Яблочный пирог с корицей

      Луна всегда манила мальчика. В ней он находил что-то необычное, неизведанное и невероятно притягательное. Он слышал от взрослых, что никто-никто не видел обратную сторону луны, поэтому её прозвали «тёмной».И тогда мальчик подумал: » Наверное она боится, что любое живое существо перестанет любить её, если увидит её тёмную сторону». Эти мысли так сильно задели сердце маленького мальчика, что он ощутил всё одиночество луны. — Плохо, когда тебя любят только за хорошее. Тогда эта любовь неискренняя. Но я готов любить тебя любой, правда-правда. И тогда у нас будет самая настоящая дружба. Я никогда не отвернусь от тебя, какой бы ты ни была! — твёрдо заявил мальчик лет пяти и прижал сжатый кулачок к сердцу.- Клянусь.        После пришел отец и, увидев, что малыш не спит, снова уложил ребёнка в кроватку. Ласково чмокнув его в лобик, он строго-настрого наказал мальчику спать. Но юноша не мог уснуть. Он всё думал: услышала ли его луна; поверила ли она ему; подружатся ли они; и смог ли он донести всю свою искренность. Однако детский организм, привыкший ложиться рано, долго не продержался, и скоро мальчик уже тихо сопел, так и не увидев, что лунный свет окутал его кроватку. На следующий день ребёнок твёрдо решил сделать браслеты дружбы для себя и луны…

***

            Спустя 13 лет… — Стайлз, а что это за браслет? — спросил с улыбкой парень, держа в руках фенечку. — Какой? А, этот… В детстве решил как-то научиться их плести, вот и сплел. Потом он маленьким стал, решил использовать как закладку. Не отвлекайся, а читай книгу, специально для тебя её искал. — фыркнул парень, с головы до пят покрытый родинками. — И вообще, отдай его сюда, Скотт, — ревниво выхватив из рук друга браслет, он положил его в ящик. — Неужто для Лидии плёл? — со смешинками в глазах спросил черноволосый. — Ага, — снова фыркнул Стайлз, крутанувшись на стуле и решив: пусть лучше Скотт думает о Лидии, чем узнает о его маленькой лунной тайне. — Ну, ты разобрался с запахом, исходившим от Элисон? — Э-эм-м… Ну, да… — Так рассказывай давай. Чего ждёшь? — возбужденно проговорил парень, складывая свои пальцы в замок, и внимательно смотря на друга. В его глазах блестели огоньки нетерпения, и было заметно, что парень еле сдерживается, чтобы не набросится на друга с расспросами. — Стайлз, как ты и сказал, я пошел к Дереку. Твои предположения оказались верны, и я получил достаточно информации, но в обмен на то, что ты ничего не узнаешь, — виновато проговорил парень, — Я понимаю, что ты мой лучший друг, но эта информация мне очень была нужна…        Как же сильно сейчас не хватало луны. Парень как никогда нуждался выговориться. Ох, сколько же она выслушала от Стайлза о Лидии, о его несносном друге, о лакроссе… А за Дерека она наслушалась в два раза больше, чем за все эти темы вместе взятые. Этот невыносимый волк сводил с ума, раздражал и нервировал парнишу. Чего только стоила поездка в машине с раненным аконитом Дереком. Да этот засранец не видит в парне никого, кроме мешающего, слабого ребёнка! Его, Стайлза, не замечает в упор, слушать не хочет, хотя именно благодаря ему они не раз выходили сухими из воды, а главное — живыми. Сколько стоящих идей он им подал. Да силы в мозгу Стайлза больше, чем силы физической в том же самом Скотте, но не-е-ет же, Дерек заглядывает в рот именно Скотту и никому больше. Выслушивает даже самые абсурдные его мысли, смотрит только на него, да и каким внимательным взглядом! Агхр, а на него, на Стайлза? Только взляд а-ля: «Держи язык за зубами, тут взрослые альфы решают вопрос. Что ты вообще тут забыл, иди играйся в песочнице». Да даже Элисон и Лидию он таким взглядом не одаривает. Злость снова начинала закипать, бурлить и стараться вылиться за пределы физической оболочки. Стоило поделится такими своими мыслями со Скоттом, как последний сразу закатывал глаза и по-дружески хлопал Стайлза по плечу: " Ты чего, ревнуешь что ли?». Но Стайлз совершенно точно не ревновал. В этом он был уверен от кончиков пальцев ног до самой макушки. Просто злило, что его недооценивают, что его считают за слабого и никчемного. Однако так не считал никто, кроме Дерека, и даже прекрасно это понимая, Стайлз злился. Злился еще сильнее. Неужели на этом волчаре свет клином сошелся?.. А теперь этот блохастый активно показывает, что место Стайлза в яслях или это нужно расценивать как попытку разделить двух лучших друзей?! Такой, казалось бы, маленький, неприятный поступок оборотня стал последней каплей для парня. — Стайлз… -Скотт хотел продолжить свой монолог с извинениями и объяснениями, но заметив яростный взгляд друга, решил быстренько ретироваться и почитать книгу у себя дома, потому что так сильно злить друга могли только мысли о Дереке. А это была единственная тема, после которой Стайлза ему успокоить никак не удавалось.       Устало выдохнув, Стайлз плюхнулся на кровать. Не привыкший скрывать что-то от друга Скотт признался, что помимо сильнейшего влечения стал ощущать какой-то странный запах от Элисон. Стайлз, быстро предположил, что она просто сменила дезодорант, духи или еще что-то имеющее сильный аромат. Скотт сильно засомневался в этом, поэтому Стайлз посоветовал другу поговорить об этом с Дереком… Помог, называется. Тоже мне, благодарность. Злость не желала испарятся, а потому Стайлз решил отправится погулять. Отец сегодня работает в ночную смену, а потому такая шалость могла остаться незамеченной. Переодеваться тоже как-то не хотелось, поэтому сверху на белую футболку парень просто накинул клетчатую рубашку. Решив взять с собой деньги на случай, если желудок решит напомнить о своей пустоте, парень вышел на улицу. Не смотря на то, что сейчас лето, погода не радовала ясным небом, а солнце теплом. Земля не была нагретой, поэтому поздно вечером было прохладно: это сыграло наруку Стайлзу, и его пыл немного поубавился. Решение прогуляться до леса было принято сразу, а причин, не позволяющих туда идти Стайлз не нашел.        Сегодня полнолуние. Привыкший проводить это время со Скоттом парень чувствовал себя неуютно, но на друга все еще злился. Даже ощущал себя преданным и брошенным. А факт того, что Скотт решил провести это полнолуние с Элисон, добивал окончательно. Зло пнув камушек, он не услышал его ударов об асфальт. Наконец подняв голову, он увидел лес. Множество деревьев стояли неподвижной стеной. Солнце уже село, и на тёмно-синем небе появилось множество звезд. Казалось, что макушки деревьев касаются ночного полотна, щекоча его, а оно смеётся, сверкая то одной звездой, то другой. Подул ветер, раздувая волосы парня, забираясь под футболку, лаская кожу и вызывая табун мурашек. Стайлз закрыл глаза, позволяя ветру уносить его мысли, а шелесту листьев ласкать его слух. Дорога из маленьких небесных светил вела прямо в глубь леса, к луне. Стайлз решил отправиться вслед за звёздной дорожкой. Именно сейчас луна влекла его сильнее, чем обычно. Разве в такой прекрасный момент можно было вспомнить обо всех опасностях, произошедших и, возможно, подстерегающих тут? Конечно нет. Хоть злость парня и испарилась, но вот детская обида вела его в глубь леса, стараясь доказать себе и тому глупому волку, что он не беспомощный мальчик. Он сможет постоять за себя, даже не имея сверхспособности. Хоть макушки деревьев и закрывали небо, Стайлзу удавалось разглядеть ту самую звёздную тропинку. Желание найти что-нибудь опасное, новое, неизвестное и при этом ни с кем не поделиться теплилось внутри. С таким настроем он уверено сошел со всем известной и ни раз протоптанной дорогой и отправился вслед за звёздами.       Парень без опаски бродил по лесу около двадцати минут. И вот звёздная тропинка привела его прямо к большой, широкой поляне, застеленной зеленой никем не тронутой травой. Поляну покругу окружали высокие деревья и маленькие кустики, а в ее центре, на иссия-чёрном полотне красовалась Луна. Стайлз прошел в центр поляны и лег на траву, поднимая взгляд к небу. «Тут невероятно красиво, сделаю это своим личным, тайным убежищем. И знать о нем буду только я» — подумал парень. И пусть это не что-то опасное и внушающее страх, но вполне достаточное для такой маленькой мести. — Чтож, моя милая. Представляешь, этот блохастый опять умудрился испортить мне жизнь и настроение. Самое обидное, что единственное, чем я могу ему отплатить — это куча сарказма, которым я стараюсь обливать его при каждой встрече! А как бы хотелось дать ему в лоб. Знаешь, каких трудов мне стоило отказаться от предложения Питера? Ведь надрать жопу этому волчаре казалось вполне себе заманчивым предложением. А потом и Питеру, чтобы не пускал на меня снисходительные и надменные взгляды. Ну, этот старый пень меня хотя бы слушает и признаёт, что мои идеи более чем дельные. Глупые Хейлы. Ненавижу их. А Дерека особенно сильно. Вот почему только ты меня понимаешь? А солнце тебе так же неприятно, как и мне этот волчара? Ну, если бы на твоем месте был бы я, то подумал бы, что оно хочет меня сместить… Ну да, а почему нет? Но не бойся, для меня ты всё равно останешься самой важной, — сказал парень, зевая. Закрывая глаза, он наслаждался тишиной и шелестом листьев. Усталость дала о себе знать, и Стайлз не заметил, как крепко уснул.       Из кустов доносилось тихое рычание, а ярко-голубая пара глаз, неотрывно наблюдала за спящим подростком. Запах кружил голову гораздо сильнее, чем обычно, заставляя шерсть подниматься дыбом, а член наливаться кровью. Дыхание волка участилось, а в голове мелькали обидные слова подростка: «Ненавижу Хейлов, а в особенности Дерека». От этого волк зло зарычал. Его человек, его человек не принимает его?! Неприемлимо. Не дозволено. Запрещено. Волк вышел из кустов, плавно и бесшумно ступая по траве. Темная, густая, черная шерсть раздувалась на ветру, поблёскивая на лунном свете. С тихим порыкиванием волк обходит Стайлза, отмечая все: поднятые над головой руки, играющие на ветру волосы и поднимающуюся из-за того же ветра футболку, из-под которой можно было увидеть впалый живот, покрытый россыпью родинок. Стайлз, словно чувствуя на себе пристальный взгляд, поморщился. Волк терял над собой контроль. Ноющий член, истекающий смазкой, давал о себе знать. Взять. Прямо тут. Прямо сейчас. Грубо вдалбливаться в податливое тело, показывая мальчонке, что принадлежит он только ему. Разрешается только любить, а вот ненавидеть нельзя, если не хочешь быть выпоренным ремнём. Лапы волка придавили руки Стайлза к земле, не давая ему даже шевельнуть руками в случае сопротивления. Зверь наклонился к лицу подростка, обнюхивая его и постепенно опускаясь к шее. Рычание снова прокатилось вдоль волчьей шеи и разлилось по всей поляне, окончательно освобождая парня из оков сна. Распахнув глаза, его взгляд столкнулся с яркими и застеленными пеленой возбуждения глазами волка. Крик застрял в горле, не успев зародиться, а сердце, казалось, выпрыгнет из груди. Чтож, хотел опасности? Получи. Эта махина была размером немного меньше джипа Стайлза, что никак не успокаивало подростка. Морда, конечно, была красивая, а черная шерсть манила к себе и казалось настолько мягкой и шелковистой, что если бы не факт опасности, то Стайлз бы с удовольствием зарылся в нее пальцами и даже замурчал бы от наслаждения. Но когда до нельзя испуганный взгляд опустился к пасти зверя… — Да твою мать, — закричал подросток, старательно старающийся выбраться из-под тяжелой туши волка. Тот же в свою очередь, заметив в глазах парня нотки восхищения, решил повременить со своим возбуждением и дать парню новый повод восхититься волком. А то ненавижу, ненавижу… Восхищайся давай — читалось в надменных и возбужденных глазах зверя, когда тот переставлял лапы с рук на грудь парня и усаживаясь у него между ног. В такой позе можно было разглядеть оборотня подетальнее, да вот, взгляд Стайлза зацепился за огромное, розовое и истекающее смазкой достоинство зверя. — Бля-я-ять, Ско-о-от, если ты сейчас же не придешь меня спасать, то из-за чувства собственной вины будешь пересматривать все звездные войны по несколько раз всю-ю свою жизнь, — закричал парень, надрывая свое горло, но не отрывая взгляд от огромного члена.- Ско-о-отти!       Волку явно не понравилось, что вместо того, чтобы восхититься им, человек кричит от страха, более того, произносит имя другого парня. Не пойдет такой расклад. С грозным рыком оборотень опять придавил руки Стайлза к земле, а зубами рванул футболку трепыхающегося под ним подростка, разрывая ее в клочья, царапая острыми зубами кожу. Никогда. Никогда прежде этот храбрый подросток не падал в обморок при виде опасности, но в этот раз он решил дать слабину, и вот, когда его глаза медленно закрывались, погружая во тьму, он услышал: — Дерек, твою мать, что ты творишь? А ну слезай со Стайлза, — крикнул его лучший друг. А после темнота.