ಊಊಊ
Изуку сидел на полу перед диваном, скрестив ноги, а его руки, блестящие от масла, продолжали скользить по чувствительной коже Катсуки. Блондин с усилием подавлял желание передернуть плечами и сидел смирно, пока Изуку смотрел на него в упор этими яркими, счастливыми глазами, готовый выполнить любое желание омеги со скоростью света. В конце концов Катсуки настолько достало лицо Мидории, что он выдернул ногу из захвата и треснул ею прямо по макушке альфы. – Перестань так пялиться, идиот! – заорал он. – Я ничего не могу с этим подела-а-ать!! – заскулил Изуку, потирая шишку на голове. – Каччан такой миленький с животиком! Изуку разминал затекшие ноги Катсуки уже больше часа и кажется слишком этим наслаждался. Наслаждался видом его будущего мужа с большим круглым животом, скрытым только большой футболкой Изуку. (Как оказалось повзрослевший Катсуки не любил носить белье…) Катсуки откинулся на спинку дивана и хмыкнул, однако немного порозовевшие щеки полностью выдавали его смущение. Он посмотрел вниз, наблюдая как Изуку пересаживается поудобнее, с задницы на ноги, и вдруг заметил кое-что… топорщащееся и легко заметное в свободных шортах парня. «Господи, как же я скучаю по сексу. Ставлю все деньги на то, что Изуку хочет того же. Он бы выглядел так мило, трахая меня», – думал Катсуки, а потом вдруг легко провел ногой по бугорку на шортах. Изуку выдохнул и немного отодвинулся, такой чувствительный даже от легкого контакта. «Шо задницу мне надерет, если я опять не буду слушать врачей». Катсуки вздохнул, поставил локоть на подлокотник, а подбородок устроил на ладони. Ему совершенно не нравилась сложившаяся ситуация, но он не мог с этим ничего поделать. Он фыркнул, когда в голове сформировалась идея, ухмыляясь. – А ты, я посмотрю, не только бесящий, – сказал Катсуки, чувствуя внутри странное веселье и прижимаясь ступней прямо к стояку альфы. – А ещё и извращенец. Щеки Изуку покраснели, он сжал руки в кулаки, а Катсуки дразнил его легкими движением ноги. Вдохи альфы стали глубже, а лицо с каждой секундой краснело на оттенок ближе к бордовому. – Я скучаю по пирсингам, – грустно вздохнул Катсуки, пальцами ног отодвигая край шорт вниз. Теперь член Изуку прижимался к его животу, придавленный резинкой. – П-пирсингу? – спросил Изуку, незаметно дергаясь стоило Катсуки пройтись по всей длине. – Угу, – пожал плечами омега. – Поймешь, когда подрастешь. Изуку сглотнул, чувствуя испарину на лбу, чувствуя скользкие пальцы ног Катсуки на члене. – К-каччан, можно…? – он не договорил, зная, что его поймут. Катсуки усмехнулся, закатывая глаза. – Поверь мне, я бы сам очень хотел. Изуку захныкал, смотря на него глазами побитого щенка, а блондин продолжал гладить его. – Т-тогда почему ты дразнишь меня…? – спросил Изуку, сдерживая себя от движения бедрами. – Это забавно, – Катсуки пакостливо усмехнулся. – Смотреть на тебя у моих ног, смотреть как ты дергаешься, видеть в глазах желание увидеть меня сверху на тебе. Первые шесть месяцев беременности ты не отходил от меня и на секунду, – он говорил тихо-тихо, так что Изуку приходилось напрягаться, чтобы услышать хоть что-то. – Первым, что я видел по утрам был ты на коленях, первым, что чувствовал был твой язык, растягивающий меня, вылизывающий. Думал, что однажды после ультразвука ты действительно сожрешь меня просто на кровати. А я ещё думал, что в школе ты был ненасытным, так вот… – он немного наклонился вперед, – папочка Изуку гораздо страшнее. Глаза Изуку затуманились. Он неряшливо облизал губы языком, не чувствуя, как от уголка стекает капелька слюны. О Господи, да, он хотел всего этого! Хотел видеть Катсуки во время беременности, хотел вдыхать запах материнства, исходящий от его омег, хотел смотреть на его парней, которые бы лежали в кровати, закутанные в одеяла, и обнимались, соприкасаясь животами… – З-злой… – прошептал Изуку. – Каччан т-такой злюка, я хочу, хочу… – он замолчал, чувствуя слезинки в уголках глаз. Да понятия он не имел, чего именно он хочет. Он хотел быть хорошим альфой, но сейчас он всего лишь подросток, а рядом с ним полностью созревший, взрослый, прекрасный омега! Изуку не мог дать ему того, что мог бы дать, будь постарше! Сейчас он не мог ничего, даже обеспечить свою семью! Останься он тут на подольше, пришлось бы тратить деньги с банковского счета. Даже удовлетворить Катсуки не в состоянии! – Нннгх… – Катсуки застонал, чувствуя, как от его мини-альфы начинает исходить сила. – Иди сюда, – сказал он, протягивая руку. – Давай, забирайся, поцелуй меня. Изуку сразу же залез на диван. Он пристроился с боку, поскольку спереди было бы… неудобно. Катсуки сразу же обвил рукой его талию. Изуку же положил левую ладонь на животик, а правую оставил на спинке дивана. – Я бы не против сделать минет, если бы меня не тошнило от каждого движения, – быстро пробормотал Катсуки и прижался губами к губам альфы. Они целовались, а блондин протянул свободную руку к члену Изуку, поглаживая. Изуку застонал в поцелуй и сжал рукой футболку Катсуки, стараясь не дергать бедрами в такт движений руки. Большим пальцем Катсуки прошелся по головке, несильно надавливая. По его пальцам тут же потек предэякулят, позволяя лучше скользить по всей длине. Изуку выдохнул, закатив глаза, и кончил, заляпывая спермой футболку Катсуки, прямо под очаровательно выпирающим пупком. Мидория отстранился от поцелуя, тяжело дыша. Катсуки находился в таком же состоянии. Его ярко-красные глаза смотрели вниз, на руку, покрытую спермой, он облизал губы, а потом медленно поднес к лицу пальцы, слизывая… «старания» Изуку. Катсуки простонал и вздохнул, так, будто полусладкая сперма была лучшим лакомством в его жизни. – Ммм… Когда я буду беременным, скажи мне сосать тебе как можно чаще, – сказал Катсуки, вылизывая пальцы. – В книжках об этом не пишут, но это классный способ оставлять на мне твой запах. Очень помогает, когда тебя нет рядом и я начинаю чувствовать тревогу. Изуку уселся поудобнее, спрятав добро в шорты, а потом вдруг обхватил лицо омеги руками, жутко краснея. – Обычно я держусь дольше, – пробормотал он себе. – На самом деле я рад, что ты такой быстрый. Запястье уже начинало болеть, – сказал Катсуки, попытавшись немного успокоить Изуку. – Н-н, некоторые хотели зайти после работы, посмотреть на мелкого тебя. Мне ещё сегодня к врачу. Так что давай, собирайся в кучку и сходи в магазин, хорошо? Нужно купить продукты, сходишь с Котой и мамой. Они будут где-то через час. – Мамой? – Изуку сразу же подумал о Шото. – Мидория-каа-сан, – сказал Катсуки. – Хотя, скоро и меня уже будут так называть. Лицо Изуку тут же смягчилось, как будто он хотел заплакать. В прошлый раз Катсуки треснул его ногой по голове, стоило ему так посмотреть. – Каччан будет Каасан… Блондин дернул бровью. – Так вали уже в душ и не заливай меня своими соплями! Давай, ты весь потный! Изуку тут же встал и пошел в ванную, но его лицо было таким же мечтательным. Как бы это не злило Катсуки, он ничего не мог с этим поделать.ಊಊಊ
Изуку попал в будущее буквально несколько часов назад и уже выплакал весь запас слез на год вперед, смотря на их огромный дом, на пожилого Тошинори, на его маму (жила она кстати в том же доме), на Шото и на его пятимесячных малюток-близнецов. Мирио и Натсуо, старший брат Шото, пошли с Катсуки в больницу. По прогнозам врачей он должен был родить ещё неделю назад, но пока что не было и намека на схватки. Изуку пришлось немного подождать, пока придут Мидория-сан и 16-летний Кота, а потом они вместе пошли в магазин. Инко жила в том же комплексе, что и семья Изуку, чтобы всегда быть рядом, однако достаточно далеко, чтобы не слышать звуков определенного характера, а также не смущать молодую семью. Женщина настояла на том, что сама справится с готовкой, так что Изуку с Котой дотащили все пакеты до кухни, а потом отправились в гостиную поубивать время. Они почти сразу нашли комнату взрослого Изуку, куда тот сваливал весь стафф с супергероями и несколько часов провели, играясь с игрушками, среди которых обнаружились даже фигурки с самим Изуку. Вскоре начали прибывать гости, большинство с маленькими детьми. Мидория держал на руках маленького сынишку Теньи и Момо (того самого с двигателями на ногах) и кажется замечал только его, что Широ начал плакать и бить Изуку по ноге. Никто в комнате не смог сдержать смеха. Изуку познакомили с дочкой Киришимы и Тетсутетсу, она была застенчивой 4-летней принцессой, что постоянно пряталась в ногах её шумных родителей, с 9-летней дочкой Тенсея и Фуюми (Изуку сделал вывод, что в его времени они собирались завести ребенка), с вторым ребенком Ииды и Момо, у которой не было причуды, с сыном Урараки и Асуи (тихий мальчик, который выглядел как лягушонок, но унаследовал причуду от Очако), с приемной дочкой Кендо и Мономы (которая была русалкой, ну знаете с хвостом и всем остальным), с сыном Джиро и Каминари (рождение которого стало возможным благодаря… кхм, пожертвованию Изуку, поскольку оба родителя были омегами), с сыном Натсуо и Ястреба (говорят, что последний влюбился с первой встречи) и даже с 16-летней дочкой Айзавы и Мика! (Айзава Эри. Изуку не знал, где она сейчас, в его времени, и ему было очень интересно, скрывал ли учитель Айзава свою дочь и брак специально). Вечеринка закончилась, по меркам Изуку, очень рано. У всех его друзей были дети и им пришлось собираться домой, когда те устали и начали капризничать. Катсуки пошел спать ещё раньше, кажется его достали шутки о том, что Касуми-чан не хочет появляться на свет, чтобы дольше помучать его за школьные годы. Так что Изуку остался совершенно один в доме с его мужьями и двумя пятимесячными крошками, Широ и Хиро. У них были белые кудрявые волосы, голубые глазки и веснушки на бледной коже, а отличить их друг от друга кажется было невозможно. Шото рассказал ему, что красит пальчик на ноге Хиро голубым лаком, а на ноге Широ – серебряным. Так он отличает их, а ещё старается одевать их в этих цветах. Оба мальчика признали в подростке папу, стоило им почувствовать его запах и абсолютно не переживали в его присутствии, хотя выглядел он по-другому. Его близость успокаивала их, а ещё Изуку нравилось с ними таскаться и укачивать. Шото валялся на диване, бездельничая и наблюдая, как Изуку ползал по ковру и собирал кубики из которых строил башню, а маленький Хиро ползал за ним и разваливал её, а потом смеялся, когда Изуку шутливо на него рычал. Через некоторое время Широ начал капризничать и громко плакать. Шото ушел на кухню сделать себе чай, так что Изуку был в комнате один. Он сел на диван и быстро пробежался по списку. С подгузником всё было в порядке, он не ударился, может хотел спать? Да, наверное. Изуку попробовал покачать его, прижимая к груди. Хиро подошел к нему, побил по бедру, хотел продолжить их классную игру. Так что, когда в комнату вошел Шото, держа в руке чашку чая со льдом, Изуку вздохнул с облегчением. – Всё в порядке, давай мне, – сказал он, протягивая руки к Широ. – Без проблем, – Изуку аккуратно приподнял ребенка, чтобы Шото было удобно его взять. Омега пошел обратно на диван, а Изуку снова вернулся к построению башенок, слыша, как Широ перестал плакать. Шото был прекрасной мамой, что не удивительно… Изуку с Хиро поиграли ещё чуть-чуть, когда малышу это, видимо, надоело, и он пополз к дивану. Альфа обернулся, чтобы проследить и замер, когда понял, что делал Шото. Он снял рубашку с одной стороны, закидывая её за плечо и приспустил одну сторону мужского бюстгальтера с подкладками, чтобы покормить Широ. Пальцы омеги поглаживали маленькую голову с короткими завитками волос. Хиро захныкал, пытаясь забраться на диван. Изуку тут же подлез к нему поближе и подтолкнул его попу рукой, помогая залезть на диван. – Нн, тоже проголодался? – спросил его Шото, подтягивая ребенка к себе. Он усадил его на бедро и быстро снял вещи с другой стороны. – Иди сюда, малыш, – мягко пробормотал он, помогая Хиро добраться губами до соска. Теперь оба мальчика счастливо кушали, лежа на руках Шото. Он немного поморщился, когда твердые десна коснулись его нежной кожи. Изуку сидел в ногах омеги, смотря как тот кормит его детей. Он впервые видел грудь и живот Шото с того момента, как оказался здесь, и он был потрясен. Изуку рассказывали о том, что во время беременности живот Шото был огромным и сейчас это было видно по мягкости живота, по бледно-розовым растяжкам, скрытым штанами, которые ещё не начали исчезать и неизвестно было исчезнут ли вообще… Сильное, мускулистое тело Шото потеряло былую форму за год его декретного отпуска, он стал гораздо худее в руках и ногах, но… больше сзади. Изуку старался всеми силами скрывать стояк ещё с того времени, как помог Хиро залезть на диван. Он приподнялся и положил руки на бедра Шото, смотря на него, запоминая. – Насколько неправильным ты считаешь мою ревность к собственным сыновьям? – спросил он, поднимая голову. Шото закрыл глаза ещё очень давно, но теперь он моргнул несколько раз, услышав вопрос Изуку. – …Прости что? – Можно мне…? – невинно спросил Изуку. Омега резко открыл глаза и вдруг покраснел. – Я… хмм… немного занят, как видишь, так что… Изуку облизал губы, кладя подбородок на пах Шото и слегка нажимая. – Я мог бы пососать что-нибудь другое…? – предложил он, смотря на него из-под ресниц. Омега чувствовал, как его колени ослабли, а бедра начало потряхивать. Он узнал эту черту в Изуку, тот инстинкт, который поднимал его в три утра, даже если Шото не просил, и заставлял его бежать искать ему тортик на седьмом месяце беременности. Изуку кажется помешался на желании быть хорошим отцом и мужем. Даже сейчас, будучи подростком, не пройдя через их беременность, ему хотелось заботиться. – Я… ну, если тебе правда хочется- хаах~! – Шото так и не договорил, прерванный горячим дыханием Изуку. Белье он перестал носить дома ещё очень давно. Так что Изуку быстро стянул мягкие штаны, а Шото подвинул бедра пониже, чтобы его маленькому альфе ничего не мешало приступить к заданию со всей энергией и желанием, которое у него было. Изуку сосал с таким же энтузиазмом, как и его дети. Шото не мог много двигаться с детьми на руках, которые пили его молоко и уже начинали засыпать. Он сам медленно отключался от мира, глубоко дыша и пытаясь не стонать слишком громко. Омега распахнул глаза, чувствуя что-то возле задницы. Пальцем Изуку поглаживал вход, размазывая смазку и немного растягивая его. Запах возбуждения, исходящий от Шото, странным образом подействовал на близнецов, которые стали двигать губами медленнее и нежнее. Шото чувствовал огромный поток эмоций: любовь, возбуждение, желание. Чувства, которые он испытывал от кормления и находясь рядом с мужем смешались и умножались, захлестывая его с головой. Его глаза закатились, бедра и плечи напряглись, руки сжали ткань ползунков. Он кончил с задушенным криком, стиснув зубы, почувствовал слезы на щеках и отключился. Когда он очнулся, то лежал на диване, а Изуку уже устроил мальчиков, сытых и довольных, на плюшевом одеяле на полу. Шото сразу же заметил, что альфа одел и накрыл его пледом, и почувствовал, как болели соски. Он застонал, а Изуку оказался рядом через секунду. – Ты как? – спросил он. – Мне вызвать доктора? – Нет, мм… я хорошо… – пробормотал Шото, немного краснея. – Ты просто удивил меня, – он протянул руку к волосам Изуку и погладил того по голове. Альфа наклонился ближе. – И чем же? – спросил тот, хотя кажется не совсем понимал, где он из-за мягких прикосновений к волосам. – Мы давно не занимались чем-то подобным, – признался Шото. – Ты стал гораздо больше и сейчас я не могу принять тебя полностью. Мы решили немного подождать в целях безопасности для меня. – Мне, наверное, на стенку лезть хочется, – хмыкнул Изуку, наклоняясь ещё ниже. – Господи, Шо. Это пытка какая-то быть с вами и не иметь возможности прикоснуться. В первую же секунду, когда я увидел тебя и Каччана, мне захотелось любить вас. Шото моргнул, а потом его губ коснулась нежная улыбка. Какой же он… искренний и очаровательный. – Не думал, что растяжки и пузико такие привлекательные. – Меньше телевизор смотри, – шутливо сказал Изуку. – Мне нравится твоя мягкость, это… приятно. Не могу объяснить, но это затронуло что-то в моей голове. – Я толстый и здоровый после родов, мы с Катсуки можем хоть каждый год уходить в декрет, родить хоть сто детей, потому что у тебя такая огромная зарплата, что просто невозможно. Ты обеспечиваешь нас и обеспечиваешь хорошо, вот что тебя так сильно трогает, – объяснил ему Шото. – Так, мы можем завести сто детей? – спросил Изуку, проказливо улыбаясь. – Конечно, но рожать будешь ты, – закатил глаза Шото. – Если бы я мог. Каччан выглядит таким уставшим. Я хотел бы ему помочь. – Сейчас ему может помочь только скорый переезд Касуми. Изуку улыбнулся, наклоняясь. – Пойдем к нему? – спросил он. – Заобнимаем, устроим на кровати мягкий рай. – Звучит чудесно, – Шото сел на диване. – Бери одного и иди вперед, – сказал он ему. Изуку аккуратно поднял на руки малыша и пошел в сторону спальни, слыша, как сзади идет Шото с вторым в руках. Катсуки легко отпустил подушку для беременных, положив голову на грудь Изуку. Широ оказался между ними, лежа головой на животе Катсуки. Шото лег с другой стороны, залез под руку Изуку, переплел с ним ноги и обнял Хиро одной рукой. Так они спали всю ночь. Время прошло за мирной, счастливой рутиной. Изуку помогал с детьми, с уборкой, помогал Катсуки, который скулил и стонал, что слишком уж долго он носился с пузом (хотя все были с ним согласны). А потом Изуку… исчез. Они с Котой пошли за посылкой для Мидории-сан и вдруг Изуку растворился в дыму. Это означало, что они со старшей версией поменялись местами. Катсуки сидел на диване, когда один из близнецов подошел к нему и начал обнимать и целовать его живот. – Он же трахнул нас в прошлом, да? – громко спросил он. – А ты бы этого не сделал, будь у тебя шанс? – вопросом на вопрос ответил Шото из кухни. – У него хотя бы был шанс! – заворчал блондин. – Это нечестно… Шото хихикнул, передавая Катсуки холодный чай и наклонился, целуя его. – Твое терпение будет вознаграждено. Второй медовый месяц через пять месяцев, сможем восстановиться и наверстать упущенное. Катсуки фырнул, целуя в ответ. – Я выебу этого задрота так, что он ходить не сможет неделю, – пообещал в губы Шото блондин. – Вас обоих. Шото слегка вздрогнул, улыбаясь. – Ловлю на слове.