Последний шанс

      Утром вставать, куда-то идти и что-то делать категорически не хотелось. Мозг, поняв, что проблема с полугодовыми успешно решена, наступили каникулы и никто из обитателей Франкенхауза искать новые неприятности не собирался, уговаривал остаться в тёплой кроватке. За окном ярко светило солнышко, в комнату проникал шум улиц; блаженно зажмурившись, я перевернулась на другой бок и снова закрыла глаза. Спать, наверное, больше не буду, а вот полежать полчасика, балуя себя, не откажусь.       Итак, осталось три смерти. Значит, нужно становиться максимально осторожной, переставать бросаться в полымя сломя голову, а спокойно дожидаться сильных мира сего в лице Музаки и Франкенштейна. Легче сказать, чем сделать: эти парни вечно появляются в самом конце, когда от друзей остаются обычно только бессознательные тела. Может, им реактивные двигатели подарить, чтоб в черепах не играли? Или можно как-нибудь распространить мою вынужденную телепортацию и на них? Не успею, знаете ли, добежать до другого конца дома, когда приспичит.       Живот заурчал, возвещая, что голоден, и со стоном пришлось подняться. Натянув водолазку Тао, стащенную недельки три назад из сушилки, я спустилась в гостиную. М-да, на контрасте с идеальными Благородными выгляжу нелепо: лицо заспанное, на щеке отпечаток рисунка подушки, волосы небрежно собраны в растрепавшийся пучок, шаги шаркающие; и тот же Регис: бодренький, чистенький, сверкающий, помогавший Сейре накрывать на стол. В гостиной уже сидели братья Кертье, М-21, Музака, Штейн и Рейзел. Тао и Такео не было, но, судя по чему-то упавшему, ребята собирались скоро спуститься.       Пожелав всем доброго утра и помахав ручкой, я плюхнулась на диван рядом с «папой» и уронила голову на столешницу, нарушив миролюбивую беседу глухим ударом. Вот ничего ещё не случилось, а уже чувствую себя невероятно уставшей.       Вскоре стол был накрыт, опоздавшие прибыли, и совершенно обычное утро совершенно обычного дня объявилось открытым.       За завтраком Раджек ввёл в курс дела касательно случившегося уже после того, как я померла. Изначально парень так и не понял, к чему были сказаны слова «Картас, Раэль, камень», но, пытаясь скрыться от предателей и странной компании, чтобы моё мёртвое тело не досталось им, всё осознал: его легко можно было вычислить по оружию духа, точнее — ауре. Так что, укрывшись за несколькими валунами и передав Картас брату, Кертье стал ждать, когда преследование прекратится. Спустя полчаса подтянулись мобилизовавшиеся силы Лукедонии, и юноша, оставив меня приходить в себя (кратко: отнеся в комнату), вернулся в бой.       Компания слушала внимательно, и даже Тао, пересилив себя, не полез с расспросами, когда Раджек закончил. Раэль бросал на меня косые взгляды, и по парню было видно, что он хочет что-то сказать, да сдерживается. Интересно-интересно.       Часов в одиннадцать пришли дети, и в честь начала каникул Регис, Сейра, Музака и Рейзел были утащены ими в неизвестном направлении. Модифицированная троица, вовремя смекнувшая, что к чему, отмазалась тем, что им нужно хотя бы на пару часочков забежать в школу, так как у охраны, к сожалению, нет каникул, как у детей. Франки открыл рот, чтоб опровергнуть данную информацию, но в Чертогах экс-вожак оборотней пообещал, что присмотрит за нашим одиноким принцем, и Штейну пришлось согласиться.       Я думала не пойти, да меня силком потянуло за Кадисом Этрамой. А если на прогулку пошла я, то потопал и Раджек. Раэль идти с нами отказался, ядовито сообщив, что предпочтёт занятие, могущее принести больше пользы. Если кратко: ребёнок опять отправился с Кэриасом в подвал тренироваться. Так что мы вдвоём с Кертье-старшим шляпили метрах в пятнадцати — насколько позволяла «верёвка», привязавшая меня к Ноблесс — от шумной компании и мученически переносили жару.       — Раджек, а что стало с М-24? — когда-нибудь мне придётся об этом спросить, так как после вечера в подвале я этого кренделя не видела.       — Его отпустили, — ответил Кертье равнодушно.       — Что?       — На этом настоял ваш оборотень, — судя по всему, юноша подразумевал М-21, так как Музаке дела до экспериментального образца не было. — Он сказал, что сам разберётся с М-24, когда будет готов.       — Решил поиграть в героя? С другой стороны, это его полное право, так как долгое время они были лучшими друзьями. Жаль, что я не появилась раньше. Возможно, могла бы помочь.       «Или всё испортить, тут уж как посмотреть».       Раджек дёрнул уголком губ, услышав комментарий «сожителя» и моё бурчание по этому поводу, и повернул голову, чтоб я не могла увидеть его выражение лица. Через несколько секунд, проходя мимо одной из лавок, он, однако, остановился и пристально всмотрелся в безделушку — украшение с веткой миндаля.       — Если ты опять планируешь посадить деревце на заднем дворе Франкенштейна, то должна тебя расстроить, — начала я, потянув профессионального убийцу за рукав: нас-то никто ждать не собирался, потому меня против воли тащило за стайкой гомонящих ребят, — Штейн доволен не будет.       — Эта брошь очень красива, — только и произнёс Кертье, не став спорить и поспешив за остальными.       — Я подарю её тебе на день рождения, — сказано всё было в шутку, так как: во-первых, я понятия не имела, когда Раджек родился; а во-вторых, сомневалась, что вообще до него доживу.       Атмосфера была спокойной. Дети, как обычно, шумели, а Благородная троица молча сносила общество горластых человеческих подростков. Меня, если честно, крайне радовал тот факт, что обитатели дома Франки (включая главу) не считали меня раздражающим субъектом. Иногда даже казалось, что между нами всеми прорастают семена дружбы и вскоре мы сможет не придавать громадное значение тому, кем является каждый из нас (конкретнее: Раэль перестанет напоминать модифицированным, что они — продукт экспериментов учёных; но это за гранью фантастики, так что приходится довольствоваться тем, что есть).       Ребята скрылись за дверьми компьютерного клуба. Мы с Кертье, переглянувшись и подождав, не потянут ли меня следом, заприметили кафе на открытом воздухе и удобно устроились за столиком так, чтобы и нас было видно, когда игроки выйдут, и мы их заметили. Заказав зелёный чай и блинчики, я запрокинула голову и прикрыла глаза.       — Почему вы никому не рассказали, что делите сознание с почившим Лордом? — здесь некому подслушивать, не шумят дети, так что появилась возможность спокойно поговорить. — Об этом известно только Кадису Этраме Ди Рейзелу-ним, Геджутелю-ним, Франкенштейну-ним, нынешнему Лорду, Музаке-ним и мне?       — Раджек, солнце, пожалуйста, хватит быть таким вежливым, у меня мурашки бегают, — передёрнулась я от количества уважения. — Хотя бы в неформальной беседе ты можешь называть их по именам. Ну, всех, кроме Рея и Раскреи. А так да, ты прав, я не афишировала засевшего в моей голове тролля.       — Вы помните, какую ложь выдали за правду?       — Честно? Нет, — я отрицательно покачала головой. — Ребята из KSA думают: моя мать из Союза, потому надо мной ставили эксперименты, а Франки об этом ни сном, ни духом. На самом деле я не помню, при каких обстоятельствах согласилась на данную авантюру и что случится, когда всё закончится. Это мне неведомо.       — И после последней смерти вы вернётесь?       — Наверное, — пожала плечами. — Подождите, пока ещё парочку раз помру, авось появятся ответы, — невесело улыбнулась, предприняв попытку пошутить.       — Позвольте последний вопрос. Вы не единожды назвали меня «солнце». Почему?       — Мм?       «Лорд, я что, реально его так зову?»       «Да, — охотно подтвердил «сожитель». — А ещё у него глаза в ночи сияют, как звёзды, для тебя алый — родной цвет глаз аристократов…»       «Закрыли тему».       — Потом скажу. Или сам поймёшь.       — Это тайна?       Ещё какая!       Неопределённо мотнув головой, я отрезала кусочек блинчика и отправила его в рот, тем самым жирно намекая, что разговор закончен и ответа на свой вопрос Кертье не получит. Если, конечно, откуда ни возьмись вдруг не выскочит какой-нибудь эксперт в отношениях и не разжуёт Благородному тонкости человеческой влюблённости. А за языком надо следить, спасибо, что сделали замечание.       Я вздрогнула, каждой клеточкой тела почувствовав опасность, и заозиралась. Раджек, в отличие от меня, вертевшей головой во все стороны, осматривался более элегантно.       Цель обнаружена, идём на сближение!       Расплатившись, я мысленно сообщила Музаке и Франкенштейну, что к нам опять кто-то пожаловал, пояснила, где искать, и предупредила, что постараюсь их отвлечь в случае чего. Да и, скорее всего, главная цель врагов — попросту кто-то из нас. Неважно, будут ли это дети или взрослые.       Держась на значительном расстоянии от нарушителей зоны комфорта, но при этом стараясь не упускать их из виду, мы с Кертье перескакивали с крыши на крышу и несказанно радовались, что никому в голову не придёт выглянуть из окна или попросту посмотреть в небо; вот бы все удивились, заприметив два человеческих силуэта! Всегда поражало, что простых жителей Кореи совершенно не трогает, что происходит в городе: по непонятной причине раскурочило половину города? Не беда — отстроим! Звуки, словно бомбы сбросили? Не волнуйтесь — это Франкенштейн развлекается, скоро затихнет! Я ещё понимаю, если KSA или Союз контролируют поступающую информацию, но касательного этого — тишина.       Старейшины (давайте посылать на расследование их, у нас же нет других кандидатур!) остановились. Я села на корточки и постаралась раствориться за трубой. Раджеку в этом плане везёт больше — он просто стал невидимым. Дайте мне такую способность, я тоже хочу! К разговору верхушки Союза я особо не прислушивалась, так как всё предельно ясно: кто-то кого-то кокнул, а им, разнесчастным, приходится с этим разбираться.       О, а это разве не штаб ребят из правительства? Если так, они обязательно сообщат Тао. Ну да, ни На Ён Су с Ан Сан Ином, ни модифицированные, ни Роярд с Ландегре не знают, кому мы сели на хвост. Последние вообще в компьютер играют. Зато стало ясно, почему меня потянули за Рейзелом: нужно же кому-нибудь остановить Старейшин, если что-нибудь пойдёт не так. И, с другой стороны, за неимением М-21 в пределах видимости кто-то должен занять его место и капитально огрести, прежде чем подоспеют спасатели.       Как долго их ещё ждать?! Нет, я не жалуюсь, я просто не могу взять в толк, о чём можно болтать вот уже восемьдесят четыре минуты! Разве Старейшинам не только представиться нужно и сказать, что они находятся в черте города, чтобы ребята из KSA оказали им хороший приём и не мешались под ногами? Для этого и минуты хватит, если тараторить так же быстро, как Франки, когда командует на кухне и готовит рамен.       Да ладно! Они вылезли. Всё такой же компашкой они попрыгали по крышам дальше, пока одному не взбрело в голову остановиться. Мы с Раджеком, вовремя изменив направление движения, скрылись на соседней крыше. Зря мы это сделали. Видимо, кому-то что-то в обыкновенном здании не понравилось и этот кто-то решил сделать капитальный ремонт. Наметив снос стен и потолков, один из Старейшин за несколько ударов буквально лишил место нашего нахождения «головы».       — Ну кто так поступает, а? — праведно возмутилась я, выбираясь из-под завала. Точнее, за сохранность моей тушки отвечал Кертье-старший. — Нельзя было снести компьютерный клуб? Он мне никогда не нравился.       — Кажется, мы обнаружили крыс. Вы не будете против, если я ими займусь? — Старейшина скинул капюшон, и я увидела женщину. Ух ты, значит, там не одни мужики.       — Девчонка ваша. Ноблесс — мой, — выступил вперёд второй. Третий Старейшина вёл себя подозрительно тихо и вступать в дискуссию, кто ж нас прикончит, со своими напарниками не спешил. Странно.       — Ребят, вам что, делать больше нечего? — устало вопросила я у замершей от подобной наглости Старейшины. — Дайте отдохнуть спокойно. Союз, знаете ли, восстанавливать кадры не спешит. Недавно ж от Ростера с Муаром избавились. Зачем вы пришли? Жить надоело?       — Ах ты самоуверенная!..       — Когда на моей стороне Франкенштейн, — третий Старейшина, до этого молчавший, заозирался по сторонам, пытаясь отыскать названного человека, — и экс-правитель Лукедонии, то можно заявить, что нападение на нашу шайку — самоубийство.       — Вам обязательно нужно было лезть? — Франкен появился за моей спиной, недовольно ворча. — Я, между прочим, вознамерился принять ванну, выпить чашечку…       — Они первые начали! — в подтверждение своих слов я ткнула пальцем в развалины здания.       — Что за шум, а драки нет? — вылез Музака, приземлившись на крыше неподалёку от Старейшин. — Вы ж не думали без меня начать?       — Да от тебя избавишься… Тысячу лет пытался — не сработало.       В такие моменты мне перед врагами становится стыдно. Женщина во все глаза смотрела на Музаку, третий, отчего-то тихий, таращился на Франкенштейна, а второй плавно подбирался к Раджеку. Кертье поползновения наигранно игнорировал, сложив руки на груди и сосредоточившись на противнике, возомнившем, что он может застать главу клана убийц врасплох. Ну, не блещет Старейшина умственными способностями, не всем, знаете ли, мозги при модифицировании достаются. Медузы вот без них живут — и ничего, проблем не возникает.       После того, как Раджек и, как оказалось, робот сошлись в бою, третий был вынужден защищаться от недовольного Штейна, внезапно вспомнившего, сколько проблем предатели Лукедонии причинили его Мастеру, и вознамерившегося отомстить. У Музаки же с женщиной завязался странный диалог, в ходе которого я поняла две вещи: во-первых, дамочка ранее прекрасно знала Мурзика, но в какой-то момент времени блохастого объявили предателем, и теперь она не понимала, какое поведение будет правильным; во-вторых, Музака сражаться с сородичем не собирался.       Отлично. А мне что прикажете делать?       «Смотреть по сторонам!» — раздался в голове громкий окрик «сожителя», и меня дёрнуло в сторону. На том месте, где я находилась ранее, образовалась дыра. Новоявленный смертник, цокнув языком, явно был недоволен тем, что промахнулся.       — Урокай… — да, Лорд его вспомнил. Точнее, не самого аристократа, а чай, которым тот пытался перетравить всю Лукедонию. — Привет от Рейзела, — помахала ручкой я.       Не сказать, что сражались мы все долго. Раджек с роботом разобрался быстрее всех, практически не получив повреждений (несколько царапин за серьёзные травмы не считаются); Франкенштейн устроил романтический ужин Тёмному Копью, пронзив им врага на фоне заходящего солнца; Музака о чём-то договорился с женщиной, и та покинула нашу весёлую компанию до того, как привлекла бы лишнее внимание; мы с Агвейном… просто играли в догонялки. Старейшина пытался меня поймать и прибить, а я помирать не хотела, потому носилась из стороны в сторону и ждала, когда остальные освободятся и придут на помощь. Мне недавних битв хватило с головой, Лорд ещё не восстановил свои силы, чтоб можно было без проблем ринуться в бой.       Правда, Франки с Мурзиком вмешиваться не спешили, стоя в сторонке и просто наблюдая. Раджек порывался поиграть в рыцаря, но Штейн крепко держал его за воротник облачения Благородного, и Кертье ничего не оставалось, кроме как послушно торчать подле учёного.       Спустя минут десять, когда «сожитель» окончательно вышел из себя, видя бездействие сильных мира сего, и, предусмотрительно заткнув мне уши, начал выговаривать блохастому и злыдню всё, что он о них думает, Франкенштейн с Музакой переглянулись, вздохнули, пожали плечами и быстренько разобрались с оставшимся Старейшиной. К тому времени, как прибыли На Ён Су и Ан Сан Ин, получившие известие о беспорядках, мы сидели на крыше, где немногим ранее стояли Старейшины, и я выслушивала, что мне нужно научиться постоять за себя, а не полагаться лишь на Лорда, Раджека и них с модифицированными.       Короче: меня упрекали в том, что я человек, который не умеет драться.       Кажется, где-то после трети сказанного я поняла, что засыпаю. Под воодушевлённый монолог Франкенштейна я закрыла глазки и только-только закимарила, как владелец Копья подорвался с места и стартанул в сторону дома, оставив нас недоумённо смотреть ему вслед. А-а-а, ясно. Кадис Этрама с прогулки вернулся, притащив за собой спиногрызов, так что Франки просто необходимо быть дома, чтобы накрыть на стол и проследить за сохранностью имущества.       Мы же, переглянувшись, отправили работников KSA с миром к себе, а сами, засев в ближайшей кафешке, стали ждать, когда можно будет вернуться, не рискуя наткнуться на Шинву с компанией. Видеть детей и участвовать в их играх — перспектива малоприятная, так что все молча согласились с ничегонеделанием.       Часов в одиннадцать мы вернулись, когда проходивший мимо Регис (отправленный специально для этой цели, да только фиг кто в этом признается) сообщил, что детей они с Сейрой проводили по домам.       И, сидя в гостиной и попивая чай, я внезапно поняла, что хочу хотя бы недельку отдохнуть от всего: вечно нападающих Старейшин, торчащих у Франки детей, проблем, Благородных, модифицированных и оборотней, — словом, всех раздражающих факторов. Я не имела в виду нашу компашку, собравшуюся под одной крышей, так что… Открыв рот, я озвучила предложение, встреченное бурными протестами со стороны Франкена. Пришлось уговаривать.       — Всего в течение одной недели меня два раза похитил Кромбель и мы грохнули шесть Старейшин, — подавшись вперёд и чуть повысив голос, я пристально уставилась на Франкенштейна, сидящего напротив, — так что да, я считаю, что отпуск — это как раз то, что нам нужно, чтоб в очередной бой мы шли отдохнувшие и готовые.       — Знаете, босс, наверное, это не такая уж плохая идея… — пока все молчали, боясь гнева владельца Тёмного Копья, голос подал Тао, на всякий случай переползший на другой конец дивана.       — Да и этому домоседу пойдёт на пользу полежать на песочке, — откинувшись на спинку, поддержал предложение Музака. — Девчонка права: Союз затаится, обдумывая следующий шаг, так что мы вернёмся к началу шумихи. Пока Лунарк сообщит, что мы живы, и они придумают, как ответить, мы будем тут.       — Там нет детей, — добавил Регис. Ребёнок, судя по всему, устал исполнять роль няньки.       — Когда это Анна стала взрослой? — вопросительно изогнул бровь М-21, и я кинула на оборотня испепеляющий взгляд.       — Это на поддержку не похоже!       — Я согласен, — интересно, больше всех Раэль сам удивился своим словам или всё-таки это была я?.. — Где угодно, лишь бы без этих…       — Цензура! — резво засунув братцу Раджека печенье в рот, я вздохнула, повернувшись к единственному, кого Штейн не ослушается: — Рей, хочешь узнать, что такое поездка на море в человеческом понимании?       Кадис Этрама сделал глоток освежающего чая и вернул блюдце с чашкой на стол. После юноша обратил заинтересованный взгляд в мою сторону, искоса посмотрел на Франкенштейна, так как раздражение, исходящее от учёного, буквально ощущалось в воздухе, и задумчиво склонил голову. В нём явно боролись желание узнать что-нибудь новенькое и домоседство.       — Научу тебя есть бананы, — поняв, что великому и ужасному нужна мотивация, устало буркнула я.       — Это… неплохая идея, — после непродолжительного молчания сдался Рейзел, и я победоносно посмотрела на стушевавшегося Франки, только и пробормотавшего:       — Мастер…