brise

      Я ничего не знаю о той жизни, которую прожил ты и другие люди. Я не знаю о том, что значат слова “любить”, “заботиться” и “волноваться”, в моей голове только два слова: “поесть” и “сражаться”. Я в полном заблуждении, потому что я не знаю, что творится в моей голове после встречи с тобой. Не то чтобы я хочу об этом думать вообще, но иногда какой-то нереальный восторг проносится, когда я вижу тебя, и мне бы хотелось знать, что это такое.       Я хочу стать сильнее тебя.       – Манджиро! Сразись со мной, сейчас же!       – Сколько тебе ещё раз говорить, что меня зовут Танджиро? И нет, я не буду с тобой сражаться. Сейчас у нас есть время на отдых, так что, отдыхай, пожалуйста.       Я не хочу отдыхать. Отдых нужен, когда ты перегружен, истощён и совсем без сил. Сейчас я их полон, потому что хочу одолеть тебя и стать сильнее. Почему ты не сражаешься со мной всерьёз?       Иноске взял свои мечи и рывком приблизился к увлечённому Танджиро, который, кажется, поедал что-то вкусное, поэтому охотник посчитал, что это будет отличной возможностью уничтожить врага.       Конечно, Танджиро ждал этого и просто увернулся в последнюю секунду. Иноске это совсем не устраивало. Он не понимал, почему тот не обращает на него внимания, не хочет сражаться, стать сильнее, как он; но зато он понимал, какой на самом деле Танджиро сильный. Намного сильнее его. Это раздражало настолько, что хотелось целый день просто вызывать его на честный бой, чтобы стать хоть немного сильнее. Как он. Но Иноске постоянно получал отказы, и это раздражало.       Что ему нужно сделать для того, чтобы Танджиро наконец сразился с ним всерьёз?       – Молодчина, Иноске!       Да. Хвали меня ещё. Хвали меня. Я молодец, я знаю. Я самый крутой здесь, вообще-то. Ты должен хвалить каждую мою атаку, каждый мой рывок, каждую мою победу, иначе просто никак - хвалить меня должно стать в привычку, потому что я слишком крут, чтобы обходиться без твоей похвалы.       Поэтому я хочу слышать какой я молодец из твоих уст каждый день.       – Что? Почему ты спрашиваешь, глупый кабан? - Дзеницу снова смотрит своим идиотским взглядом, которым явно хочет показать своё величие и ум, но Иноске знает, что Дзеницу просто тупой, так что давно не обращает внимания и не пытается убить его за это, – Это же и так очевидно, он не хочет с тобой сражаться, потому что ты, типа, в нашей команде. Команда, понимаешь? Мы приятели, которые не должны сражаться друг с другом, мы должны сражаться вместе.       Иноске не устраивает этот ответ. Ему всё равно, что они команда. Ему нужно сразиться с ним.       – Я могу сделать так же, как ты, - Иноске прыгает так же высоко, как только что прыгнул Танджиро, – Потому что я такой же крутой! А точнее, круче.       Танджиро тепло улыбается и кивает. Иноске вопросительно наклоняет голову влево.       “Прямо как какое-нибудь животное, которому что-то непонятно”, - подумал Танджиро. Мальчик не понимал, почему Иноске продолжает упрашивать его сразиться с ним, потому что они уже давно стали командой и пережили многое; противники были посильнее самого Танджиро, но Иноске даже не обращал на это внимание - всё равно после битв он продолжал упрашивать устроить с ним бой.       – Онджиро, сразись со мной, - Хашибира в очередной раз прыгает на парня и замахивается клинками, попадая лишь в землю. Камадо уже давно исчез из его поля зрения.       Танджиро тихо вздохнул и немного подумал. Может быть, есть способ.       – Хорошо, - мальчик заметил, что другой заметно засиял, – Но у меня есть условие. Ты должен его выполнить, чтобы сразиться со мной.       – Ок, услуга за услугу, я понял. Что мне нужно сделать? Принести кого-то в жертву?       Охотник громко воскликнул:       – Ты что! Нет, нет и ещё раз нет. Даже не задумывайся о таком! Это ненормально.       Иноске лишь раздражённо закричал.       – Ты должен назвать моё имя правильно. У тебя всего лишь одна попытка, так что будь осторожнее.       Что? Что за бред. Почему он должен всего лишь назвать его имя? Это проще простого. Нужно немного напрячь... свой мозг. Он помнит, что этот парень называл ему своё имя несколько (а может быть больше) раз, но конкретно сейчас на ум ему ничего не приходит.       Инстинкты говорят, что нельзя отвечать наобум и нужно обдумать решение. Иноске ненавидит, когда ему нужно напрягать мозг и думать. Но инстинкты не обмануть, поэтому Иноске лишь кричит.       Танджиро удивлённо смотрит на него, немного подождав ответ, но, так ничего и не услышав, уходит в дом.       Хашибира целый день донимал Дзеницу, который сразу же просёк тему и ничего ему не сказал. Иноске кричал всю ночь.       Целый день он не отходил от Дзеницу, который до последнего ничего ему не говорил, а точнее, говорил, но Иноске чуял, что эти имена неправильные. Тогда он решил сходить в ближайшую деревню, в которой Танджиро уже побывал; очевидно, там они его знали и нужно было спросить несколько людей.       Иноске не додумался до этого сам, на самом деле. Танджиро сам ему сказал, и это было что-то вроде: “Иноске, если ты и правда забыл моё имя, тебе нужно спросить у кого-нибудь. Поблизости.”       За весь день он обошёл двадцать человек, десять из которых сказали ему, что они не знают такого мальчика, пять человек сказали, что они не помнят, три человека назвали его “Камадо Танджиро”, а ещё два просто проигнорировали Иноске, на что тот агрессивно зашипел, но ничего не разгромил.       Он не знал, что делать, поэтому просто пошёл спать и решил, что утром всё решит. В голове он сохранил имя Танджиро, пометив это как “особо важное”, и он знал, что память его не подведёт. Она никогда не подводила, если он сам не выкинет ненужную информацию из головы, чтобы не напрягать голову. Очевидно, Иноске выбрасывал всё, что не касалось техник и движений.       – Эй, ты! Иди сюда! - прокричал Иноске, смотря на парня, который гладил свою сестру.       Тот совсем не обращал на него внимания.       – Повернись сюда, быстро!       Всё ещё никакого внимания.       Иноске начал закипать. Гнев пробирался в голову и не оставалось почти ничего, кроме...       – Камадо Танджиро.       Парень вздрогнул и заинтересованно посмотрел на другого, а потом улыбнулся.       – Что ты хотел, Иноске?       – Ты знаешь, что я хотел! Я вызываю тебя на бой. На равный бой. До последнего вздоха, до смерти кого-то из нас. Он покажет, кто сильнее. Я выполнил твою услугу, так, что-       Иноске перебили.       – Я сражусь с тобой, но. Никаких смертей, Иноске. Я обещал, что сражусь с тобой, и я выполню своё обещание, я буду сражаться со всех своих сил, но никто из нас ни за что не умирает. И мы останавливаемся, если видим, что кто-то из нас больше не может. Ты понял меня?       Как много ненужной информации. Почему он просто не может сказать “драться” и начать? Почему он столько говорит. Почему Иноске должен его понимать. Ему нужно думать, но он не хочет, не хочет, не хочет. За последние дни он только и делал, что напрягал свой мозг, а не мускулы, это раздражало, надоедало, было отвратительно и ужасно, но он сделал это ради этого дня. Сейчас ему не нужны были слова, ему нужна была настоящая схватка.       Они оба продержались до самой ночи. Иноске ощущал “счастье”, как объяснил ему Танджиро после того, как увидел лицо мальчика, который под конец снял внезапно мешающую шкуру. Танджиро говорил что-то про то, что его лицо сияло и выражало восторг. Иноске было всё равно, потому что он всё делал на автомате.       За него всегда говорили инстинкты. Сейчас в нём появился инстинкт того, что ему нужно сделать что-то, что осчастливит Танджиро. Как когда-то... его мама? Он помнил, что у него была мама. Она гладила его волосы, его щёки, пела какие-то песни своим нежным голосом. Он помнил, что засыпал под них, помнил, как приятны были прикосновения, помнил, что его лицо выражало счастье. Ему хотелось навсегда остаться в маминых объятиях. Когда он засыпал в её тепле, его мысли были погружены только в то, как с мамой приятно.       Он совсем забыл про это. После того, как они дрались целый день на износ, сейчас, они лежат на сухой траве и тяжело дышат. За Иноске всегда говорили инстинкты, поэтому он не думал, что он делает. Как и сейчас.       Хашибира приподнялся, и как же это было тяжело, кости ныли, мышцы были деревянными, но Иноске всё ещё чувствовал себя счастливым, как в объятиях матери, - теперь он никогда этого не забудет, и приблизился к Танджиро максимально близко. Тот смотрел молча, удивлённо, словно спрашивая, что случилось, но Иноске всё равно не умел читать лица, так что ему было всё равно, какая реакция у Танджиро. Парень крепко обнял парня, настолько крепко, что услышал тихий вздох и хруст костей от того. На секунду он понял, что объятия мамы были совсем не такие, поэтому он ослабил хватку.       – Иноске?       Иноске не знал, что сказать. Сейчас ему не хотелось говорить, потому что это прибавило бы напряжения. И ему бы пришлось думать. Парень полностью лёг на другого, всё ещё продолжая обнимать. Как только он почувствовал, что тот хочет выкарабкаться, он обнял его чуть сильнее (но не до хруста) и приподнял свою руку, чтобы погладить макушку Танджиро.       Он продолжал молча гладить его. Танджиро молчал. Иноске вспоминал, что мать дарила ему поцелуи перед сном. Сейчас была ночь. Ночью люди спали. Скоро они заснут, так что Иноске мог поцеловать его перед сном. Прямо как его мама.       Иноске приподнялся, продолжая гладить мальчика. Он посмотрел на него и видел умиротворённое лицо, словно Танджиро уже давно заснул. Хашибира расстроился, потому что поцелуи дарят перед сном, а Камадо уже давно заснул. Пока не увидел, как его глаза приоткрылись, а тот улыбнулся. Иноске победно улыбнулся, понимая, что он всё ещё может поцеловать его перед тем, как тот заснёт.       В этот момент Танджиро долго думал и напрягал свой мозг. Он думал, почему Иноске вообще хотел с ним сражаться, думал, почему такой вспыльчивый и не привыкший думать Иноске вдруг обошёл всю деревню, чтобы просто узнать его имя, думал, почему они и правда сражались целый день во всю силу (хотя Танджиро немного, но сдерживался). Когда Иноске залез на него, он подумал, что тот хочет продолжить эту битву, но, не успев ничего сделать, кроме как попытаться выбраться, он понял, что парень ослабил хватку и просто... обнял его. Это было необычно. Но особенно необычным было то, что Иноске его гладил. Иноске, который при первой встрече бил Дзеницу. Иноске, который всю дорогу упрашивал его сражаться. Иноске, который вёл себя как животное почти всё это время. Сейчас он его гладил.       Танджиро не знал, что ему делать, поэтому он просто решил расслабиться и закрыть свои глаза. Было спокойно. Он вспоминал свою маму, которая также бывало перед сном гладила его и это было приятно. Когда он понял, что движения прекратились, он открыл глаза и увидел сосредоточенное, и, немного расстроенное лицо Иноске, который смотрел на него. После открытия глаз расстройство Иноске пропало и он выглядел счастливым. Танджиро не знал, почему.       Иноске приблизился медленно, словно изучая реакцию. Может быть, он был выращен животными, но в делах, где нужно проявлять нежность, как мама, он знал, что нужно быть осторожным. Он прикоснулся губами ко лбу Танджиро, затем к обеим щекам; он почувствовал, что они были горячими, поцеловал его в нос и остановился у губ. Мама не целовала его в губы и он не знал, нужно ли целовать Танджиро.       Танджиро всё ещё не знал, что делать вообще. Он был так удивлён такими действиями от Иноске, что голова не работала, и он на несколько секунд почувствовал себя им же. Было странно, но, сейчас в мыслях у Танджиро было и правда не так много слов: “поцеловать и обнять в ответ”, “пожелать спокойной ночи”, “на утро объясниться”. Третье он предпочёл игнорировать, потому что это были лишь лишние предлоги для размышлений. Не сейчас.       Камадо сам поцеловал Иноске в губы. Он никогда не целовался и не рассматривал, как целуются другие, но он знал, что это делают только те, кто влюблены. Танджиро не уверен, что был влюблён, но он был уверен, что ему это было нужно.       Они просто прикоснулись губами, а Иноске почувствовал все те эмоции, которые прочувствовал после многочасовой битвы. В голове у двоих было пусто и никто ничего не сказал. Они просто остались в той же позе, в которой обнимали друг друга, Иноске уткнулся в шею Танджиро, громко дыша, на что Камадо тихо засмеялся. Закончив смеяться, он тоже погладил Иноске, после чего дыхание того замедлилось и, наконец, успокоилось. Танджиро понял, что тот уснул, и решил поступить также. В голове всё ещё было пусто.       – Т-т-т-т-т-танджиро, п-п-почему вы в такой п-п-позе? Что случилось? Вы оба оказались без сознания до самого утра? Я так и знал, что это было отвратительной идеей, а вы меня не слушали, не слушали, какие же вы оба глупые, а если бы что-то случилось, что бы я тогда делал? Я бы винил себя всю жизнь, я бы-       Они оба проснулись, солнечные лучи давали приятное тепло. У Иноске в голове был приятный бриз, было спокойно и умиротворённо. Он даже не хотел биться с Танджиро, потому что... он нашёл совсем другой способ утихомирить своё желание.       Иноске прикоснулся к губам Танджиро. Снова. Дзеницу, который хотел продолжить свою тираду из нытья, застыл. Танджиро, который получил очередной поцелуй, неловко улыбнулся. Он думал, что на утро что-то придумается, но не придумалось ничего. В голове было что-то успокаивающее, что давало какую-то надежду на что-то. Пока он не знал на что.       У этих двоих долгое время раскалывалась голова от того, сколько Дзеницу кричал на них. Незуко просто весело улыбалась, понимая, что к чему. Сейчас она ничего не сможет сказать брату, но совсем скоро они поговорят об этом. Точно. И тогда Танджиро поймёт, что за успокаивающее чувство надежды у него пронеслось.