aphrodisiac

У парней фансайн. Важное, публичное мероприятие, где, вообще-то, народу дохера и больше. Но Чонгука почему-то это не волнует от слова "совсем". Он, будто нарочно, как только к Тэхену подсаживается очередная фанатка, дышит в ушко с серьгой и смотрит, как его хен заливается румянцем и недовольно фыркает. Тэхену некомфортно, но оплеуху младшему отвесить сил в себе не находит, списывая все на фансервис... И почти убеждает себя в этом, когда видит, как очередные девочки смотрят на них и хихикают, будто уже разложили этих двоих в своих фантазиях и заставили потрахаться. ...Но когда под конец фансайна Чонгук начинает пробираться к нему в брюки, Тэхен понимает, что младший охренел окончательно. Он надеется на максимально скорое окончание фансайна, игнорируя свой же стояк. После фансайна он буквально влетает в гримерку. Быстро, стереть макияж, снять неудобные узкие брюки и рубашку и поскорее уехать в общежитие, желательно без домогательств от макнэ. Но судьба старательно выпячивает ему задницу. Он слышит громкий вопрос Чонгука: "Где Тэхен?", а затем быстрые шаги в сторону его гримерки. Тэхен отчаянно надеется на то, что младшему во время фансайна просто сперма в мозг брызнула, и продолжает быстро собирать вещи. Понимает он, что, кажется, не только на фансайне сперма брызжет, только после того, как слышит щелчок щеколды двери, чувствует горячее дыхание, опаляющее ухо, и вжимающийся в его задницу стояк. Стояк Чонгука, мать вашу. – Хеееен~,- тянет макнэ. Старший не отвечает, тяжело сглатывая. – Тэхен-а, давай выпьем?- голос дает понять, что вопрос риторический, и отказы не принимаются. Тэхен и выпить-то не против, но из вредности возражает. – Чонгук, давай не буде– Его грубо берут за скулы и вливают этот гребаный бокал вина. Тэхен давится, вино красной струйкой стекает по подбородку на белоснежную рубашку. – Мелкий, ты совсем охуел? Чонгук нагло ухмыляется и приближается к лицу Тэхена. У старшего все плывет перед глазами, и вместо возмущений ему хочется только член Чонгука в своей заднице. – А ты хочешь, чтобы я остановился? Ответа не следует. – Что ты в меня влил, придурок?..- тихо спрашивает Тэхен. – Афродизиак,- пожимает плечами Чонгук.- Я так понимаю, мне стоит уйти? Улыбается, как последняя паскуда. – Трахни меня... Умоляющий голос его хена. У макнэ сносит крышу. Он бешено прижимается к губам старшего, сминая их и чувствуя вкус вина вперемешку с афродизиаком. Медленно опускается по скулам к шее, грубо кусая и оставляя багряные засосы, мысленно жалея стафф, которые потом будут это все замазывать кучей тональников. Он улавливает тихие стоны Тэхена. –Малыш, постони погромче для папочки~ Старший скулит и вжимается пахом в стояк Чонгука. Хочется больше прикосновений, но все будет так, как захочет папочка. Чонгук разворачивает Тэхена задницей к себе и мнет упругие ягодицы руками. Срывает с шеи галстук и связывает запястья старшего. Грубо сжимает стояк Тэхена и понимает, что тот на пределе. Смысла медлить больше нет. Он снимает с него узкие брюки и шлепает по заднице. – Папочка... Пожалуйста...- тихо плачет Тэхен. Младший прижимает свои пальцы к губам хена. – Оближи их хорошенько, котенок. Тэхен начинает вылизывать пальцы макнэ. Сил терпеть уже нет. Чонгук вытаскивает из горячего ротика старшего пальцы и входит одним в его узкую дырочку. У Тэхена на глазах наворачиваются слезы. Ощущения не из самых приятных. За первым следует и второй. Чонгук старается сгладить боль хена, пытаясь найти ту самую точку. Сладкий стон старшего. – Наконец-то,- выдыхает Чонгук. – Войди в меня уже!- практически кричит Тэхен. Чонгук рычит. Раз его котенок хочет грубо, то так и будет. Он сдергивает с себя брюки и, толкаясь в старшего, сразу набирает темп. Тэхен выстанывает его имя и пытается двигать бедрами в такт. Чонгук рычит, вколачивая его в стол. Целоваться в такой позе ужасно неудобно, поэтому макнэ переворачивает возлюбленного лицом к себе, меняя позу. Они оба подходят к концу. Первым кончает Тэхен, пачкая спермой стол и живот. Чонгук делает еще несколько движений, и, чувствуя как старший сжимается, кончает следом внутрь Тэхена. В гримёрке распыляется тяжёлое дыхание. Чонгук выходит из хёна и оглядывает его... С растрепанными волосами, в уголках глаз блестят слезинки, на щеках – влажные дорожки, а подводка давно потекла и размазалась. Идеален. Сил на что-либо уже нет, но Чонгук развязывает запястья старшего, вытирает салфетками стол и самого Тэхена. В машине на них странно косятся мемберы, а Юнги хитро улыбается. Тэхен, утомленный от всего произошедшего, спит в объятиях возлюбленного, уронив голову на его плечо. – Мелкий,- ржет Юнги.- Ты же знаешь, что стены гримерки тонкие? Чонгук смеётся. – Спасибо, Юнги-хен.