Дьявол НЕ носит Prada

Как всегда по воскресеньям, ехать мне не хотелось. Как всегда, я, как могла, тянула время. — Шерил! — позвал Арчи. — Ты скоро?! — Уже иду! — Давай скорей, мы опаздываем. Почему он так рвется на обед к моим родителям? Я бы что угодно отдала, лишь бы отвертеться и не явиться туда. Единственный плюс — можно надеть новое платье. Вчера вечером я успела закончить его, и оно мне понравилось. Я старалась по возможности не разучиться шить, не терять навыки. К тому же за шитьем я забывала обо всём: о смертельно скучной работе на ферме, о повседневной рутине, и о том, что мы с Арчи больше вместе не спим. Я в последний раз взглянула на себя в зеркало и вздохнула. Потом спустилась на первый этаж, где мой муж нажимал на экран телефона. Я на секунду остановилась, чтобы понаблюдать за ним. Я знаю его почти десять лет. С тех пор его воскресный наряд не изменился ни разу: вискозный джемпер, синие джинсы и вечные кроссовки. — Я тут, — сообщила я. Арчи вздрогнул, словно его поймали на месте преступления, и спрятал мобильник в карман. — Наконец-то, — проворчал он. — Смотри, вчера закончила. Как тебе? — Очень красиво, как всегда. Арчи уже открыл входную дверь и шел к машине. Он даже не взглянул на меня. Как всегда. Ровно в 12.30 наша машина затормозила перед Торнхиллом. Отец открыл дверь. Он пожал руку зятю, наспех чмокнул меня и тут же увлек Арчи в парадную гостиную, к бутылке традиционного кленового сиропа. Я проследовала за ними, чтобы увидеть Джей-Джея, приступившему уже ко второму бокалу. Затем я отправилась на женскую половину — кухню-столовую. Нана Роуз в фартуке следила, как она это делала последние пятьдесят лет, за воскресной индейкой, жарившейся в духовке, а мать открывала банки с зеленой фасолью. Полли же кормила грудью своих близнецов, Юнипер и Дегвуда. Я стала помогать им — приготовила клюквенный соус, слушая, как они втроем сплетничают о Гермионе Лодж, устроившей скандал в Pop’s, и о шерифе Келлере, у которого нашли рак простаты. Я хранила молчание: ненавижу сплетни. Я продолжала молчать и за обедом, которым, как всегда, дирижировал отец. Время от времени я бросала взгляд на Арчи — он чувствовал себя в кругу семьи Блоссом как рыба в воде. Я же откровенно скучала. — У тебя классное платье, Шерил! Где ты его купила? Я улыбнулась Полли и наконец-то почувствовала на себе взгляд мужа. — В собственном шкафу. Она нахмурилась. — Я его сама сшила. — Ах да, я и забыла, что ты немножко умеешь шить. Мне захотелось ответить, что не одна она такая забывчивая, но я удержалась. У меня не было ни малейшего желания устраивать скандал. — Слушай, у тебя настоящий талант, я в шоке! Может, и мне что-нибудь сошьешь? — Если хочешь, потом обсудим. Её желание надеть платье было, однако, из области чудес. Смену имиджа Полли можно было рассматривать как вызов. Ведь свои пышные формы — подарок беременностью близнецами — она обычно скрывала под широкими кофтами и на размер больше, чем нужно. — Жаль что, что Шерил не пошла в свой колледж, — произнес Джей-Джей. Я опустила свой бокал, не успев сделать и глотка, и искоса посмотрела на него. Мой близнец выглядел как человек, который ляпнул чего не следовало. Я повернулась к родителям, они не знали, куда деваться. — О чем он? — Ты неправильно поняла, — ответила мать. — Джейсон просто сказал, что ты могла бы добиться успеха в этой области. Я ухмыльнулась: — Ну да, ты меня здорово поддержала в моих начинаниях, я не забуду никогда! Меня словно отбросило на десять лет назад. Я сшила матери выходной наряд. Думаю, если бы она дала мне тогда пощечину, мне было бы не так больно. — Шерил, ты что, хочешь, чтобы я надела эту тряпку на свадьбу твоего брата?! На кого я буду похожа?! — она бросила мне платье в лицо. — Мама, ну хотя бы примерь, — умоляла я. — Я уверена, оно тебе очень пойдет, я столько просидела над ним… — Ну и что получилось?! Лучше бы ты потратила это время на подготовку к экзаменам! Голос Джей-Джея вернул меня в настоящее. Он изучал лица родителей и вроде был доволен тем, что затронул предмет наших постоянных разногласий, продолжавшихся всю мою юность. — Да ладно вам, уж расскажите ей. Срок давности истек, и это никак не изменит её жизнь. — Кто-нибудь может объяснить мне, о чем речь?! — Ладно, скажу я, — провозгласила Нана Роуз. — Шерил, после старшей школы ты, никому не сказав ни слова, подала заявление в колледж Дизайна и Декоративного искусства, так? — Откуда ты знаешь? Да и какое это имеет значение, всё равно меня не приняли… — Ты так решила, потому что не получила ответа. Но тут ты ошибаешься… Горло сдавило, я задрожала. — Тебя приняли, Шерил. Но от тебя это скрыли. Голос бабушки пробивался ко мне сквозь пелену тумана. Она рассказывала, что родители распечатали письмо и узнали, что я затеяла у них за спиной. А я тогда подумала, что после окончания этой чертовой старшей школы Ривердэйла, куда они меня запихнули силой, наплевав на то, что я день и ночь бредила швейными машинками и домами моды, у меня появилось право делать то, что мне нравится. В конце концов, я была уже совершеннолетняя и спрашивать их не собиралась. Однако, как теперь выясняется, всё вышло иначе: они тайком прочли письмо и сожгли. Они меня предали. Я чувствовала себя так, будто по мне прошелся дорожный каток. Родители украли у меня жизнь. — Прости, я, наверно, должна была тогда вмешаться… Плевать я хотела на извинения бабки Роуз! Я повернулась к родителям, готовая кусаться, вцепиться им в глотку. — Как вы могли?! Вы… вы… Это подло! — Твой сдвиг на шмотках всегда был смешным, — холодно парировал отец. — Как мы могли позволить тебе стать швеей на фабрике? — После этого колледжа я бы не попала на фабрику! А даже если бы и попала, то что?! Мне же это нравится! Простые рабочие вам не по вкусу, мистер Блоссом?! Вы не имели права встревать, делать за меня выбор, всё ломать! — Всё, Шерил, хватит! — резко воскликнула мать. — Сколько тебе лет?! — Вы всегда нарочно принижали меня! — закричала я. — Вы никогда в меня не верили! — Мы хотели тебе добра. Ты вечно витала в облаках. Как мы могли допустить, чтобы ты сделала такое за полгода до свадьбы? День назначен, приглашения напечатаны, платье заказано… — Арчибальд, скажи же ей, вы оба должны быть нам благодарны, — вмешался отец. — Не втягивайте меня в эту историю и не рассчитывайте на мою благодарность. Как можно предать своего ребенка? Вы упомянули свадьбу? Так вот, мы должны были обсудить этот вопрос вдвоем, Шерил и я. У вас тогда уже не было права решать за неё. Это стало моей обязанностью, моей ролью. Я посмотрела на Арчи. В такие моменты я вспоминала, как сильно его люблю. — Какой смысл к этому возвращаться?! — недоуменно спросила мать. — Что сделано — то сделано. Когда-нибудь ты ещё скажешь нам спасибо. — Поехали отсюда, — сказала я Арчи. — Конечно. — Да ладно, Шерил, оставайся, всё ведь в порядке, — возразил Джей-Джей. — Они всё изгадили. Мне больше нечего делать в доме, в семье, где меня никто не уважает! Вы всего лишь… — Мы всего лишь кто? — Вы мелочные, ограниченные подлецы! От вашей жизни мне блевать хочется… Вы косные ретрограды! Отец вскочил со стула: — И не надейся вернуться в этот дом, пока не извинишься! Я посмотрела на него в упор. Арчи чуть отодвинул меня и шепнул, что не надо продолжения. — Да никогда в жизни! — Шерил имеет полное право злиться, — поддержал меня муж. Он взял меня под руку, и я покинула, похоже, навсегда — дом своего детства. Смогу ли я когда-нибудь простить их? Сомневаюсь. В машине я разрыдалась. Арчи обнял меня, он гладил меня по спине и шептал слова утешения. — Ты позволил бы мне пойти в этот колледж? — всхлипывала я. — Конечно, — ответил он после короткой паузы. — Поехали, хватит здесь торчать. Я смотрела в окно, но ничего не видела. Впрочем, что интересного я могла увидеть? Тихий, мирный городок воскресным днем — настоящий город-призрак. Я яростно вытирала слезы. Меня душила обида. Я кипела. Хотелось всё разгромить, послать всё к черту. Почему родители всегда против меня? Что я им сделала? Чем заслужила такое отношение? Пока я думала обо всём этом, Арчи молча вел машину. Я заметила, что время от времени он обеспокоенно косится на меня. Когда он припарковался рядом с домом, я вышла из машины и хлопнула дверью. Потом услышала писк ключа — он запер машину. — Шер, скажи что-нибудь, пожалуйста… Не замыкайся. Я резко обернулась к нему. — А что ты хочешь, чтобы я сказала?! Что они испортили мне жизнь?! Что я не хотела такой судьбы?! — Рад слышать, очень приятно. Вот уж не думал, что ты настолько несчастна. Я съежилась. На меня неожиданно навалилась усталость. Я подошла к нему и скользнула в его объятия. Арчи был напряжен, я обидела его. — Ты совершенно ни при чем. Извини, я неудачно выразилась. Я жалею не о том, что вышла за тебя замуж. Как такое могло прийти тебе в голову? — Пойдем в дом, не будем выяснять отношения на глазах у всей улицы. Да, конечно, соседи наверняка стоят у окон, задавая себе вопрос, что там стряслось у Эндрюсов-Блоссомов. В ближайшие пару часов телефон будет звонить не переставая. И мы, и все наши приятели живем в одном и том же квартале, самом престижном в Ривердэйле. Точнее сказать, их дома стоят на пяти ближайших к нам улицах, за пределами которых север заканчивается. Когда мы вошли в дом, тишина поразила меня, едва ли не напугала. Я отшвырнула свои туфли и забилась в угол дивана в гостиной. Арчи положил на тумбочку в прихожей бумажник и ключи от машины. Потом присоединился ко мне. Положил телефон на кофейный столик, сел рядом и провел пальцами по моим лисьим волосам. — Шер, я понимаю, как тебе сейчас тяжело… — Слишком мягко сказано. Он вздохнул: — Но всё-таки твоя мать права в одном: это уже в прошлом. Ты не можешь ничего изменить, поздно. — Это ты так меня утешаешь? — Я не говорю, что ты должна их прямо сразу простить, но время все лечит. И по крайней мере, у тебя есть доказательства твоего таланта, раз тебя приняли в этот колледж… Теперь тебе не нужно сомневаться — ты действительно умеешь шить. Его телефон завибрировал, прервав мои размышления. Арчи выпрямился, готовый схватить его и ответить. — Пожалуйста, только не это! Не сегодня. — Но… — Нет, прошу тебя, давай обойдемся без твоей работы. Мне надоело, что ты готов мчаться к клиентам по первому звонку. Я твоя жена, и сейчас ты нужен мне. — Я не уеду, Шерил. Позволь мне только ответить. Я кивнула. Он быстро набрал эсэмэску и положил телефон на стол. Потом обнял меня. Я хотела сдержать слезы, но у меня не получилось. Не могу, не хочу опять оставаться одна, без него, в этом огромном доме, если он сейчас возьмет и умчится в свой офис. Нет, исключено. Особенно после того, что я узнала, и не понимаю, что мне делать с этим открытием, перевернувшим весь мой мир.