Просто поговорить, ничего сложного

— Я подал на развод. А ведь день так хорошо начинался. Рубашка не помялась за ночь в кресле, омлет не подгорел и даже бумажной волокиты в Аврорате было меньше, чем обычно. Гарри только думал расслабиться на диване с Цитрусом на животе, зарывшись в длинную шерсть этого наглого кошака рукой, но жизнь не планировала даваться Поттеру легко. Собственно, как обычно. — М-м. Когда? — Гарри уже думал над тем, что это когда-нибудь произошло бы. Но не так быстро же. — Послезавтра, — Драко стоял всё это время в дверях, облокотившись одним плечом об арку. Вид был напущено-самоуверенный. Любой чужой человек принял бы это за непоколебимую уверенность, но Гарри хорошо его знал. А после Драко в спешке зачем-то добавил: — В Министерстве, —и вылетел прочь из комнаты. Гарри лишь слышал, как хлопнула входная дверь дома. Цитрус, словив раздражение от громкого звука, спрыгнув на пол, убежал. На камине разбились декоративные тарелки. Гарри трясло, но скорее от ярости. Через пару минут он успокоился, но для себя решил. Теперь он живёт для себя. Хоть раз в жизни. Достав из мини-бара виски, он пустил Рону Патронус и открыл камин для друга. Гермиона, он знал, должна сейчас спать, а вот друг детства уж точно свободен. Как и ожидалось, Рон появился через минут десять с ещё одной бутылкой виски. Пожалуй, он и Гермиона — единственные, кто его не кинул. — Поздравь меня. Я вновь холост. Ну, буду через два дня, — Поттер передал тумблер только севшему на соседний диван удивлённому Уизли. — Долгая история. Проснулся Гарри ранним днём, но совершенно не ощущая последствий ночного разговора. Рон оставил записку, что его срочно вызвали в Аврорат. Ну и то, что отдал Цитруса Гермионе обратно по просьбе самого Гарри. Встав перед зеркалом в ванной, Гарри провёл рукой по трёхдневной щетине. Нет, так не пойдёт. Побрившись, Поттер надел простые, но новые брюки и рубашку и, схватив палочку, отправился в банк. Обменяв деньги, он, довольный, прошёлся по парочке маггловских торговых центров, покупая то, что нравилось ему, едва ли смотря на ценник. Он не позволял себе такого ни когда учился в Хогвартсе, ни когда был в браке с Малфоем. Забрав Драко из-под заботливых родительских крыльев, он пытался сделать так, чтобы Малфой не заметил никакой разницы в финансовом положении. Он понимал, что Драко покидает дом, в котором его холили и лелеяли, доверившись ему, Гарри, и не мог его подвести. Так что вскоре переработок у Поттера было больше, чем обычных смен, а в маггловский супермаркет он ходил за энергетиками точно так же, как на работу. Скорее всего, думает Гарри, именно это и оттолкнуло Драко. Нет, Малфой, конечно, не был иждивенцем, он так же, как и Гарри работал, пусть и не так много, так ещё и пропадал в своей комнате, создавая артефакты. В любом случае, за те восемь лет счастливой семейной жизни накопилось достаточно денег, чтобы Поттер мог себе ни в чём не отказывать. Восемь лет. Гарри мысленно присвистнул — многовато, однако. Проведя весь день в удовлетворении своих желаний, Поттер вернулся на Гриммо, 12, словно родился ещё раз. — Всё, что тебе нужно — это пережить ещё один жалкий день, — Гарри саркастически ухмыльнулся в темноту ночи, почти с нетерпением ожидая завтрашнего дня. Из здания суда Гарри выходил, едва ли пытаясь скрыть улыбку по все зубы, которая, несомненно завтра же будет освещать первую страницу «Пророка». Драко не забрал у Поттера ни монетки, несмотря на все усилия Люциуса. Он хотел здорово стрясти с Гарри за семь лет потери сына. Когда чересчур бледный Драко ограничился лишь возвращением фамилии, Малфой-старший, должно быть, поседел. Поттер не смотрел, ему было всё равно, да и за родными волосами Люциуса не сильно видно седину. Его пытался перехватить у выхода Спустя-семь-лет-снова-Малфой, но Гарри лишь улыбнулся ему, с силой убирая бледную руку, держащую его за мантию. — Ты же хотел свободы, Драко. Поздравляю. — Гарри!.. Поттер уже трансгрессировал на Гриммо, 12, чтобы лишь попрощаться с Кикимером и забрать немногочисленные вещи в путешествие. Он всегда хотел побывать в Италии. Блейз при близком знакомстве оказался не таким уж и козлом, какими пытались выглядеть все слизеринцы в школе. Ещё когда Гарри был женат, Блейз показал себя верным другом и товарищем, пусть и слегка себе на уме. Он не был на привязи у Малфоя, сохраняя нейтралитет. Через пять лет после школы он уехал в Италию, всё ещё поддерживая связи в Англии. После поражения Волдеморта, хоть Поттер и стоял на их защите, семьям слизеринцев пришлось худо. Министерство бесновало, но скорая свадьба Героя заставило попридержать рычаги власти. Собственно, Забини вполне себе спокойно себя чувствовал на семейной вилле близ Флоренции, куда и пригласил Поттера по старой дружбе. Поттеру нравился этот свежий воздух, совсем не похожий на затхлый городской. Оказавшись на природе, Гарри и вовсе перестал понимать, как же он жил в пыльном тесном Лондоне? Забини что-то говорил про семейные места силы и ещё более сложные аристократические замашки, но Гарри пропускал половину мимо ушей, наслаждаясь солнцем и тёплым ветром. — После такого и возвращаться не захочется, — весело объявил Гарри, выдыхая полной грудью. Сейчас он вместе с Блейзом сидел в какой-то совершенно непримечательной кофейне и наблюдал за суетящимися людьми на улице. Солнце палило нещадно, так что даже заклятия не помогали, но сидеть в каменных стенах виллы друга у Поттера совершенно не было никакого желания. Так что сейчас Гарри мог иметь удовольствие лицезреть расстёгнутые верхние пуговицы на рубашке Забини и чуть утомлённый из-под ресниц взгляд, какой бывает лишь у детей любви и вечного солнца. Блейзу воздух Италии пошёл к лицу. — Можешь не возвращаться, тебя никто не заставляет. Вилла вместит ещё одного жильца, — Забини откидывается на спинку кресла, всё ещё наблюдая за Поттером. Гарри нравится эта итальянская искра, огонь скорее, в глазах друга, но не настолько, чтобы переступать через многолетнюю дружбу. — Только если тебя устроят отношения на полгода-год Блейз. Я в этом чертовски сомневаюсь. Забини безобидно ухмыляется, наблюдая за другом: — Что же такого ты нашёл в Малфое? — Он не спрашивал, что же такого я в нём нашёл, — Гарри улыбается совсем как когда-то в школе, и Забини всё понимает. — Что теперь собираешься делать? — Вернусь обратно в Англию, как бы этого не хотелось. Без моих переработок Аврорат там вешается поди. Да и за месяц Кикимер соскучился. — Этот эльф ещё на наши могилы наплюёт, Поттер, не обольщайся, что он готовит тебе завтрак. А лучше проверяй его на ДНК этого самого эльфа. В Аврорате его встретили почти что на коленях и с красной дорожкой к кабинету, усыпанной розами. На переработки он больше не ходил, отрабатывая ровно свою смену, а после возвращался домой, да так быстро, что его и поймать-то было сложно. Однако, не невозможно, что и доказал уже-снова-Малфой. — Здравствуй, Гарри. — И тебе привет, Малфой, — Гарри машинально обозначил границу общения. Драко поджал губы; это задело его, оно и понятно. — Гарри, я просто хочу поговорить. Это ты мне можешь позволить? — Поттер молчит, обдумывая, что же ответить, но Драко берёт всё в свои руки. — Кофе. Один кофе, и ты продолжишь дальше делать вид, что мы не были женаты, если захочешь. Гарри даёт слабину; всё ещё не может устоять перед этим таким знакомым лицом. В кафетерии Гарри почти что чувствует эти взгляды, направленные на него и Малфоя, который вёл себя скорее как прежде у них дома, чем перед глазами стольких людей. Но он знает, что Гарри с детства не любил внимание, и отводит к дальнему столику у художественных зарослей. — У тебя есть время, пока я не допью кофе, а здешние чашки намного меньше, чем дома, так что поторапливайся, если хочешь рассказать больше. Пятьдесят процентов проблем человека можно решить, если просто поговорить. — Вот именно, Гарри, — Малфой выделил имя собеседника, подсаживаясь чуть ближе. — Мы бы могли просто поговорить, но ты сначала стал сбегать от меня в Аврорат, а после и вовсе укатил к Забини! Ты вообще знал, что он хочет тебя? — редко можно было увидеть взбешённого Малфоя, и это могло бы позабавить Поттера в любое другое время, но не сегодня, не сейчас. — Знал, — одно слово произвело на Драко такое впечатление, словно перед ним Волдеморт снова ожил и умер. Гарри слишком хорошо знал этот взгляд: в школе он специально изводил Драко, чтобы после очередной перепалки закрыться в общей комнате в башне с дрожащими коленями от этого плавящего лишь его одного взгляда. Когда Рон узнал, в шутку назвал Гарри извращенцем, но после останавливал Гермиону, когда та решала, что словесная перепалка зашла слишком далеко. — Так ты!.. — Нет, я с ним не спал, — в раздражении Гарри потёр виски и впервые прикоснулся к кружке, показывая, что если и дальше продолжится этот допрос, то он залпом опрокинет кофе, встанет и уйдёт. Уже навсегда. — И я не собираюсь перед тобой отчитываться о своей половой жизни. Не я снял ограничители. — Так теперь это так называется?! — Малфой был зол, но всё ещё не настолько, чтобы позволять кому-то ещё слушать их разговор. — Мерлин, нет… — он в миг успокаивается, понимая всю ситуацию. Драко откидывается в плетёном стуле-кресле. Это же смешно. — Ты меня выводишь. Почему мы не можем просто поговорить?.. — Потому что если пара остаётся друзьями после расставания, то либо они никогда и не любили друг друга, либо всё ещё любят. Я тебя ещё не послал. Ты умный, Малфой, шевели шестерёнками. Драко словно и не заметил того подкола, нахмурившись. Гарри пришлось ещё раз хлебнуть кофе, чтобы вынудить Драко хоть что-то сказать. — Не я подавал на развод. Отец. И… Я не смог пойти против него… — Драко облокачивается на локти, пряча глаза за отросшей чёлкой. — Мне двадцать пять, а я всё ещё принадлежу отцу, не смешно ли, а? Он пришёл к нам домой, — Гарри кивнул, он тогда почувствовал следы магии Люциуса, но слишком устал, чтобы спрашивать у Драко. — ничего серьёзного. Но тебя не было дома. Через пару дней снова. Я говорил, что ты на работе. Но следующие два раза он пришёл ночью. Ты был на переработках. Он хотел ещё тогда меня забрать, но я позорно его выгнал. В тот день я напился почти что до беспамятства, это злобный эльф остановил. У него не было рычагов давления, и я чувствовал себя словно тварь, на глазах ребёнка отрывая голову его любимой игрушке. Впрочем, это так и было. Он ушёл. Чтобы через полгода принести это, — Драко протягивает Гарри на стол несколько листов с печатью. — Это?.. — Поттер читает верхние строки, и удивлённо распахивает глаза. Витиеватым почерком под официальным восковым оттиском одного из знаменитейших, ещё бы, колдомедиков Святого Мунго красными чернилами светится надпись: «Свидетельство о рождении». Арманд Абраксас Малфой — Он давил тем, что теперь у него есть ещё один наследник. Что может отлучить меня от рода. Мне было страшно, —Драко остановился, поняв, что сам проболтался о своей слабости, но продолжил. Перед Гарри было не стыдно, а другие его не могли слышать: Поттер наложил заклятие почти невербальное. — Я смотрел в глаза того человека, которого называл отцом всю жизнь, и не находил ничего родного. Он… Ему было в то момент абсолютно плевать на маму, — Гарри было хотел спросить, но он быстрее перелистнул лист. На следующем виднелся тот же оттиск колдомедика с надписью: «Свидетельство о смерти». — Не поверишь, Гарри, я рад брату, правда. Я всегда мечтал о брате или сестре. Но сама ситуация… Вызывает только тошноту. Отец присутствовал лишь на официальной части похорон. В тот же день, когда у нас был развод; он подкупил суд. Сразу после него я хотел тебе всё рассказать, но ты не желал меня слушать, и, пожалуй, я понимаю почему. — Пятьдесят процентов проблем… — …человека можно решить, если просто поговорить, — Драко улыбается. Впервые за время разговора честно. — Через две недели я похоронил отца, — Гарри увидел ещё один документ и кивнул. — Магия, говорят, наказала, — Драко молчит, собираясь с мыслями. Минуту, две, три. — Мы могли поговорить до развода. — Я не мог тебя выловить до развода. Снова напряжённые минуты молчания. — Как думаешь, будет очень странно заявиться в Министерство с документами о браке через месяц после развода? — Гарри как-то странно скалится, залпом опрокидывая оставшийся кофе. — Гарри... —Драко поднимается вслед за Поттером, неверяще смотря на него. — Ой, ну только не говори, что тебе за семь лет надоела моя фамилия? — Гарри выходит из кафетерия, подавая руку ошеломлённому Малфою. — Если уж у твоего отца на старости лет поднялось что-то, чтобы сделать ещё одного сына, то сил уже не хватит для руки, чтобы переписать наследство. Он уже дал тебе то, что было положено. Себя самого. Теперь ты должен решать за себя сам. Как Малфой. Как Поттер, —они отходят чуть в менее многолюдное место, где можно говорить более свободно. — Кольцо у тебя уже есть, так что вновь я на колено становиться не буду. В эту же минуту, спустя пару секунд обдумывания, сам Малфой разворачивает к себе Поттера лицом и, отойдя на шаг, становится на колено. — Я не уверен, что делаю всё так, Мерлин, как же быть магглом сложно, но, Гарри Джеймс Поттер, ты выйдешь за меня снова? — Гарри чувствует, что Драко не совсем уютно, хотя со стороны кажется, что даже если Малфой на коленях, но он всё равно смотрит свысока. — Если впредь ты не будешь предлагать мне эту поганую отраву под названием «кофе», то да, — он рывком тянет на себя Малфоя, скользит губами по щеке и целует в висок. — Знал ведь, поганец, что я буду пить эту бурду целый час. — А ты согласился, —Малфой счастлив. И пусть хоть весь МагМир, да хоть весь мир, увидит эту улыбку на его лице, которая затмевает даже улыбку на свадьбе, ему плевать. Сейчас он счастлив. И перед глазами его теперь не разгневанное видение отца и заплаканные глаза матери, на вполне реальные — Гарри. Через пару недель Снова-Поттер и Гарри сидели, уставшие, но довольные на террасе нового дома, полностью забив на новокупленные кресла, прямо на досках, слушая звуки дождя в паре десятков сантиметров от них. Рядом лежал, развалившись на единственной подушке, Цитрус, а позади, на низком столике, подписанные свежими чернилами две копии документа об усыновлении. Одна с именем «Арманд Абраксас Малфой». А вторая — «Томас Гарри Поттер». Оба мальчика сладко спали в новой комнате на втором этаже, убаюканные колыбельной пришедшей на новоселье Гермионой под руку с Роном. — Поздравь меня, я снова женат, — Гарри усмехнулся, передавая бокал Драко. И ничего не напоминало о событиях трёхнедельной давности. Разве что два улыбающихся молодых человека у алтаря на главной странице «Пророка» и огромнейших заголовок над их головами: «Спустя столько лет? Всегда!».