ab initio

Я помню этот день. Лучше из всех тех миллиардов страшных, пугающих дней, которые я провела в приюте. Я сидела на краю кровати, расправляя складки на синем платье. Это платье я носила каждый день уже целый год, и местами на нем образовывались дыры. Хотя, я отчётливо помню, что негде не могла зацепиться. А складки упрямо не хотели покоряться воле моих рук, норовя все время сложится в незамысловатый узор. В комнате стояла оглушительная тишина, я даже слышала как за стеной пищат мыши. Таким тоненьким и мерзким голоском. Мне стало противно. Старые часы равномерно отсчитывали секунды, напрягая своим металлическим скрежетом. Я перевела взгляд за окно, где мирно покачивали свои ветви дряхлые деревья. Сколько им лет? Десятки, сотни? Пейзаж за моим окном не менялся уже столько лет, меняя только краски, в зависимости от времени года. Дверь резко распахнулась. Я испугалась, но не сдвинулась с места. Так и осталась сидеть, боясь повернуть голову и не желая видеть лицо сестры «милосердия». — Вставай! — Её голос резко прогремел над моим ухом и она схватила меня за запястье. Я тихо пискнула: женщина надавила на недавно поставленный ею же синяк. Она быстро зашагала прочь из комнаты, таща меня за собой по лестнице. Я еле успевала перепрыгивать древние, скрипящие ступеньки. Сестра привела меня в гостиную, ставя в ряд с другими девочками. Ни одна из них не обратила на меня внимания, продолжая стоять, пусто глядя в стену перед собой. Возле меня стояла Наоми, прикрывая ладошкой пятно на юбке. Она знала, что за этим следует наказание. И далеко не щадящее. Я подняла голову, что бы посмотреть на сестер. Рядом с ними стояли мужчина и женщина, чуть старше тридцати лет. Оба были такими же рыжими, как и я. Они о чем-то тихо переговаривались с сестрой, но я не могла разобрать слов их разговора. Незнакомая женщина, одетая в длинную черную шубу, повернулась ко мне. Она смерила меня взглядом из ног до головы, задержавшись на волосах. А потом повернулась к сестре. — Как зовут? — Пенелопа. — Быстро ответила за меня сестра. — Забираем. — Кивнула она. — Не нужно собирать её вещи. На меня натянули лёгкую куртку, поправили косички и силой вытолкали на улицу. Я обернулась на захлопнувшеюся за мной дверь, разглядывая потёртую краску и жёлтый колокольчик. — Почему ты стоишь? Иди сюда. — Я обернулась на голос этой женщины, делая неуверенные шаги в её сторону. — Быстрее. — Нетерпеливо произнесла она. Я зашагала к машине, припаркованной на обочине и залезла внутрь. Там было тепло, гораздо теплее чем в приюте, где нам приходилось кутаться во всевозможные кофты, а ночью крепко заматываться в одеяло, мечтая о парочке пледов сверху. Мужчина сел за руль, а женщина уселась на сидение рядом. — Мы твои новые родители. А сейчас мы поедем знакомится с твоим братом. Я кивнула. Мне отчаянно хотелось рассмотреть эту пару, но я знала: пялится не красиво. Они не назвали мне своих имён, и я даже не знала, как к ним обращаться. Обращение 'мама' или 'папа' казалось неуместным. Я отвернулась к окну и рассматривала проплывающие за ним деревья. Они напоминали густой ковер из разных лоскутков зелёной ткани. И выглядели точно так же, как и пейзаж из моего окна в приюте. Мы остановились возле закусочной. Неоновое название вверху гласило — «Pop's». Я вылезла из машины, следом за своими новыми родителями. — Иди. — Женщина кивнула на дверь, которую открыл передо мной её муж. Я сделала шаг к нему, потом ещё один. Вскоре любопытство победило и я уверенно направилась к двери. Мы оказались внутри. Здесь сидели люди, потягивая что-то из стаканчиков и поедая картошку. За каждым столиком что-то обсуждали, но когда мы вошли: все взгляды устремились на него. Мужчина гордо прошествовал в конец зала, где за столом тихо сидел одинокий мальчик. Он смотрел на свои руки, которые мирно расположились на краешке стола. Его рыжие волосы отблескивали в свете ламп. Одежда была простой, но тщательно отутюженной и накрахмаленной. Мальчик поднял на меня глаза, как будто призывая присеть рядом. Я тихо подошла и села напротив. Своими маленькими пальцами он пододвинул бокал с напитком ко мне. Сбоку на стакане висела одинокая клубничка. Я улыбнулась.