Наяву или во сне

От края до края небо в огне сгорает, И в нем исчезают все надежды и мечты, Но ты засыпаешь, и ангел к тебе слетает. Смахнет твои слезы, и во сне смеешься ты.

Большое каменное здание с черепичной крышей, окруженное каштанами. Оно казалось одиноким, отпугивающим непрошеных гостей, и мало кто из них мог видеть дубовый пол теплых тонов, висящие на стенах большие картины и огромный камин. Деревянная винтовая лестница уводила на второй этаж, где находилось пять огромного размера спален, в каждой из которых стояло по двухместной кровати, одна из которых была значительно больше остальных. И в этой большой спальне, на огромной кровати, раскинув руки, со взъерошенными волосами спал брюнет. В комнате царил хаос: разбросанные вещи, затхлый запах смерти, следы крови, бледная девушка в углу, прикованная к батарее и всхлипывающая во сне. Блондинка, тихо вступая, вошла в комнату и покачала головой. Она знала, что нужна Колу, но проблема была в том, что Майклсон отрицал эту необходимость. Он же крут, он же Древний, он же... Чертов, самонадеянный ублюдок, невыносимо страдающий от боли и одиночества. Лекси присела на кровать и убрала упавшую прядь волос с его лица. Майклсон моргнул и открыл глаза, с удивлением смотря на девушку. - Лекси? Ты мне снишься? - не веря своим глазам, спросил он. - Конечно. Я снюсь всем, кого люблю, - она улыбнулась уголками губ, демонстрируя ямочки на щечках. - Всем? - Только тебе, - поправилась блондинка. Кол усмехнулась. - Ты так прекрасна. И терпима. Я знаю, меня невозможно любить. - Брось, у меня масса недостатков! Я не люблю гладить и говорить о хозяйстве, и привыкла указывать одному несносному вампиру, что ему нужно делать. – Отлично. То, что нужно. – А еще я ненавижу цикламены.... - Зато любишь полевые цветы, - заметил Кол. - Ты помнишь? - Я помню все, - тихо ответил Майклсон. - Ты должен жить, должен измениться, должен поумнеть... Пожалуйста, пообещай мне, что перестанешь идти по этому пути саморазрушения. - Я иду по нему с 10 века, - Древний криво усмехнулся. - Ты должен пообещать мне! - яростно воскликнула Лекси. - Ты запрещаешь мне быть с тобой из-за Клауса, но твое поведение все только усложняет. Ты сам ставишь себя под удар, ставишь под удар нас, - девушка зарыдала, и Кол обнял ее. - Когда я проснусь? - Через пятнадцать минут, - Пятнадцать минут в раю... Я согласен, - вампир накрыл ее губы жадным поцелуем. И не стало ничего на свете. Исчезли звезды, луна, небо, дом. Исчез Клаус. Исчез Кол Майклсон. Исчезла Алексия Брэнсон. Исчезли все проблемы. Осталось только чистое, незамутненное мыслями и сомнениями наслаждение, которому было, в сущности, наплевать, какое тысячелетие на дворе. Два вампира, две страсти, два вихря, два огня, но одна любовь, которая сплелась и взмыла в темную глубину прошлого и будущего, разорвала завесу времени, оставив после себя легкий шлейф цветочного аромата. Кол открыл глаза. Он проснулся. Что это было? Сон? Явь? Кол не знал... Но одно он понимал точно: он был в раю. Снова. С ней. Майклсон вышел на балкон и долго наблюдал за рассветом. Дверь внизу скрипнула, и Древний обернулся. - Лекси! - крикнул он, надеясь получить ответ. - Не угадал, - раздался голос, который он никак не ожидал услышать. - Клаус, - горько заметил он и обернулся. - Надеяться на снисхождение, глупо? - Умный мальчик, - кинжал вошел плавно, обещая избавить его обладателя от проблем в течение пары столетий. Клаус уложил брата в гроб и еще раз посмотрел на его лицо. Кол улыбался. Он был в раю. С ней.