***
Тауриэль бежала по чистому, сверкающему белизной полу и постоянно норовила обернуться. Эльфийка спешила на маскарад и искала других опоздавших. Чуть не поскользнувшись на подоле своего длинного бального платья, девушка с шумом отворила главные двери. Стражников, охраняющих зал, почему-то на месте не оказалось. Видимо, они решили выпить по чарке мёда где-то в другом месте. Тауриэль огляделась и поняла, что её никто не замечает. Из-за того, что она опоздала, все уже разбрелись по парам и кружили в танцах. Надувая губы, но не обижаясь, брюнетка по стеночке прошествовала к длинному, устланному разными угощениями столу и, сцепив руки за спиной, склонилась над небольшим шоколадным фонтаном. Ей захотелось нарушить правила поведения и лизнуть шоколад прямо во время его падения с верхушки подноса, но за ней следили. Натренированное охотничье чутьё подсказывало ей это. Девушка выпрямилась, растянула губы в вежливой улыбке и поклонилась. Прямо к ней направлялся какой-то молодой человек, чьи длинные белёсые волосы развевались пуще лошадиной гривы. Тауриэль задумалась, кто же это мог быть? — Не ожидал вас увидеть, — галантно целуя протянутую секундой ранее руку эльфийки, говорит Леголас. — Думаете, что мне здесь не место? — с вызовом спросила охотница, вздёргивая подбородок. Она приподнялась на носочки, балансируя на подушечках пальцев и почти не уступая росту сына Трандуила. — Отнюдь. Леголас про себя отметил тщетные попытки девушки не упасть в грязь лицом. Его это повеселило, но вслух высказаться он не посмел. Эльф молча, как будто зачарованный, согнул руку в локте и поднёс её к Тауриэль. Она с прищуром взглянула на неё, сразу же отворачиваясь. Ища поддержки, но не найдя оную, она таки вложила свою маленькую ручку в раскрытую ладонь мужчины. Он увлёк эльфийку в свои объятия и завальсировал. «А он хорошо танцует», — удивилась Тауриэль. Как только она поймала себя на этой мысли, сразу же поспешила исправиться, — «Уж куда лучше, чем обращается с оружием». — Что же вас так рассмешило? — с улыбкой произнёс Леголас, замечая лёгкую ухмылку на лице партнёрши. Последняя, как только услышала этот вопрос, быстро расправила плечи, сняла с себя улыбку и подняла глаза. За всё время бала она впервые подняла взгляд прямо на блондина. Но долго не продержала, опуская ресницы. — Я испытываю гордость от общения с вами, о великий. Леголас напрягся и сам. Он давно следил за этой таинственной девчонкой, опоздавшей на празднество по случаю дня рождения лесного принца! На целый час! И теперь, когда ему удалось заполучить каплю её внимания, он не мог понять, почему расстраивается, если она не отвечает на вопрос или если отводит глаза или тоскливо глядит на дверь. «Как надоел этот официоз». Другие парочки уже разбежались по углам, уступая дорогу главному императору вечера — имениннику. Леголас этого не заметил, зато Тауриэль наоборот. Она постоянно отрывала лежащую на могучем плече эльфа руку и с опаской подносила к своей чёрной маске.***
Колдун разбил об пол маленький флакон с фиолетовой жидкостью. Поднялся синевато-чёрный пар, и Тауриэль ахнула. — Слушай внимательно, молодая эльфийка, — протянул старец, пальцами в воздухе рисуя разные фигуры. — Я дам тебе шанс найти то, чего ты так жаждешь — любовь. Подожди! Не перебивай глупыми вопросами! — запротестовал волшебник, замечая приоткрывающиеся уста охотницы, — Расскажу всё сам… Так вот, кхе-кхе, я дам тебе шанс найти любовь. Эта маска рассыплется тысячью бабочками, если за неё дёрнет твой суженый. За ними он увидит твоё лицо, которое покажется ему прекраснее всех на свете. Но если нет и за ленту дёрнет разрушитель фатума, то рассыплешься ты сама. Превратишься в пыль. Так что будь аккуратна и следуй только зову сердца, а не органов. — Но почему цена так высока? Мне говорили, что максимальная плата — тошнота… — Ой, так это давно ещё было. Теперь расценки поменялись, ибо ко мне приходила Судьба. В мерцающем разноцветными огнями воздухе старец создал чёрную маску. На ощупь бархатная, а на вид кружевная, она была красивее всех тех, что плетут королевские ткачихи. За подобное сравнение король срезал бы голову. Тауриэль улыбнулась подобной мысли, прижала маску к себе и, в сердцах обняв старца, без лишних расспросов побежала прочь. Только потом, когда она уже далеко убежала от избы, эльфийка задумалась над вопросами, о которых она и не думала ранее. Как же она узнает любовь? И что значит приход тётушки Судьбы?***
«Я читала в манускриптах о том, что любовь приходит с переживаниями и трепетом. Можно ли назвать то, что я не могу поднять на Леголаса взгляд, любовью?» — думала Тауриэль, лишь крепче вжимаясь в объятия мужчины. Леголас удивлялся пылкости партнёрши, но ничего не предпринимал. Ему было тепло и уютно в этих мягких девичьих объятиях. Он не хотел лишать себя этого. «Ещё немного. Сегодня ведь мой праздник».***
По окончании бала, Тауриэль со смехом вбежала на высокий мраморный балкон и спряталась за колонной. Прижимая руки к своему лицу, она пыталась заглушить смех. Леголас неспешно прошествовал рядом с колонной, делая вид, будто бы не замечает охотницу, а затем, резко и бойко, быстро перегородил ей путь. Тауриэль снова засмеялась. Капельки счастливых слёз норовили выпрыгнуть из её раскосых глаз, а сердце из груди. «Я узнала. Это оно. Точно оно». — Снимите её, — начала Тауриэль, утирая слёзы. Леголас опешил и раскрыл рот. — Чего? — Её, — Тауриэль указала тонким белоснежным пальчиком на свою маску. — Но сначала я сниму вашу. Она поднялась с пола, расправляя платье. Она хотела сделать всё правильно. Не хотела спешить. Приподнявшись на носочки точно так же, как при первой их встрече, она ловко отвязала красную ленту эльфийской маски. Та упала на пол и глухо отозвалась, но на это никто не обратил внимания. — О, — лишь сказала Тауриэль, смотря на Леголаса. Его суровое лицо, которое она привыкла видеть во время поединков, теперь озарялось лунным светом и горело, словно звезда. Она дотронулась подушечками пальцев до его щеки, и он подался вперёд. Приятное чувство растеклось по их телам, увлекая за собой. Сын Трандуила на миллиметр двинулся к губам Тауриэль, но она, кокетливо ухмыляясь, помотала головой. — Снимите её. — Слишком много правил, — сказал Леголас. Он не портивился. Не указывал. Ничего не менял. Тауриэль была для него божеством. Он любил её. Он поклонялся ей. Он ценил её. Блондин беспрекословно поднял свои руки к девичьей голове, и дёрнул за атласную чёрную нить. Тауриэль почувствовала, как хватка нитей ослабевает. Она сняла аккуратно маску и, подняв глаза, взглянула на Леголаса. Он онемел. — Ты так… прекрасна. Она застенчиво улыбнулась и почувствовала несказанную лёгкость в ногах. Как будто бы она уже летела в объятия любви. В его объятия. Леголас хотел прикрыть глаза и поцеловать её, но заметил пыль. Нахмурившись, он опустил голову и раскрыл рот. — О нет, — сказала Тауриэль, — Так это ты разрушитель. И она исчезла. Растворилась, словно никогда и не существовала. Словно морская пена, выброшенная на песчаных берег и высушенная солнцем. Леголас упал на колени. В точно такой же маске, которую теперь держал в руках Леголас, на балкон вошёл Кили.