Я тебя люблю. Ты бесишь меня больше, чем это вообще возможно в принципе, но я хочу прожить с тобой каждую эту раздражающую минуту. Клиника (Scrubs) Доктор Крис Тёрк
***
00 — Рождение. Новоявленная медсестра небольшой больницы «Уэльса» удивленно наблюдала за излишне подвижным ребенком, что, несмотря на свой чрезмерно малый возраст, вовсю ползал на детской кровати, весело лепеча что-то себе под нос. — Не зевай, Бритни! — прикрикнул на нее ее начальник, несильно ударяя массивной папкой по лбу. Ойкнув от появившейся боли, англичанка недовольно надула губу, тем не менее не собираясь отвлекаться от своих наблюдений, тому ребенку ведь было всего две недели, если слухи не ошибаются. — Я понимаю, что Чарли очень особенный и единичный случай во всем этом городке, но даже он может застесняться от такого обилия внимания, дамы и господа! — вновь произнес главный врач, выразительно смотря на собравшихся сотрудников, что обескураженно глядели на вышеназванного младенца. — Живо на работу! — Смотрите, да он же прыгнул! — вскричала одна из медсестер, вызывая целый ворох эмоций у окружающих, даже главврач прилип к стеклу. В то время как двадцатипятилетний Скалл, погибший третьим из Аркобалено от вражеских стрел семьи Мильфиоре, довольно кивал себе под нос, говоря, что его слова о том, что он был подобен маленькому урагану в детстве на самом деле правда. Пламя как никогда оказалось очень полезным.***
02 — Слова. — Что ты рисуешь? — его прелестная мать, еще не утратившая живой блеск в глазах и не попавшая в больницу для душевнобольных после смерти отца, с любопытством склонилась над его рисунком, пока Скалл старательно наполнял его красками с помощью цветных карандашей. — Ох, Чарли… Эмили в девичестве Уайт никогда не отличалась дерзким нравом, она окончила художественную школу, поступила на соответствующий факультет и исправно ухаживала за цветами на подоконнике, что пестрили в своей красоте. Поэтому появление столь подвижного и не сидящего на месте ни на одну минуту ребенка долго не могла понять. В конце концов его отец Тод Джонс тоже никогда не страдал чрезмерной энергией, пускай и старался ее наработать, ведя собственный бизнес по изготавливанию одежды. Однако смазанная картина маленького человечка с нахмуренными бровями и топорщавшимися как у ежа волосами не спешила пропадать, мучая ее взор своей жестокостью. Красная лужа вокруг него и смутно похожая рана словно от какого-то выстрела явно не были похожи на кетчуп. — П-почему ты сделал все так, дорогой? Она могла поклясться, что в этот момент у ее сына кровожадно заблестели глаза, хотя улыбка на устах была все такой же радостной: — Когда-нибудь я убью его, мама. — За что? — За все хорошее. На следующий день Чарли повели к психологу, после которого назначили частые посещения. С сознанием мальчика творилось нечто неладное.***
04 — Напоминание. Чарли в который раз закатил глаза, порядком устав от нравоучений собственного отца, что, не прекращая размахивать руками, гневно отзывался о чересчур хулиганистом характере сына. Взгляд зацепился за сбитые костяшки пальцев, что неприятно щипли после столкновения с твердой челюстью избитого незнакомого мальчика. Сложно было сказать, что ощущало взрослое сознание внутри него. Да, поступок был в изрядной доле детским. И до превратности глупым. Но по другому он просто не мог, это было своеобразным напоминанием себе о прошлом, которое не стоит забывать. Его тренировки со странно не прекращающим расти пламенем и физические упражнения не были до конца сдерживающим фактором, чтобы оставить воспоминания при себе. Поэтому действия и несли в себе небольшой отклик сумбурности. — Ну вот за что? — со слезами отчаяния на глазах обратился к нему Тод. — Почему ты ударил Райана, хотя он тебе ничего не сделал? Разве я тебя так учил вести себя в садике? Мрачно посмотрев на него обиженным взглядом, Чарли с недовольством ответил: — Он напоминал мне одного человека, которого я ненавижу. Услышавший это вышеназванный, темноволосый Райан еще сильнее спрятался за мамину юбку, боясь, что его вновь захотят избить, все же удар у Скалла был поставлен хорошо даже в этой жизни. На следующий день оба мальчика, создавшие столь ужасный инцидент, были переведены в другие детские сады.***
08 — Вид В прошлом он с трудом держался на средних баллах в учебе, совершенно не понимая для чего ему продолжать ходить в школу, сейчас Чарли не успевает отказывать собственному классному руководителю в участии многочисленных олимпиадах. Сказывалась остаточная память со всеми знаниями вроде итальянского и японского языка и сознание взрослого. Неловко поправляя очки на переносице, он устало мычит что-то неразборчивое, когда его мать спрашивает у него что-то насчет добавок к ланчу. На улице его никто не ждал, а в классе никто не стремился узнать из-за отчужденного поведения. Возиться с детьми ему хотелось в последнюю очередь, поэтому избегать приходилось с большим усердием. — Но все-таки ты уверен, Чарли? — с опаской смотря на причудливый образ ботаника в его лице, спросила Эмили. — Это же совсем не в твоем характере. — Я просто хочу соблюдать устав школы и не посадить себе зрение, мам, — только улыбнулся он взволнованной женщине. Не говорить же, что таким образом ему удается сбросить пар после разновидных драк с местными «бэд боями».***
12 — Ноги. — Я же сказал, что нет, Чарли! — в который раз взывал к рассудку сына его отец, пытаясь оттащить от мотоцикла. — Посмотри вниз, у тебя даже ножки не достают. Ты же упадешь с первым же заездом. Что бы тот не говорил, а сам мальчик оставался непреклонным, не собираясь вставать с мотоцикла и отпускать его руль. Возможно, Тод больше никогда не возьмет его с собой на авторынок, но ему было все равно, главное, заполучить себе то, о чем он так долго тосковал. Боже, да ведь он даже в мокрых снах видел любимые гоночные машины и трассу. Стоило хотя бы приобрести мотоцикл для успокоения глаз. — Проверим? — деловито прищурился Чарли, протягивая ладонь вперед для закрепления спора. — Если я проделаю круг и не сверну себе шею, ты подаришь мне эту малышку. — Я ведь имел в виду игрушечный, — тем не менее сокрушенно пожал ладонь Джонс-старший. Адреналин все же вернулся к его крови, доставляя не только новообретенную славу после выложенного видео в сеть, но и желанный байк с малым уважением отца.***
14 — Популярность. Чарли больше не заумный ботан в очках, круглосуточно сидевший в библиотеке. Пускай его имя все также входит в исключительно первую десятку лучших учеников, а учителя дружелюбно улыбаются на всех уроках, он уже не тот, что прежде. Чарли приобретает славу, берет на себя нелегкое бремя «гения» и уверенно отзывается на сценическое прозвище «Скалла». Сверстники просят у него автограф, а родители не перестают нахваливать одаренного сына на пару с маленькой сестрой. Про многочисленные телепередачи, в которых он успел засветиться, следует и вовсе молчать. Многие говорят, что Чарли таким родился, даже не подозревая о том, что загвоздка заключалась в чужом перерождении. Это его не первая жизнь, но наслаждается он ей ничуть не хуже. — Говорят, что ты неплохо катаешься на байке, — накручивая на свой маникюрованный пальчик светлые локоны, томно улыбается известная модель Челси, во время его очередных съемок. — Покатаешь меня? Взамен я покажу тебе кое-что весьма интересное, милый каскадер. Скалл бы хотел отказаться, этому телу всего лишь четырнадцать, а какого-либо желания еще никогда не возникало, но в сознании проносятся ненавистные слова Реборна о его «целомудренной невинности» и ему срывает катушку. Следующие несколько дней его сопровождали насмешливые улыбки участников прошедшего «инцидента» и предательски краснеющие уши при любом упоминании той самой ночи.***
16 — Италия. Тод дрожащими пальцами держал документ об успешном поступлении его несовершеннолетнего сына в итальянский университет на факультет механики. Страшным было даже не то, что подросток смог сдать настолько сложные экзамены без материальной поддержки, а то, что его придется отпустить на волю. Это же Чарли, без приключений ни в какую страну. А в том, что те обязательно найдут его в Европе, он был уверен. Отцовское сердце не переставало отбивать свой обеспокоенный ритм, уже заранее говоря о том, насколько сложно будет ему самому. — И-италия? Скалл уже убедился в том, что с его семьей все будет хорошо, он смог спрятать их местоположение в базе данных едва ли не во всех мафиозных семьях, потратив на это огромное количество скопленных денег. Поэтому покинуть их теперь нужно было как можно скорее, от Шахматноголового сбежать, конечно, будет сложно, но разве было в этом мире что-то, с чем он бы не смог справиться? — Да. Я уже купил билет и собрал вещи, поэтому осталось только проводить.***
17 — Кофе. Чарли никогда не планировал стоять на месте, сама его энергичная натура требовала действий, поэтому с первым же приездом в Италию, он подкупил ректора и, получив диплом, укатил в здешние горы, плотно занявшись скалолазанием. После некоторого осмотра здешних достопримечательностей, его привлекли к начинавшимся съемкам смутно знакомого блокбастера, отчего он уехал в Мадрид, обосновавшись твердым желанием подробнее узнать актерское мастерство. Выбить себе главную роль не удалось, был не тот уровень, зато второстепенную — с легкой отдачей. Скалл отыграл игру сумасшедшего клоуна в цирке и, получив большой бюджет, позволил себе уйти в кругосветное путешествие, объездив едва ли не все европейские страны в надежде на то, что сможет таким образом спрятаться от настойчивого хвоста в виде Шахматноголового. Шаман нагнал его быстро, прямо в тот момент, когда он спокойно пил кофе на Башне Макао. — А вы довольно подвижны, Скалл, — вытерев выступивший пот белоснежным платком, криво улыбнулся тот, садясь за один стол и попеременно заставляя его самого поперхнуться кофе. — Нет! — не дав тому договорить и даже дать письмо, категорично воскликнул он, вставая с насиженного места. — Я же еще ничего не сказал, — озадаченно и даже как-то неловко пробормотал мужчина под нос. — И не надо, я уже заранее даю вам свой ответ. Стоило уйти сразу как тот подошел, возможно, был бы шанс убежать еще тогда, а не повестись сладким речам и непонятно как подписать себе предсмертный приговор.***
17,5 — Собрание. — Лучше всего я умею выживать, — уверенно отвечает он на первом собрании Аркобалено, когда его спрашивают о полезных способностях. Скалл всеми силами старается избегать взгляда с другими, а если все-таки попадается, то хмурится еще сильнее, недовольно поджимая нижнюю губу. Хорошо, что перед ними был стол, можно было спрятать дрожащие пальцы, сжатые в крепкие кулаки. Что бы он прежде не говорил, а смерть своих коллег по поприщу, едва ли не семьи, он воспринял весьма болезненно, с трудом приняв это как данность. Поэтому сейчас ему до невозможности сложно было контролировать себя и не сбежать от этого места к чертовой матери. А выживать к слову Чарли действительно умеет. Какая уже по счету смерть прошла, а он до сих пор бодр и полон сил для очередного побега. Убить Реборна у него не хватило духу, уж слишком колючим был взгляд у киллера.***
18 — Задание. Когда ему дают задание, нет, даже не так, когда его ставят перед этим фактом, то он отреагировал довольно спокойно, что было не слишком удивительно для других Аркобалено, среди которых он успел зарекомендовать себя как серьезного, не подходившего для близкого контакта каскадера. Но когда добавили от себя кем будет его напарник, Скалл ощутил давящее чувство дежавю и иррациональное сопротивление. Он был готов на что угодно, только бы отказаться от подобной участи, но для этого пришлось бы напрямую подойти к киллеру и высказать собственные претензии. А Скалл хоть и страдает безбашенностью, никогда не отличался наклонностями камикадзе. — Не мельтеши и не мешайся, — было первым, что сказал Реборн во время обсуждения четкого плана, заставляя его против воли заскрежетать зубами. Перед глазами встали неприятные воспоминания минувшего. Возможно, будь это несмышленый восемнадцатилетний Чарли, то он бы покорно кивнул, решив не тратить время на лишние огрызания. Но это был давнишний Скалл, переживший не самые лучшие времена с этим бесчувственным итальянцем. — Да пошел ты! — смачно выругался он в ответ, чувствуя небывалое облегчение и свободу от высказанного. Задание было выполнено идеально, командная работа оказалась на диво слаженной.***
19 — Хуанцзиу*. — Я люби-и-ил его, — противно завывал подвыпивший Скалл, пряча лицо за бутылкой крепкого вина, которым споил его лукаво щурившийся китаец. — Так любил! Но он всегда оставался холодным ко мне и даже умереть нормально не дал. Пожертвовал собой, хотя этого хотел я! Я это заслужил! Красиво умереть и наконец таки признаться. Даже не покрасневший от употребления столького количества алкоголя, Фонг сочувствующе похлопал его по спине, не переставая наливать еще в маленькую пиалу, о любопытном прошлом каскадера узнать хотелось все сильнее. Тот почему-то не спешил признаваться, посвящая свои бредовые баллады в честь Реборна, которому он уже успел отправить сообщение забрать влюбленного дурачка из этого прокуренного паба. — Если ты не можешь пить, то зачем это делаешь? — брезгливо поморщился пришедший итальянец, увидев не слишком приятную картину для глаз. — Это не его вина, — махнул рукой Фонг, мягко улыбаясь. — Но меня ты поругаешь потом. Реборн раздраженно держит на расстоянии мечтательно улыбающегося Скала, что то и дело пытаеся его поцеловать, вытягивая губы трубочкой, и вяло посылает китайца куда подальше. Даже не верилось, что он добровольно разбирается со всем этим дерьмом.***
19,5 — Фраза. Во время любовного признания люди обычно имеют свойство смущаться. Глядя на абсолютно хладнокровного, в чем-то флегматичного киллера перед собой, Скалл очень старается уверить себя именно в этом правиле. Потому что ответ надо было продумывать очень долго, взвешивая каждое слово. Да и он не был готов к отношениям, причем с такой запоминающейся и необычной личностью вроде Реборна. Удивительно, что тот вообще выбрал его в роли жертвы, а в том, что партнеры с ним превращаются именно в них, Скалл даже не сомневался. — Понимаешь, дело не в тебе… — аккуратно, но обреченно начал он, смотря в глаза своей будущей смерти, что ухмылялась ему неприятной ухмылкой. — Тебе напомнить, что ты кричишь, когда пьянеешь? «Я люблю тебя, идиот». — Это не считается, — краснея до кончиков ушей, пробормотал себе под нос каскадер, но был заткнут от дальнейших возмущений страстным поцелуем чужих губ.***
20 — Реборн. — Это мой парень — Реборн, — неловко представляет вышеназванного субъекта Скалл при долгожданном возвращении домой и успешного побега от «Проклятия Аркобалено». — Мы встречаемся недолгое время, поэтому это сложно назвать серьезными отношениями, ничего не придумывайте на наш счет. Обаятельно улыбавшийся итальянец несильно ущипнул его за бок, даря острый взгляд: — Чарли хотел сказать, что у нас свадьба через два месяца. Прошу прощения, что мы так долго откладывали это знакомство. Постепенно приходившие в себя, его родители подозрительно переглянулись, понимая, почему «жених» их сына кажется им настолько знакомым. Подросшая сестра лишь восхищенно говорит что-то о выборе платья и позиций в семье. — Это случайно не тот человек, рисунки которого ты с детства отображаешь мертвым? И пообещал убить? — хмыкнув, спросил отец, помня заветное имя несчастного, которое его сын писал с особым усердием.