Георгины

Александр любит. Любит каждую частичку мужчины недалеко. Вихри кучерявых волос на голове. Карие насмешливые глаза, все время чуть прищуренные. Нежный голос, с нотками французского акцента. Прямоугольные очки в тонкой оправе, все время съезжающие на кончик чуть вздернутого носа. Привычку не затягивать тёмный галстук, оставляя его болтаться при каждом шаге. Нелюбовь к туфлям, предпочитая им тёмные ботинки, что вызывает недовольство начальства. Безразличие к чужому мнению, зависимость только от себя. Александр любит наблюдать за мужчиной, смотря на него издалека. Стоя в углу, с неизменным разбитым телефоном в руках и рюкзаком через плечо. Старший, высокий, важный. Парень трепещет при одной только мысли о мужчине внутри офисного здания недалеко от его квартиры в небольшой многоэтажке. Встреча на автобусной остановке буквально перевернула жизнь Александра. Вместо тёмной спальни, где он проводил большую часть времени, Гамильтон каждый день к трём часам дня шёл к заднему выходу из офиса, откуда каждый день выходил мужчина с сигаретой в руках. В шесть вечера он же выходил через главный вход, под пристальным взглядом направляясь к своей машине. Александр хотел признаться. Подойти, познакомиться, узнать номер телефона и попробовать. Но тело будто наливалось свинцом, давая возможность лишь смотреть. Но шла неделя, вторая. Терпение на исходе, нервы тоже. Да что говорить, дрочить на смазанные фото и воспоминания в голове становилось неудобно. Начиналась третья неделя. Среда. Шесть часов вечера. Александр на своём обычном месте, в сотый раз поправляет самую приличную серую толстовку из его шкафа и переминается с ноги на ногу. Что сказать? В детстве было проще. Подбежал, поздоровался и дело в шляпе. Уместно ли во взрослом возрасте так подходить к совершенно незнакомому человеку? Как знакомятся взрослые? Времени на мысли не оставались, так как стеклянная дверь открылась, и мужчина, поправляя пиджак, вышел, торопливо сбегая по лестнице. Гамильтон неуверенно шагает на встречу, закусывая итак искусанные губы. Следом за мужчиной спускается невысокая девушка. Гамильтон не замечает её, Пока она не становится рядом с мужчиной, беря его за руку. Гамильтон останавливается, замирая на несколько ступенек выше. Мужчина открывает дверь пассажирского сиденья для девушки, а после и сам усаживается на водительское. Гамильтон остаётся на месте, искоса глядя на удаляющуюся машину. Один. Второй. Третий. Каждый алый георгин на запястье появляется будто выжженный раскаленным железом. Час ночи, соседи наверняка проснулись по вине Александра. Неожиданный крик после первого, продолжающийся, пока второй цветок расцветает рядом. Ещё трое появляются, пока Гамильтон прячет лицо в подушках. Недовольный стук в дверь тонет в глухих криках, как и щелчок открывающегося замка. Включили свет. Кто-то рядом суетиться, торопливо ходит вокруг. Они говорят, обсуждают, пытается то ли успокоить, то ли заткнуть, но Александр не собирается успокаиваться, пока запястья не перестанут адски жечь. Солнце раздражало. Шторы закрыли, оставляя в комнате кромешный мрак. Гамильтон хватался за измятую подушку, будто за последнюю надежду, прижимая её к себе. На двух руках расцвели множество цветов, соединённые тонкими полосами. Рядом сидела соседка, то и дело поглядывая на свернувшегося на кровати парня. Александр любит. Любит своего соулмейта даже несмотря на раны.