Рыба

Только оказавшись в сумраке своей палатки, Шенон понял, что там кто-то есть. Он не чуял запаха, не слышал шороха, но шестое чувство вопило о вторжении. Он привык доверять ему – иначе бете на войне не выжить, особенно если на тебе целый отряд диверсантов, давно ушедший в тыл врагу. Чутье не подвело – на столе наблюдался инородный субъект. Сидел он, скрестив ноги, и, казалось, даже не дышал. Лишь голову повернул, услышав звук откинувшегося полога. Глаза, даже в темноте очень светлые, рассматривали бету со сдержанным любопытством. Шенон обошел непонятного чужака вкруг стола и остановился прямо напротив: - Как ты сюда попал? - А спросить, кто я не хочешь? – склонил голову наглый гость. Шенон оглядел гибкую фигуру, тяжелые армейские ботинки, черную форму без опознавательных знаков. - И кто же ты? Гость сощурил рыбьи глаза и оскалил острые зубы в улыбке: - Думаю, ты уже понял… - Но хочу удостовериться. Кто заказчик? - А сам как думаешь? - Вариантов много… - пожатие плечами. - Генерал, – припечатал гость. – Хотел много крови и твою голову у себя на столе. Но я так не работаю. - Ты, я смотрю, вообще сейчас не работаешь, - холодно улыбнулся бета, - Почему ты до сих пор не убил меня? Ведь ты можешь. Я бы даже не понял. Гость смотрел в упор на свой «заказ» пустыми белыми глазами, его губы дрогнули в сардонической усмешке: - Я пришел отдать долг. Брови беты взлетели, руки сложились на груди, – он приготовился слушать. - Когда-то, очень давно. В прошлой жизни, – с длинными паузами начал гость, - в одну деревню пришел отряд. Всех убили, потому что деревня поставила не на тех. Выжил один только маленький омега, который спрятался в собачьей конуре. Он выжил только потому, что один бета сделал вид, что не заметил его. А командиру сказал, что в конуре прячется щенок. Теперь моя очередь делать вид, что не заметил тебя. Бета молчал, сумрачно оглядывая омегу – действительно, как сразу не догадался: тонкий, гибкий. Не пахнет вот почему-то, но да он и не такие отклонения видал. Он знал, что бывает с киллером, который не выполнил заказ. - Тогда я не рисковал своей жизнью, не замечая тебя. - Я не рискую тоже, - осклабился омега. – Я ей просто расплачиваюсь за набежавшие за столько лет проценты. Бета щурил холодные глаза, взвешивая «за» и «против». Что он теряет? Все. Что он приобретает взамен? Сомнительный бонус в виде свободы. Может ли он это себе позволить? - Я не согласен. Омега удивленно вскинул брови. - Я не спрашивал твоего мнения. Бета резко приблизился, обдав дыханием: - Ты забываешь одну вещь, омега, – зашипел с холодной яростью. – Я не альфа. Мне крышу от тебя не снесет. И мне не фартит от того, что я здесь главный. Знаешь ли, бете нужно очень постараться, чтобы выбраться куда-то выше лейтенанта. И сейчас ты – мой шанс избавить себя от удовольствия подставляться под пули, а в перерывах лизать задницы альфам. Омега подался вперед, глядя прямо в разгоревшиеся ледяным пламенем глаза: - Ну раз так… сыграем? И оба осклабились совершенно синхронно, будто всю жизнь только и делали, что работали в паре. Омеге в киллерах – не просто. Точнее совсем невозможно. И получив этот заказ, он понял, что все вот оно – освобождение. Свободная смерть отдавшего долги – что может быть лучше? Оказалось, что есть еще более крутая вещь – жизнь отдавшего долги. Тело беты-командира нашли обгоревшим до костей – взорвалось топливо вездехода. Его не жалел никто – альфам подчиняться бете, хуже кости в горле. Но он был лучшим диверсантом – бесстрастная голова импотента не знает, что такое сумасшествие гормонов. Отряд не пропал – профессионализма в каждом на трех солдат бы хватило. - Рыба объявился, - доложил секретарь. - Давно? - Звонил только что. Сказал, будет ждать вашего звонка. - Набери его. « Алло, - раздался журчащий голос у уха. – Заказ выполнен.» - Что собираешься делать дальше? – альфа затаил дыхание, этого омегу он отпускать не хотел. И вовсе не за его качественную работу, а за не менее качественный зад. «Я расплатился с тобой.» - Значит, ты не вернешься. «Нет.» - Ты же понимаешь, что уйти я тебе не дам? «Ты тоже понимаешь, что дважды на грабли я не наступаю.» Главный был готов поклясться, что сейчас омега по обыкновению скалится. В ухо долбились короткие гудки. Руки сжимали пластиковую трубку. Захотелось швырнуть ее об стену: чертов омега, обведет же вокруг пальца на раз! Как тогда со своей течкой – сумел же ее сначала симулировать, а потом, когда сорвало крышу у всех в радиусе километра, еще и как-то ее заткнул – опять не издавая ни малейшего намека на запах. На островах свободный султанат. На островах альфа может быть рабом, а омега господином. А беты – те немногие, кто действительно свободны. Потому что им почему-то благоволит пустыня. Только бета может провести караван с водой через зыбучие пески и сохранить рассудок своих людей. Но даже здесь есть одно исключение из правил: - Что ты забыл здесь, маленький брат? – спрашивал, блестя масляной кожей, султан, - Ты помнишь, что я говорил тебе? Если ты придешь сюда снова, то уже не вернешься. Ты пришел. - Я пришел, - согласился гость, светя демонскими белыми глазами. – Насовсем. Ты же хотел меня в визири. - И в постель, – омега подался вперед. - А вот этого не получится, - осклабился омега, - Я занят. И кивнул на молчаливо стоящего за его спиной высокого бету. - Бета?! – взвизгнул султан. Он не может ничего предпринять – ведь если кто-то узнает, что султан поднял руку на бету и его стаю… султан вскоре будет новый. - Вон! Но завтра, чтобы был как штык. Омега поклонился, учтиво скрывая за упавшей белой челкой насмешливо сощуренные глаза. Шенон спал. Впервые за долгие годы просто спал, не беспокоясь, что придут и оттрахают. Ведь в военное время на безомежье и бета – дырка. Но легкие шаги его разбудили – пришел, сел рядом, дыхание прошлось жаром по щеке. - Не спишь, - констатировал журчащий голос, - Хорошо. Бета распахнул глаза, когда горячее тело обхватило его ногами – Рыба смотрел пьяно, кусая губы. - Течка? – тот лишь кивнул, выгибаясь и притираясь теснее. - Ты прохладный, - обжигающие ладони прошлись по бокам, губы омеги коснулись соска. – И совсем меня не хочешь. Шенон сглотнул – омега что, не знает что беты фригидны? - Только мне все равно. Достаточно того, что я тебя хочу. Истекающая смазкой ложбинка прижалась к дряблому достоинству беты. Дырочка была растянута – омега выгнулся, вытаскивая широкую пробку, потом обхватил безжизненный член и вдавил в себя – как тряпку засовывают, комкая. У омеги стоял – он поерзал, принимая более удобную позу и… сжал внутренними мышцами член Шенона у себя внутри – так медленно-медленно, горячо, ритмично и очень долго. Сколько это уже – сжал, втянул в себя, отпустил, чуть выталкивая, снова сжал… Сам стонет, облизывает сухие губы и надрачивает свой член. Шенон решил, что это он и сам может сделать – руки очень хотелось пристроить на это худое, гибкое тело. В комнате сгустилась духота – неужели гроза идет? Испарина выступила на лбу Шенона, и омега поспешил слизать ее горячим языком. А бета уже оглаживал спину, разминая закаменевшие жгуты мышц, считал позвонки, нырял пальцами в мокрую ложбинку – омега начал ерзать, когда пальцы проникли внутрь в довесок к недостойному, что было уже там. А омега стонал и метался, терся стояком о живот, кусал ухо – и бета терял зрение. Красное заливало глаза, мешало дышать, ватой забивая ноздри. Он не сразу понял, что это запах течной омеги так на него действует, не сразу понял, что пальцам в горячем анусе уже тесно – этого омегу невозможно было не захотеть. Бета заводился долго, но коли уж завелся – ехать им теперь до рассвета. Быстро ехать. Омега потом скажет, что от сцепки это отличается лишь тем, что можно менять позы – а это куда круче.