По ту сторону зеркал

      Чонгук никогда не верил ни в призраков, ни в возможность жизни после смерти. Поэтому, найдя в своем рюкзаке коробку с рекордером Panasonic RR-DR6O 1998 года выпуска и инструкцией, как общаться с давно ушедшими, посчитал это глупой шуткой и без задней мысли выкинул в урну. Так ему казалось. Пока через неделю Пак не принес на кухню белую картонную коробку. - Это твое? Нашел у себя в комнате. - Что за черт,- только и сорвалось с губ парня, после чего диктофон снова отправился в урну. - Всё в порядке? Кстати, близится срок оплаты квартиры. У тебя есть деньги или мне заложить и в этом месяце? Воздух разрезал свист закипевшего на плите чайника. Чимин заварил черный кофе без сахара и сел за стол, напротив Чона, который не сводил взгляд с порезов от кухонного ножа на пальцах друга, обнимающих горячую кружку. - Чонгук,- с уст сидящего напротив оглушает. Какое же красивое имя и как мягко и по-особенному произносит его брюнет. Его имя. И Чон бы словил каждый звук своими губами, обрывая на полуслове, только Пак ясно дает понять -ему всё это не надо, поэтому, прикусив губу, Чонгук лишь цедит сквозь зубы:- будут.       Следующие три дня закружили суматошным поиском денег и ломкой по ночам. От недостатка Чимина. - Влюбился,- отражается от белых стен эхом и врезается в уже знакомую коробку на подушке. Как давно она появилась рядом - можно только догадываться. Однако в комнате никого, кроме Чона, не было, что заставило одним порывом вскочить на ноги и дрожащими руками схватить предмет из потустороннего мира. - Чонгук, ты сходишь с ума. Решение проблемы находит испуганного до костного мозга ребенка само. Пробивающийся в комнату через открытое окно ветер мгновенно подхватывает коробку и уносит прочь с 13-го этажа, хладнокровно разбивая содержимое о твердый асфальт. И ненадолго Чона отпускает. Отпускает и страх, и безумная, до боли в горле сильная любовь к другу, и проблемы, которые влекло за собой безденежье. Отпускает до тех пор, пока парень не возвращается на служивший вместо кровати матрац и не находит под одеялом ту самую белую картонную коробку. Только теперь с надписью " HELP" черным маркером. Проклят. Проклят.Проклят.Проклят.Проклят.Проклят.Проклят.Проклят.Проклят.Проклят.       Лунный свет мягко ложится на светлый паркет, руки, лицо, теряется в пушистых волосах и не забывает о таинственной проклятой коробке, оставленной у стены напротив. На часах 2:40. Чонгук сидит уже два часа, пристально смотря на светящийся в ночной темноте предмет, и сминает тонкими пальцами белую простынь. - Встань,- проносится в голове и в следующий миг уже озвучено Чоном.- Просто встань и проверь... Но никакие уговоры не помогают самому лишить себя иллюзии безопасности и шагнуть на встречу неизвестному. На часах 3 утра. Ведомый невидимой силой парень стоит на коленях посреди комнаты, сжимая в руках серебристый диктофон. Пальцы сами нажимают на красную кнопку записи и отрешенный, словно чужой голос задает лишь один вопрос: - Меня кто-нибудь слышит? Выжидает пару минут и диктофон с глухим звуком падает на пол, проигрывая запись. - I was seeing the war,- удается разобрать сквозь шипение и помехи мелодичный женский голос. В ту ночь не верующий ни во что Чон впервые молился и уснул только с первыми лучами солнца. А затем пропал. Не появлялся ни дома, ни в универе неделю, не отвечал на звонки, тем самым сводя Пака с ума от беспокойства. Что-то случилось. И это было единственное, в чем Чимин был уверен, обжигая горло терпким кофе по пути на учебу. В наушниках - ненавязчивая попса, которой явно не занять места ни в чартах, ни в плейлистах музыкальных "гурманов ", но которую люди обычно включают на фон своих повседневных дел и так любят крутить на местных радиостанциях. Под ногами в ритм шелестит только опавшая листва,- осень в этом году наведалась необычайно поздно, то ли застряв в пробке, то ли и вовсе не хотев приходить- а в дырявом кармане пальто забытая упаковка жвачки. Остановившись в нескольких метрах от здания университета, Пак с порывом ветра разворачивается на 180 градусов и спешит прочь. Причина прогула проста - нет желания приходить и делать вид, что ничего не случилось. Его лучший друг пропал и если весь мир может забить на это и жить дальше, как будто Чона и не существовало никогда, то пусть катиться к черту.       - Чимин,- неуверенно окликают парня уже у подъезда. Чонгук непривычно серьезен. Убит. Взъерошен. - Выглядишь так, словно не спал все это время... - Совсем плохо?- на секунду на лице появляется усмешка. - Ты где был? В ответ лишь звенящая тишина. От остальных вопросов Чон так же отмалчивается, тем самым приводя Пака в ярость, отводит взгляд, стараясь не смотреть на брюнета, и, уронив с алых губ лишь хриплое " я не вернусь", всунул другу конверт с деньгами. - Вернешься,- доноситься вслед, сливаясь с грохотом проезжающих мимо авто.       Шанс припомнить Гуку его слова представился тем же вечером, когда он, промокший под осенним ливнем, появился в дверях их маленькой съемной двушки на окраине города. Как бы не было страшно переступать порог комнаты и снова обнаружить там диктофон- домой ( да и откровенно говоря, к Паку) тянуло больше. По этой же причине, в три часа ночи, словно по сигналу будильника, Чонгук снова сжимал старенький рекордер в руках, принимая свою участь. Зажать кнопку- записать тишину- прослушать, в поисках послания от... умершего? Всё делалось по инерции, хоть и без веры. Ведь в этот раз точно не получится. Ведь такого вообще не бывает: мертвые не разговаривают, и уж точно не пытались бы связаться именно с ним. Ведь... ему просто всё это приснилось. От нервов. Поэтому, когда сквозь шум, на записи удалось разобрать просьбу о помощи холодного металлического женского голоса, к горлу подступила тошнота. От страха. И точно так же, от страха, ноги, пытаясь не быть невольными свидетелями, ослабли, ставя пустое тело на колени.       Со временем Чон привык. Ко всему привыкаешь. Учишься мириться и жить бок о бок с тем, что, как казалось еще месяц назад, не существует. Мертвый женский голос стал если не родным, то очень близким и знакомым. Парень научился понимать, улавливать его через шум и помехи на пленке самописца, а женщина перешла с английской речи на родную для Гука. Обрывками еще теплых фраз делилась самым сокровенным и просила лишь об одном - о помощи. - Я не знаю как, Марта,- шепчет Чонгук, изучая звезды на потолке. Он знает, что призрачная незнакомка рядом и слышит его.- Я ведь даже не знаю, в чем проблема, а этим ты делиться не торопишься. - Тогда я убью его,- холодный шепот обжигает. Высокая худощавая девушка стояла у окна, поправив синеватыми руками окровавленный подол застегнутого на все пуговички платья-рубашки, длиной чуть выше колена. Взгляд ее был устремлен вниз, на яркие вывески магазинов, не обращая никакого внимания на действия парня, который уже стоял напротив и медленно проводил ладонью по аккуратно уложенным крупным кудрям, промолвив:" Призрак?" - А ты разве в них веришь?- миловидное личико немки мгновенно развернулось к Гуку, обратившись в скелет, и издало пронзительный крик, разрывающий перепонки. Этот крик был последним, что наутро помнил Чонгук. Последним, что звучало в его голове, пока тело окутывал панический страх за Чимина. - Я помогу,- как завороженный шептал Чон.- Я помогу.... Я помогу.... Только не трогай его!       Слёзы душат, обжигающей волной скатываясь по лицу. Если с самым близким и с самым дорогим человеком в его жизни что-нибудь случится, то кто будет в этом виноват? Марта, простившаяся с жизнью еще в 45-ом? Нет. Вина будет полностью лежать на Чонгуке, получившим этот чертовый рекордер по глупой шутке судьбы. И сейчас ему нужно бросить вызов. Вызов времени и пространству, вызов судьбе и миру теней, расположенному по другую сторону зеркал.       На сбор информации уходят недели. Марта не спешит делиться хотя бы историей своей смерти, не объясняет в чем её беда и лишь молит о помощи. Изучая записи в черном блокноте, Чон только больше путается: девушка не дожила до своего 25-го дня рождения всего три дня и умерла в 1945-ом от потери крови в результате 40 ножевых в районе живота и ног; была военным журналистом и потеряла жениха за четыре года до собственной смерти. - Чем я могу тебе помочь?- звучит на записи самописца голос парня, а дальше - шум и помехи. Марта пропала и не желала выходить на связь. Позволила Чону уже забыть и вернуться к прежней жизни простого студента, который вынужден чуть ли не каждую неделю искать новую работу, потому что сдержаться и не нахамить начальнику-идиоту просто невозможно. А затем напомнила о себе кровавой расправой.       Чонгук бы описал этот день, как самый обычный... Нет. Всё-таки было в нём что-то особенное, волнующее, заставляющее сердце биться чаще и реже дышать. - Наша сакура зацвела,- объявил с самого утра Чимин. Это дерево они садили вместе, будучи еще детьми, и решили ввести одно единственное правило - навещать его каждый год после цветения. - Съездим на выходных? Гук без колебаний согласился. Поставив тарелку с панкейками на стол, Чимин ушел к себе, оповестить о скором приезде родных и снова отправиться спать.       - То есть в тот день господин Пак не пошел на учебу? - перебил следователь, прокрутив в руках небольшое записывающее устройство. - Он заболел... Я могу продолжать? Мужчина молча кивнул.       Позавтракав, Чонгук отправился на учебу. Несмотря на прохладный ветерок, яркое весеннее солнце справлялось со своей работой "на отлично": прогревало как землю, так и черные пиджаки прохожих, заставляя их снимать верхнюю одежду и скупать кофе со льдом и воду в ближайших кофейнях. Гук ничем не выделялся из общей толпы: косуха оказалась снята с плеч уже минут через пять, в руках - небольшая бутылочка холодной воды. Натянув на глаза кепку парень прошел мимо автобусной остановки, пошарил по карманам в поисках наушников и не обнаружил там ни их, ни телефона. Солнечные очки, кепка, телефон, наушники- стандартный набор, без которого Чон не выходил из дома. Но этот день нельзя было вогнать в рамки "стандартного" и он предстоял быть долгим. - И Вы шли пешком до университета? - Перебивать у Вас - стиль общения со свидетелями? - Скорее издержки профессии. Вы не ответили на вопрос. - Да, я шел пешком. По пути купил перекусить, потому что после пар у меня было очередное собеседование и пообедать я бы точно не успел. - Во сколько Вы вернулись домой? - Не помню.... поздно... В районе 11 вечера. - Так долго длилось собеседование? - Скорее решил прогуляться. Погода была хорошая. Я зашел в магазин, купил молоко...банановое и сидел в парке. - Один? Просто сидели? - Мне было о чем подумать.- И что Вы увидели, когда вернулись домой?       Чонгук сидел в безлюдном парке на берегу небольшой реки, постелив на землю косуху. Тошное "мы Вам перезвоним" крутилось в голове, а перед глазами снова и снова всплывал взгляд противной блондинки, полный презрения. Н е у д а ч н и к. Успокаивала лишь ровная гладь воды, но вот навести бы порядок в пустой голове, разложить все по полочкам и разобраться, наконец, со своими чувствами и собственной жизнью. "Лучше умереть, чем жить без страсти " - гласит татуировка на левом запястье, но бездарное существование Чона и жизнью-то назвать нельзя. - Надо что-то менять,- решает парень.- И начинать нужно с себя. Рука ныряет в рюкзак в поисках кепки, и сразу натыкается на холодный металлический предмет. По щелчку пальцев Гук вернулся в тот ад, что пережил осенью прошлого года, достав из сумки уже знакомый старенький самописец. - Время вышло,- гласит холодный металлический голос. - Чимин!- Чон бросился в сторону дома, оставив косуху на сырой земле. Близился неминуемый конец. Злой рок, судьба или проклятье выбрали его своей очередной жертвой и сейчас, задыхаясь и сбивая проходящих мимо людей, он чувствовал леденящее кровь дыхание смерти прямо у себя за спиной. За кем она идет? И как заставить её сменить путь, подождать? Остановить бы стрелки на наручных часах и выиграть в этой гонке фору в хотя бы десять минут.       - Господин Чон, Вы говорили, что пропущенных вызовов на Ваш номер от господина Пака было порядка семидесяти. Вот выписка всех его звонков,- следователь протянул пока еще свидетелю распечатку.- В тот день он не звонил вам ни разу. - Что за бред,- выпалил Чонгук. Он прекрасно помнил, что еще перед железной дверью услышал как его телефон разрывается от входящего вызова. Когда мелодия стихла, на дисплее высветилось время (23:12) и 78 пропущенных от лучшего друга.       В нос сразу ударил резкий запах крови и дорогого одеколона Чимина, который тот получил в подарок на день рождения от Гука, а ноги сами повели в единственную комнату, где горел свет. На глазах Чона медленно разрушалось все, что он кропотливо выстраивал все эти годы. Разрушалась надежда на светлое завтра, разрушался последний шанс на их счастливый конец и разрушались их с Паком жизни, под пристальным вниманием ничего не подозревающих зевак.       Холодная вода давно окрасилась в алый, а исполосованная бритвой левая рука безжизненно свисала со стенки ванной. На лице Чимина застыл испуг, а пухлые губы замерли, произнося последнюю фразу в жизни брюнета. Дрожащей рукой парень опустил веки друга, чтобы взгляд больше не был устремлен на высокую женщину в платье-рубашке, по ту сторону зеркала. - Пришло время платить по счетам,- мягко улыбнулся призрак. Последним, что видели карие глаза Пака, было лицо его убийцы. Последним, что пообещал Чонгук лучшему другу - помнить его до мелочей и беречь эти воспоминания в своем сердце. И отомстить.