Письмо истинному.
Со мной тебе будет трудно, я знаю. Я тот, с которым нелегко. Я никогда не обещаю тебе спокойной жизни, заискивающих взглядов и полного послушания. Я так не могу, не умею. Ты сильный, нo и мою душу нельзя поставить на колени. Я бываю жёстким, слишком прямолинейным, но это потому, что совсем не умею лгать и притворяться. Временами я буду казаться тебе злым, равнодушным. Я научился хорошо скрывать свои чувства и эмоции. Даже нежность. Ты можешь оставить меня. Я не умру, не заплачу и даже не покажу вида, что мне тяжело. Просто знай, что ни одно сердце на свете, не сможет любить тебя сильнее.*
Чимину было плохо, его душу разрывало от нахлынувших чувств и эмоций. Разум полностью отключился и работало только сердце, которому подавай любви. Он не мог поддаваться эндорфинам, вырабатывающимся в его теле. Считал, что этими неправильными чувствами предают себя и свою пару. Но он не мог, чувства были сильнее. От одной мысли, у Юнги внутри всё горело, сердце так сильно начинало болеть и сжиматься, что Чимин думал умрёт, так и не признавшись в своих чувствах. Чимина плохо. И всё из-за Юнги. Его действий. Ничего криминального он, конечно, не сделал. Но ему до сих пор не по себе. Чимину плохо и он не хочет его видеть. Совсем. Хочется блевать только об одной мысли о нём. Потому что, кажется, любит. И очень сильно. Юнги ещё и подчеркнул так скажем свой авторитет, одним очень хорошим поступком. По крайней мере, для Чимина он был хорошим. Во время их второго похода в кафе, Юнги вёл себя уж слишком мило, постоянно улыбался, смеялся, а под конец вечера его будто подменили. Он завёл Чимина в проулок, прижимая его к стене. А после с диком рыком прижался к губам, целуя грубо и настойчиво. Юнги буквально вылизывал ротик Пака, проходя языком по нёбе, зубам и губам. Его руки грубо сжимали бёдра Чимина, вызывая у того негромкие стоны наслаждения. Чимин чувствовал себя мазохистом, раз ему нравился такой напор со стороны старшего. И после того раза ему хотелось ещё и ещё, и Юнги давал ему это. При каждой свободной минутке, он зажимал Чимина. И не важно, где это было: раздевалка, туалет, подсобка, переулок. Главное, какие он эмоции вызывал в организме Пака. После таких убойных поцелуев, Чимин всё чаще стал проводить время в душе. Всё же организм требовал и хотел. А торопить события никто не хотел, кто знает к чему это может привести. *** — Вы слишком далёко зашли, — тихо сказал Тэхён чтобы никто не услышал. Чимин только грустно кивнул, переводя взгляд на Юнги, который сидел на своей последней парте и разговаривал с Чонгуком. — Но мне так с ним хорошо, — улыбнулся Чимин, смотря на причину своего воздыхания. А в какой-то момент его привлекла рука Юнги, где на белоснежной коже было написано чёрными буквами «Потерянная душа», — Этого не может быть! Чимин так сильно вскрикнул, что привлёк всё внимание аудитории и преподавателя, в том числе. Он встал со своего места и направился к Юнги. И не важно, что сейчас идёт какая-то дурацкая пара по психологии. — Чим, ты чего? — спросил Юнги, смотря на злющего парня. Пак подошёл к старшему и схватил руку, смотря на надпись. Чёрным по белому. Буква к букве. «Потерянная душа». Чимин растерянно и зло посмотрел на Юнги, который побледнел, хотя куда ещё сильнее. Он отпустил его руку и замахнулся, оставляя смачный «шлепок» на щеке Мина. А на пухленьких щёчках Чимина текли слёзы. — Почему ты не сказал мне сразу? — спросил Чимин, всхлипывая, — Я же так ждал тебя, говорил, как хочу поскорее встретить свою пару. Тебя чёрт возьми, Юнги! А ты… Ты просто, использовал меня! — Чим, я не… — начал говорить Юнги, как его лицо пронзило ещё одной болью от удара по щеке. — Заткнись! — закричал Чимин, мотая головой, — Ты хоть знаешь, какую боль я чувствовал, когда думал, что предаю свою пару встречаясь с тобой. Моё сердце разрывалось от неопределенности каждый раз! Чимин уже во всю рыдал, а слёзы капали на руку Юнги. Он развернулся и схватив свою сумку выбежал из кабинета. Перед глазами всё плыло, в голове был бардак, а горлу так и хотелось кричать от боли. Нет, не так. Скорее всего от обиды. Сейчас нужно просто забиться в какой-нибудь тёмный угол и рыдать. Хотелось выплеснуть все свои эмоции. Плачущий мальчик выбежал с кампуса и остановился, вытирая слёзы с лица, которые уже начали щипать нежную кожицу. Он закинул свою сумку на плечо и выдохнул, улыбаясь от нервов. Главное держать себя в руках, не поддаваться истерики, вести себя достойно, как положено характеру Чимина. Нужно вернуться домой, заварить крепкий чай с травами и лечь спать. Осознание происходящего как-то само рассосётся. Пак сам себе кивнул и пошёл в свой маленький замок, где его никто не тронет и никто не сделает больно. Когда Чимин пришёл в свою квартиру, он скинул свою сумку в прихожей, и пошёл на кухню, где заварил себе крепкий чай с корицей. Он взял кружку с горячим напитком и пошёл в гостиную, где сел на уютный диван, включая свой любимый сериал «Лузеры». Дома спокойно. Дома хорошо. Нет врунишки Юнги *** Как же Чимин ненавидит это чувство. Это чувство, когда ты грустишь, но даже не можешь понять почему. Ты чувствуешь себя чертовски пустым, но конкретной причины сказать не можешь. Они спрашивают: «Что с тобой?», но ты не можешь объяснить. Потому что это нахуй никому не надо. Они спрашивают только для того, чтобы выставить себя в хорошем свете. На самом деле, есть такие вещи, которые бесполезно объяснять словами. Если человек вас не чувствует, не понимает на уровне сердца, не видит душой, не верит в вашу искренность, то доказывать что-то ему, произнося море самых разных слов нет ни малейшего смысла. Тот, кто не хочет верить, не поверит, вывернись вы перед ним даже наизнанку. А тот, кто вас принимает, ему не нужны от вас никакие доказательства любви. Ему не до такой мелочи. Он сам вас просто любит, и не ищет подвоха в каждой фразе и действии. — Зачем ты пришёл? — спросил Чимин, потирая сонные глаза. На часах показывало двенадцать ночи, а на его пороге стоял виноватый Юнги с кактусом. — Хочу попросить прощения, — ответил Юнги и протянул руку с кактусом, — Это тебе. Тэхён сказал, что ты их любишь. Пак вскинул бровь, принимая скромный подарок с равнодушным лицом. Хотя в душе ангелы танцевали джаз. Чимин был помешан на кактусах, он обожал их больше всего на свете. — Проходи, — сказал Чимин, и развернувшись ушёл в гостиную, где поставил нового друга на самом видном месте, — Спать будешь на диване, — он жестом руки указал на небольшой диван. — Но я хочу спать с тобой. — Ты не будешь спать со мной. Чимин потёр виски и выдохнул. Обстановка накалялась и ему не нравился тот факт, что Юнги сейчас стоял в его гостиной и смотрел на него. Чимин хотел проучить наглого Мин Юнги, чтобы повадно не было, чтобы не обманывал его больше. Но почему-то план по игнорированию идёт коту под хвост. — Спокойной ночи, мистер, — зевая сказал Чимин и пошёл в свою комнату. А Юнги, как заблудший кот поплёлся вслед за парнем, забираясь на кровать, пока Чимин переодевался, потому что уснул в повседневной одежде. — Буду спать с тобой, — уверенно сказал Юнги, скидывая свою одежду на пол, укрываясь одеялом. Чимин жутко покраснел и лёг рядом. — Спокойной ночи, Чиминни, — прошептал Юнги, улыбаясь. Пак прикрыл глаза и мысленно ударил себя. Юнги рядом, его тепло покрывает тело Чимина, от чего хочется пищать, как маленькая девочка. — Поцелуй, — тихо попросил Чимин. Юнги осторожно провёл рукой по оголенной талии младшего, вызывая у того мурашки и прикоснулся к мокрым губам. Целуя уже не так грубо, как в прошлые разы, а нежно. Он аккуратно прикусил нижнюю губу, слизывая выступающие капельки крови. Тело Чимина обмякло, а Юнги воспользовавшись этим навис сверху. Он на секунду оторвался от губ парня, только, для того чтобы посмотреть на розовое лицо Чимина. И снова прижался к губам, сплетая их языки в горячем танце. Танец был настолько нежным, пылким и страстным одновременно, что через несколько мгновений парням буквально стало не хватать воздуха. Они отстранились тяжело дыша и смотря в глаза напротив улыбались. — Прощаясь меня? — Прощаю. «Счастье приходит тогда, когда ты его совсем не ждёшь».