В учебниках истории О ТАКОМ не напишут никогда!!!

      Я вернусь за тобой.       Непоколебимая уверенность Ло Бинхэ эхом колокольного звона отдавалась в сердце.       Шэнь Цинцю цеплялся за это обещание, пока Ло Бинхэ раздирал его на части.       Прижатый к земле на останках сожженного дотла пика Цинцзин Шэнь Цинцю невидящим взглядом смотрел на знакомое лицо. Красивое до боли, чистое и светлое, достойное любви и восхищения.       Шэнь Цинцю знал его превосходно.       Но не человека с этим лицом.       Большие, мозолистые от тренировок с мечом ладони пробежались по его бокам, разрывая одежды слой за слоем, открывая взгляду скрытое под ними сокровище. Разворачиваемого как подарок Шэнь Цинцю удерживали на месте нежно, словно невероятно хрупкую драгоценность. Ло Бинхэ заставил его широко раздвинуть ноги и по-хозяйски устроился между ними.       Шэнь Цинцю не мог сбежать. Он раз за разом пытался сопоставить образ своего обожаемого ребенка с монстром, вцепившимся в него клыками, но ничего не выходило. Боги, да его же сейчас сожрут.       Закинув его стройные ноги себе на плечи, Ло Бинхэ целовал и вылизывал вход Шэнь Цинцю. Он прижался ртом к чувствительной дырке и игриво подул, растянул ее края в стороны указательным и большим пальцами и погрузил язык глубже.       Шэнь Цинцю слабо пинал его по спине, практически не чувствуя ног.       Умело протолкнув внутрь два пальца, Ло Бинхэ двинул запястьем, проворачивая их внутри, Шэнь Цинцю выгнул спину и поджал пальцы на ногах от нахлынувшей волны удовольствия. Мокрый от слюны и растянутый безжалостными играми Ло Бинхэ вход свыкался с вторжением. С каждым движением пальцев Ло Бинхэ его тело раскрывалось сильнее, а из груди вырывались короткие тихие вскрики. Бедра бессильно дрожали и непроизвольно подавались вперед, приветствуя проникновение, предавая разум и сердце Шэнь Цинцю. От громких хлюпающих звуков языка Ло Бинхэ, толкавшегося внутрь, к щекам приливал жар; Шэнь Цинцю пылал с головы до ног.       В груди заполошно билось сердце, вылизанные и покусанные соски затвердели, слюна холодила обнаженную кожу, вызывая ответную дрожь.       Когда Ло Бинхэ оторвался от его входа, оставив напоследок пошлый глубокий поцелуй, Шэнь Цинцю стыдливо затрепетал. Ло Бинхэ спустил его ноги со своих плеч на локти, освобождая руки, и сжал ладони на талии, соединяя их бедра.       Прихватив губами нежную мочку уха Шэнь Цинцю, он знакомо-незнакомым голосом сладко пропел:       — Учитель, ты реагируешь так же мило, как и в нашу первую ночь. Ты так старательно меня соблазняешь, разве я могу не откликнуться?       Прикосновения холодного металла колец Ло Бинхэ к краям входа посылали по спине Шэнь Цинцю волны неясных импульсов, нежные стенки вздрагивали каждый раз, когда пальцы доставали до самой чувствительной точки, похоже, Ло Бинхэ решил извести его до полного подчинения. Шэнь Цинцю захлебывался слезами, с трудом проталкивая в легкие воздух, и отворачивался в сторону.       Он не мог смотреть на него.       Сначала Шэнь Цинцю пытался внутренне обратиться в камень. Запирал сердце в ледяную клетку и прикидывался холодным внешне, чтобы оставаться равнодушным к словам и действиям Ло Бинхэ.       Но это было невозможно.       Пальцы жёстко обхватили подбородок, и Шэнь Цинцю оказался втянут в поцелуй, чужой язык раздвинул губы и проскользнул внутрь.       И стоило продемонстрировать легчайший намек на сопротивление, как хватка резко усилилась, угрожая сломать челюсть. Шэнь Цинцю обмяк и заскулил, когда его погладили по щеке, а затем и по нежной коже левого века.       — Если ты не будешь смотреть на меня, Учитель, мне придется снова тебя наказать, — выдохнул Ло Бинхэ ему в губы, черные как смоль глаза загорелись злым алым.       — Зачем тебе глаза, если ты не смотришь на меня?       Пусть Шэнь Цинцю этого не знал — Ло Бинхэ уже давно завладел его сердцем.       Пока Ло Бинхэ менялся из-за него, вместе с ним менялся и сам Шэнь Цинцю.       И он не мог заставить себя причинить Ло Бинхэ боль снова, ранить ещё сильнее.       Когда-то Шэнь Цинцю боялся Ло Бинхэ и вещей, которые тот с ним может сделать. Однако страх ушел, а он, слепой к собственным чувствам, даже не заметил.       Встретившись с живым воплощением своих страхов и ночных кошмаров, Шэнь Цинцю наконец понял, как много для него значит Ло Бинхэ и насколько на самом деле тот его ценит. Несмотря на все ошибки и несправедливые обвинения, Ло Бинхэ никогда не причинит ему такой боли.       С сильным запозданием, но Шэнь Цинцю, в конце концов, понял своего избалованного плаксу-ученика.       О, — думал Шэнь Цинцю, смотря покрасневшими от слез глазами на то, как Ло Бинхэ берет в руку свой член и приставляет головку к его входу, — да он же любит меня.       Даже после продолжительной подготовки проникновение заставило Шэнь Цинцю побледнеть. Ло Бинхэ в один плавный толчок преодолел всякое сопротивление и вошёл до упора, его яйца плотно прижались к заднице Шэнь Цинцю. Дыхание Шэнь Цинцю оборвалось, он весь задрожал, впиваясь пальцами в копоть и обгоревшие деревянные обломки, укрывшие обратившийся в пепелище пик Цинцзин.       В пространстве снов его Ло Бинхэ бережно хранил пик Цинцзин из своих воспоминаний. Зелёный, цветущий, наполненный пением птиц и присутствием Шэнь Цинцю. Все, что видел вокруг себя Шэнь Цинцю сейчас — безлюдный мертвый пустырь и ужасную, болезненную пустоту.       Сердце обливалось кровью.       Ло Бинхэ потерся носом о его шею и прижался губами к беззащитному горлу. Оставив метку-укус, он отодвинулся и произнес:       — Ты так туго обхватываешь меня. Такое ласковое отношение от Учителя — совсем не то, к чему я привык, ох, что же делать?       Раскрытый словно моллюск, чью раковину отомкнули, чтобы добраться до драгоценной жемчужины, Шэнь Цинцю в ответ лишь вслепую протянул руку и накрыл ладонь Ло Бинхэ. Он слегка сжал её пальцами и увидел в глазах Ло Бинхэ проблеск истинных чувств, почти сразу тщательно скрытых, — его сердце пропустило удар.       О, они такие разные, но в чем-то всё-таки схожи.       Шэнь Цинцю не мог ненавидеть его.       Он ждал боли, но вместо нее получил удовольствие; ладони, губы и зубы вырывали из него всхлипы и слёзы. И каждый отклик его тела мужчина, которого Шэнь Цинцю одинаково боялся и любил, жадно крал и прятал в своих воспоминаниях.       Руки сжали ягодицы до боли, притягивая ближе, вынуждая Шэнь Цинцю встречать каждый толчок Ло Бинхэ. Изогнутая головка члена Ло Бинхэ раз за разом попадала по простате, безжалостно метила в самую чувствительную точку, разрушая его до основания. Шэнь Цинцю извивался и выл, а затем ослепительно-жаркая вспышка удовольствия прокатилась по позвоночнику, и он кончил, заливая спермой их обоих.       Ло Бинхэ провел ладонью по своей груди и животу, размазывая семя. Он с невыносимой нежностью очертил контуры лица Шэнь Цинцю и грубо втолкнул пальцы ему в рот.       Шэнь Цинцю давно выплакал все слезы, его мокрые ресницы склеились. Он апатично смотрел на Ло Бинхэ, замечая каждую промелькнувшую на лице эмоцию. Видел, как тот сводил брови, когда толкался внутрь, и его член мучительно проходился по истерзанным стенкам. Как сжимал зубы, когда Шэнь Цинцю принимал член полностью и бесконтрольно туго сжимался. Как всколыхнулись длинные пряди волос у раскрасневшихся от возбуждения щёк, когда он кончил внутрь Шэнь Цинцю. Горячее семя неприятно хлюпало и стекало по бедрам Шэнь Цинцю вниз.       Их пути начались одинаково и разошлись лишь на середине, подталкивая к различным итогам.       Но несмотря на это, он — Ло Бинхэ, также как и Ло Бинхэ — это он, и Шэнь Цинцю любит его.       Ох, кажется, он ошибся. У него все ещё остались невыплаканные слёзы.       Собрав солёные капли, катящиеся по лицу Шэнь Цинцю, Ло Бинхэ облизал мокрый палец. Он снова поцеловал его, заставив Шэнь Цинцю разжать зубы.       — Мы не в первый раз это делаем, так почему Учитель до сих пор так зажат? — мягко спросил Ло Бинхэ, обжигая горячим дыханием ухо Шэнь Цинцю. Он жёстко подхватил Шэнь Цинцю под коленями и качнул бедрами вперёд, ещё не закончив. — Нам стоит повторить ещё несколько раз, чтобы ты лучше освоился, как думаешь?       Улыбка, всё не сходившая с лица Ло Бинхэ, постепенно угасала, а затем и вовсе исчезла.       Шэнь Цинцю ласково дотронулся до щеки Ло Бинхэ тыльной стороной ладони и мягко позвал его по имени:       — Бинхэ, я…       Руки опустели, призрак его прошлого Учителя исчез так же внезапно, как и появился. Пальцы Ло Бинхэ замерли в миллиметре от кожи, которой коснулся Шэнь Цинцю.       Он до сих пор чувствовал его тепло.