Когда я успела влюбиться?

— Поздравляем! Желаем счастья, здоровья, детишек побольше…       В чем моя вина? Почему мои родители продали меня как вещь? И кому? Семье Державиных. Ладно, если бы я была там какой-нибудь кухаркой… Но уж точно не женой…       А эти гости на моей свадьбе? Я ведь даже никого тут не знаю, но все светятся счастьем! А обо мне они подумали? Конечно, нет.       Да и какие дети? Этого человека я видеть не могу! А вы про детей… Нет, вы не подумайте, я люблю детей, но мне 17 лет. Я хотела насладиться своей жизнью, хоть немного. Но нет, все, чего я достойна — это быть женой бабника… — …а теперь жених может поцеловать невесту…- по щеке течет одинокая слеза. Больно…       Дмитрий целует в губы, кусает жадно, берет своё. Да, теперь я его собственность. У меня нет личного мнения, я просто красивая кукла, на которую всем плевать. Он углубляет поцелуй, а мне все равно, совершенно ничего не чувствую.       Неожиданно, но мой (теперь уже) муж смахивает слезу, да ещё так, чтобы никто не заметил. Думаю, если бы я что-то к нему чувствовала, хотя бы симпатию или наоборот ненависть, то на это как-то бы отреагировала, но мне безразлично…       Мы выходим из дорогого ресторана, в котором прошла свадьба. Дмитрий несет меня на руках. Со стороны может показаться, что мы счастливая пара, но это далеко не так.       Заходим в лимузин, молчим. Он берет мою руку в свою и легко сжимает, смотрит в ожидание на меня. Я этого не вижу, ведь смотрю в окно, но чувствую, прижимаю в ответ.       Мы доехали спокойно до нашего нового дома (его нам подарили на свадьбу родители Димитрия). Захожу, снимаю обувь, и вдруг меня разворачивают к себе и жадно впиваются в губы. Губы Димы горячие и влажные, а мои наоборот сухие, холодные. Он несет меня в спальню, ненадолго отрываясь от моих губ, и аккуратно кладет на кровать. Опять впивается, как голодный зверь. Смакует, пробуя мои губы на вкус. Немного отходит, смотрит на меня, тщательно рассматривает платье, и понимаю, что он просто не знает, как его снять. Немного приподнимаюсь, с боку расстегиваю замок, снимаю… Смотрит он внимательно и тут видит моё нижнее бельё, а глаза сразу начинают гореть огнём. Красно-черное бельё, кружевное. Слава Богу, что через платье не было видно это чудо. Его выбрала мне Мария Степановна, мать Димы. Сказала, что должно понравиться. И не ошиблась…       Он резким движением снимает галстук, отбрасывает в сторону. Затем туда же идут рубашка, штаны. Теперь мой муж стоит передо мной в одних боксерах. Подтянутое тело, немного накаченные руки, да и… кубики пресса на нём неплохо смотрятся. Он приближается, а я также смотрю на него, хотя нет, сквозь него. Я знаю, что сейчас будет, морально готова к боли… Одним движением он снял лифчик и как-то странно посмотрел на грудь. Неужели не нравится? Третий размер ему чем не угодил? Хотя, мне пофиг…       Тут, сама того не ожидая, я издала стон, громкий… Вижу, как он улыбнулся и продолжил посасывать мой сосок. Стон опять вырвался наружу. Потом он снял трусики. Я ждала следующих шагов. Но он сделал то, чего я не ожидала, хотя предполагала, что такое может случится. Я давно заметила, что у него стоял, и похоже Дима не выдержал. Одним резким толчком он вошёл в меня, прорывая все на своём пути…       Вскрикивая, чувствую, как льются слёзы… Больно, очень больно, а он не останавливался, резко и грубо брал меня. По бедрам текло что-то горячее и липкое. Это была моя кровь…       Дима перевернул меня на живот и продолжил… Через какое-то время поставил меня раком, и я была не против. Что я должна была делать? Мне 17 лет, меня продали мои родители, а потом выдали замуж. Я его собственность, и он в праве делать со мной всё, что хочет… Как же я низко опустилась. Вдруг он замедлился и одним финальным рывком кончил в меня.       Про себя я усмехнулась. Он точно не подумал, что я могу забеременеть. По-любому потащит меня на аборт, дальше я не смогу иметь детей, а когда он их сам захочет и поймет, что я ему не смогу подарить ребенка. Выбросит, как ненужную игрушку, если, конечно, это не случится раньше…       На следующий день я проснулась первой, ушла в ванную. Смотрела на своё отражение в зеркале. Тело, грудь искусана, шея в засосах, на бедрах синяки. Когда я вышла из ванной, Дима уже не спал и смотрел на простынь, которая была испачкана кровью, а потом перевёл взгляд на меня. В глазах читалась вина, удивление и грусть. А что он ожидал? Если я красивая и мне уже 17 — это значит, что я не могу быть девственницей? — Прости, я не знал, — только и сказал он, оделся и быстро вышел из дома…       Приехал только ночью, пьяный в стельку и не один, с ним была девушка. Он подошёл ко мне и сказал: — С этого момента вот она, — Дима показал на девушку, — будет моей женой, а ты вали спать на диван.       Спорить не стала, не вижу смысла. Взяла две подушки, одеяло из шкафа и ушла на диван. Всю ночь мне не давали спать стоны и крики. И мне совершенно не больно, нет, но слёзы почему-то капают.       На утро его новая «жена» ушла, не забыв улыбнуться мне на прощанье. Шл*ха. Хотя, мне то что? Дима вышел из комнаты в одних трусах весь помятый. — Воды, пожалуйста, и что-нибудь от головы, — я ушла на кухню, вернулась со стаканом воды и таблеткой. — Спасибо, — я промолчала. — Тебе не обидно из-за моей измены? — внезапно спросил он. — Обидно, но только из-за того, что это случилось на второй день нашей совместной жизни, — проговорила я пустым голосом. Он только хмыкнул и ушёл. Больше мы с ним не общались, но спали вместе.       Проходит месяц, ничего не меняется. Я также постоянно молчу. Измены Дмитрия прекратились, но почти каждый день он приходит ко мне за сексом, меня он, конечно, не спрашивает. Просто берет своё и уходит. К счастью, он больше не кончал в меня. После очередного такого раза когда Дима ушел, я посмотрела на календарь. Задержка, уже два дня. Но тошноты нет. Ладно пройдёт.       Проходит ещё два дня, резкая боль в животе мучает каждый день, уже не могу. Сходила в аптеку. К врачу не решилась. Мне порекомендовали таблетки от боли, и я еще, на всякий случай, взяла тест на беременность. Придя домой и быстро закрывшись в ванной, я сделала тест.       Дима пришел с работы вечером, я в этот момент была на кухне, готовила ужин. Он подошёл сзади и начал жадно целовать мою шею, а руки обнимали за талию, не отпуская, и прижимали к себе крепче. Хотя, что за глупости я выдумываю? Мне просто кажется. В этот раз мы не пошли на кровать. Он усадил меня на стол и быстро разобрался с тоненьким платьем. Он оставлял засосы везде, ласкал грудь и лоно. А потом немного надавил на живот, я непроизвольно вздрогнула. Дима посмотрел на меня с непониманием и… волнением? — Все в порядке? — спросил он, настораживаясь. Я лишь отвела взгляд. — Что случилось? — глаза у него потемнели. Голос стал грозный и властный. — Не волнуйся, я завтра схожу в больницу и все сделаю, — голос предательски задрожала по щекам ручьем лились слёзы. — Что именно сделаешь? — голос звучал, как приговор. — Убью твоего ребенка, как ты и хочешь, — и ещё больше слёз.       Он отстранился от меня и ушёл в комнату, так ничего и не сказав. Я встала со стола и резко упала на колени. А что ты ожидала? Что он скажет: " Нет, что ты, не убивай его, это наш ребёнок». Глупая, ты никому не нужна. У тебя брак по расчёту. Ты лишь кукла, которой умело управляют. Ты не имеешь право на личность. Не имеешь право на любовь. Не имеешь право на ребенка. Ты беспомощная.       Тут приходит мысль. А что если покончить жизнь самоубийством? Ребёнка всё равно убьют, а зачем мне еще жить? Я медленно встала и подошла к кухонному гарнитуру. Взяла нож…

* * *

      Я стою и думаю о жизни, через несколько минут я буду женат. Девочка нечего так, милая, но слишком мелкая для меня, ей всего то 17, а уже выдают замуж. Ха! За меня, за человека, который меняет девушек, как перчатки. — …а теперь жених может поцеловать невесту, — ну, наконец-то. Её губы были сладкие и нежные, так и хотелось с силой сжать их. Она никак не реагирует. Хорошо, а так? Я углубил поцелуй, но также ноль эмоций. Вижу краем глаза, что по её щеке течет слеза, смахиваю ее незаметно для гостей.       Наконец-то мы едем домой. Она за весь день мне ничего не сказала. Беру ее руку в свою не реагирует, легко сжимаю, уже не надеясь на то, что она вообще заметила. Но Лиза сжимает в ответ. Удивлен такому повороту событий, всю оставшуюся дорогу мы ехали молча.       Заходим в дом, она слегка наклоняется, чтобы снять обувь. И тут я решил, что пора выполнить обязанность супруга.       Повернул её к себе и впился поцелуем, никакой реакции. Ладно, дальше спальня, кровать, она снимает платье по моей немой просьбе, я срываю свою одежду. Недолго ласкаю Лизу и резко вхожу. О, вот это кайф, она такая узкая. Слышу вскрик, но не обращаю на это внимание, я начинаю трахать её резко, грубо в разных позах…       Проснулся я утром, Лизы рядом не было. Но я увидел то, что заставило меня содрогнуться от ужаса. Кровь на простынях, её много… Б*ять, сука, почему она мне не сказала? Я был бы понежнее… Бедная девочка, это уже изнасилование какое-то.       Она заходит в комнату, как я понял из ванны в одном полотенце. По её прекрасной шейке спускаются несколько капелек, и это так соблазнительно. Но вспомнив, что должен извиниться, сказал: — Прости, я не знал…- смотрю ей в глаза, а в них только пустота.       Оделся и ушёл. Позвонил другу. Ну, и мы уехали в клуб. Дальше пару стаканов дорогого коньяка и нифига не помню… Проснулся я в своей кровати, но не с Лизой, а с какой-то очередной шл*хой. Интересно, где Лиза? Эта девушка проснулась, посмотрела на меня, оделась и ушла. Умная. Выхожу из комнаты, вижу сонную Лизу. Кажется, она спала на диване.       Прошу воды и таблетку. Она спокойно приносит. Не сказав ничего, а такой же пустой взгляд. Я решил спросить на прямую: — Тебе не обидно из-за моей измены? — спросил я, она подняла на меня глаза и легко ответила: — Обидно, но только из-за того, что это случилось на второй день нашей совместной жизни.- Я усмехнулся, да ей плевать…       Следующий месяц, я ей больше не изменял, но вытворял с её телом много чего, а она позволяла. Дурочка. А однажды вернувшись с работы, мне так захотелось её тепла. Что я даже не переодеваясь, просто пошёл на кухню, где она готовила. Всё шло хорошо, раздел её, встал между Лизиных бедер, но когда я немного надавил на её живот, она вздрогнула так сильно, что я заволновался. - Все хорошо?- Лиза молчит. — Что случилось? Она только отвела взгляд. Я ничего не понимаю, она грустно смотрит в окно и кажется плачет?! — Не волнуйся, завтра я схожу в больницу и все сделаю.       Она ответила, но её голос дрожал. Что могло заставить её плакать? Что-то серьезное? Что она хочет сделать в больнице? Я нехе*а не понял! — Что именно сделаешь? — даже не заметил как голос стал грубым. — Убью твоего ребенка, — она сказала что-то еще, но я не слышал в голове крутились лишь только эти три слова: «Убью твоего ребенка». Я ушёл из комнаты, чтобы не наброситься на Лизу и все хорошенько обдумать. Не знаю, сколько прошло времени, кажется, пару минут. Я решил вернуться на кухню.       И застыл в дверях. МОЯ Лиза держала нож, а острие направила на себя и смотрела на него, а в глазах как обычно полное безразличие. Тут же метнулся к ней и выбил этот чертов нож из её руки. — Дура! Что творишь, совсем из ума выжила, а?! — она посмотрела на меня глазами полных слёз. —Так было бы лучше для… — я её перебил и начал кричать ещё сильнее. — Для кого лучше! Для тебя? Не смей делать что-то себе или моему ребенку! Ни на какой аборт ты не пойдешь! — я прижал её к себе, не хотел отпускать.       Она начала трястись, кажется, у неё шок. Потом она резко прижала меня к себе, так крепко и опять начала плакать. Я улыбнулся. Она в первый раз обняла меня сама. — Я не хотела, я хочу этого ребенка. Я люблю его. И люблю тебя. Я думала, я никому не нужна, — она захлебывалась слезами, бедная МОЯ девочка, на неё столько свалилось. А ведь она ещё совсем ребенок. Ей всего ничего. — Тише, тише, успокойся. Я с тобой, не волнуйся, я тоже люблю тебя. - теперь Елизавета, ты моя окончательно, ведь скоро на свет появится наш чудесный и светлый ангел.       А дальше была очень веселая и счастливая жизнь Елизаветы и Дмитрия Державиных.