Один день из жизни Аны Амари

      Спокойная жизнь — какая она? Жизнь без войн и смертей? Жизнь без забот и нужд? Тогда это — не моя жизнь. Моя жизнь полна всей этой безрассудной дряни. Сотни жизней в обмен на смерть — вот моё призвание.       Меня зовут Ана Амари и я — высококвалифицированный боец и снайпер международной организации «Overwatch». По крайней мере, так говорят. Сейчас мне сорок восемь лет, и я служу в рядах лучших. Я всегда терпелива и точна, и, конечно же, мне поручают самые грязные задания. Сотни жизней зависят от пули моей винтовки. Но я точно знаю, что все мои грехи — это путь в мир лучший. Я защищаю невинных, и наказываю виновных.       Этот день не перевернул мою жизнь и не изменил её, но я была сильно удивлена. Нет — шокирована. Стоя перед круглым столом, я выслушивала инструктаж очередного задания. Вновь этот грубый голос человека, что старше меня по званию, распоряжается мной как орудием. Я ведь и есть орудие. Орудие смерти.       Говорят, что всё больше людей становятся инфицированы необычной болезнью, которая неизлечима. Ученые не могут найти никаких противоядий, не могут понять, как противостоять биологическому противнику. Вещество в крови — и ты живая смерть. Человек становится биологической бомбой для других, себе подобных, не подозревая об этом. Контакт — воздушно-капельный, время до смерти вторичного больного — два часа, сорок шесть минут, тринадцать секунд, а первичного — ровно на тридцать три часа больше после инфицирования. Просто останавливается сердце.       Агенты организации, на которую я работаю, выяснили, что данная особь и по совместительству моя жертва заражена с рождения. Видать, передалось по наследству. Черт их возьми. И не просто передалось, мутировало. Как и что — предстоит узнать. Но цель нужно ликвидировать, таково моё задание.       Облачившись в синюю с черными элементами военную форму с плащом, полностью закрывающую тело до шеи и также привычную для меня, и с такой же цветом береткой, я закинула за левое плечо родную снайперскую винтовку и, взяв с собой прочую амуницию, собралась выдвигаться. До места назначения меня доставил пилотируемый одним нашим агентом воздушный корабль. На кой черт нашим по своей сути автопилотируемым кораблям вообще живой пилот сдался, сидят себе, на просторы любуются да кофе попивают. А другие за их сохранность сражаются. Тьфу. Высадившись у большого жилого дома на малолюдной улице, я двинулась вдоль дороги, что вела к лесу. В этот раз я работаю одна. Меня убедили: где-то в глуши есть особняк, что прячет в себе неизвестных агентов, что так тщательно скрываются от нас. Что? «Overwatch» не может отследить шайку бандитов? Абсурд! Хоть мы и знаем их месторасположение, кто они — нам не известно. Они не носят особую одежду, у них нет при себе никаких документов или хоть чего-нибудь, что бы сказало нам, на кого они работают. По моему мнению, это дело рук «Когтя», но главенствующий персонал со мной не согласен. Говорят, у них нет ни имён, ни прошлого. Они — обычные инструменты для грязной работы.       Особняк где-то в своих бесконечных коридорах скрывает мою очередную жертву. Мужчина или женщина? Мне пока еще не сказали. Посчитали почему-то ненужным. Не доверяют мне, что ли?       Я приблизилась к цели в виде большого дома, предварительно спрятавшись за обширным деревом. В левом ухе постоянно доносились голоса агентов, которые трактовали о том, что я должна делать. Зажав кнопку над мочкой уха, я докладывала каждое своё действие, если это было безопасно. Мой голос улавливал маленький, но достаточно мощный микрофон, переводил звук в отлично закодированный сигнал и отправлял на другой конец получателю. Я сморщилась: птица села на высокий забор, что охранял особняк, и махом сгорела. Всё ясно — забор оборудован тонким едва видимым смертоносным проводом. Из всех целей, что были у меня на пути, эта — самая охраняемая. Что творилось внутри особняка?       Я медленно, точно рысь, ползла по периметру, осматривая уязвимости столь усовершенствованной защиты. Забор был покрыт свежей уже высохшей краской, но были видны трещины старости самой постройки. Инструкции мне были высланы моментально на устройство, внешне напоминающее музыкальный плеер: схема здания, электрических сетей и камер видеонаблюдения — я знала обо всём, чем дышит этот особняк. Осмотрев голограмму, что вылезала из маленького квадратного окошка моего «плеера», я сразу решилась на действие. Убрав куда подальше коммуникатор, я сняла винтовку и начала готовиться к выстрелу. Сквозь линзы прицела глазом я уловила две наблюдательные камеры справа и слева от меня. Они были крошечные, словно мушки. Положив палец на курок, я сделала выстрел. Чуть погодя — второй. Оба «глаза» особняка были в нокауте, и я не смела не воспользоваться моментом. Приблизившись к стене, я плотно прижалась к ней спиной, осматривая по сторонам. Сейчас прибегут разбираться, и у меня нет времени тут копошиться. Я запустила руки в сумку, что свисала чуть ниже пояса, и достала пару приспособлений. Похожий на миниатюрный прочный лом инструмент я аккуратно просунула между трещинами по очереди в нескольких местах, поддевая слой краски и каменного материала. Небольшой и почему-то лёгкий кусок стены рухнул на землю, примяв густую траву — оттого и бесшумно, ломаясь на несколько частей. Я увидела в только что появившемся углублении несколько проводов, и приготовленным заранее вторым инструментом, кабелерезом, перерезала один из них: этого было достаточно, чтобы система эклектической защиты на время вышла из строя. Затем мне не составило труда перелезть через стену, как я делала это тысячу раз с помощью ловкости и маленькой «кошки».       Попав внутрь двора, я присела и услышала шаги с другой стороны стены. Кто-то отчаянно копошился и кричал, не понимая в чем дело. Я попала в достаточно густо заросший сад, но наслаждаться его красотами сейчас не было времени — пришлось идти дальше, предварительно бесшумно сложив кусок металла с веревкой обратно в сумочку и еще раз взглянув на карту. По пути до самого дома были обезврежены ещё несколько наблюдательных «глаза», а также поражены транквилизатором три с половиной агента. Почему с половиной? Четвёртый товарищ проснулся намного раньше, чем я ожидала. Видимо, бракованный дротик — пришлось приложить прикладом как следует. Когда я приблизилась непосредственно к самому особняку, я заранее оглядела его на наличие входа в вентиляционную систему. Это было не сложно — примитивная постройка.       Сделав несколько несложных манипуляций, я пробралась в самое сердце здания через обширную вентиляционную трубу. Странно, что на входной решетке не было болтов, она была просто прислонена к углублению в стене. Охрана — разгильдяи. Будь они в нашей организации, Моррисона было бы на них мало. Снаружи все метались, гоготали, кричали от неизвестности. Все постепенно начинали понимать, что происходит, поэтому меня уже ринулись искать. По громким голосам я определила, что данный особняк ни что иное как научно-исследовательская база.       — Следуй курсу, — внезапно раздался громкий голос в левом ухе, от чего я слегка оскалилась и насупилась, — через двести метров повернёшь налево, пройди там ещё чуть-чуть — и прыгай вниз. Внизу тебя ожидают гости, так что аккуратно, человек шесть, но если всё сделаешь правильно, приземлишься на небольшую металлическую балку в метре от вентиляционной шахты. Ты увидишь человека в белом халате, а рядом с ним будет твоя цель. Ликвидировать незамедлительно. Затем у тебя будет минут пять, чтобы выбраться тем же путём, снаружи тебя примут наши агенты с воздуха прямиком со двора. Будь осторожна.       Ну конечно, всё им подавай «незамедлительно». Убийство — это целое искусство концентрации. Мои пули всегда достигали цели. У жертвы практически никогда не было шанса выжить. В своей жизни я не упустила ни одной «овечки», и эту не упущу.       Я продолжала двигаться вдоль вентиляционной трубы и прибыла к месту назначения. Всё, как предвещал голос: металлическая балка, на которую я аккуратно спрыгнула, шесть ничем не примечательных крупных мужчин, которые стояли подо мной и наблюдали за каким-то зрелищем. Находясь в полусидячем положении, я вновь сняла ружьё с винтовой нарезкой с плеча и преподнесла его к лицу, всматриваясь в короткий прицел, ища глазом нужную мне фигуру. Каково было моё удивление, когда рядом с человеком в белом одеянии стояла маленькая девочка, окутанная какими-то проводами. Человек что-то говорил ей, успокаивал, видать, перед предстоящим опытом. Подо мной была целая лаборатория, подготовленная для снятия анализов: хотят взять образцы тканей и жидкостей, чтобы изучить мутирующий вирус? Интересно, что девочка нужна им живая.       Как? Как можно лишить жизни маленького ребёнка. Невинное и ничего не понимающее дитя. Она так напоминала мне Фаррию… Я отстранилась от прицела, осознав возраст своей жертвы, со слегка приоткрытым ртом, одновременно балансируя на достаточно неширокой железной балке. На моём лице появилась маска разочарования и сочувствия. Я на мгновение опустила глаза, сомневаясь в своём успехе. Но времени уже не было.       — Амари, осталось три минуты, что у тебя происходит?!       Да черт бы подрал эту проводную коробку, почему звук такой громкий стал? Я приложила одну руку к уху и слегка вскрикнула, поморщившись, прижимая другой свою винтовку к телу дулом вверх. На звук взбудоражились нижестоящие мужчины, разумеется они не сразу поняли, откуда был стон, пока один из них не закричал что-то в мою сторону. Все шестеро начали копошиться и доставать свои автоматы по типу «гадюка», но более усовершенствованные, с автонаведением, из специальных чехлов. Кто спонсирует их таким интересным вооружением? Сейчас это не важно, пока кто-то что-то кричал и мужской коллектив из шести человек копошился, я незамедлительно вновь преподнесла прицел ружья к правому глазу, зажмуривая попутно второй, прижимая приклад к плечу, целясь прямиком в маленькую женскую фигурку. Я напряглась и почувствовала, что могу потерять баланс и упасть вниз на растерзание этим головорезам. Девочка резко повернулась в мою сторону, всматриваясь своими стеклянными серыми глазами прямиком в дуло моего ружья с винтовой нарезкой, и тут мой палец резко, набирая силу, надавил на курок, и пуля с огромной скоростью влетела прямиком в лоб своей первостепенной цели. Девочка пошатнулась и приоткрыла рот, затем бездыханно рухнула на пол. Отдача от винтовки преподнесла мне сюрприз, и я почувствовала, как срываюсь вниз. Последнее что я видела, как профессор в белом бросился к её телу. Я услышала как балка подо мной звенит от залпа пуль, и кажется даже несколько из них задели мою ногу, пробив прочную ткань сапог. Я не заметила, как вовремя схватилась за край вентиляционной трубы, с которой спрыгнула на балку, поэтому не сумела упасть. Меня захлестнула волна адреналина, которая мешала корректно думать и сохранять хладнокровие. Я всё делала на автоматизме из-за многочисленных тренировок: ловко проскользнула обратно в вентиляционную шахту, и резко поползла прочь, откуда пришла, слыша позади свист пуль и скрежет железа. Продвигаясь по не очень широкой трубе я понимала, что ранена, и если мне не окажут достойную поддержку снаружи, скорее всего не уйду. С пониманием приходило осознание жгучей боли в ноге, которую до этого я не замечала. Кровь струилась из нескольких ран, стекая на железную опору, по которой я передвигалась, оставляя длинную багровую дорожку, и я на минуту остановилась, хоть времени у меня и не было. Притянув за лямки волочащуюся сбоку сумочку, я положила её перед лицом и настойчиво начала искать в ней дозы стимулятора в виде маленьких шприцов. На перевязку и остановку крови у меня не было времени, но воткнуть стимулирующее вещество, чтобы были силы ползти — это сделать нужно. Я всё сделала быстро, и незамедлительно продолжила ползти. Выбираться было нужно срочно, но чем больше я двигалась таким образом, тем сильнее чувствовала, как усиливается кровотечение. Когда до выхода оставался сущий метр, железная опора предательски затрещала и прогнулась подо мной, а затем и вовсе проломилась. Я резко ощутила пространство и вовремя смогла сгруппироваться, чтобы при падении не повредить себе что-нибудь ещё. Приземлилась я удачно, на ноги, но вновь почувствовала резкую боль в области икроножной мышцы, в этот раз ещё сильнее прежнего. На шум сразу же сбежались вооруженные силы особняка, но они не торопились стрелять. Я резко упала на пол и прижалась к нему, словно мертва. Меня окружили двое широколобых мужчин, медленно приближаясь ко мне с нацеленным табельным оружием. Травмат? Не смешите. Когда один приблизился, я резко перевернулась на спину и совершая нехитрый трюк, отталкиваясь руками от пола, приземлилась на ноги. Моя винтовка давно валялась на полу, и поднять её не было шанса. Из-за сильной боли в ноге я упала на колено. Я слышала, как ближайший ко мне человек пытался стрелять в то место, где по траектории была моя голова до падения. Раненая нога на удивление оказалась полезной, и я не стала терять подаренное преимущество и быстрыми движениями выбила оружие из рук неумёхи. Я резко обогнула ближнюю особь мужского пола, схватив его за шею со спины и зажав её на сгибе локтя, практически парируя над землёй, ловко достала пистолет, скрытый под плащом, и выстрелила в его напарника. Транквилизатор вонзился прямиком в шею головорезу, и тот незамедлительно упал, погружаясь в глубокий сон. Рукояткой от того же пистолета я резко ударила первого по затылочной части, отпуская его шею и отстраняясь. Удара хватило только чтобы сбить противника с толку, но не с ног. Он резко обернулся, потирая затылок рукой, наводя на меня пистолет, делая выстрелы с долгим интервалом. Вместе с тем, я упала на землю и сделала кульбит в сторону своей винтовки, и когда оказалась у цели, резко схватила ружьё с винтовой нарезкой, и также быстро нацеливаясь сделала выстрел. Эта была совсем не нужная для задания жертва, лишняя жизнь. Когда напряжение вокруг стихло, я облокотилась о стену, за которой был широкий двор, где меня уже ждали наши агенты. Силы оставляли меня, действие стимулятора подходило к концу, а кровь из ран всё так же продолжала сочиться. Мое сознание помутнело, а в глазах появилась черная пелена. Я успела достать из сумки биотическую гранату, и бросила себе под ноги. Вдыхая пары, я чувствовала, как ускорялась регенерация тканей, и я была готова закончить этот путь. Мне больше на удивление никто не мешал, не успели, и я покинула зловещую лабораторию, выйдя во двор. Я поймала сотни солнечных лучей на себе которые так приятно грели мою одежду, от чего становилось тепло и уютно.       Прошло какое-то время, когда я осознала, что уже нахожусь в кабине корабля, а позади раздались звуки взрывов и выстрелов. Кто-то отчаянно пытался сбить наш корабль, но вскоре эта скорострельная агрессия прекратилась. Передо мной все крутился молодой человек, делая перевязки и спрашивая моё самочувствие — видать мой очередной новый «гончий».       — Как вы, капитан Амари?       — Жить, наверно, буду, — с тягостным вздохом ответила я. Паренек презрительно посмотрел на меня и куда-то удалился.       Какая она, моя жизнь? Безрассудная? Слишком активная? Опасная? Может быть. Такая жизнь всегда ждет, если ты лучший из лучших. Всё стерпится, всё слюбится, и именно такую жизнь я признаю спокойной. Когда сотни, тысячи, миллионы и миллиарды людей спят спокойно под моей защитой и защитой «Overwatch». Я чувствую себя спокойно, зная, что близкие и невинные люди живы. В обмен на их жизнь мне приходиться дарить смерть даже самым младшим из нас.       Меня зовут Ана Амари и я — высококвалифицированный снайпер международной организации «Overwatch», и если вы задумали внести хаос в этот мир, тогда я стану вашим личным палачом.