Часть 1
25 июля 2019 г. в 01:17
Она должна была справиться с этим. Должна была выжить. Амайя была слишком сильна, чтобы поддаться чему-то подобному. Она оправится, и все вернётся на круги своя. Должно вернуться.
Они с Греном были на опасной разведывательной миссии с ещё несколькими членами их армии, когда она ушла одна и вернулась тяжело раненая, едва выжив во время нападения злобного магического зверя. Грен нашёл её в лесу, рухнувшую на пень недалеко от поляны, где они разбили лагерь. Он отменил миссию и возглавил отряд, чтобы отвезти её домой и оказать медицинскую помощь как можно скорее. Как только врач заживила раны, она сказала, что Амайа находится в стабильном состоянии, и ей просто нужно время чтобы отдохнуть и выздороветь. Но Грен всё ещё переживал.
Она пережила худшее. Амайа много раз рассказывала ему знаменитую историю о том, как она получила шрам на щеке в битве с магматическим титаном. Грен не знал её тогда, но все ещё желал быть там, чтобы защитить.
Амайя потеряла сестру в той битве, и своих родителей годами раньше. Поэтому, он был единственным, кто сидел у её постели той ночью.
— Амайя, — начал Грен. Он знал, что та не услышит его, даже если проснётся, он просто хотел, чтобы его голос заполнил жуткое, пустое пространство больничной палаты. — Я знаю, что ты сильная, и справишься с этим. Мне просто очень нужно, чтобы ты была в порядке. Я люблю тебя.
Тяжесть этих слов легла на его плечи, когда они повисли в воздухе, эхом отдаваясь в голове. Грен никогда раньше не признавался в этом даже самому себе. Но после минутного размышления он понял, что да, это правда, он был по уши влюблен в Амайю. И он понятия не имел, что делать с этим откровением.
Амайа, конечно, не слышала его. Она не могла читать по губам во сне. Сейчас он воспринимал это как благословение, потому что не был готов столкнуться с тем, что это значило для него самого. Грен разберётся со своими эмоциями позже, когда Амайя проснется. Пока что его единственным приоритетом было её выздоровление.
~
В течение следующих нескольких месяцев, после того, как Амайя полностью выздоровела, у Грена появилась привычка говорить «Я люблю тебя» вслух, когда она не могла читать по его губам. Он говорил это сотни раз за её спиной или перед закрытой дверью, когда та уходила в свою спальню после долгих разговоров допоздна. Было время, когда они разбивали лагерь на миссии, и Грен говорил ей об этом, пока она спала. Он не произносил этого, когда рядом были другие солдаты, потому что они сделали ли бы из него посмешище или даже рассказали Амайе о его секрете, и это часто заставляло его срываться, когда они были одни.
Хотя Грен и говорил это так часто, что это было похоже на рефлекс, он всегда следил за тем, чтобы она смотрела в сторону, когда он произносит это. Проговаривая признание вслух, Грен мог высвободить свои эмоции, но в то же время он не был готов к последствиям того, что та узнает, как он относится к ней. Это не для них, он — её переводчик и подчинённый. Кроме того, Грен почти не чувствовал, что достоин Амайи. Она была такой смелой и сильной, а он — настолько слабым и ничем не примечательным по сравнению с ней, что это заставляло его чувствовать себя полосатым рыжим котом, пытающимся заигрывать со львицей.
Наиболее вероятным последствием будет отказ, и это, само по себе, не так плохо. Иногда он думал, что может с тем же успехом признаться и покончить с этим, чтобы снова начать собирать осколки своего разбитого сердца. Но Грен боялся, что это разрушит их дружбу, и она станет холодной и профессиональной рядом с ним, пока, наконец, неловкость не станет слишком невыносимой, и она не найдет нового переводчика.
За все годы, что он знал её, Амайя никогда не проявляла романтического интереса ни к кому. Не стоит терять себя в пустой надежде, что его чувства будут взаимны. Это только сделает больнее, когда его надежды будут разрушены.
Он стряхнул с себя спираль самоуничижительных мыслей и посмотрел на Амайю. Она шла рядом с ним, пока они прогуливались по улицам тихого городка по дороге на рынок. Прямо сейчас её взгляд, казалось, был сосредоточен на гнезде птиц на дереве. Её красота, как всегда, захватывает дух. Лёгкий ветерок нежно перебирал пряди коротких волос, упавших ей на лоб. Она подняла ладонь и заправила их за ухо, Грен не мог отвести от неё глаз.
— Я люблю тебя, — произнёс он, не задумываясь.
Амайя мгновенно повернула голову и посмотрела на Грена. «Что ты сказал?» — спросила она на языке жестов.
Грен сглотнул. «Ничего,» — ответил он.
Брови Амайи опустились, и она смерила его недоверчивым взглядом. «Это было не ничего. Я видела краем глаза, как твои губы двигались. Что ты сказал?» — продолжила она. «Ты что, сказал…»
— Я сказал, что… люблю ребят, — проговорил Грен, смущённо улыбаясь. На этот раз он произнёс это вслух, надеясь, что движение губ будет достаточно похожим, чтобы убедить Амайю в действительности его слов. Но она была слишком умна, чтобы попасться на это, так что он только копал себе яму поглубже.
«Давай, Грен. Мы оба знаем, что это не то, что ты сказал,» — ответила она.
Грен вздохнул. Он оступился, будучи не готовым к этому разговору, но пути назад уже не было. «Хорошо. Ты поймала меня. То, что я сказал было… Я люблю тебя. »
Она парировала его, отвечая: «Я тоже тебя люблю».
Грен, уже опустив голову и приготовившись к неизбежному отказу, удивлённо посмотрел на Амайю, и широко раскрыл глаза, словно не мог поверить в увиденное. «Что?»
«Я тоже тебя люблю,» — повторила Амайя с тёплой, понимающей улыбкой. — «Я знаю, что ты говорил это, когда думал, что я не вижу. Я была немного разочарована тем, что тебе неудобно говорить это мне в лицо, но решила дать тебе время, пока ты не будешь готов признаться. Но я ждала так долго, что уже была уверенна, что стану первой, кто скажет это.»
Щёки Грена вспыхнули жгучим румянцем. Он был так смущён, но всё же испытал облегчение, узнав, что Амайя всё это время знала. Он превратил это в большой секрет, который становилось всё труднее скрывать с каждым днём. Но что на самом деле важно, оказалось, его чувства были взаимны, что было за пределами его самых смелых мечтаний. Он убедил себя в том, что довольствуется безответным восхищением, пока остаётся рядом с ней.
Грен снова неосознанно опустил голову, сам не понимая этого, до тех пор, пока пальцы Амайи не обхватили его подбородок, заставляя посмотреть ей в глаза, чтоб он мог наблюдать, как она продолжает жестикулировать. «Я вижу, что ты сомневаешься в себе. Поверь мне. Я люблю тебя, и чувствую это уже довольно давно. Ты сильный, и ты делаешь меня счастливой. Я не могу представить свою жизнь с кем-то ещё.» Затем её ладони опустились, потому что у неё закончились слова. Она просто обвила талию Грена руками и притянула ближе к себе.
Амайа была таким большим человеком, что Грен часто забывал — она ниже его ростом. Это был один из тех редких моментов, когда ему напоминали об этом факте. Стоя вплотную к ней, его нос был примерно на уровне её лба. Ей пришлось слегка приподнять голову, чтобы добраться до его губ.
Грен так нервничал, что не мог пошевелиться. Он не мог перестать смотреть на её губы, те губы, которым не нужно было произносить ни слова, чтобы поставить его на колени. От этой улыбки у Грена кружилась голова, и глядя на то, как эти губы слегка приоткрылись, он почувствовал, что его сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Несмотря на то, что он много раз мечтал поцеловать её, находиться так близко по-настоящему было слишком.
Она убрала одну руку с его спины, и сказала: «Ты слишком много думаешь.» Затем, она положила эту руку ему на затылок и потянула его вниз, чтобы сократить расстояние между ними. Волна эйфории захлестнула Грена, когда её губы коснулись его, и он почувствовал чужую улыбку сквозь поцелуй, прежде чем Амайа его углубила. Ему так повезло, что она заставила его подавить свою прошлую стеснительность, ибо это самое счастливое, что он когда-либо чувствовал.
~
Грен забрался под одеяло и прижался к Амайе в постели —их постели. Апартаменты генерала были несколько лучше, по сравнению со скромными комнатами, в которых Грен жил в качестве переводчика. Но это не заботило его так сильно, как то, что он может каждую ночь засыпать, прижимая Амайю к себе.
Они оставляли занавески открытыми на ночь, чтобы луна могла пролить достаточно света в комнату на случай, если им понадобится общаться на языке жестов в темноте, но это дало дополнительное преимущество, позволяя Грену не спать, восхищаясь спящей Амайей. Её бледное лицо сияло в лунном свете, и она выглядела неземной, дыша глубоким и ровным ритмом. Они лежали лицом к лицу, свободно обхватив друг друга руками. Грен постоянно испытывал перед ней благоговейный трепет, и волна любви и нежности, поднявшаяся в груди, захлестнула его.
Произносить это было самой лёгкой вещью в мире.
— Я люблю тебя.
Амайя распахнула свои блестящие карие глаза и посмотрела на него. «Я думала, что сказала тебе прекратить это делать,» — заметила она.
«Делать что? Что я сделал?» — заволновался Грен, нервничая, потому что она расстроилась из-за него, хоть и улыбалась.
«Говорить «я люблю тебя», когда я не смотрю», — ответила Амайя.
«Извини. Как ты узнала? Твои глаза всё время были закрыты», — спросил Грен.
«На этот раз я почувствовала твоё дыхание на лице», — сказала она. — «По крайней мере, я думаю, что ты произнёс это. Скажи это ещё раз.»
Амайя выжидательно наблюдала, как Грен показывал движение «Я люблю тебя», медленно, осознанно, со страстью.
Она улыбнулась. Затем ответила: «Я тоже тебя люблю, милашка.»
Прозвищем Грена на языке жестов было движение, означавшее что-то вроде «милашки». Она не использовала его среди других солдат, так как многие из них понимали язык жестов и заметили бы, но когда они были наедине, это почти заменяло написание имени Грена. И это заставляло его уши каждый раз, когда он видел это, краснеть.
Амайя выдохнула носом в беззвучном смехе. Она наклонилась к Грену и неожиданно чмокнула его в кончик носа. Затем, она притянула его для настоящего поцелуя, крепко придерживая. Амайя отстранилась и посмотрела на него, улыбаясь.
«Доброй ночи», — сказала она.
— Доброй ночи, — прошептал Грен вслух. Его руки были заняты, пока он обнимал её. Амайя снова закрыла глаза, а затем сунула голову под подбородок Грена. Он протянул руку, чтобы погладить её волосы, и через несколько минут почувствовал вибрацию лёгкого храпа на своей груди.
Грен никогда не думал, что ему так повезет. Если бы он был честен в своих чувствах раньше, возможно, смог бы наслаждаться этим дольше, но он больше не заботился о том, а что если. Он надеялся, что месяцы, которые они провели с Амайей, станут началом счастливой жизни. Именно с этими приятными мыслями он погрузился в сон.