***
Алек почти не спал всю ночь. Он задремал только под утро, когда в ночном небе стало видно начинающееся зарево, прогоняющее мрак. Сейчас он сонный и недовольный допивал вторую кружку кофе, думая, как же ему пережить этот день. Лидия явно что-то заметит, она всегда замечает и, конечно же, она ничего ему не скажет, но будет смотреть так, как Алек очень не любил. Смотря так, девушка пыталась просканировать его, забраться в разум и понять, что же случилось. Молодой человек повёл плечом. Кофеин не помогал, да, он чувствовал, как тот течёт по его венам, немного даря бодрствование, но этого было мало, нужно было ещё кофе или чего-то другого, потому что Алек был не просто сонным и уставшим, он был подавленным, разочарованным и обиженным. Во-первых, всё это из-за присутствия матери в его доме. Ещё вчера она хотела с ним поговорить, но Алек был слишком огорошен «правдой» о Магнусе и он бы просто не выдержал разговора с ней. Он не ужинал, сославшись на усталость и сонливость, а сам и глаз не сомкнул, думая. Он видел, что Мариз очень хотела объясниться или что там она хотела, но Лайтвуд до сих пор не верил в то, что она в его доме, так близко и далеко одновременно. Во-вторых, он не мог позволить матери спать на диване в гостиной, определив её в свою комнату. Да, бесспорно, у него был отличный диван, но он никак не мог сравниться с кроватью. Было немного жестковато и не по себе, потому что он спал у себя в доме, но не на своей кровати, а это ещё раз доказывало то, что Мариз и впрямь тут. В-третьих, он думал о Магнусе. И о своём поведении. Это было самое сложное, может, он уснул бы, не смотря на тревогу, вызванную с тем, что им с Мариз рано или поздно придётся поговорить, но его подсознание явно ненавидело его. Он не мог забыть взгляд Магнуса, близость с ним, его прикосновения, голос, запах, но и его последние слова тоже. С другой стороны, а чего он ожидал? Что такой парень, как Магнус сможет понять его? Нет, это вряд ли. В этом он убедился вчера. Но почему тогда сердце так ныло, почему ему было плевать на всё, лишь бы увидеть его вновь. Он знал (сам не понимая, откуда), что Магнус будет послезавтра в пять у его работы. Как раз в это время он заканчивает. «Надо же было так подгадать», — хмыкал Алек у себя в голове. Александр отставил кружку и прошёлся рукой по лицу. Кожа щеки была гладкой. Он не помнил, как и зачем, но он побрился. «Не может быть, что бы я сделал это из-за того, что он… приказал», — в очередной раз прокрутилось в голове то, что он мусолил целую ночь. Тут же Алек задавался вопросом: «Или может?» — Алек, с добрым утром, — из спальни, единственной кроме ванной комнаты с дверью, вышла его мама в махровом халате с цветочным узором. Её длинные волосы струились по плечам и спине. Она очень изменилась, заметил Алек, поднимая взгляд. Раньше Мариз никогда не распускала волосы, ходя с высоким хвостом, и уж тем более не красилась, только если губы невзрачным цветом, улыбалась крайне редко, а говорила, что любит, только в детстве. Казалось, что эта женщина не его мать, а его мечта о матери. Сейчас она была такой, какой Алек её всегда себе представлял, если бы она была чуть добрее. — С добрым, — ответил Алек, не желая больше что-либо говорить, молодой человек направился вон из кухни. — Постой минуточку, ты ведь не сильно спешишь? Ещё рано, — в голосе Мариз звучала неуверенность и страх. Алек никогда не слышал её голос таким. — Не то, чтобы да, но… — Алек замолчал, понимая, что это слишком похоже на бегство. Он ведь взрослый человек, неужели он не сможет поговорить с мамой. — Нет, я могу поговорить. Александр повернулся, заметив неподалёку островок, он подошёл, чтобы опереться о него спиной. — Прекрасно. Алек… — Мариз посмотрела на сына, заправив длинный чёрный локон за ухо. — Я хочу тебе рассказать всю правду об отце. Не понимаю, зачем я пыталась что-то сохранить, это было так глупо. — Женщина подошла к сыну, смотря в его красивые оливковые глаза. «Точно такие же, как у мамы», — подумала Мариз, и по её щеке скатилась слеза. Алек растерялся. — Я узнала о его измене десять лет назад. — Александр распахнул глаза, но не смел издать ни звука. — Я была настолько глупа, чтобы поверить в его ложь о том, что он просто устал, запутался. Или же тогда я думала обо всём, кроме себя: идеальности семьи Лайтвуд, компании, детях. Изи бы этого просто не пережила. Ты ведь знаешь, как она его любила, — Алек невесело хмыкнул, понимая о чём говорит мать. — Я давно что-то заподозрила. Я должна была прекратить это. Должна была больше показывать свою любовь, а не делать тебя идеальным наследником, говорить Иззи, чтобы никогда не доверяла мужчинам и забывать о том, что Джейсу нужна была поддержка и любовь, даже больше чем вам. Я так много старалась, что бы сохранить «идеальную» семью. Вот тебе восемнадцать, ты должен унаследовать компанию и ты говоришь, что ты гей. Всё в один миг рухнуло, — голос Мариз сорвался, а Алек стоял, пытаясь сдерживать слёзы, сначала ему было жаль мать, сейчас он слышал опять в голове голос матери, твёрдый и холодный, в тот самый вечер. Мариз протянула руки, беря лицо Алека, заглядывая в глаза. Слеза за слезой катились по её щекам. — Я не понимала, что тебе нужна была поддержка. Мне так жаль, так жаль, мальчик мой. Я была слишком труслива, чтобы извиниться перед тобой, я не знала, как смогу посмотреть в твои глаза, после того, что сказала тебе… Алек не смог, он шмыгнул носом и моргнул, что старательно пытался не делать. По щеке парня скатилась слеза. Мариз обняла сына, уткнувшись ему в грудь. Алеку было больно, ему было очень больно. Сейчас Лайтвуду предстояло принять второе самое сложное решение в его жизни. Первое не увенчалось успехом, теперь он боялся и за второе. Он слышал мерный говор матери вперебой со всхлипами: — Если ты когда-нибудь сможешь меня простить, то прости. Я так люблю тебя, всегда любила. Ты был самым хорошим. Ты мой первый ребёнок. Я так сильно ждала тебя. Я… прости меня, умоляю, прости. Ты мой сын, всегда им был. Сердцем я никогда бы не отреклась от тебя, во мне говорило отчаяние. Алек… Александр… прости меня… — Давно, — прошептал парень, гладя мать по спине. — Что? — Мариз вскинула голову. — Я давно простил тебя мама, очень давно. Лайтвуд разрыдалась, опять уткнувшись в грудь сыну. Алек обнял её, прижимая к себе. Именно этого ему не хватало. Матери. Любящей и понимающей, лезшей в личную жизнь и заботливой, которая не отрекается от него и принимает. — Когда ты ушёл, дом навсегда стал пустым. Я не знала, что мне делать. Не знала, как справиться самой. Мы с Робертом жили, притворяясь, что всё хорошо. Месяц назад, я увидела его с его пассией у нас дома. Я поняла, что он не прекращал, я поняла, насколько я глупа, я поняла, что с меня хватит, что я должна всё исправить. Когда мать закончила шептать, Алек хрипло выплюнул: — Ублюдок. — Точнее не скажешь, — улыбнулась Мариз, отлепляясь от сына. Она смотрела на него с безграничной любовью и заботой. Женщина убрала прядь чёлки с глаз Алека, который смотрел на неё в ответ, улыбаясь глазами, и погладила его нежно по щеке. Вчера брюнет ушёл от прикосновения, а сейчас доверчиво прижался к тёплой руке. Сердце Мариз сжалось, она не понимала, как могла сделать ему больно, своему ангелу. — Ты побрился, кажешься таким… маленьким… моим маленьким мальчиком. — Мама, — Алек просто хотел сказать так. Просто «мама», но столько было выражено в нём чувств. — Изабель звонила мне, чтобы спросить как ты, потому что боялась поссориться с тобой. Алек хохотнул. — Смотрю, ты держишь всех в ежовых рукавицах… У тебя было от кого научиться, — горько хмыкнула дама, любуясь сыном. — Это всё в прошлом. Ты любила нас, не отталкивала. А я… я отталкиваю, — Алек переплёл пальцы своих рук, потому что нервничал. — Всё будет хорошо. Я слышала от неё, что ты был бы не против собраться всей семьёй. Как насчёт завтра вечером? Алек на секунду задумался, а что если Магнус всё-таки отыщет его, сможет ли Алек отказать ему… захочет ли? Парень долго бегал между «да» и «нет», наконец приняв решение, он ответил: — Конечно. — Хорошо. Поможешь мне с ужином, как раньше? — в голосе матери Алек слышал надежду. — Конечно, — без каких-либо раздумий, сказал Алек. Он помнил, как мать учила его готовить. В этом было что-то личное, потому что они были только вдвоём, говорили обо всём и готовили. Мариз научила сына, что готовка — это не просто приготовление еды, это способ успокоиться, помириться, поговорить, она объединяет, развивает и помогает собрать мысли в кучу. — Ходят слухи, что Иззи так и не научилась готовить, — Мариз улыбнулась, отходя, наконец, от сына, чтобы сделать себе чай. — Лучше, чем раньше, — улыбнулся Алек. Он чувствовал себя свободнее, правильнее. Да, брешь в сердце всё равно осталась, но она начала ускоренно затягиваться после разговора с матерью.***
Вечер пятницы в Нью-Йорке наступил быстро. Все так сильно его ждали, чтобы, наконец, отдохнуть от изнурительной рабочей недели. Улицы города были полны людей, бары, кафе и рестораны под вечер были забиты. Наступил конец рабочего дня и трудоголики спешили расслабиться с компаниями друзей или же семьёй. Магнус стоял, опершись на капот жёлтого автомобиля. Он повернул голову, смотря на высотку «Конде-Наст». Азиат приехал сюда и ждал уже полчаса, оставалось ещё столько же, чтобы извиниться. Он никогда не извинялся за свои слова, особенно относительно высказывания своих желаний, пусть это и было импульсивным, неконтролируемым выбросом, но сейчас всё по-другому. Магнус хотел, чтобы Алек знал, что он ему очень нравится, он собирался сказать это брюнету, надеясь, что тот вообще его послушает, потому что что-то подсказывало, что Александр не хочет с ним говорить. Бейн отвёл взгляд от здания, начав осматривать улицу. Люди шныряли туда-сюда. Вечер медленно наступал. Взглядом Магнус мазнул по белобрысой, почти белой макушке. Он замер, поворачивая голову обратно. Ему не показалось. Магнус обречённо вздохнул, смотря на холодный взгляд тёмных глаз, светлые волосы были стильно уложены. Подтянутый, но не качок, всё ещё имеющий свой шарм. — Себастьян, какая встреча, — фальшиво улыбнулся Магнус, не пытаясь скрыть ни фальшь, ни раздражение. Молодой человек проигнорировал его, становясь напротив, и стал рассматривать, словно экспонат в музее. — Рад тебя видеть, Магнус, — Себастьян улыбнулся вполне искренне. Магнус знал его так давно, что помнил, каким тот был десять лет назад: общительный привлекательный молодой человек, с которым можно было хорошо провести время. Раньше эти светлые волосы были цвета тёмного шоколада. Он был человеком, для которого было легко улыбаться и доверять, дружелюбная харизма — была его главная черта. Сейчас же это был хитрый и расчётливый сплетник. Лишь тень былого Себастьяна. — Что ты хотел? — Полно тебе, Магнус, мы так давно не виделись, — улыбчиво продолжил навязываться парень. — Хотел бы, чтобы не виделись ещё столько же. На слова Магнуса Себастьян цокнул, закатывая глаза. — Я слишком хорошо знаю нынешнего тебя, чтобы знать, ты просто так никогда не приходишь, — недовольно сказал Магнус, сложив руки на груди. Себастьян криво ухмыльнулся. — Что ж, ты прав. Тебе известно с кем… — На кого, — поправил Магнус. — … я работаю, — зло сверкнул глазами блондин на азиата. — Значит, слухи не врут. Ты и впрямь таксист. — Как видишь, — Бейн похлопал машину по капоту. — Это всё? — Она интересуется, как ты, — сказал Себастьян, приблизившись к Магнусу. Он опёрся рукой о крышу машины, а другой застегнул пуговицу на рубашке молодого человека. Между ними было не больше двадцати сантиметров. — Передай своей хозяйке, что мне плевать, что там её интересует, — смотря в чёрные глаза, ответил Магнус. — Не надо так, Магнус, не ёрничай, — Себастьян застегнул ещё одну пуговицу. — Когда уже ты перестанешь так вести себя? Когда перестанешь одеваться, как дорогая шлюха? — Я, в отличие от тебя, никогда ей не был. Блондин схватил Магнуса за подбородок. Парень зашипел от боли. Он попытался вырвать голову из захвата, но не получилось. — Жизнь тебя совсем ничему не учит, да Бейн? — К сожалению, она научила меня слишком многому. Отпусти. — Чуть ли не прорычал Магнус. — И не подумаю, — хохотнул блондин. — Хотя, ладно уж… — Себастьян убрал руку от лица Магнуса, который повёл челюстью. — Как ты там сказал?.. А, хозяйка! Так вот, хозяйка хотела бы встретиться. — Зачем ей я? — Ну, Магнус, посмотри, как ты изменился с вашей последней встречи. Она давно мечтает встретиться с тобой, поговорить, а может и не только поговорить. Ты ведь помнишь, как это у вас могло быть, — ответил молодой человек, начав выписывать на медовой груди круги. Магнусу было противно до такой степени, что он готов был ударить Себастьяна по его красивому лживому личику. Злость закипала в нём с каждым разом всё больше, каждое прикосновение было неприятным. — Всё ещё не вижу причин искать со мной встречи, — пожал плечами азиат, стараясь выглядеть как можно более безразличным, смотря, как Себастьян внимательно разглядывает его макияж, чуть склонив голову на бок. — Всё ты видишь, — припечатал блондин. — Как таксуется, дорогой?..***
— Тебя подвезти? Мне просто нужно в ту же сторону, — предложила Лидия, когда они с Алеком шли по холлу первого этажа в сторону двери. Они, наконец, отмучались и спешили уйти с работы быстрее обычного. — Не нужно, — ответил Алек, открывая подруге дверь. Девушка улыбнулась и вышла, Алек последовал за ней. — Слушай, я хотела поговорить. Можешь уделить минуточку мне? Лидия остановилась на крыльце, Алек тоже остановился, оборачиваясь на подругу, так как успел уйти дальше, приближаясь к ступеням, чтобы попасть домой на этот нелепый ужин. Он посмотрел в лицо Бранвелл, которое терзалось сомнениями, но при этом было решительно, как всегда. — Да, — закивал Лайтвуд, чуть улыбнувшись. У Лидии зазвонил телефон. Девушка закатила глаза, извиняясь, и попросила подождать, отходя от Алека на приличное расстояние, чтобы поговорить. Брюнет тяжело вздохнул, проводя рукой по лицу. Лидия успела вынести ему мозг тем, что он побрился, спрашивая, дело ли в том самом парне. Алек отмахивался, игнорировал её, потому что не хотел признавать, что это так. Он боялся оглядываться, потому что боялся увидеть Магнуса, если он здесь, а может он боялся не увидеть его здесь? Александр обречённо тихо застонал. Он запутался сам в себе. Алек оторвал голову от рассматривания асфальта. Лидия всё ещё говорила по телефону, закусив губу и кивая. Из офиса выходили люди, много людей. Помимо их юридической фирмы тут ещё была редакция издательства Конде-Наст, занимавшая большую часть площади здания. Молодой человек устремил взгляд на Таймс-сквер, по которой, что было странно, почти не было пробок. Лайтвуд, сам того не осознавая, стал рассматривать жёлтые машины такси, нервно потирая шею. Он замер, выдохнув. Это был Магнус. Через дорогу было припарковано жёлтое авто, а азиат сидел на его капоте. Он был не один. Алек с не понятно откуда взявшейся горечью рассматривал высокого блондина, который стоял на расстоянии половины вытянутой руки от Магнуса, опираясь рукой о крышу авто. Он улыбался, а вторая его рука лежала на груди Бейна. Он знал, что не стоит расстраиваться (но он всё же делал это). Конечно, к такому человеку, как Магнус будут подкатывать многие. Он не обязан их отшивать, если несколько раз встретился с глупым, закрытым в себе Алеком. Наверное, следовало перестать смотреть, но Алек не сводил не читаемого взгляда с пары у машины. Лучше бы он не смотрел. Лучше бы он вообще никогда не разговаривал с ним. Лучше бы не влюблялся. Лучше бы не давал машину Изабель. Когда Алек увидел, как блондин порывисто прижимается к губам Магнуса, его будто монтировкой по голове ударили, он отвернулся, пятясь. Почему, ему так хотелось заплакать. Сердце в груди болезненно сжималось, а в лёгких не хватало воздуха. Он шёл, не видя и не слыша нечего, медленно перебирая ногами. — …Алек, что с тобой? — оказалось, что он врезался в Лидию, которая уже возвращалась к нему. Теперь девушка заглядывала ему в лицо, смотря на красные глаза и потерянное выражение лица. — Алек… — Лидия, — прошептал Лайтвуд, смотря на блондинку. — Я хочу встретиться с Эндрю. — Что? — Бранвелл отступила, шокировано смотря на друга. — Дай ему мой номер, — более твёрдо сказал Алек. — Но… а как же… — Дай. И отвези меня отсюда. Где твоя машина? — брюнет нахмурился, поджав губы. Лидия указала на красную машину вниз по улице. Алек быстро сбежал со ступеней, направляясь к автомобилю подруги. Девушка огляделась, смотря в ту сторону, куда минуты три назад смотрел Алек. Там, на противоположной стороне улицы, стояли в ряд припаркованные машины, одна из них была жёлтое такси. Лидия непонимающе оглянулась на Лайтвуда, доставая ключи и спускаясь вниз по ступеням.***
Сказать, что Алек жалел о том, что согласился на этот ужин — ничего не сказать. Не то, чтобы всё шло вверх дном, просто это было странно и непривычно. В последний раз он собирался настолько большой компанией за одним столом три года назад. Это немного напрягало, но, в основном, он чувствовал себя так, словно возвращается он прошлый, таким, каким запомнили его друзья, поняв, что вряд ли увидят этого парня ещё раз. Во время готовки всё прошло хорошо, Мариз просила рассказывать всё, что он вспомнит. Он рассказывал о том, как учился в колледже, как жил в общежитии, как несколько раз сходил на вечеринки кампуса и лучше бы он этого не делал. Рассказывал о том, как их задержал Люк, как он ходил на неудачное свидание и даже о том, что влюбился в своего преподавателя. Потом он перешёл и на свою работу. Вспоминал, как они с Иззи ругались из-за интерьера его квартиры, что всё это сделала его сестра, даже не спросив. Мариз смеялась так сильно, что несколько раз расплакалась и ходила поправлять макияж, сопереживала, поддерживала, говорила, что любит, тогда Алек был счастлив. Но Алек не поднимал той самой темы и был благодарен, что мариз не ждала от него этого. Первыми пришли Клэри и Джейс. Девушка напросилась помогать Мариз вместо Алека, а он пошёл в гостиную смотреть телевизор с Джейсом, который успел оккупировать его диван. Блондин сразу же высказался по поводу того, что Алек сбрил свою щетину. Они немного поспорили и даже «подрались» как в детстве. Клэри от испуга разбила вазу, когда зашла в гостиную и увидела, как её парень, заламывает руку Алека, сидя на его спине, оба парня валялись на полу и были лохматые, как невесть что. Примерно через полчаса подошли Изи и Мелиорн. Младшая Лайтвуд сразу же закидала брата вопросами, по поводу его внешнего вида. Вот тогда Алек понял, что это будет кошмарно. Мелиорн не то, что ему не понравился, он не казался ему надёжным и достойным спутником для Изабель. И все эти его «любовь моя», Александр думал, что это чересчур на показ. Но всё же, парень очаровал Мариз и даже смог поговорить с Лайтвудом о юриспруденции, поэтому Алек всё же решил дать ему шанс, тем более Иззи его очень любила. Когда они сели за стол, то выпили и разговорились. Изабель рассказала, что у них с Мелиорном теперь будет своя собственная квартира, на что молодой человек поцеловал её руку. Клэри начала хвастаться успехами своих работ, а Джейс и Мел заговорили о спорте. Мариза слушала всех и сразу, любезничала, улыбалась, а Алек смотрел на неё и думал, отчего же она раньше не надумала бросить отца. Женщина просто сияла, он никогда не видел её такой счастливой и не скрывающей своих эмоций. Алек начал откровенно скучать, потому что эти разговоры немного утомляли его, не казались интересными. Мелиорн задавал ему иногда подковыристые вопросы, на которые приходилось отвечать или даже разводить дискуссии, но Алеку было очень грустно и не только из-за нелепого ужина, далеко не только из-за него. Телефон в кармане штанов завибрировал и Алек вытащил его, чтобы посмотреть, в чём дело. «Привет, Алек. Это Эндрю» Он уставился на сообщение с неизвестного номера. Благо была подпись. Лайтвуд начел нервно трясти ногой, думая, стоит ли отвечать. Зачем он вообще сказал Лидии дать ему свой номер? Точно, из-за Магнуса, целующегося с другим парнем. Брюнет яростно набрал ответ: «Привет». Он спрятал телефон в карман и отпил вина из своего бокала, пытаясь прислушаться к беседе, но вот только к какой из двух… — Всё в порядке? — шепнула Мариз, сидящая во главе стола, оглядывая сына. — Да, ага, — закивал молодой человек, отпивая ещё вина. Горячительная жидкость обожгла ротовую полость и согрела пищевод. Это был лишь первый бокал, а Алек уже чувствовал себя немного пьяным. — А почему ты не пригласил того парня? — спросила женщина, воруя дольку апельсина. — Какого парня? — Изабель, сидевшая напротив Алека, засияла, бегая глазами между матерью и братом. Алек прикрыл глаза, глубоко вздыхая. — Бро, и ты не сказал мне? — возмутился Джейс, недовольно поворачиваясь на Алека. Лайтвуд думал, что ответить. Он знает, что Из поймёт, если он будет врать. Кому-кому, а ей врать не получалось никогда. Ещё и Джейс начал свою глупую ревностную песню. Больше всего Алек не понимал, вот кто тянул его мать за язык. Она не говорила о нём никогда до этого ужина, неужели это было спланировано. — Хотя, я не очень была бы рада, если бы со мной за одним столом сидел молодой человек, буквально раздевающий тебя глазами. Ну, как так можно? Вряд ли бы это продлилось больше одной ночи, хорошо, что ты отшил его, — недовольно бросила Мариз, сделав тон неприятно холодным. Изабель сразу сдулась, подпирая голову руками. Джейс пробурчал что-то типа: «Ну ладно, если никто не знал, что он козёл, пускай». Только Клэри и Алек посмотрели на Мариз. Девушка загадочно улыбаясь, а Алек с удивлением и благодарностью во взгляде. Брюнетка подмигнула сыну, отпив вина из бокала.***
После мучительных четырёх часов, если не пяти, Алек стоял и мыл гору посуды. Он ни на что не жаловался, он мог бы делать это всё время вместо ужина. Голоса в прихожей, наконец, стихли, и на кухню вошла Мариз, устало присаживаясь на стул. — Они до сих пор смеялись над твоей шуткой про готовку Иззи, даже она, — улыбаясь, произнесла женщина, начав расплетать косу. — Рад за них. — Алек, прости, что так ляпнула про Магнуса. Просто, я видела вас в окно и… Александр обернулся на неё, сделав удивлённо-оскорблённый взгляд. — Ты не смеешь судить меня, я твоя мать. Я видела, как вы смотрели друг на друга, — покачала головой Мариз. — Ты сказала, он раздевал меня глазами, а ещё, что он эфемерный настолько, насколько это вообще возможно, — хмыкнул Алек, отворачиваясь обратно. — Ты ведь знаешь, что я это придумала, чтобы спасти тебя. Ты смотрел на него точно так же, как и он на тебя. Я очень хорошо знаю этот взгляд, — вздохнула старшая Лайтвуд, беря в руки пиликнувший телефон. — Что же это за взгляд? — Влюблённый Алек. Вы ведь почти поцеловались. Почему ты ушёл? Магнус кажется очень хорошим молодым человеком. — В том то и дело что, кажется, — обиженно и очень тихо буркнул Алек. Услышав недовольное «что?», он поспешил ответить громко: — Я не влюблён в него… — он знал, что врёт. Подумав немного, Алек добавил: — …Он в меня тоже. — Конечно, — вздохнула Мариз, понимая, что всё равно ничего не добьётся. Влюблённые всегда слепцы. Нахмурившись, она откинула телефон на стол. — Что-то случилось? — озадаченно спросил Лайтвуд, смотря на мать. Он вытер руки и подошёл, опершись на стол рядом с женщиной. — Роберт, — только и сказала брюнетка, рассматривая узоры на чёрной поверхности стола. — Что он сделал? Мариз подняла взгляд на сына и увидела, как тот нахмурился, в его голосе слышалась сталь. Женщина положила руку на его, нежно гладя по ладони. — Пока ничего, но скоро кое-что попытается сделать. Он хочет забрать твою часть компании, самую большую и прибыльную. Алек от шока чуть челюсть не выронил. Ему не послышалось? — Ты сказала «мою часть компании»? Но я ведь… А как же?.. — Я не смогла её отдать кому-то, даже себе. Она всегда была твоей. А теперь, я не знаю, что делать. — Отдай её Джейсу, — не думая ответил Алек. — Но… я думала, может, ты захочешь присоединиться. Твоё место там, родной. Ты — Лайтвуд. Это твоя компания. — Джейс такой же Лайтвуд. Не важно, какая в нём кровь и фамилия, важно, что он воспитан, как мы. Я не смогу уйти с работы. Я люблю свою работу. Я юрист, мама. А Джейс нет. Он уже в компании. Он всё знает и умеет. Я отдаю свою часть ему. Они с Клэри живут в её однокомнатной квартире, которую она использует, как галерею или мастерскую?.. Да не важно. Это всё Джейсу нужнее. У меня есть всё, что мне нужно. Мариз с гордостью смотрела на сына. Она улыбнулась, стараясь не расплакаться и кивнула. — Ты уже такой взрослый… и хороший. Ох, Алек, он будет боготворить тебя. — Так уже, как только он узнал, что я могу попасть в яблоко стрелой с закрытыми глазами на расстоянии пятидесяти метров, — хмыкнул Алек. — Я так горжусь тобой, — Мариз поднялась, оставляя на щеке сына поцелуй. — Пойду спать. И ты ложись. — Спокойной ночи, мам, — бросил Алек в спину матери, а та вяло ему помахала, что заставило парня хохотнуть. Он сел на её место и подумал, как обрадуется Джейс, как скоро они будут праздновать их новоселье и он точно пойдёт. По случаю своего внезапно улучшившегося настроения, Алек решил при следующей встрече сказать Мелиорну что-то такое, в чём будет звучать своего рода благословление, потому что он знал, как это важно для Иззи. Телефон в кармане брюк брюнета опять завибрировал. Алек достал его, читая сообщение: «Прости, что так долго не отвечал. Много работы, хоть и вечер пятницы. Может, ты хотел бы встретиться завтра вечером. Я очень хочу» Алек напечатал ответ, но долго сидел, думая, а стоит ли оно того. Как обычно решение принял не он, а ревнивый истеричка внутри него, нажав отправить в ответ: «Конечно» Не прошло и минуты, как пришло ответное сообщение: «Напишу тебе. Спокойной ночи, Алек» Лайтвуд подумал на секунду о Магнусе, обо всех его чертах, которые буквально делали из него непонятно кого. Он никогда не чувствовал себя настолько влюблённым, как с Магнусом, но было ли это взаимно? Это страсть, но Алек знал, что страсть это не любовь, она пропадёт, и что будет тогда. Магнус был слишком далёкой звездой для него. Поэтому Алек встал, выключая свет, и направился спать, отправив: «И тебе»