Первая в очереди

Эмма с жадностью бы глотала воздух от быстрого бега, если бы могла. Вообще, она даже была бы не против и просто спокойно дышать. Но воздух в легких не прибавлялся с тем же успехом, с каким не проходил шок. Пожалуй, Эмма могла себе признаться, что никогда не впадала в настолько глубокий ступор. Но надо же в этой жизни все испытать. Она была воровкой, рожала в тюрьме, оказалась дочерью Белоснежки и Прекрасного, которые, в свою очередь, оказались вполне реальны, как и многие другие сказочные персонажи, черт возьми, она собственными силами несколько недель назад прикончила дракона, но все эти факты, все эти события меркли в сравнении с тем, чему Эмма была сейчас свидетелем. После того, как проклятие пало, а Эмма спасла Злую Королеву от гнева горожан, они с Реджиной больше не виделись. Генри перебрался жить к Свон, в первые несколько дней сияя от счастья, что был прав. Правда, он очень скоро погрузился в думы, мысленно решая непонятную детскому мозгу головоломку: «Если она Злая, почему пекла мне любимые кексы, не спала, когда я болел, помогала с уроками, дула на ваву?..» И чем больше он над этим размышлял, тем больше убеждался, что иногда правым быть не очень хорошо. Эмма видела состояние сына, но не давила на него даже в те редкие минуты, которые они проводили вместе. А минуты и правда были редкими, так как в Сторибруке прибавилось работы для шерифа. Особенно после того, как было принято решение отпустить мадам мэра из-за решетки, ведь без магии она не представляла угрозы. В основном, шериф улаживала мелкие конфликты и старалась спасать мэрию и дом Реджины от беснующихся толп. Но и это прошло довольно быстро. Эмма даже успела подумать, что можно расслабиться и вздохнуть спокойно, но не тут-то было. Спустя пару недель утром в офис шерифа поступил звонок от секретарши мэра, которая сообщила, что глава города не пришла на работу, не предупредила об этом, а трубку не берет, что вообще никак не вяжется с привычным поведением мисс Миллс, которая ответственна, педантична, пунктуальна и вообще «главная сучка на районе», но сжечь ее надо, она же злая, все дела. Примерно так. Да. Ну, не совсем, но общий смысл всей тирады секретарши был именно таким, однако Эмма под конец ее уже не слушала, срываясь с места и вылетая из участка по направлению к Миффлин стрит, 108. Сердце гулко колотилось в груди, когда она метеором ворвалась в дом мадам мэра, из которого раздавались громкие и страшные звуки. Она была готова ко всему, готова была защищать приемную мать своего сына любой ценой, прострелить грудь хоть самому мистеру Голду, отгонять Мэри-Маргарет и ее птиц, переломать кирки чертовых гномов, засунуть меч Прекрасного в его прекрасный… Но вместо этого она бы с жадностью глотала воздух от быстрого бега, если бы могла. Глаза широко распахнуты, рот открывается и закрывается, а дрожащая рука тянется к револьверу, чтобы застрелить свою хозяйку. Мозг подсказывает, что так будет проще, что после этого спокойно не живут, а возможно не живут вовсе, но так хоть помрешь быстро. А мадам мэр, мисс Миллс или просто Реджина не замечала прибавление в своей коллекции статуй. Она подтянула на талии обычные черные лосины для йоги, поправила на плече тонкую бретельку от светло-голубой майки, перехватила удобней тряпку и забралась на кухонную тумбу, гонимая желанием протереть пыль на верхнем шкафу для посуды. Одновременно с этим она продолжала пританцовывать и самозабвенно подпевать музыке, что гремела на весь дом из центра. А когда она вместо привычных строчек «X Gon' Give It To Ya! He gon' give it to ya!» начала петь «Reg Gon' Give It To Ya! She gon' give it to ya!»*, то услышала, как что-то большое упало на пол. Даже не услышала, а почувствовала. Это Эмма решила испытать еще кое-что и впервые в жизни ушла в спасительный обморок. *Песня DMX–X Gon' Give It To Ya. Две строчки в оригинале переводятся следующим образом: «Экс устроит вам! Он устроит вам!», тогда как мисс Миллс пела: «Редж устроит вам! Она устроит вам!» *** — Мисс Свон. Мисс Свон! Ну, любовь к затяжной потере сознания у вас явно от матушки… Мисс Свон, если вы сейчас же не очнетесь, я созову всех мужчин нашего городка и устрою конкурс «Поцелуй Истинной Любви»! И первым я поставлю Лероя! — голос мадам мэр пробивался будто сквозь вязкую стену. — Не надо… мужчин… — слабо пробормотала Эмма, открывая глаза и стараясь сфокусировать взгляд. Реджина приподняла бровь именно так, как умела приподнимать бровь только Реджина Миллс. Ей даже озвучивать ничего не нужно было. Тут все становилось кристально ясно — «То есть, Мисс Свон, вам созвать исключительно представительниц прекрасного пола? Как интересно…» А когда бровь опустилась, и на алых губах мэра появилась злорадная усмешка, слегка искривляя еле заметный шрам, Эмма пожалела, что ушла в обморок. Надо было успеть застрелиться. Потому что это выражение лица означало лишь одно — «В первых рядах я пущу к вам вдову Лукас». Эмма вздохнула и наконец села, чувствуя легкое головокружение и осматриваясь вокруг. Музыка уже не грохотала, но Реджина была одета в ту же домашнюю одежду, за окном было утро, а шериф сидела аккурат там, где падала. Значит уходила в бессознательное состояние она ненадолго. — Мисс Свон, не потрудитесь объяснить, что вы забыли в моем доме? — сухо поинтересовалась мадам мэр, когда поняла, что девушка пришла в себя. Вместе с этим она поднялась на ноги и отошла к кофеварке. — Я… Ваша секретарша позвонила мне утром и сказала, что вы не прибыли на работу, — Эмма поднялась следом и теперь неловко переминалась с ноги на ногу, стараясь не смотреть на Реджину. Эта женщина нервировала. — И вы решили вломиться в мой дом? — мисс Миллс слегка повернула голову и вновь приподняла свою хренову бровь. — Ваша секретарша убедила меня, что произошло что-то катастрофическое, раз вы не пришли на работу, не предупредили об этом и не отвечаете на звонки. Я решила, что с вами случилась беда, и постаралась добраться до вашего дома как можно быстрее. А тут эти страшные звуки, а потом вы и… — Это не страшные звуки, мисс Свон, это хип-хоп, — фыркнула Реджина, разливая кофе по кружкам и протягивая одну Эмме, — а что до работы, так я сразу после падения проклятия подала в отставку. И вчера был мой последний рабочий день. Весьма странно, что об этом никто не знает. Эмма во все глаза смотрела на женщину, не зная, что сказать и как себя вести. Она сделала глоток кофе и глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. — Но почему вы решили уйти? — Я устала, — как бы невзначай призналась Реджина, слегка пожимая плечами. — Устали быть мэром? — Нет, конечно. Я любила свою работу, и даже вы со своей некомпетентностью можете признать, что я была хорошим мэром. На это заявление Эмме нечего было возразить. Миллс и правда была прирожденным лидером. — Тогда от чего вы устали? — От вражды, — женщина вновь пожала плечами и сделала глоток ароматного напитка, — Мэри-Маргарет пришла ко мне и сказала по-хорошему покинуть пост мэра. Иначе она будет бороться. И я ушла. Все просто. Эмма подняла брови в невольном удивлении: — Мадам мэр, мне трудно представить, что вы боитесь Мэ… мою мать. — Шериф, напоминаю, что с сегодняшнего дня я уже не мадам мэр. И нет, последний человек, которого я начну бояться, это ваша мать. Но вот от вражды я и правда устала. Я боролась с этими людьми в Зачарованном Лесу, я была с ними проклята 28 лет и, если бы я не покинула пост мэра, кто-нибудь обязательно начал бы ссать на мои розы, — сухость в голосе Реджины могла сравниться с самой Сахарой. Женщина забрала из рук Свон пустую чашку и поставила вместе со своей в раковину, направляясь к выходу из дома. Эмме не оставалось ничего другого, как следовать за ней. — Вы думаете, моя мать могла бы… эм… портить ваши розы? — Нет, но для этого есть Руби как верный пес. Ну или Лерой, на худой конец. Эмму передернуло от этих слов, но она не стала заострять на них внимание. В конце концов, они сейчас разговаривали с Реджиной. Просто разговаривали, не пытаясь убить друг друга, полить грязью и не затрагивая тему Генри. На ее памяти это было впервые за время их знакомства. Мисс Миллс открыла входную дверь, показывая, что больше не настроена вести беседы с шерифом. Проходя мимо женщины, Эмма краем глаза заприметила музыкальный центр и повернулась на крыльце к бывшей мадам мэру, слегка улыбаясь. — Я и не знала, что вы слушаете хип-хоп, мисс Миллс. — А вы обо мне ничего не знаете, мисс Свон, — просто ответила Реджина и закрыла дверь перед носом шерифа, оставляя ту наедине с правдой. *** Эмма вошла в кафе «У Бабушки» и тут же наткнулась взглядом на бывшую мадам мэра, которая с презрением осматривала чье-то бессознательное тело напротив себя. Подойдя ближе, шериф поняла, что это был Ворчун. — Мисс Миллс, вы что… вы убили Лероя? — Неа… — слегка невнятно ответила Реджина, изящным движением заправляя выбившуюся прядь волос за ухо. — А что вы с ним сделали?.. — Эмма указала на бесчувственное тело Лероя. — Перепила! — честно ответила женщина, наконец подняв голову и посмотрев мутным взглядом на Эмму. — Перепила… — как болванчик повторила шериф, не зная, что ей делать в таком случае. Запирать ее за решетку нет оснований: Реджина не буянит, комендантский час не нарушен, драки не намечается… А стоять рядом воплощением личного телохранителя у Эммы не было никакого желания. Хотя, желание может и было, да вот только все тех же оснований не было… А пока Эмма стояла и залипала в задумчивости на причудливые столовые узоры, Реджина заприметила новую жертву, поднялась и нетрезвой походкой направилась в сторону Белль, которая сидела на крайнем стуле около барной стойки. — Белль, — бывшая мадам мэр без разрешения опустилась на стул рядом с девушкой. — Реджина, — возлюбленная мистера Голда настороженно кивнула в ответ. — У меня к тебе серьезный разговор, — произнесла Реджина достаточно громко, чтобы завсегдатаи кафе прекратили свои разговоры, Бабуля подняла голову от бухгалтерской книги, Руби перестала являть свою пятую точку зениту, Лерой всхрапнул, а шериф вышла из задумчивости. Внимание всех было обращено на двух женщин, и создавалось впечатление, что люди даже стараются не дышать, лишь бы не пропустить всей сути этого «важного разговора». — Если это насчет Румпельштильцхена… — начала Белль, но Миллс ее бесцеремонно остановила взмахом руки. — Естественно, это на счет него! Вот мне всегда было интересно, а как ты его называешь? — В смысле?.. — на лице Белль появилось крайне озадаченное выражение. — В прямом. Не тормози, дорогая, — раздраженно фыркнула выпившая Реджина. — Не можешь же ты его дома называть Румпельштицх… Румпельшилцх… Румпельштхе… Да хрусталь мне в туфельку! Короче, не зовешь же ты его полным именем. Я думала, что, возможно, — Румпель, но звучит не очень. Будь я мужчиной с таким длинным и хитро выдуманным именем, и тут меня бы сократили до Румпеля… То мой Румпель бы не функционировал… Белль отчаянно залилась краской и попыталась прервать монолог Реджины, но у нее ничего не вышло. — С другой стороны можно сокращать и до Румпелюши, Румпупусика, Румпеляшечки, Румпесюни… В таком случае, на этом фоне даже Румпель бы смотрелся мужественно. И я сейчас опять не только про имя… — Золотой! Я зову его «Мой золотой»! — выкрикнула Белль, гонимая единственным желанием поскорее закончить этот «серьезный разговор». — Оу… — Реджина казалась глубоко задумавшейся. Неожиданно она протянула руку, сжала ладонь Белль и доверительно проговорила, — я понимаю, что вы еще не освоились в этом мире, поэтому не берите такое из металла. Лучше резиновые или силиконовые. А лучше съездите к врачу, Голду хоть и много лет в общей мере, но чем черт не шутит. Если стараться, так дело молодое, добровольное, возможно двигатель у старого жука и заведется. Эмма же на своем как-то ездит, может, и ты на своем еще погоняешь. Сначала Белль, да и все окружающие, не понимали, о чем говорит Реджина. Зато, когда дошло, покраснели все. Даже красная шапочка Красной Шапочки стала краснее. В общий шок колорита добавил Голд, который вошел в кафе как раз на моменте сакрального «Оу». Но надо отдать должное Эмме, она вовремя вспомнила, что должна «хранить и оберегать граждан Сторибрука». Даже от них самих. Поэтому кинув на стойку смятые купюры за выпивку Реджины и подхватив ту на руки, она чуть ли не прыжками понеслась на улицу. Последнее, что услышали посетители кафе, это командный голос мисс Миллс: «Шериф, верните меня на место, я еще не рассказала Белль про смазку…» *** Эмма тащила вяло сопротивляющуюся Реджину подальше от кафе. Свон с удивлением отметила, что бывшая мадам мэр очень легкая, очень теплая, очень приятно пахнет, очень нежная и… очень больно бьет локтем в челюсть, когда пытается вывернуться из стального захвата. — Эмма! — из-за угла в них практически врезался Арчи вместе с Понго. Или они практически врезались в Арчи с Понго. Не важно. Важно, что все-таки не врезались. — Арчи, вышел прогуляться? — невозмутимо спросила Эмма, с неподдельным интересом смотря на мужчину и не обращая внимания на то, что ей в подбородок уперлась ладонь бывшего мэра и пытается оторвать ее голову от шеи. Может, у Реджины и были другие планы, но по ощущениям шерифа, она все-таки пыталась оторвать ей голову. — Эм… Да, мы гуляем с Понго… — доктор Хоппер недоуменно переводил взгляд с одной на другую, а после того как Реджина начала крутиться из стороны в сторону, он не выдержал и воскликнул, — Эмма, что здесь происходит?! — Ой, доктор Хоппер, не начинайте, — неожиданно подала голос Реджина, откидывая голову назад и слегка поворачивая ее в сторону застывшего Арчи, — лучше идите куда шли, пока зонтик в ваших руках, а не в другом месте… Незаконченная фраза повисла в воздухе, давая присутствующим простор для фантазии. Судя по округлившимся глазам доктора Хоппера, он представил самый плачевный исход. Но мисс Миллс было все равно, она уже обратила свой взор на Эмму, которая поражала всех свидетелей, да и себя саму, собственными силами, все еще удерживая тело женщины на руках. Реджина краем пьяного сознания тоже успела оценить физическую подготовку шерифа, но не стала акцентировать на этом свое внимание. Вместо этого она обвила обеими руками шею Эммы, приблизила свои губы к ее уху и жарко прошептала: — Мисс Свон, советую поставить меня на землю. В противном случае я расстегну вам рубашку, пройдусь кончиками пальцев по голой коже вдоль ключиц, обведу край вашего… Договорить она не успела, так как шериф резко поставила ее на землю и отошла на несколько шагов подальше, смотря на Реджину со смесью страха, удивления и еще чего-то непонятного. Трезвая мисс Миллс решила бы, что это был интерес, но пьяная мисс Миллс решила, что ближайшая скамейка хочет, чтобы на ней потанцевали. — Эмма, что с мадам мэром? — Арчи подошел к покрасневшей девушке и переключил ее внимание на себя. — Она уже не мадам мэр. С сегодняшнего утра. А вообще, я не знаю, что происходит, Арчи. Утром она пела крайне странные песни и была слишком просто одета, в кафе «У Бабушки» она перепила Лероя и начала давать секс-советы Белль, а сейчас… — речь Эммы прервалась громкой песней. Реджина все-таки забралась на скамейку, сжала ладонями свою талию и плавно двигала бедрами, задорно распевая на всю округу: — I like big butts and I can not lie You other brothers can't deny That when a girl walks in with an itty bitty waist And a round thing in your face You get sprung, wanna pull up tough Cause you notice that butt was stuffed Deep in the jeans she's wearing* — …а сейчас снова поет крайне странные песни, — устало закончила шериф, пока Арчи с открытым ртом наблюдал за разворачивающейся картиной. — Злая Королева… — Пьяная Королева, — поправила его Эмма, — очень пьяная Королева. Пожалуй, мне следует довести ее до дома и попытаться уложить спать, пока она не натворила еще чего-нибудь странного. Реджина в этот момент решила сделать что-то, смутно напоминающее фуэте, и непременно бы свалилась на асфальт, если бы не вовремя подоспевший шериф, которая вновь подхватила пьяную женщину на руки. Забыв попрощаться с шокированным Арчи, Эмма быстро направилась к полицейской машине, запихивая сопротивляющуюся экс-мадам мэра на заднее сиденье и пытаясь избежать попадания в глаз острой шпильки. — Реджина, перестань махать ногами, твою же мать! — И вашу маму тоже! — разъяренно прозвучало в ответ, и шпилька нашла место своего удара. К счастью, это оказался не глаз, а живот Эммы, и если бы не накачанный пресс, валяться бы сейчас мисс Свон на асфальте, согнувшись в три погибели. Но нет, она лишь громко выругалась, наконец запихнула Реджину в машину полностью, яростно хлопнула дверью и плюхнулась на водительское сиденье, вцепившись в руль двумя руками с такой силой, что пальцы побелели. Мисс Миллс возилась на заднем сиденье и невнятно бурчала под нос что-то про тупых блондинок, стараясь принять нормальное сидячее положение. Эмма подняла взгляд и посмотрела в зеркало заднего вида, тут же неудержимо краснея. Темно-синяя рубашка экс-мадам мэра была расстегнута на три верхние пуговицы и открывала обзор на идеальную грудь, подчеркнутую бордовым кружевом. — Нравится то, что видите, мисс Свон? — раздался насмешливый голос Реджины в неожиданно повисшей тишине. Эмма покраснела пуще прежнего и поймала в зеркале взгляд брюнетки, который буквально лучился самодовольством. — Не льстите себе, мисс Миллс, — наконец буркнула блондинка, но даже для нее это прозвучало неубедительно. — Для человека, который на молекулярном уровне чувствует ложь, вы совершенно не умеете врать, — ухмыльнулась Королева, скрещивая руки на груди, что абсолютно не облегчало Эмме задачу по отвлечению внимания. Насмешливый тон Реджины заставил шерифа почувствовать волну раздражения, и она резко повернулась, смотря мисс Миллс прямо в глаза. — Окей, экс-мадам мэр, хотите правду? На вас и правда очень приятно смотреть! Бровь Реджины слегка приподнялась. — А теперь делайте то, что делаете лучше всего: игнорируйте меня. Выпалив все это, Эмма развернулась обратно, завела машину и направила ее в сторону дома мисс Миллс. Весь путь они преодолели в молчании, так же в молчании Эмма помогла мисс Миллс выйти и в молчании проводила ее до дверей дома. И уже когда она направилась обратно к патрульной машине, в спину ей прилетела многозначительная фраза: — Возможно, первой в очереди была бы и не вдова Лукас… Но прежде чем Свон успела ответить или хотя бы повернуться, двери особняка закрылись, скрывая Реджину Миллс от внешнего мира. *Песня Sir Mix-A-Lot — Baby Got Back Не стану лгать — люблю большие попки, Думаю, братья не станут отрицать, Что, когда идёт стройная девушка И крутит своей штучкой прямо перед лицом, Ты оживляешься, втягиваешь живот, Потому что замечаешь, как туго Облегают джинсы её попку.