло удовольствие. Это и правда неплохое развлечение каждые 400 лет. За эту долгую вечность он стал конченым садистом. — Ну знаешь, как обычно — явно назло прервал его размышления учёный — как будто по венам течёт раскалённый металл. А тебе ещё хватит времени подумать, не отнимай мои драгоценные полчаса! — Сколько яда в голосе! — Между прочим, уже прошло 2 минуты 20 секунд 13 миллисекунд! — И что же такого важного ты можешь сообщить мне за эти миллисекунды? — Да, я знаю что ты думаешь: для тебя года проходят как секунды, зачем ценить лишние часы! А у меня между прочим есть дела поважнее, чем быть привязанным и болтать с тобой. — Давай ближе к делу — Кавахире забавно думать, что этот псевдогений жаждет Бессмертия. Конечно, последние десять лет он только и делал, что выводил мифические эликсиры от старения. Ведь 29 лет — это ж уже преклонный возраст! У кого-то похоже, кризис среднего возраста начался чуть раньше. — Тьф, не тебе меня учить! — Ладно — Ладно — примирительно закончил перепалку шаман. Ему нужно кое-что узнать — Ты ведь уже догадался, что мы колем аркобалено? — Хм. — гроза прикрыл глаза, а потом открыл лишь один — тогда взамен ты подтвердишь некоторую информацию. — Ну допустим… — Нет, не допустим. Мне нужно знать, что с нами, чтобы… — Сбежать? — Я хотел сказать другое, но не важно. Полагаю, в шприцах жидкое пламя. В смеси с ещё чем-то… — проигнорировал подкол Верде. — У пламени есть разные консистенции. Если есть абсолютный ноль, а также мягкое и твёрдое — то, теоретически, возможно и жидкое. Но… — гений словно прислушался к себе — я чувствую не только высокую концентрацию моей грозы. Явно есть пламя неба. Я полагаю, что каждому вы вкалываете определённый процент пламени других атрибутов, чтобы компенсировать то время, когда Реборна не было с нами и наши силы не взаимодействовали. Это касается той самой причины, по которой нас собрали вместе. Лучшие в своём роде, лучшие во всём мире — что-то было приготовлено для нас, и это определённо что-то интересное. Но, к моему сожалению, эти тупоголовые должны быть связаны со мной, а я с ними. И думаю, это очень надолго. — Кхм — удивительная проницательность поразила Шахматноголового, пока что об этом догадалась только Луче, да и то благодаря интуиции. Естественно, чтобы не польстить учёному, он ничего не сказал. — Скорее всего нас готовят к чему-то. К чему-то масштабному. Я чувствую, что в этом здании, помимо тебя и нас, в начале нашего плена было четверо сильных атрибутов — солнце, дождь, облако и туман. Недавно прибыли ещё двое — ураган и гроза, осталось небо. Они чем-то похожи на нас, знакомая пульсация пламени, как у нас после прививок, значит, это люди с просто аномальным пламенем и мы, вскоре, станем такими же. — всё это время гроза говорил с таким непроницаемым лицом, будто он уже знает, что с ним будет. — Я так понимаю они тоже собранная семья, как и мы. Следующее… — А может… — Я чувствую будто моё тело обновляется, именно тело, а не мозг, значит после своеобразной трансформации, к которой ты нас готовишь. что-то изменится в нашей внешности… Но надеюсь не цвет волос, не вздумай делать меня фиолетовым, как это идиотское облако… — А у тебя кстати волосы крашеные? — съязвил шахматноголовый — Даа…последствия одного эксперимента, забудь. Я пока не знаю, что ты планируешь с нами делать, но уверен что близок к разгадке — Верде стал необычайно серьёзен — во-первых, кроме пламени вы даёте нам ещё кое-что: капельницы, ингалятор, 12 видов таблеток и ещё 6 уколов. В короткие проблески сознания я запомнил… — Откуда ты знаешь про уколы? — изумился шаман — мы же колем их тебе без сознания! Гроза усмехнулся. — Шахматноголовый, по твоему я не чувствую как болит моя задница? — Но… — Где болит? — Другие… — Другие? Пф, нашёл кого приводить в пример! Из-за паники они просто не замечают этого, а стоило! Твой засранец отвратительно делает уколы! — … — Что, думал меня запутать, говоря «ребята»? Серьёзно? «Хей, Верде, по-моему ты не в том положении чтобы издеваться!»  — Незадолго до твоего прихода в комнате появляется солнце. Какое-то очень сильное, не глупее тебя точно, и мы слабее его — я еле слышу его дыхание, человек со слабым или среднем пламенем вообще не заметил его. Я думаю, другие тоже его заметили. Кроме, конечно же, Реборна. У него голова сейчас другим забита. И хорошо ты придумал с этим веществом! Держать человека без сознания слишком продолжительное время не так-то просто, поэтому ты используешь этот короткий промежуток, чтобы зачем-то поговорить с нами. я уверен ты также заходишь к другим как и ко мне. Умно, умно, вот только зачем… Шаман вздохнул. Этот учёный не отпустит его, пока не закончатся злосчастные полчаса… Но ему повезло, что в семёрке есть тот, кто способен мыслить адекватно. Именно по состоянию Верде с его слов он оценивает состояние других аркобалено. Разговор с ним никогда не бывает бесполезным. — Томоя, тебя заметили. — Пф, ну я же не какой-нибудь туман. Моя способность — это лечить, а не приносить страдания. — своеобразный лаборант Кавахиры появился на крыше рядом с ним. — Ты сам выбрал себе такое кредо. — Вообще-то ты прав — Томоя развалился на черепице, освещённой луной. Это был тихий дворик в предгорьях Японии, куда они любили перемещаться. Они остановили время здесь, так что тут была вечная весна, вечная сакура, вечная крыша, освещённая луной. Красивое, тихое место, чтобы просто разобраться в себе. — Я всегда прав. — А вот с этим бы я поспорил! — Ха… — Кавахира тепло улыбнулся своему единственному ученику за многие тысячелетия. Он так стал похож на него. Белые, седые волосы — от глубокой старости. Манера передвигаться, пламя — его солнце теперь светит только если рядом сильный туман или тот, кому он может доверять, для него понятия равносильны. — Уже вот-вот наступит передача пустышек. Приехали Каори и Гейл — одни из последних. Ждём только небо. — Их небо всегда меня раздражало… — Даа? А мне кажется вы ему очень даже симпатизировали… — ехидно вставляет глубокий старик, выглядящий как юноша — как Верде например… Удивление застыло на лице шахматнголового. Похоже этот человек не понимает, чем на самом деле занимается Кавахира. — Знаешь, такие люди и в правду редко встречаются — будто знающие, где жизнь готовит им западню! — А вы…а вам не будет жалко? Ну, этих людей… По сути, вы наказываете их за то, что они талантливы! — Жалко? — безразличный взгляд уставился на человека — Мне повезло, что я сохранил хоть какие-то эмоции! Люди не понимают, что такое вечность на самом деле! Они думают, что ещё успеют, что у них ещё полно времени — а затем умирают, а затем перерождаются, и снова хотят вечности. А я успел всё, а я не умер, я вечен, но видишь ли ты чем я занимаюсь? Я заставляю семёрку лучших долго жить, а потом не даю спокойно умереть! Я…я…как будто вымещаю злобу на других за то, что сделали со мной — совсем тихой фразой закончился монолог. Томоя отвернулся, взглянул на луну, взлохматил волосы. — И Томоя… — не смотря в глаза прошептал шаман — тебе тоже недолго осталось… Человек затих. Взгляд затуманился. — Я больше не смогу задерживать твою старость. Я сожалею, но передача пустышек — это твои крайние сроки. — Я придумал — резко прервал он говорившего — придумал где перерожусь! — О! Это… — Здесь! Я знаю, одна супружеская пара…у них вот-вот родиться ребёнок! О, я уже вижу мою маленькую прелестную сестру! — во взгляде солнца проскользнули тёплые искорки, которых он никогда не лишался, пусть и прожил почти 200 лет, шаману иногда даже было завидно. — Ты необычно радостный для того, кто скоро умрёт. — Я не умру, я просто переберусь в другое тело! — Да, но ты помнишь условие… Все твои способности будут преуменьшены, а те, которые не развиты — увеличатся. И стать собой ты сможешь только тогда, когда… — Найду своё место, я помню. А ты не кисни, старик, всё будет нормально! — солнце дружески похлопал тумана по плечу — Можешь посмотреть поместье Вонголы или склеп первого поколения — два неба сильно дружили. — Стоит попробовать — как-то отстранённо протянул Кавахира, будто давая знать, что уже отключился от разговора. Томоя последний раз усмехнулся и исчез в золотой пыли. Кавахира продолжал пялиться в одну точку. Он прочёсывал глубины своей памяти. Его голова обязана хранить всю историю мира, шаману остаётся только выбрать то, что нужно вспомнить. Но кто сказал, что Ему нужны эти воспоминания? Нужна эта нелепая должность? Хранитель мира? Пф, он бы назвал себя нянькой для Три-ни-ситте. Он вновь вернулся к старым воспоминаниям. Очень, очень старым, тогда, когда развивалась лишь примитивная жизнь. Он был чем-то за гранью понимания и существования. И он уже знал сценарий этого мира и других последующих, Три-ни-Ситте об этом позаботилось… Оно наделило его таким количеством пламени, которое не может выдержать человеческая жизнь. Именно теперь он больше не живёт. Ему подарили резервуар, который можно было напомнить какими угодно воспоминаниями. Его голова хранит всё до мельчайшей детали. Именно теперь события настолько обесценивались, что всё превращалось в серую массу. У него удалили все эмоции, те крохи, которые делали из тебя человека. И теперь он стал никем. Обратился в ничто. По сути, он — лишь прислуга, которой нельзя иметь своё мнение. Он не плакал, когда его семья постепенно ушла из жизни. Как шаманы, пройдя историю вместе с ним, умирали. И тоже не плакали и даже не жалели. Лишь когда у мира остались последние три хранителя, он опомнился. Что ж, видимо система не умеет решать проблемы. Она решила свалить это всё на людей. Это были шаманы, но не лишённые чувств, и главное — они были свободны. Аркобалено. Но постоянно что-то шло не так. Из-за каких-то дурацких ошибок погибли последние солнце и небо. Остался только одинокий туман. Когда он видит обескураженные лица семёрки его тошнит. Он снова сломал жизни. Проклятые младенцы ненавидели свои пустышки и Шахматноголового. Кавахира понимал их. И тоже ненавидел. Себя. Реборн медленно и тяжело пробуждался. Сразу вспомнились уколы и Шахматноголовый, потом Япония. Киллер не понимал, что происходило. Последние месяцы особенно. Стоило ему только ступить на порог их убежища, как его связали и скрутили. Ослабили пламя. Отключили. Видимо шахматноголовый не имеет понятия о гостеприимстве. Проснулся он уж связанным. Всё тело жутко болело — и это явно не из-за смены часовых поясов. Короткий осмотр, насколько ему позволяло положение, дал немного. Обычная затемнённая комната, обитая сталью. За его спиной еле пикали какие-то приборы. Кто это мог быть? По ощущениям в таком же положении находятся сейчас остальные, больше он ничего почувствовать не мог. Внезапно комнату обдало пламенем солнца. Его аура просто задавила Реборна. Кто, кто мог быть таким сильным? Мафия? учёные? И тут вошёл виновник всего торжества, Шахматноголовый. Тут же в плечо киллеру по команде вошедшего воткнулась тонкая игла и тело стало неистерпимо жечь. Реборн еле удержался от вскрика, но сильно дёрнулся. Будто лава, непонятное вещество распространилось по всему телу. Это как если бы на тебе горел пиджак, а ты не смог его снять. Спустя несколько минут боль стала отступать. Реплики Шахматноголового доносились словно сквозь слой густой ваты. Он говорил что-то о том, что он наконец дождался его и что он умудрился занять прочное место в судьбе очень важного для мира человека, что-то о семье… Спустя примерно десять минут на него нашла сонливость и он безжизненно отпустил голову, посетители исчезли. Вот так и начался месяц ада в его жизни. Каждый день он просыпался с этой ломотой аккурат в приход неизвестного солнца и весьма известного тумана. Этот ублюдок приходил по одному ему известному расписанию и просто болтал с ним. Как только Реборн адаптировался, то сразу стал использовать голосовые связки на полную. Как только он не посылал Шахматноголового! Кричал, угрожал, пытался плеваться. Но на все эти попытки ему лишь сокращали время посещения и вкалывали ещё больше химии, пока тот не бросил это дело. Он пытался узнать, где они, или хотя бы какой сейчас день, но туман либо отвечал неопределённо, либо вообще не отвечал, короче толку от этого не было. Когда он отключался, то видел сны. Реально, всю жизнь не видел, а сейчас вдруг появились. Там была Нана…и Тсунаёши… Реборн точно не знал, как будет выглядеть ребёнок, но надеялся не увидеть хотя бы хитрых голубых глаз его биологического отца на своём ребёнке. Нана тихо смеялась, баюкала свёрток, снова смеялась… Но иногда в сны закрадывалась ошибка по имени Шахматноголовый. Этот мерзкий тип тянул шприц к его жене, к Тсуне, но малыш смеялся и у него появлялось пламя чёрного цвета и он привязывал Нану к койке… Короче, хорошо что ему всю жизнь не снились эти проклятые картинки, а ещё то, что туман ещё не догадался залезть в его голову с помощью пламени, а этот — просто проекция мыслей киллера и больше ничего. *** — Колонелло! Нет, что ты делаешь?! Нет! Что? Колонелло? Так вроде звали ученика Лар…или ухажёра? Он вроде тоже был военным. Голоса то удалялись, то громко орали на ухо. Сам он не мог двигаться, ничего не видел и не чувствовал. Это как-то связано с тем, что в последнее время препаратов стало больше, а боль стало сдерживать всё труднее? Киллер чувствовал странную, почти болезненную пульсацию в груди. Подождите, а откуда здесь Колонелло? В мозгу промелькнула бредовая мысль о спасении. Шахматноголовый не тот, кто позволит закрасться ошибке в его безупречные планы. Мозг давно откинул эту глупую идею о побеге. В груди жжёт сильнее, а мысли почему-то всё время возвращаются к ухажёру Лар. Может напористость этого придурка сможет помочь? *** Ему не смогли помочь. Как и тем, с кем он оказался связан. Поневоле. Не известно сколько времени прошло с того крика. Но Реборн теперь стал считать эти Часы худшими в своей жизни. Часы неистребимой боли, во время которых его жизнь искромсали на кусочки и сделали его жизнь невыносимой. Он очнулся резко вместе со всеми. Глаза долго пытались привыкнуть к яркому свету, перед ним мелькали разноцветные макушки. Тело было как-то непривычно лёгкое, да и ощущалось по-другому. Рассеянные картинки понемногу стали приобретать смысл. На кончике языка образовалась горечь, по нарастающей он стал слышать голоса. За долгое время он попытался встать. Оказалось, он уже стоит. Что тут происходит? Его укутывала лёгкая ткань, похожая на большую сорочку. Над самым ухом раздавалось всхлипывание. — В-верде-ее, что же случилось с на-аами? — Да подожди ты, глупый череп. Реборн неспела ощупал рот, нос, волосы, конечности. Что-то определённо не сходилось. Какое-то время спустя. — Итак, у нас детские тела, но ум и рефлексы взрослых. Теперь мы обладаем огромной силой и пламенем, к тому же почти бессмертием, но взамен пожертвовали свободой и внешностью? — подытожил Реборн. — Это довольно упрощённо, но суть ты уловил. — поправил очки Верде. — Бл@ть. И впервые в жизни с ним все были солидарны. — Шахматноголовый! Что, мать его, происходит? — Ну-ну, Реборн, не горячись… — Не горячиться? Не горячиться? — кипел хладнокровный Реборн — Ты сейчас похожа на младенца! Я похож на младенца! У нас на шеях болтаются огромные соски! Не горячиться? — Она права, Реборн — мягко прошелестел человек в маске — я объясню. Короче, нифига он не объяснил. Выбросил нам в лицо только жалкую крупинку информации. Что-что? Хранители мира и Три-ни-ситте? Поддерживаем равновесие пламенем? Что за чушь? Его я слушать не стал. Попросил объяснить Верде популярным языком. — Короче, Реборн, веди свой привычный образ жизни, только девочек бери помоложе. — Чтооо? Как оказалось, мы теперь подобие семьи. Этой глупой фамильярности в мафии, которой я никогда не понимал и хотел, оставаясь свободным киллером, её избежать. Что ж, не вышло. Я теперь хранитель, а Луче — моё небо. Я конечно уважаю её, но не настолько. Ей кстати вдруг стало плохо после этого идиотского ритуала. Ещё один повод ненавидеть Шахматноголового. Я теперь поддерживаю существование мира одним своим присутствием, да. Ну ещё связями с этими придурками, к которым прибавился Колонелло. Да, этот ублюдок вмешался в систему и теперь дождь, которого я знал много лет, проклят ещё хуже, чем другие аркобалено. К нам затесался ещё один придурок, который решил поиграть в героя. Но на это всё нет времени. Всем требовалось время, чтобы принять это ужасное тело и эти новые способности. Реборна окутали меланхолия и депрессия, пока он однажды не заглянул в телефон и на глаза ему не попалась смска с неизвестного номера. «Милый, уже скоро» О, нет. Нет. В мозг начали возвращаться воспоминания. Болезненно, как-будто отряхиваясь от тяжёлого сна. Нана. Его милая жена. Тсуна. Его будущее счастье. В памяти всплыли цифры экстренного номера, который он дал супруге. Не связываться без особого повода. Но на этот раз повод был. У него даже на миг остановилось дыхание, когда он вспомнил о счастливых временах в Японии. Ещё сильнее в нём вспыхнули чувства к ней. Он инстинктивно сжал кулаки, и неожиданно вспомнил кто он теперь. Убийца. Сорокалетний взрослый в теле младенца. Посмешище. Между ними могла возникнуть пропасть. Он теперь даже не похож на нормального человека. На миг все мышцы напряглись от бессильной злости перед сильным врагом. Хотелось задать банальный вопрос «За что?» Он вновь сфокусировал взгляд на сообщении. Он пропустит ужин с новоиспечённой семьёй. *** Реборн пытался убедить себя, что всё хорошо. Что он справится. Что это не у него в руках огромный зелёный молот, а он сам не младенец, который стоит посреди аэропорта. Да, определённо, убегать из особняка сейчас было не самой лучшей идеей. Он не знает, кто он. Он не знает, что с его прекрасным хамелеоном. И как получить билеты, если тебе на вид два года и меньше? Подумать. Сначала проклянуть свою нелепую импульсивность, а затем подумать. И скрыться из этого аэропорта подальше, ведь охрана уже начала обращать на него внимание. Забрезжил рассвет. Небольшой туман рассеялся, оставив капельки на лавке, траве, на шляпе Реборна. Киллер уже битый час сидит на одном месте и даже не поправляет съехавшую на глаза шляпу. Всё же большая. Хамелеон, успокоенный тёплыми (а ещё неприлично маленькими) ручками тихо дремал в кармане. Итак, плюсы. Теперь его напарник гораздо более полезней в бою, чем раньше. Доступ к миллионам видов оружия и вещей. Буквально, всё, что может пригодиться тебе в жизни. Его способности, несмотря на ущербное тело, увеличены. Знания лучшего киллера поколения пригодились и теперь очень здорово комплектуются с этим телом. Это единственное, что он мог выудить из огромного пруда неприятностей, в которые он влип за месяц с небольшим. Тело ломило и в груди клубился странный дар. Его тянуло к неудачно собранной семейке. Химия, больше ничего. Его внешний вид. Репутации теперь конец, как и стильным выглаженным костюмам. Ни в аэропорты, ни в магазины, его теперь никуда ни пустят, с билетами будут большие трудности. Проклятое детское тело. Но ему любым способом надо вернуться. Вернуться к Нане. В таком положении он думал не о Вонголе или аркобалено, он думал о ней. Реборн дал обещание. Да, теперь он урод не только морально, но и физически, но надо прийти к ней. Хотя бы для того, чтобы попрощаться. Он готов к тому, что его даже не захотят видеть. Но обещания Реборн выполняет. *** Самолёт. 5 часов утра. На груде чемоданов в багажном отсеке лежит ребёнок лет трёх и докуривает недавно взятую из чужого кармана пачку сигарет. Куда только не закидывает жизнь! В багажном отсеке полно дыма и чужих сумок, но ребёнок не обращает внимания на условия. Поднимается насколько может и начинает рыться в чужих сумках, пытаясь найти что-то получше грязной сорочки. На импровизированный завтрак потрачено полпачки засохшего печенья и бутылка воды. С помощью небольших угроз и шантажа, с хамелеоном в руке киллер поколения в детских штанишках высаживается в Японии.