Милый друг

Кто-то одиноко стоял на ветке дерева, всматриваясь в лазурный горизонт, сверкавший лучами предзакатного солнца. Он видел, как очередной день умирал на западном краю неба, унося с собой все радости и горести этого мира, мысли и переживания живущих в нем людей. Это был Итачи. Он наблюдал за закатом с высоты, пытаясь отвлечься от тревожных мыслей. Фарфоровая маска в его руке напоминала свежую зарубину на стволе дерева — до того она выделялась на фоне шумящей листвы. Указательный палец ровной дробью отбивал секунды, в которых отражалась вся беспокойная жизнь шиноби. Двойная игра, в которую втянули Итачи, набирала серьезный оборот. Ему казалось, будто он задыхается этим древесным воздухом, пропитанным ядом извечной вражды, берущей начало из кровавой истории родной деревни, ради которой он был готов пойти на многое, даже вопреки интересам собственного клана, потому что искалеченное войной детство все еще давало о себе знать в виде обезображенных трупов, лежащих у него под ногами в ночных кошмарах. Просыпаясь от них в холодном поту, Итачи невольно радовался, что все это было лишь игрой его разума. Но что будет, если детский страх воплотится в реальность? — Итачи, — ветка хрустнула от внезапной тяжести, и он, обернувшись на оклик, увидел рядом с собой улыбающегося Шисуи: — давно не виделись. — Привет, — его черные глаза с невыразимой тоской посмотрели на друга. Нет, не из-за страха он согласился пойти на предательство клана, а из-за необходимости защитить нечто более важное, соединяющее людей в этом вероломном мире. Крепкие узы братства, не растоптанные человеческой алчностью и завистью, не повергнутые в пропасть забвения очередной войной или распрей. Узы, ради которых хочется жить и за которые не страшно умереть. В глазах Шисуи Итачи видел редкое тепло, надежную опору и в то же время улавливал в них едва заметную печаль, хорошо скрытую за внешним спокойствием. В последнее время эта неуловимая грусть все ярче мерцала в его глазах, словно одинокая звезда за дымкой облаков. — Прости, но у нас мало времени, — Шисуи спрыгнул с ветки, бесшумно опустившись на землю. — Ты не один? — нахмурился Итачи. — Можно и так сказать, — Шисуи посмотрел наверх. Итачи сделал то же самое и увидел орла, высоко парившего среди вечерних облаков. — Ясно, — он спрыгнул с дерева и они вместе пошли по узкой, заросшей травой тропе в лес. Итачи оглядывался по сторонам, постепенно вспоминая давно забытую дорогу. Ребенком он часто ходил здесь, наблюдая за жизнью леса и попутно рассматривая учебные пособия, взятые в дорогу. Ощущение беззаботности тех дней лишь добавило тревоги. — Помню, однажды ты показал мне эту тропинку, — до него донесся веселый голос Шисуи, — и я узнал, как попасть на тренировку раньше своих товарищей по команде. — Ах да, ты еще спорил с ними на деньги, кто кого быстрее, — хмыкнул Итачи. — Эй, я же всегда покупал тебе данго, — друг чуть не споткнулся о корень дерева, торчавший из земли: — Так что мы в расчете. Итачи промолчал. Да, Шисуи был тем еще хулиганом, только его гениальные способности могли оправдать шалости, совершаемые им практически каждый день. И этому Итачи мог с легкостью дать объяснение. Он знал, как трудно было расти Шисуи без родителей. Конечно, его воспитывали родственники, но все же это было совсем другое. Шисуи не любил вспоминать о своем прошлом, но однажды он случайно проговорился о нем. В тот день, как выяснилось, погибли его родители. Что Итачи не мог объяснить, так это их дружбу, вызывавшую бесчисленное количество похожих друг на друга вопросов. Молодой Шисуи, опережавший его на несколько лет, славившийся своими способностями и благородным нравом, интересовал многих куноичи, так или иначе обсуждавших его в компании своих подруг. Но и Итачи не отставал от него, с каждым годом оттачивавший свое мастерство в гендзюцу и привлекавший к себе не меньшее количество смущенных девичьих взоров. Что это — расчет двух сильнейших представителей клана или все-таки крепкая братская дружба? А может это и не дружба вовсе? Вскоре друзья пришли к небольшой поляне, затерявшейся среди деревьев. Теперь орел точно не увидит их за обильной листвой. Шисуи сел на траву и подозвал к себе Итачи. — Слушай, у тебя все в порядке? — спросил он у него. — Что-то не так? — отозвался Итачи. — Просто в последнее время ты ходишь сам не свой, — немного помедлив ответил Шисуи. — Тебя что-то беспокоит? Итачи молча взглянул на него. Когда его друг поймет, что они — одно целое? — А тебя — нет? — в свою очередь поинтересовался он, не сводя с него глаз. — Меня? Ты что-то заметил? — догадливый ум и тонкая проницательность Шисуи всегда приходили вовремя, поэтому сдержанному Итачи было легко общаться с ним. — Обычно ты не спрашиваешь просто так, — сказал Итачи. — Значит, тебя тоже что-то тревожит. — Давай не будем об этом, — заметно напрягся Шисуи. — Оно того не стоит. — Ты знаешь меня с детства, Шисуи, — прозвучал вкрадчивый голос Итачи. — Я докопаюсь до истины, если захочу. — Да-а уж, — Шисуи отвел от него взгляд, — от тебя ничего не скроешь. — И этот разговор не исключение, — подчеркнул Итачи. — Так чего ты боишься, Шисуи? Друг, поймав его взгляд, тихо вздохнул. — Я боюсь умереть, никого не полюбив, — через силу произнес он. — Дурацкий страх, не правда ли? Итачи немного помолчал. — А у тебя есть кто-нибудь, кто тебе нравится? — он решил по-дружески помочь ему разобраться в проблеме. — Даже не знаю, — уклончиво произнес Шисуи. — Мне много кто может нравиться. Допустим, ты. — Дурак, — проворчал Итачи, сложив на груди руки: — А если серьезно? — Почему сразу дурак? — возмутился Шисуи. — Ты красивый, покладистый, пусть и неразговорчивый, но зато заботливый и верный. — Несешь бред, — усмехнулся Итачи. — Тебе пора лечиться. Шисуи посмотрел на него, широко улыбнулся, а затем и вовсе рассмеялся. Итачи тоже не удержался. — Давно я так не веселился, — Шисуи прикрыл рукой слезящиеся глаза. — И смешно и больно. — Это почему? — с недоумением посмотрел на него Итачи. — Ты разве не понял? Меня же только что отвергли, — внезапно посерьезнел Шисуи. — Я никому не нужен, поэтому бояться теперь нечего. Итачи смотрел на него, широко раскрыв глаза, и не мог ничего сказать. Он выглядел полностью растерянным. Шисуи не сдержал грустной улыбки. — Расслабься, — он со вздохом прикрыл глаза. — Переживу как-нибудь. Итачи резко подался вперед, прижал его к себе и замер, спрятав лицо за воротом футболки. Шисуи обнял его, ласково провел ладонью по спине и невольно закрыл глаза. — Мой милый друг, — горько прошептал он в наступившей тишине. — Если бы ты знал, как я боюсь…