Неестественный отбор

Артур повозил ложкой в овсянке и с отвращением сунул немного в рот. По понедельникам на базе всегда давали овсянку. Что-то там связанное с клетчаткой, и калориями, и пользой для мозга. Артур ненавидел овсянку. Потянувшись за стаканом, он сделал большой глоток, чтобы смыть ненавистный вкус. Молоко он тоже не любил — да-да, калории, польза, конечно, — но не так, как овсяную кашу. — А где же Имс? — Клодин сама подсела к нему, хотя он не приглашал, и теперь донимала глупыми вопросами. — Я за ним не слежу, — солгал Артур, запивая молоком очередную порцию овсянки. — А что? Вопрос был с подвохом: любопытство Клодин в последнее время становилось все более и более подозрительным. Здесь мало кто болтал и задавал вопросы просто так. — Просто интересно, — Клодин мило улыбнулась и открыла было рот, чтобы сказать что-то еще, но не успела. — А вот и я! — Имс собственной персоной показался в дверях столовой. — Скучали? Все глаза выплакали. Этого Артур, естественно, не сказал, увлеченный едой. Он знал, где Имс пропадал двое суток — и знал почему. — Садись к нам, — тут же предложила Клодин, — вместе не так скучно. Имса и просить не надо было. Минута — и он расположился рядом с Артуром, с полной тарелкой овсянки, которую тут же принялся поглощать. — Привет, Клодин, — проворковал он. — О, и Арти тоже тут. Арти — так он называл Артура, чтобы позлить. Он вообще много чего делал, чтобы позлить Артура. Иногда тому казалось, у Имса к нему какая-то личная неприязнь. Иногда Артуру казалось кое-что другое, но об этом он не собирался думать в столовой, на глазах начальства и остальных кадетов. — Доброе утро, кадет Имс, — сказал Артур. Имс ел овсянку с видимым удовольствием, и Артур ему немного позавидовал. А с другой стороны — после пары суток в карцере Артур тоже ел бы с наслаждением даже картон. — Слышали новость? — спросил Имс светским тоном. И замолчал, отпивая молоко из стакана и манерно отставив мизинчик. Явно рассчитывал на наводящие вопросы. Артур-то, само собой, не собирался его радовать, а вот Клодин — совсем другое дело. — Новости? — тут же вцепилась она. — Какие новости? Любопытная дурочка, эта Клодин. — Принстон привез нового координатора. Артур не подавился, не дрогнул и продолжал поглощать завтрак медленно и размеренно. — У нас новенький? — поинтересовался он. Глупо было спрашивать, как Имс успел узнать новости, сидя в карцере. Имс был пронырливым парнем. — Новенький координатор, — подчеркнул Имс. — Наконец-то и у тебя появился конкурент. Тонизирует, правда, дорогуша? — Фу, Имс, — надулась Клодин, — разве мы с тобой конкуренты? Я думала, мы друзья. Имс улыбнулся совершенно акульей улыбкой. Он, как и Артур, явно давно не верил в дружбу между кадетами. Особо «дружелюбные» тут не задерживались, и не в смысле увольнения на свободу. — Так то мы с тобой, Клодин. А Артур у нас друзей заводить не спешит. Чистая правда, друзья Артуру были без надобности. Он бы так и сказал, если бы в этот момент в дверях столовой не появился полковник Принстон. Тихие разговоры тут же смолкли, кадеты поднялись из-за столов, вытягивая руки по швам и поедая начальство глазами. — Вольно, — проскрипел Принстон. Он всегда так разговаривал, будто ржавый механизм стоял без работы сто лет, а потом какому-то придурку пришло в голову его покрутить. Очередная мысль не для столовой, и Артур изгнал ее прежде, чем что-то успело отразиться на его лице. — Поприветствуйте кадета Нэша. Теперь он член нашего отряда. Полковник Гаррис сказал бы «нашей дружной семьи», но Принстон такими слащавыми глупостями не заморачивался. Под вялые аплодисменты кадет Нэш вышел на середину столовой. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. На его форме — на нагрудном кармане прямо под фамилией и группой крови (первая отрицательная) была нашита большая красная буква «К». — Прошу любить и жаловать, — скомандовал Принстон. — Имс, Андерсон, Майлз — после завтрака ко мне. И он удалился так же беззвучно, как прибыл. Кадеты расселись по местам, поглядывая на новенького и заканчивая завтрак. Артур перевел взгляд с Имса на Майлз — Мол, как обычно, ела с Коббом и смотрела только в свою тарелку. Нэш так и стоял посреди столовой, беспомощно оглядываясь и не зная, что делать. — Эй, можешь сесть с нами, — поспешил на помощь Имс. — Артур обожает новеньких. Прозвучало на редкость двусмысленно. Артур невольно напрягся — Имс что, намекает на?.. Но тут же заставил себя расслабить плечи: не здесь. Не сейчас. — Если ты не поешь в ближайшие десять минут, то до обеда ничего не получишь, — спокойно сказал он. Нэш был какой-то дерганый. Его глаза бегали туда-сюда, он то и дело сжимал и разжимал пальцы и сглатывал. Впрочем, многие так реагировали на их райский уголок. — У вас тут типа военные, что ли? — спросил он, понижая голос и оглядываясь, будто под прицелами камер могли быть какие-то тайны. — Вроде секретной службы? Имс рассмеялся: — Секретнее не бывает. Какими судьбами к нам? Спрашивать об этом не стоило, но Имсу плевать было на правила — он точно нарывался на карцер снова. — Ну, я… у меня типа неприятности были… — уклончиво сказал Нэш. — Предложили тут немного поработать. Общественные работы, типа того… Немного поработать. Какая прелесть. — И ты координатор? — с намеком спросил Имс. Глаза Клодин, до этого молча прислушивающейся к разговору, загорелись любопытством. Артур не сомневался, что уже через час вся база будет в курсе, что у него появился… коллега. — Ага, — Нэш заговорил еще тише. — А ты тоже? — Я имитатор, — в голосе Имса появилось самодовольство, — как и Клодин. А вот наш Артур действительно координатор. Все прочие там, — Имс махнул рукой в общем направлении остальных кадетов, — архитекторы. Два дня без общения усилили его болтливость в несколько раз. Но Артур не возражал, пока разговор двигался в нужную сторону. — А где другие координаторы? Имс улыбнулся так, что будь Артур послабее характером, ему бы захотелось отодвинуться — просто на всякий случай. — Другие? Других нет, друг мой Нэш. Ты всего третий. — Где же тогда второй? — Имс… — предостерегающе сказал Артур. Но Имса так просто было не остановить. — Скажем так, второго больше нет. Он… — Имс, не стоит в первый же раз рассказывать новенькому все страшные байки, — Артур поднялся. — И нас ждут. Имс невинно задрал брови и посмотрел на часы. — Действительно. Увидимся, — он пожал руку Нэшу и послал Клодин воздушный поцелуй, — долг зовет, да и Арти теряет терпение. Нет, Артур не собирался вестись на эти провокации. Уже отворачиваясь, он слышал, как Нэш громким шепотом спросил у Клодин: — Так что с ним случилось, с координатором? Но дожидаться ответа не стал. Что нового он мог услышать? Ничего.   Принстон был не один — в его кабинете собрался целый консилиум: сам Принстон, полковник Гаррис, майор Валладо — штатный психолог, майор Войнич — ответственный за подготовку кадетов, и Эллен — секретарь Принстона. — Входите, входите! — радостно поприветствовал Гаррис, улыбаясь и взмахивая руками, словно дождался дорогих гостей. Гаррис был у них «хорошим полицейским», он любил делать вид, что любит всех кадетов, и особенно свою «золотую группу», самой что ни на есть отеческой любовью. В случае Артура в этом была своеобразная ирония — Гаррис был его официальным опекуном. — Кадеты Андерсон, Майлз и Имс прибыли, — сказал Артур, — сэр. Гаррис настаивал, чтобы в его кабинете все вели себя непринужденно, но у Принстона были совершенно другие принципы, а кабинет принадлежал ему. — Садитесь, — скомандовал Гаррис. — Вы только после завтрака, так что чай не предлагаю, но располагайтесь поудобнее. Артур почти физически ощутил, как Имс напрягся рядом, а Мол задержала дыхание. Все это сборище офицеров меньше всего походило на дружеские посиделки — как если бы на базе вообще в ходу были дружеские посиделки, — а уровень слащавости Гарриса сильно превышал даже его обычное расположение. Но задавать вопросы было глупо и бессмысленно. И противоречило уставу. Так что Артур просто молча уселся на ближайший свободный стул и приготовился к худшему. Принстон, впрочем, тоже не впечатлился расшаркиваниями: — Давайте уже переходить к делу. Некоторые тут еще планируют работать. — Не брюзжи, Брюс, — мягко упрекнул Гаррис, — сейчас перейдем к делу. Но для начала позволь поздравить тебя, Артур. Сегодня замечательный день. Благодаря усилиям полковника Принстона у нас наконец-то появился еще один координатор. Артур нисколько не сомневался, что Принстон день и ночь искал, кем бы можно было его заменить. — Замечательная новость, сэр, — он растянул губы в улыбке. — Уверен, мы поладим. — Я тоже в этом уверен, — кивнул Гаррис, — напомни мне, сколько ты тут уже? — В ноябре будет три года, сэр. Три года. Три года Артур жил на этой базе, выходя наружу только для работы или редких учений и тренировок на свежем воздухе. Больше него тут провела только Мол. Интересно, мать хоть раз пожалела, что уступила новому мужу и избавилась от Артура, сдав его сюда? Это были упаднические мысли, к тому же вестей из дома он не получал — так что он улыбнулся полковнику Гаррису и сделал вид, что каждая проведенная на базе минута (час, неделя, месяц, год) наполняет его невыразимым счастьем. Он надеялся только, что в честь прибытия нового координатора от него не поспешат избавиться. Черт, годами взлелеянные планы готовы были пойти псу под хвост, и все из-за Принстона и его попыток доказать Гаррису, что он тоже способен открывать таланты и завести себе собственную группу. — Артур у нас старожил, — Имс, казалось, в присутствии высокого начальства чувствовал себя вполне непринужденно — развалился на стуле, приняв предложение устраиваться поудобнее слишком близко к сердцу, и не стеснялся вклиниваться в разговор. В последнее время он вел себя все более и более неосторожно и вызывающе, провоцируя Принстона и Войнича на наказания, будто зная, что Клодин никогда не сравнится с ним в мастерстве, а значит, ничего серьезнее карцера и бесконечных выговоров ему не грозит. Принстона это бесило. Вот как сейчас. — Не открывайте рот, пока к вам не обратятся, кадет, — сухо скомандовал он. Имс хмыкнул, но, к счастью, промолчал. — Ну-ну, Брюс, — пожурил Гаррис, — не будь таким строгим. Что ж, перейдем, действительно, к делу. Вам снова выпадает шанс поработать. В его устах это звучало как анонс шикарной рождественской вечеринки, но Артур и правда едва подавил вздох облегчения. Непонятно, зачем позвали Валладо и Войнича, но подготовка к очередному делу означала, что его не пристрелят и не кремируют к вечеру сегодняшнего дня, что уже само по себе и неплохо. А еще «работа» была единственным шансом увидеть мир за этими осточертевшими стенами, живых людей, в конце концов, а не все те же лица кадетов и офицеров, каждое из которых надоело Артуру до зубовного скрежета. — Позвольте узнать подробности, сэр? — спросил Артур. — Конечно, кадет. Вашим объектом будет епископ Максимилиан из Ватикана, который через месяц приедет в Нью-Йорк на католическую конференцию. Все подробности тут, — Гаррис пошуршал бумагами. — Руководителем на этот раз будет Андерсон. Обычно они работали втроем — Артур, Имс и Майлз, иногда вместо Майлз ставили Кобба, и руководителями их назначали по очереди. В прошлый раз командовал Имс, и Артур признавал, что это получалось у него отлично, но сейчас все равно был рад. В свете новых обстоятельств, когда придется резко менять планы, хорошо иметь хоть какие-то, даже совсем иллюзорные рычаги. — Полковник Гаррис забыл упомянуть одну немаловажную деталь, — сказал Принстон. Напряжение в кабинете внезапно возросло, словно кто-то невидимый прикрутил вентиль, и Артур ощутил холодок, пощекотавший волосы на затылке. — Просто я до сих пор не считаю, что это хорошая идея, Брюс. А вот Принстон, судя по хищной улыбке, считал, что это — чем бы оно ни было — отличная идея. — Мы уже все обсудили. И пришли к выводу, что обучение новых групп — необходимость, а полевая практика для них жизненно важна. Мы не можем себе позволить тратить деньги налогоплательщиков на бесконечные тренинги, когда-то должен появиться и результат. Его слова уж точно не сулили ничего хорошего. — Не уверен, что понял вас, сэр, — сказал Артур. — А вот я все отлично понял, — встрял Имс. — Полковник Принстон настоял, — Гаррис бросил на Имса предостерегающий взгляд, — что извлечение должна провести вторая группа. — У нас есть вторая группа? — голос Мол прозвучал неожиданно в наступившей тишине. Артур переваривал информацию и все равно ничего не мог сказать. — Теперь есть, — Принстон старался скрыть торжество, но выходило не очень убедительно. — Извлечение у епископа будет проводить вторая группа — кадеты Нэш, Симмонс и Кобб. Руководителем остается Андерсон, он же отвечает за то, чтобы вторая группа была достаточно подготовлена. Консультации начнутся сразу после нашего собрания. Но, — он поднял палец, — кадет Андерсон, вам запрещено погружаться в сон с кадетом Нэшем. Имс издал какой-то странный звук, в котором Артур предпочел не узнать смешок. Имс точно нарвется на карцер и просидит в нем до самого визита епископа, и натаскивать Клодин придется Артуру. — Можно вопрос, сэр? Как предполагается подготовить кадета Нэша, не погружаясь в сон, сэр? Принстон поерзал в кресле. Видимо, понимал странность своих требований, но уступать не собирался. — Это ваша проблема, Андерсон. Используйте слова и пособия, их у вас в достатке. Я не позволю вам испортить еще одного ценного сотрудника. — Меня оправдали, сэр, — тихо сказал Артур. — Брюс, ну полно вспоминать тот случай, — дружелюбия в Гаррисе поубавилось. — Мы же во всем разобрались, и кадет Андерсон действовал строго по инструкции, это подтвердила экспертиза и свидетели. Они и сейчас готовы подтвердить. Если уж на то пошло, это была твоя ошибка. Принстона всего перекосило от незавуалированного обвинения. — Я не приказывал ему превращать мозги окружающих в кисель. — Майлз и Имс в полном порядке, их мозги, смею надеяться, на месте, и они показали, что Артур вел себя предусмотрительно и не причинял никому вреда. Кадет Корсо оказался психически нестабилен, это трагедия, конечно, но зачем обвинять Артура? Артур помалкивал. Совсем не странно, что Принстон при каждом удобном случае припоминал случившееся с Корсо. Скандал тогда был ужасный, и Артуру устроили настоящий трибунал с допросами, свидетелями и прочим судебным антуражем. Он до сих пор не понимал, почему Имс дал показания в его пользу. Ведь Имс знал правду. Артур боялся понимать. — Я все же не уверен, что смогу полноценно подготовить кадета Нэша, сэр. Принстон стукнул ручкой по столу. — Начните с устных консультаций. Дальнейшее будет понятно из вашего прогресса. Это звучало как окончательное решение, и Артур не стал возражать. Принстон хотел заменить его, если даже Гаррис не смог его переубедить, то никакие слова Артура не настроят полковника на здравомыслящий лад. Он просто решит, что Артур не хочет помогать конкуренту. Что, в общем, было недалеко от истины.   На базу Артур попал через два месяца после того, как ему исполнилось четырнадцать. Новый отчим не чаял от него избавиться, а мать, окрыленная свежеиспеченным семейным счастьем, возражала недолго. Артур не был сложным ребенком, но полгода скандалов и придирок сделали свое дело, несколько сменяемых психологов написали справки, что у него проблемы с контролем гнева, а потом на очередной сессии с очередным эскулапом Артура попробовали подключить к странному и незнакомому прибору. Тогда он, конечно, не знал, что нужно сопротивляться изо всех сил. Тогда он решил, что особого вреда не будет — и опа, пару недель спустя военные прислали за ним машину, а Артура выставили из дома с небольшим рюкзаком пожитков и ноутбуком подмышкой. Вещи и ноутбук у него отобрали на базе. Из кадетов тогда были только Мол и Колин — в то время они еще называли друг друга по именам, думали, что подружатся, — оба архитекторы, и появление Артура очень воодушевило начальство. Позже привезли еще несколько подростков. Мол как-то сказала, что взрослые не могут делать то, что могут дети, что ее отец — профессор Майлз — ставил опыты, исследовал разделенные сны, а потом Мол оказалась первым участником программы, и о том, почему такое вышло, она предпочитала молчать. Все новенькие могли строить во сне, но такого же, как Артур, среди них не нашлось. Артур контролировал. Слово звучало глупо и поверхностно, но он не знал, как объяснить то, что делает, другими словами. Каждый из этих подростков, будущих кадетов, мог построить хороший сон, и он в том числе. Способность строить оказалась базовой, даже Принстон — при известном усилии — способен был соорудить более-менее пристойный макет. Но только Артур чувствовал этот макет как прозрачную схему с отмеченными сейфами участников сна, расположением всех проекций и сновидцев. Свой макет, чужой, дружелюбный или враждебный, Артур мог захватить любой сон любого человека, просто погрузившись в него. На самом деле, это казалось ему самой естественной вещью на свете. Имса привезли почти через год. Наглый и развязный, предпочетший «работу» на базе тюремному заключению за угон и кражи, он был костью в горле у начальства, а всем остальным казался глотком свежего воздуха. Артур хотел бы с ним подружиться. Но неделю спустя после прибытия Имса выяснилось, что Колин все это время стучал начальству на остальных кадетов. Двух девочек, уличенных в подготовке к побегу, увезли в неизвестном направлении, а еще Колин успел донести, что Мол и новенький архитектор Доминик встречаются в непросматриваемых камерами углах и закоулках базы. Сам Колин пропал еще через неделю, но желание дружить с кем бы то ни было у Артура полностью испарилось. Он перестал доверять Мол — она была дочерью изобретателя программы, вряд ли тот продал бы родную кровь в рабство. В отличие от матери Артура, профессор Майлз не мог позволить себе заблуждение. Имс оказался имитатором. Название придумали сразу, как только во сне он превратился в шикарную рыжеволосую красотку — а следом, почти без перехода, в гепарда. Гаррис, который открыл и его тоже, ликовал и не забывал рисоваться перед Принстоном, а Принстон все еще не терял надежды заполонить базу талантами. Но все сновидцы, которых он находил, оказывались архитекторами. Кто-то был более одарен, кто-то менее, но прорыва не наступало. Вершиной амбиций Принстона оказалась Клодин. Имитатор, которого нашли слишком поздно — ей уже исполнилось девятнадцать — она делала все возможное, чтобы дотянуться до уровня Имса, но то, что для него было пустяком, для нее оказывалось невыполнимой задачей. Она не могла имитировать мужчин, детей и стариков, не говоря уже о животных, да и женщины далеко не всегда выходили убедительными и разными. Примерно тогда же они начали «работать». Сначала это были мелкие дела, вроде вскрытия сейфа какого-нибудь неблагонадежного сотрудника, которого молчаливые солдаты в балаклавах привозили на базу. Первые несколько раз Артуру казалось, что он делает что-то плохое. Потом он привык. Обычно в команде с ним работал Имс, иногда — пару раз — его заменяла Клодин. Архитекторов было больше, но за пределы базы позволялось выезжать только Мол и Коббу, и их всегда сопровождала команда военных. Шпионаж на проверку оказался совсем не таким романтичным занятием, каким его показывали в фильмах о Джеймсе Бонде. Однажды в качестве награды их отвезли в Парижский Диснейленд. В промежутках между работой жизнь на базе была скучной, заполненной тренировками, учебой, погружениями и обучением новичков, и изредка — глубокой ночью, — когда Артур из-за избытка дневного сна не мог заснуть, он чувствовал, как его целиком охватывает липкий ужас. Неужели он всю жизнь проведет в этих стенах, на поводке, роль которого исполняет вшитый под кожу чип, боясь заговорить хоть с кем-то, чтобы не донесли, подозревая начальство и сверстников в подвохе, трудясь за еду и неуютную крышу над головой и считая праздником выход наружу? Это была страшная мысль. Артуру казалось, иногда он видит ее в глазах Имса, Мол, Доминика и даже Клодин.   Консультация, как ее обтекаемо назвал Принстон, действительно началась сразу после совещания — еще одно обтекаемое слово. В качестве наблюдателей приставили Эллен и майора Валладо. Миранда Валладо была психологом и не упускала случая понаблюдать за «групповой работой». Артур невольно усмехнулся: сегодня был день корпоративной этики и красивых определений. Нэш казался настороженным, Клодин — воодушевленной, а Кобб изо всех сил делал вид, что вовсе не хочет поехать в Нью-Йорк вместо Мол. Тщетные усилия, потому что на его лице то и дело проступала счастливая улыбка, тут же сменявшаяся почти карикатурным огорчением. Когда их отношения стали известны руководству, Кобб и Майлз не перестали встречаться. Иногда их любовь казалась Артуру чудесной, иногда — очень глупой. Всем, и им самим в первую очередь, было ясно, что ничем хорошим дело не кончится. Начальство стравливало их, делая прямыми конкурентами, и если раньше им можно было погружаться в сон вдвоем, то теперь это почти всегда запрещали. Их использовали друг против друга. Артуру была невыносима мысль, что он мог бы оказаться в такой ситуации. Лучше ни с кем не сближаться, чем так жить. — Итак, нам предстоит извлечение, — Артур подождал, когда все рассядутся, и написал на доске «епископ Максимилиан». Он успел быстро ознакомиться с информацией, хотя предпочел бы потратить пару свободных часов на вдумчивое изучение. — Я сделал для вас копии досье. Пока же вкратце: через месяц в Нью-Йорке состоится католический конгресс. Будут обсуждать актуальные темы вроде однополых браков и женщин-священников, — Имс хмыкнул, но Артур не обратил внимания. — Наш объект очень консервативен. Достаточно сказать, что он основал общество по борьбе с абортами, а также известен высказываниями в адрес разводов и матерей-одиночек. Довольно скандальная личность. — Кажется, у него зуб на женщин, — Имс медленно перелистывал страницы досье, разглядывая фотографии. — Может, его мама била в детстве? — Скорее уж папа, — ответил Артур. Краем глаза он следил за майором Валладо. Та что-то строчила в своем блокноте. — Его мать умерла, когда ему было семь. От побоев его отца. — Отвратительно, — заметила Клодин. В общем, Артур был с ней согласен. — Вас всех уже посвятили в то, как будет протекать работа. Совместное планирование и подготовка, а потом вам предстоит самостоятельное извлечение. Времени осталось не так уж и много, так что мы начнем прямо сегодня… — А это не опасно? — спросил Нэш. — Я никогда ничего такого не делал. Вдруг нас поймают? — А мне кажется, что опасно работать с неопытным координатором, — заявила Клодин. И эта девушка всего пару часов изображала из себя сахарную цыпочку? — Вдруг что-то пойдет не так? Я не хочу, чтобы у меня взорвался мозг… — Будто там есть чему взрываться, — прошептал Имс еле слышно, и Артур не удержался — послал ему предостерегающий взгляд. — И почему руководителем назначили Андерсона? — это выступил Кобб. Доминик всегда был довольно честолюбив, а теперь, когда на горизонте замаячила своя команда и первое почти самостоятельное дело, шестеренки в его голове пришли в движение. — Если мы проводим работу, так и руководить операцией должен кто-то из нас. Всем стало как-то совершенно очевидно, что он имеет в виду не Нэша. Валладо перелистнула страницу и продолжила писать. — Вы возможно проводите работу, — сказал Артур. — Это будет понятно из тренировок и результатов тестов. Вопрос окончательно не решен. А сейчас, — он провел ладонью по вмонтированному в стол ПЭСИВу, — почему бы нам не начать тренироваться? — Наконец-то ты говоришь дело, Артур, — просиял Имс, — мне не терпится поработать с новым координатором. Может, хоть у него есть чувство юмора. Им пришлось прерваться для обеда, и уже тогда Артур чувствовал себя измученным. Бесконечные вопросы — некоторые из которых, от Нэша, были довольно наивными, — мозговой штурм в неудержимой манере Имса и два десятка коротких погружений с Коббом, Клодин и Мол по очереди, а потом всеми сразу, вымотали его. К счастью, после обеда им полагался двухчасовой перерыв, и Артур намеревался потратить его на чтение досье, чтобы как можно раньше сформулировать запросы на дополнительную информацию. Зато читать он будет в тишине и покое, уединившись в библиотеке или пустом классе. В комнате отдыха после обеда бывало столпотворение, а в спальне запрещено было находиться днем, какая жалость. Артур все еще проигрывал про себя самые яркие и важные куски утренней работы, когда за стол к нему подсела Ариадна. Стукнув своей тарелкой — бифштекс с рисом и салатом, не так уж плохо, куда лучше овсянки, — она уставилась на Артура пронизывающим взглядом. — Что? — спросил Артур. Их с Ариадной Салливан нельзя было назвать друзьями, но только потому, что у Артура вообще не было друзей. Ариадна ему нравилась. Прямая и бесхитростная, хотя любая прямота могла быть только игрой, она была очень талантлива. Иногда Артур даже жалел мельком, что у нее не обнаружилось какого-нибудь редкого таланта, но и то, что она делала с макетами, было потрясающе. Пока ее не использовали в работе — она пробыла на базе меньше полугода, — но Артур знал, что начальство к ней присматривается. Ему самому не раз приказывали писать подробные отчеты о тренировках с Ариадной. Еще полгода-год, и Ариадна в свои пятнадцать потеснит Кобба и даже Мол на вершине пищевой пирамиды базы. — Правда, что Кобб и эта дурочка Клодин болтали о новом деле? — Ариадна яростно воткнула вилку в салат. Артур и не собирался отвечать, и она продолжила. — Почему взяли Кобба? Если они набирают новую группу из новичков, то почему не взяли меня? — У тебя нет опыта… — А этот Нэш — он как будто опытен?! — Аридна повысила голос, и Артур нервно выпрямился. Этот разговор меньше всего стоило затевать в столовой. — Или все дело в том, что он супер-пупер координатор? Как если бы Артур знал, супер-пупер этот Нэш или нет. — Все дело в том, что так решил полковник Принстон, — это был безопасный ответ, но Ариадне он не понравился. Скривившись, она резко отодвинула тарелку. — Скажи им, что я гораздо лучше, — потребовала она. — Дай мне шанс. — Салливан, я скажу, если меня спросят, — ответил Артур с раздражением. — Не я принимаю решения. Дай поесть, пожалуйста. Ариадна еще несколько секунд сверлила его взглядом, но потом кивнула и снова атаковала салат. Артур молча вернулся к обеду. Его ждало долгое-долгое свидание с досье.   В коридоре возле библиотеки, куда Артур направлялся с папкой наперевес и намерением славно поработать и отдохнуть одновременно, его поймал Имс. Затормозил рядом, а потом сделал немыслимое — схватил Артура за руку и затащил за большой шкаф, стоящий у дверей. Артур знал, что туда камеры не заглядывали, но все равно не стал скрывать удивления. — Ты что творишь? — прошипел он. Не дай бог кто-то увидит и донесет, или Принстон поймает их за шушуканьем и объятиями — а то, как Имс обхватил его плечи, на вежливый разговор коллег не очень-то походило. — С Нэшем что-то не так, — прошептал Имс. Что? Что он имеет в виду? — О чем ты? — на мгновение Артур даже забыл, что это может быть ловушкой или проверкой. — Что с ним не так? Имс прикрыл глаза, словно подбирал слова. Его рука все так же обнимала Артура за плечи, но тот не рисковал вырываться, опасаясь шумной возней привлечь нежеланное внимание. К тому же… как ни странно, стоять так близко было довольно приятно. — Мне кажется… мне кажется, что он не координатор. У Артура глаза вылезли на лоб от неожиданности. — Что? Нет, этого не может быть. Принстон мог бы обмануть нас, но он не стал бы тогда настаивать на его участии в работе. Имс пожал плечами, движение отозвалось в теле Артура, и он на всякий случай слегка отстранился. — Я не уверен. Я не знаю. Принстон… мало ли, что он планирует. До работы еще месяц — многое может произойти. Я могу и ошибаться, но все же мне кажется, что Нэш не координатор. — Имс улыбнулся, но не широко и нахально, как обычно, а крошечной, почти тайной улыбкой. — Просто хотел дать тебе знать. И он исчез. Как будто и не было — оставляя Артура смущенным, растерянным и немного испуганным. И гадающим, что же это было и почему.   Вечером Артур долго не мог заснуть, лежа на боку и сквозь полуприкрытые веки глядя в дальний угол спальни, где располагалась койка Имса. Кадеты жили по четверо в комнате, и Имс при своей любви к постороннему вниманию выбрал самую дальнюю и не просматриваемую от входа кровать. Сейчас он давно уже спал, а Артур все продолжал смотреть. Он думал о Корсо. Корсо был звездой — почти как Имс, он появился с помпой и сразу приковал к себе всеобщее внимание. Он заигрывал с девчонками, шутил с парнями и казался просто лучом солнца в этих серых и унылых стенах. Принстон ликовал. Тогда ему казалось, дело на мази, и новые под завязку укомплектованные команды будут готовиться, как горячие пирожки. Клодин и Корсо явно были отличным знаком — по крайней мере, в глазах Принстона. Артуру Корсо не казался такой уж отличной новостью. Их с самого начала заставляли тренироваться вместе. Корсо был хорош, он чувствовал себя во сне лучше, чем рыба в воде. А потом кому-то из руководящих гениев пришло в голову устроить… «соревнование». — Кто из вас сможет контролировать сон? — предложил Принстон. А Гаррис, потирая руки, добавил: — Разве это не будет замечательная практика? Ну да. Само собой. Артур обожал бессмысленное насилие и гонки на выживание. Ему просто повезло. Повезло, а может, Имс и Мол самую каплю подыгрывали ему — во сне они были вчетвером. Он нашел сейф Корсо быстрее, чем тот нашел его сейф, а потом… Корсо работал на Принстона, он был доносчиком, Артур понял это в то же мгновение, как запустил в сейф руки. А всего минуту спустя он почувствовал, как ледяная рука сжимает его внутренности — кто-то открыл его сейф. И Артур просто не мог отпустить Корсо — не с тем, что тот узнал и что он сам узнал про Корсо, и, кажется, эта угроза ненадолго свела его с ума. Когда они проснулись, от разума Корсо оставались обломки. А Имс, который все видел, сказал, что это был несчастный случай. Что он все время был с Артуром, и тот не делал ничего угрожающего. Что Корсо вел себя странно и наверняка сошел с ума без посторонней помощи. И вот теперь это предупреждение. Целый год Артур думал, что Имс просто ждет удобного времени для шантажа, или что-то хочет от него, или собирается сдать его Принстону, когда будет выгодно, — но сейчас, лежа в темноте и вспоминая события дня, Артур начал сомневаться. Да, в последнее время Имс вел себя странно, но, может, в этом был какой-то иной смысл, кроме раздражения окружающих и провоцирования наказаний? Может, его пьяный дебош два дня назад — и теперь медицинский спирт в лазарете всегда будут запирать в сейф — был частью плана? С этой мыслью Артур заснул.  

***

— Он не знает, где сейф, — шепнул Имс, передавая Артуру чашку с чаем во время ужина на следующий день. — Он не может контролировать проекции, — сообщил он перед сном во вторник, когда оба они задержались в душевой. — Артур, он нас погубит, — в пятницу он снова зажал Артура за шкафом возле библиотеки, и тот ни за что не признался бы, что его эротические сны и фантазии теперь довольно часто включают этот шкаф. Почти всегда. В том, что эротические фантазии нередко включают и Имса, он сознаваться тем более не планировал. Артур не знал, чего Имс ждет от него. Он натаскивал Клодин, с каждым днем понимая все сильнее, что она не подойдет для выполнения задания. Епископ Максимилиан не будет разговаривать с женщиной, он считал женщин исчадиями ада, а мужчину Клодин не смогла бы изобразить, даже очень мотивированная. Подготовка к извлечению превращалась в странное развлечение: все старательно делали вид, что готовятся, при этом понимая, что что-то идет не так. И только Кобб, кажется, по-прежнему считал, что все отлично и его надо назначить руководителем операции. С ним привычно никто не спорил. — Ты собираешься что-то делать или нет? — в понедельник Имс опять дождался Артура в душевой. Но на этот раз он проскользнул в кабинку, где мылся Артур, как только за остальными закрылась дверь. Артур почувствовал, как бледнеет даже под струями горячей воды. Если их обнаружат так — голых, в душе, секретничающих, — то… то… Его мозг отказывался оценивать степень неприятностей, которые у них обоих тогда обязательно будут. — Убирайся. — Мы провалим дело, и Принстон скажет, что это потому, что мы плохо их подготовили. Что мы боялись конкуренции. — А это не так? — не удержался Артур. Имс наклонил голову набок, рассматривая Артура, как диковину — на полном серьезе рассматривая, ощупывая взглядом с головы до ног, и Артур с огромным усилием подавил желание прикрыться руками. Он не стесняется, ни за что. — Клодин мне не конкурент, — сказал Имс наконец. И улыбнулся — такой улыбкой, что Артур почему-то подумал, а девственник ли Имс на самом деле? Ему было почти шестнадцать, когда он попал на базу… — А Нэш не конкурент тебе. И я не хочу попасть в переплет, — он наклонился близко-близко, глядя Артуру прямо в глаза, — из-за интрижек этих уродов, Арти. Имс давно уже ушел, а Артур так и продолжал стоять под душем, почему-то думая, что коверканье его имени не так уж и отвратительно, как ему всегда казалось. Всю ночь ему снился Имс.   Проблема в том, что Артур не доверял Имсу. Имса было трудно понять — при всей своей развязности, он был довольно непонятным типом. Болтал много, но никогда о важном, о себе не откровенничал, и, хотя был приветлив почти со всеми, друзей заводить не рвался, а в его комплиментах и подначках не чувствовалось искреннего желания порадовать или уязвить. Артура он часто цеплял и провоцировал, но так было не всегда. Первое время после своего появления здесь он был… милым. Дружелюбным и располагающим. Артуру казалось даже, что они могут сблизиться — но потом произошел тот случай с Колином, и несколько недель все боялись даже разговаривать друг с другом. Артур больше не рисковал ни с кем сближаться, а Имс решил, что Артур его личный объект для сарказма, и дружбы не случилось. Даже то, что Имс скрыл правду о Корсо, только сильнее насторожило и испугало Артура. Но как Артур ни крутил свой план, выходило, что одному ему не справиться. Ему нужен был напарник, а лучше напарники, и почему-то имя Имса приходило на ум каждый раз, когда Артур об этом размышлял. Рисковать было опасно — но если он не рискнет, то так и останется здесь навсегда, пока Принстон не найдет ему замену. Нужно было на что-то решаться. Артур поставил поднос на стол и бездумно уставился на него. Он понял вдруг, что пути назад не будет. Что как только его план стартанет, у него не останется права на ошибку. И если он облажается… Но Принстон и его новый протеже заставляли его торопиться, принимать решения, на обдумывание которых Артур надеялся потратить еще немного времени. — Нам нужен общий сон, — сказал он Имсу на ухо, делая вид, что показывает схему в своем блокноте. — Сегодня. — Я это устрою, — пообещал Имс.   Имс не подвел — уже полчаса спустя он ворвался в тренировочную комнату, где Артур бился об упрямство Клодин, не желающей даже попробовать новую методику. Изобретенную им всего сутки назад, но это же не повод сразу отказываться! — Вам повезло, детки! — с порога «обрадовал» Имс. — У нас совместная тренировка, так что хватит киснуть. Дядя Имс научит вас, как веселиться. — Вы тут не для того, чтобы веселиться, кадет, — напомнил Войнич. Вот уж кто веселье не узнал бы, даже если бы получил им по лицу. — Хорошо, — Артур вздохнул, — а то у нас возникли небольшие сложности с Клодин, твой совет был бы полезен. — Фу, Арти, такой деловой, — но больше Имс выступать не стал, плюхнулся на кушетку и протянул руку за трубкой. Выглядел он при этом в точности как скучающая рок-звезда — ну, если бы рок-звезде было восемнадцать, она остригла бы волосы и вырядилась в военную форму. — Вы спуститесь с нами, сэр? — Артур протянул трубку Войничу. Но тот только махнул рукой. Он уже спускался с Артуром и Клодин дважды и явно не нашел в их сессиях ничего достойного внимания — и доклада начальству. Имс не мог выбрать время удачней, Артур признавал. Он был готов к тому, что Войнич пойдет с ними, тот любил приглядывать за курсантами, но такая удача все упрощала. Крыша здания продувалась всеми ветрами, и с нее открывался отличный вид на раскинувшийся вокруг город. Если присмотреться, то было понятно, что здания образовывают лабиринт, в центре которого возвышался небоскреб, но Артуру не было нужды присматриваться — он сам изобрел этот макет и знал его, как тыльную сторону своей ладони. — Клодин? — первое, что спросил Имс, отрываясь от созерцания. Артур не мог понять, какое выражение у него на лице. Отвращение? Восхищение? — Она с моей проекцией. Там, — Артур показал рукой в примерном направлении того здания, где на семнадцатом этаже в одной из квартир Клодин и лже-Артур сейчас обсуждали, куда же пропал Имс. — Ищут тебя, так что нам нужно поторопиться. Я не рискнул делать твою проекцию, она имитатор… Он замолчал, понимая, что момент Икс настал. Что сейчас ему придется довериться Имсу и надеяться, что тот не подведет. — Неплохо. — Имс присел на край бортика, огораживающего крышу. Артур отчего-то впервые обратил внимание, что Имс поменял одежду: джинсы и футболка, простые, но они очень льстили его фигуре. Сам Артур был в форме, как обычно. Скучный, скучный Артур. — Итак, о чем ты хотел поговорить? Артур сунул руки в карманы. — Я могу научить тебя, как вывести Нэша на чистую воду и обнести его сейф. Чтобы доказать, что он не координатор. — Принстон следит, чтобы Нэш всегда был сновидцем. — Это не важно, — в самом деле, трудно было бы ожидать другого — Принстону зачем-то нужен этот маскарад, а значит, он приложит усилия, чтобы Нэша не раскрыли раньше времени. — И Принстон всегда спускается с нами, когда мы погружаемся с Нэшем. Он за нами следит. Артур улыбнулся. — Это не важно, Имс. Я научу тебя, как обнести сейф Нэша, даже если бы он и в самом деле был координатором. Если только он клюнет. Точнее, если Принстон клюнет. Имс несколько секунд смотрел на него, потом тоже улыбнулся. — Ого. И как же? — Не нужно искать его сейф, Имс, — Артур сделал несколько шагов вперед, останавливаясь совсем близко. Глаза у Имса были серыми, но с пестрыми крапинками, и сейчас в этих глазах любопытство мешалось с чем-то еще, чем-то, чего Артур не понимал — но на что ему хотелось и хотелось смотреть. — Нужно просто предложить ему свой. Имс подался вперед. Казалось, их губы вот-вот соприкоснутся, и у Артура закружилась голова. Это было почти как во сне… он едва не рассмеялся от иронии подобных мыслей. — И в чем фокус? — выдохнул Имс. — Я объясню тебе, пока мы дойдем до Клодин. Мы и так задержались… Он почувствовал тепло на губах, слишком поздно сообразив, что происходит — нужно было отстраниться, сказать что-нибудь резкое, дать Имсу по зубам, но пока Артур соображал, поцелуй уже прервался. — Давно хотелось это сделать, — улыбка Имса стала немного виноватой, а может, это было притворство. — Идем? И он двинулся к двери, ведущей с крыши внутрь здания, а Артур все стоял и смотрел ему в спину, собирая мысли и подбирая слова. — Да, идем, — пробормотал он себе под нос, качая головой и следуя за Имсом. Похоже, он совершил огромную ошибку. Вот только когда и в чем? Увы, этого Артур не знал, и ему оставалось только догнать Имса и сделать вид, что ничего не произошло.   Имс времени даром не терял, и Артур парадоксальным образом начал к этому привыкать. На следующий же день, с обед, он сидел за столом напротив Мол и делал вид, что наслаждается десертом. Наслаждаться по-настоящему не получалось: ни Имс, ни Нэш на обед не явились, что само по себе было делом из ряда вон выходящим, да еще и Мол явно думала о чем-то своем, вяло ковыряясь в тарелке, и отвлечься поверхностной беседой с ней тоже не удалось. Когда в столовую размашистым шагом зашел Принстон, у Артура в горле застрял кусок тирамису. Наверняка случилось что-то плохое. Они поймали Имса, или узнали об их сговоре, или… — Андерсон, вы закончили? — громко спросил Принстон. — Идемте со мной. Это уж точно не предвещало добра. Послав Мол виноватый взгляд — она сегодня была дежурной по столовой, — Артур оставил поднос и тарелки на столе и последовал за Принстоном, уже вышедшим из столовой. Тот направился прямиком к кабинету Гарриса, а не к своему, и Артур едва не нарушил молчание, чтобы спросить, что же случилось — и только осознание того, что Принстон все равно не ответит, его остановило. — Артур, — Гаррис улыбнулся и даже встал с кресла, но это совсем не обязательно означало, что-то, что он скажет, Артуру понравится, — заходи. Тем более что кроме Гарриса в кабинете обнаружились Имс и Нэш. Оба сидели на стульях с разных сторон от стола, Имс выглядел обеспокоенным, Нэш — расстроенным. Принстон обогнул Артура и уселся в одно из кресел, а тот так и остался стоять у двери, с каждой секундой все сильнее напрягаясь. Войнича, Валладо и Эллен не было, и происходящее казалось все более и более зловещим. — Что-то случилось, сэр? — рискнул спросить он. — У нас с полковником Принстоном возникли кое-какие разногласия, — непринужденно сообщил Гаррис и наконец сделал Артуру знак присесть. — По поводу предстоящего извлечения. Артур изо всех сил изобразил заинтересованность и легкую тревогу. — Мы стараемся из-за всех сил. У нас небольшие трудности с Клодин — кадетом Симмонс, — но я пробую новый метод… Гаррис отмахнулся. — Дело не в тебе, Артур. Имс утверждает, что Нэш недостаточно подготовлен, и это ставит операцию под угрозу. — Кадет Имс разводит панику на пустом месте! — Принстон бросил на Имса полный ненависти взгляд. — Кадет Нэш отлично подготовлен, и если кадет Имс не в состоянии сработаться с… — У Имса никогда не было проблем с тем, чтобы сработаться с кем угодно, — перебил Гаррис. Теперь стало заметно, что он тоже злится, хотя и пытается скрыть это за своими обычными улыбочками и сахарной любезностью. — Брюс, я пошел тебе навстречу и согласился доверить операцию второй команде, но прошло две недели — и результаты не радуют! — Так, может, спросим кадета Андерсона, почему нет результатов? Артур не сомневался, что Принстон свалит все на него. — Епископ Максимилиан — очень религиозный человек, и лучшими объектами для имитации были бы его секретарь, отец Доминик, или его доверенное лицо, отец Христофор. Оба они, разумеется, мужчины, так как Максимилиан известен своим неприязненным отношением к женщинам. Он не будет откровенен с женщиной. Мы приготовили запасной вариант — имитировать его мать, но… — Артур подпустил в голос сомнения, — учитывая обстоятельства ее смерти, все может пойти непредвиденно. Но кадет Симмонс не может имитировать мужчин. Что касается кадета Нэша, то я ни разу с ним не работал и не могу знать, почему результаты тренировок не удовлетворяют кадета Имса или полковника Гарриса, сэр. — Это все отговорки, — отрезал Принстон. Но, к счастью, терпение у Гарриса уже лопнуло. — Не слишком ли многого ты требуешь, Брюс? — возмутился он. — Чтобы Артур провел извлечение за твоих новеньких, при этом не проводя извлечения? И не тренируя Нэша? Ты забыл, что от нас требуется результат? Вопрос был для Принстона больной — он покраснел, явно стараясь сдержать гнев. — Не ты ли говорил, что твои золотые детки способны на все? — Я совершенно уверен, что Артур способен натаскать Нэша — и, наверное, сейчас самое время? — Нет! — взорвался Принстон. И вот теперь это действительно стало выглядеть довольно подозрительно. Принстон и сам это, похоже, понял — он откинулся в кресле, оглядывая всех присутствующих мрачным взглядом. Артуру достался самый долгий и самый неприязненный. — Я не позволю. Гаррис тоже откинулся на спинку кресла. Повисло продолжительное молчание. — Я не должен напоминать тебе, что нельзя испытывать личную неприязнь к сотрудникам и тем более позволять ей влиять на работу. Принстон с усилием вздохнул. — Я не испытываю неприязни к кадету Андерсону, — ну да, ну да, Артур всем телом чувствовал его расположение. — Я погорячился. Возможно, вторая группа действительно недостаточно готова. Кадет Андерсон, а вы готовы провести извлечение? Артур моргнул. Принстон уступил слишком легко, а уж его полуизвинение и вовсе звучало угрожающе. Да и взгляд, вскользь брошенный на Имса, не сулил ничего хорошего. — Я готов, сэр. — И вместо Симмонс будет работать Имс, — добавил Гаррис. Принстон поиграл желваками, но кивнул: — Кадет Андерсон, продолжайте работу с кадетами Имсом и Коббом. Вы свободны. Имс, Нэш, вы тоже… Его прервал громкий визг, донесшийся из коридора. Артур, сидевший к двери ближе всех, оказался снаружи быстрее, чем сообразил, что надо было спросить разрешения. Но он никогда не слышал, чтобы так кричали в реальности. В нескольких футах от двери Тесса, крошечная темнокожая девочка-архитектор, прижав ладони к лицу и продолжая вопить, повернулась к Артуру, а на полу у ее ног… — Мол! — закричал Артур, бросаясь вперед. Потому что это была Мол: мучнисто-белая, с закатившимися глазами, и из ее горла хлестала кровь, и Артур зажал рану руками, повторяя: — Мол-Мол-Мол… — Я видела, как она порезалась, — причитала Тесса, — она сама порезалась! В пальцах правой руки Мол сжимала скальпель, и Артур понятия не имел, где она его взяла — инструменты в лазарете запирались, но какая разница, какая теперь разница? — Пожалуйста, не умирай, — взмолился он. Артур не знал, сколько времени прошло, пока его не отпихнул доктор Нельсон, а следом Принстон скомандовал: — Все разошлись, быстро! Артур не собирался уходить и бросать тут Мол, вот уж нет. — Андерсон! — рявкнул Принстон. А затем Артура вздернули на ноги и оттащили в сторону. Он рванулся было, но Имс держал крепко, и Артур не успел ничего сообразить, как оказался за шкафом возле библиотеки. — Приди в себя, — потребовал Имс. Лицо у него было очень серьезное, но Артур в шоке разглядывал свои ладони — покрытые кровью до самых запястий. — Зачем она это сделала? Как она додумалась?.. Я должен был догадаться, она была такая подавленная в последнее время… — Артур, успокойся и приди в себя! — Имс встряхнул его, потом обхватил его лицо ладонями. — Это Валладо должна была догадываться, это ее работа. А ты должен держать себя в руках и не злить Принстона. Держать в руках. Да у него все руки в крови Мол! — Я должен был понять… Имс снова шокировал его. Только что он был на расстоянии вытянутой руки, и вот уже его губы прижимаются ко рту Артура в быстром, но глубоком поцелуе. — Приведи себя в порядок, — тихо сказал он, отстранившись. — Умойся и посиди в тишине. Поговорим, когда сможем. И, напоследок сжав ладони Артура — грязные, отвратительно грязные, — он исчез.  

***

Мол не умерла. Кровотечение удалось остановить — к счастью, у нее не было опыта в перерезании горла, — и теперь она лежала в лазарете. Навещать ее не разрешалось никому, и Артуру было почти больно смотреть, как страдает Кобб. Не то чтобы они с Домиником были друзьями, но все же нередко работали и тренировались вместе, и его любовь к Мол была общеизвестна. Миранда Валладо провела с Артуром профилактическую беседу, во время которой больше интересовалась его отношениями с кадетом Майлз, чем чувствами и переживаниями. Тем лучше, потому что рассказывать про чувства Артура не тянуло. На базе происходили неприятные вещи — нескольких кадетов «увезли в неизвестном направлении», Корсо сошел с ума, случались истерики, а Имс не так давно устроил самый настоящий дебош, — но никто еще ни разу не пытался убить себя. Воткнуть скальпель себе в горло прямо напротив кабинета начальства. Это был бунт, и Артур пока не знал, к чему этот бунт приведет. Их освободят? Или, наоборот, будут запирать в комнатах, запрещая даже шариковые ручки и шнурки? Ему хотелось бы понять, что толкнуло Мол на такие отчаянные меры. Даже в самые черные минуты Артур не думал о том, чтобы закончить жизнь таким нелепым способом. До предательства Колина они с Мол были близки, дружили, и она всегда казалась ему сильной, уверенной в себе и полной жизни. Наверное, он ошибался, думая, что знает ее. А что, если кто-то еще из курсантов решит последовать ее примеру? Кобб или та же Клодин? Или даже… Имс? Артур заставил себя не думать об этом. У них с Имсом так и не выпало возможности поговорить. В сон с ними каждый раз спускался Войнич, а в реальности кадетам больше не позволялось ходить в одиночку. Начальство явно разделяло тревоги Артура и стремилось предотвратить неприятные инциденты всеми силами. Кобб после случившегося с Мол замкнулся в себе, его обычная энергичность как будто потухла. Все, о чем он мог говорить — это Мол, и как Артур ни пытался намекнуть, что он не поможет ей, сорвав работу, Кобб пропускал его слова мимо ушей. Поэтому, когда в пятницу Артура вызвал Гаррис и приказал выбрать другого архитектора, Артур после недолгого колебания назвал кадета Салливан. В конце концов, он обещал ее порекомендовать. Ариадна появилась в рабочем кабинете через пять минут после завтрака, с пачкой картона и взглядом человека, выигравшего в лотерею. — Я не подведу, — сказала она. — Что мне делать? Войнич одобрительно хмыкнул — он любил кадетов с энтузиазмом. Подготовка к операции двигалась полным ходом. В Нью-Йорк они вылетали чудесным сентябрьским утром в сопровождении трех молчаливых сотрудников службы безопасности (ладно, на самом деле Артур не знал, на какую конкретно спецслужбу они работают), которых кадетам не представили — кроме главного, назвавшегося Смитом. Как оригинально. Но под счастливое щебетание Ариадны неподвижные физиономии «сопровождающих» уже не нагоняли тоску. Артур чувствовал головокружение — он не выходил с базы почти три месяца и так же давно не носил ничего, кроме формы. Ариадна в нежно-голубом платье и синем жакете выглядела очаровательно, Имс… на Имсе были тесные джинсы, футболка и кожаная куртка, поэтому Артур старался лишний раз его не рассматривать. Стоило признать, на этот раз Гаррис постарался, и они походили на троицу нормальных подростков, а не на сбежавших из фостерной семьи бродяжек или воспитанников сиротского дома для трудных детей. Артуру даже выдали дорогие на вид очки с простыми стеклами и кожаную сумку для ноутбука. Весь перелет они смотрели «Хоббита», и Артуру было почти стыдно за свое неуместное счастье.   Епископ Максимилиан остановился в пятизвездочном отеле, и у него был всего один телохранитель. Большое упущение, при его-то скандальной репутации. Артур не планировал пробираться в гостиницу — там нечего было и надеяться остаться незамеченными. Но у святого отца была полезная привычка: на свои выступления он всегда приезжал заранее, чтобы отрепетировать речь на месте и настроиться на общение с паствой. Час-полтора, а то и два, он обычно сидел где-нибудь в пустом помещении в компании телохранителя, попивая крепкий бразильский кофе и оттачивая ораторское мастерство перед зеркалом. Имс находил это интригующей привычкой. Артуру, честно говоря, казалось, что епископ просто-напросто нарцисс. Юные воспитанники католической школы мало у кого вызывали подозрения, телохранитель, отправившийся за кофе, очень удачно застрял в лифте при помощи одного из сопровождающих, а епископ даже не успел понять, что ему в плечо воткнулся дротик, как уже спал на столе в обнимку с Библией. А может, это была какая-нибудь другая религиозная книга, Артур не вглядывался. — Я спускаюсь с вами, — заявил Смит. Никто не подумал возражать — не они тут командовали, к тому же Артур давно привык к туристам. Они мешали, но это было неизбежное зло. Быстро распаковав ПЭСИВ, он выдернул четыре трубки, помог Ариадне застегнуть браслет, сказал: — Только, пожалуйста, ни в кого не стреляйте, — и нажал на кнопку. В голове у епископа гудели колокола. Пронзительный, пробирающий до костей звук плыл над городом — макет Ариадны поражал воображение красотой и достоверностью, и на мгновение Артур почувствовал что-то вроде святости в воздухе. Смит с любопытством оглядывался, Имс — в облике отца Христофор — перебирал четки, а Ариадна в простом светлом платье и заплетенными в косы волосами была похожа на самую благочестивую на свете девочку. Артур знал, где их сейфы. Подойдя к краю балкона, он огляделся. В нескольких улицах от них в небо рвались шпили собора, и там был Максимилиан, в этот самый момент он читал проповедь, обличая грешников, и толпа проекций внимала ему, как самому господу во плоти. Артур не видел их, конечно, но точно знал, что они там. Но Максимилиан подождет. Сначала надо потерять Смита, а потом — потом Имс. — Ты догадался, где сейф? — спросил Смит. Ах, да, такие профессионалы погружаются с ними. «Догадался», подумать только. Артур позволил себе улыбку. — Конечно. Нам туда, — он показал рукой. Закрученные в лабиринт улицы ждали их.   Они шли куда медленней, чем хотелось бы Артуру — новому телу Имса было за шестьдесят, а одеяние священника не предполагало особой резвости, и Артур изо всех сил сдерживал желание подгонять его или убежать вперед. Ему нужен Имс, он должен быть рядом, когда Артур откроет сейф — иначе все зря. Артур, конечно, знал, что с точки зрения морали его план смотрится шатко. Откровенно хромает на обе ноги, а еще на руки, голову и хвост — так подумал бы Артур, если бы находил в происходящем хоть каплю юмора. Он отлично знал, что Имс будет в ярости, возможно, даже полезет в драку, или наорет, или перестанет с Артуром разговаривать. Он был готов к любой реакции. Имс поймет, успокаивал он себя, поймет, что для Артура это вопрос жизни и смерти — и его будущего. Поймет, что это не простое любопытство и не попытка добыть компромат. — Тебя что-то беспокоит? — спросил «отец Христофор» мягким голосом, и Артуру понадобилась целая секунда, чтобы вспомнить, что это всего лишь маска. Его беспокоило, да. Еще как. Имс… кажется, Имс ему нравился, и как Артур ни гнал от себя опасные, угрожающие чувства, все равно ощущение теплых губ, рук на плечах и этот внимательный взгляд рождали в нем внутреннюю дрожь. Да, все это могло быть притворством, если бы кто и мог сыграть друга и помощника, то именно Имс, но Артур не хотел в это верить. Правда, и закончить, как Мол, он тоже не хотел. Но что, если Имс откажется понимать? Артур боялся этого — и еще больше боялся признаться себе в том, что боится. — Меня беспокоит извлечение, — отозвался он, стараясь не выдать себя ни голосом, ни выражением лица. «Отец Христофор» усмехнулся, и кривоватая усмешка Имса на его благодушном лице смотрелась странно и жутко. — Ни за что не поверю, — рассмеялся он. — У тебя все под контролем. Я даже не уверен, что нам стоит вскрывать сейф — наверняка все секреты почтенного падре давно в твоей черной книжечке. — Не смешно, Имс, — отмахнулся Артур. Но тот только продолжал смеяться. Полное тело в рясе вздрагивало и колыхалось, и его радость была заразительной — Артур почувствовал, как сам начинает улыбаться. Что Имс делал с ним? — Ужасно смешно. Разве не слышал, что о тебе болтают? Артур слышал. И уверен был, что Имс сам распространяет слухи и про него, и про его блокнот: у Артура была привычка сразу записывать извлеченное во сне, чтобы потом не забыть. — Что я скучный, занудный и любимчик Гарриса, — ровно сказал он. — Что ты красавчик и умница, но очень высокомерный, что с тобой страшно заговорить, и у тебя в голове все секреты базы. Удар пришелся так близко к цели, что Артур вздрогнул — и вместе с ним вздрогнул весь сон. — Если бы, — он попытался превратить все в шутку. — Но мне на самом деле нечего скрывать. Имс продолжал улыбаться. — О, я уверен, ты много чего скрываешь, Андерсон, — прозвучало почти интимно. — Кстати, где уважаемый мистер Смит и наша малютка Салливан? Он знал. Он знал, Артур чувствовал это и все же продолжал надеяться. Он хорошо подготовился, у Имса нет причин его подозревать. Никаких причин… Смит и Ариадна свернули на соседнюю улицу, это Артур предложил разделиться, чтобы не привлекать внимание проекций — но только он знал, что дороги назад они не найдут. Что извилистые переулки будут заводить их все дальше и дальше от центрального собора, Максимилиана, Артура и Имса — и пока они будут выбираться, Артур успеет сделать все задуманное. — Они скоро будут, — сказал он. — Можем немного подождать. И он кивнул в направлении летнего кафе. Полосатые зонтики, простые пластиковые столы и пыльные настурции в кашпо, и все это тонет в тени гигантского собора — казалось, шпили загораживают солнце, погружая площадь во мглу. Артур чувствовал себя так далеко от святости, как только возможно. — Они не нужны нам для извлечения, верно, малыш? — намек в словах Имса казался Артуру вызывающим. — Но почему бы не подождать. Немного. Его пальцы ловко перебирали четки, безмятежные голубые глаза были устремлены в небеса, голос журчал и обволакивал. Из Имса получился чудесный священник. Его сейф ждал в кладовке рядом с кухней в глубине кафе. Артуру понадобилось полгода, чтобы заглянуть в документы в кабинете Гарриса и узнать про эту кладовку. Но теперь он колебался. — Имс… — начал он. — Точнее, отец Христофор… Это все было так глупо, так непрофессионально! Артур сгорел бы со стыда, если бы на кону не стояло столь многое. — Почему бы нам не зайти внутрь? — настойчиво спросил Имс. Артур расправил плечи и кивнул. Почему бы им не зайти? Имс ожидаемо вздрогнул, когда увидел обшарпанную белую дверь, но молча положил руку на дверную ручку и повернул. Дверь медленно распахнулась, открывая такое же потрепанное, старое и облезлое помещение. Артур понял, в чем секрет покладистости Имса, в тот же миг, как шагнул внутрь. Секрет. Как иронично. У стены справа стоял скособоченный шкаф, набитый тетрадками, книгами, свитками, пыльными коробками, сломанными игрушками и прочим мусором. Слева громоздились коробки с одеждой и тряпьем. Впереди, напротив входа, было мутное зарешеченное окно, и Артур никак не мог разглядеть, что за вид открывается за ним. Впрочем, он не особо и разглядывал. Потому что посреди каморки, прямо на грязном полу, лежал его черный блокнот. — Ты сам меня научил, — прошептал Имс. Его голос заставил Артура оглянуться, и точно — больше не было толстого священника, Имс — ссутуленный и с несчастным, почти испуганным лицом, замер в проходе, словно не решаясь войти внутрь. — Ты научил меня, теперь ты доволен? Артур не находил слов. Имс… Имс надул его. С самого начала знал, что задумал Артур, и обвел его вокруг пальца. Артур даже не мог сказать, что чувствует: восхищение, обиду, унижение? Благодарность, что больше не надо испытывать чувство вины? Гнев? — Когда ты догадался? — наконец спросил он. Имс пожал плечами. — Я не догадался. Просто ты… ты очень недоверчивый, Артур. Я подумал, если ты вдруг начал разговаривать со мной, в смысле, на самом деле разговаривать, то наверняка захочешь проверить, не стучу ли я Гаррису… А потом ты научил меня, как взломать сейф Нэша… На самом деле я рад. — Рад? — непонимающе повторил Артур. — Рад! — Имс запустил пальцы в волосы и дернул, оставляя пряди торчать в разных направлениях. — Я два года пытался пробиться сквозь твою отстраненность. Хотя бы намекнуть, что мы на одной стороне, можем быть друзьями! Мы же ладили в начале, а потом все испортилось, как будто это я что-то сделал не так! — Ты меня оскорблял и дразнил, Имс. Имс покраснел. — А лучше, как у Мол и Кобба? — резко спросил он. — Я надеялся, ты… поймешь. Но ты-то, конечно, никому не веришь на слово, — прозвучало горько, и Артуру опять стало стыдно. — Я не могу себе такого позволить, — тихо сказал он. Ему было нехорошо. Мысли роились в голове, он и себя не мог понять, а как понять, что в действительности думает Имс? Они обокрали друг друга — так ничего и не узнав в итоге, но все же жертва во имя доверия подкосила это самое доверие еще сильнее. Имс вздохнул. — Я знаю, Артур, — невесело сказал он. — Я знаю. Давай, открой. Артур подошел к шкафу и достал маленькую красную коробку из-под конфет. Он не решался. — А ты? — Мне это не надо, — Имс помотал головой. — Ты наполнил сейф и ничего не заподозрил. Ты точно на меня не стучишь. Остальные твои секреты я знать не хочу, — он улыбнулся и махнул рукой, — ладно, немножко хочу, но перебьюсь. Очень рассчитываю на ответную любезность. Артур сел на пол, снимая с коробки крышку. — Что, нельзя даже про твою судимость? Имс прижал руки к груди. Артур был ему благодарен, страшно благодарен за эту попытку сгладить ситуацию и немного развеять атмосферу. — В мужчине должна быть загадка, — обиженно заявил Имс. И все же посерьезнел. — Артур, а что будет потом? Что мы будем делать? Если бы Артур не сидел, то у него точно подкосились бы колени. Он так надеялся на этот вопрос — и все же не верил в глубине души, что Имс его простит. — Потом мы извлечем у епископа — он как раз заканчивает мессу, — хрипло сказал он, опуская взгляд на открытую коробку. — Я освобожу Смита и Ариадну, они уже начали раздражать проекции. А потом я расскажу тебе свой план. — У тебя есть план? — Имс сел рядом и вытянул ноги. — У меня всегда есть план. Я хочу обокрасть Принстона и Гарриса. И для этого мне нужен ты. Имс молчал. Он молчал так долго, что у Артура похолодели руки, а язык замерз во рту. — Кажется, — наконец сказал Имс, — кажется, я только что в тебя влюбился. Можно, я тебя поцелую? Холод сменился обжигающим жаром, и Артур запустил руку в коробку, глядя вниз, чтобы хоть как-то скрыть горящее лицо. — Сначала скажи, где тут, — он кивнул в сторону шкафа, — можно узнать, девственник ли ты. Имс рассмеялся. Расхохотался — громко и непринужденно, будто они забрались в эту каморку, чтобы пофлиртовать и поцеловаться. Будто они тут не на работе. — Если это так важно, Арти, — игриво произнес он, — то я сейчас же найду и покажу.  

***

На базе были все те же набившие оскомину серые стены, тусклые лица и овсянка на завтрак по понедельникам. На базе были вечно недовольный Принстон, пугающе жизнерадостный Гаррис и обязательная полуторачасовая беседа с майором Валладо о соблазнах внешнего мира и долге перед Родиной. На базе была… база. И только Артур, кажется, был совсем другой. С его глаз словно сняли черно-белый фильтр, и все вокруг стало непривычным и волнующим. Возможно, все дело было в остроте момента — план Артура стремительно двигался к реализации, но сам он подозревал, что замирает каждый раз, услышав голос Имса, совсем по другой причине. По ночам его мучили то смутно-эротические грезы, то кошмары, полные разоблачений и наказаний. Артур сто раз успел похвалить себя за предусмотрительность, за то, что изложил Имсу свой план в подробностях во время извлечения у епископа: им не позволяли погружаться вместе, а ждать следующего дела и тренировок к нему было невыносимо. И столько же раз Артур себя ругал. Что, если Имс передумает? Испугается? А что, если у них не получится — ведь придется сделать все с первого раза, без репетиции. А что, если с Имсом что-то случится? Последняя мысль почему-то пугала больше всего. Нет, Артур не был влюблен — с какой стати ему влюбляться в Имса, если за прошедшие два года они обменивались только саркастическими замечаниями и насмешками? С какой стати Артуру так рисковать, если перед глазами всегда был пример Кобба и Мол — и да, теперь он готов был признать, что так и не начал называть ее по фамилии. Они были друзьями, несмотря ни на что, они были друзьями. Артур не хотел вогнать себе в шею скальпель. Он не влюбился. Черт. После возвращения из Нью-Йорка Имс перестал подстерегать Артура за шкафом и начал цепляться к нему еще враждебнее, чем раньше. Артур совсем себя не понимал: он должен был радоваться, ведь это была важная часть его собственного плана — и все равно чувствовал неуместное, нелепое огорчение. Как будто улыбки и намеки были важнее его шанса на свободу. Имс всего лишь его напарник — и так странно, что приходилось все время себе об этом напоминать. Дни, меж тем, шли один за другим, отсчитывая время до кульминации, и с каждой проходящей секундой Артур ощущал себя все нервознее. Так много могло пойти не так. И в то же время в глубине души зрела уверенность, что все впервые за долгие годы идет как надо.   План был простым.   На самом деле, план был простым, и сначала Артур собирался осуществить его в одиночку. Но потом, чем тщательнее он продумывал детали, тем яснее становилось, что без напарника не справиться. Это была черная мысль, и, впервые поселившись в голове, она привела Артура в отчаяние. Кому он мог довериться? Мол ни за что не сделает что-то, что навредит Коббу, и ничего не станет от него скрывать — а Артур не был готов рассказать Коббу что-то, за что их всех могут расстрелять. Колин оказался предателем. А Имс… сначала Артур слишком мало его знал, а потом Имс начал вести себя как мудак, и предложить ему совместное преступление было фантастической идеей. Кто знал, что все так обернется? Итак, план был простым: раз в две недели полковники Принстон и Гаррис устраивали закрытое совещание наедине — без Войнича, других офицеров и даже без Эллен. Артур узнал об этом совершенно случайно и продолжал делать вид, что не подозревает. Тем более что и толку ему от этого не было — они запирали кабинет изнутри, а коридор, ведущий к кабинету, просматривала камера. Ключ Артуру удалось добыть полтора года назад, а камеру можно было испортить, но убедить обоих полковников погрузиться с ним в сон одновременно было задачей совершенно невозможной. Они не тренировались с Артуром. И даже если бы он каким-то чудом опоил их чаем со снотворным — то обокрасть два сейфа у милитаризированных полковников, да еще так, чтобы они об этом не узнали… В принципе, Артур был о себе высокого мнения, но все же не настолько высокого. Теперь с ним был Имс. Именно поэтому в среду вечером, в восемь пятнадцать, Артур сидел один в пустом кабинете, делая вид, что готовит уроки на завтра. Эссе по английскому, но он все равно не смог бы сосредоточиться на задании, даже если бы приложил все силы. В голове Артур отсчитывал секунды и минуты. Без десяти восемь он вывел из строя камеру, зная, что до утра ее слепоту не обнаружат. В восемь Гаррис пришел в кабинет Принстона и запер за собой дверь — он никогда не опаздывал. Первое время Артуру казалось даже, что они любовники, но если бы все было так просто. А сейчас, в восемь пятнадцать, в кабинет должен постучаться Имс. Артур ничего не мог слышать отсюда, конечно, нет, но все равно ему казалось, что стучат где-то у него в голове. Принстон, конечно, сам откроет дверь, потому что Гаррис слишком ленив. — Чего вам, Имс? — скажет он, — мы сейчас заняты, Имс. Приходите завтра. И попытается захлопнуть дверь прямо Имсу в лицо. Но Имс-то, конечно, не даст. — Мне нужно с вами поговорить, сэр, — скажет он и сделает это свое несчастное и немного испуганное лицо, — это очень важно, сэр! Я боюсь за свой разум, сэр! — скажет он и сложит руки на груди. — Чего вы боитесь? — скажет Принстон, теряя терпение. И Имс помнется немного и скажет: «Андерсона». И тогда полковник Принстон впустит его внутрь. Имс сделает вид, что удивлен присутствию Гарриса — удивлен и немного рад, и это будет отлично сыграно, — а потом Имс выдаст им красочную и немного сумбурную речь про свои страхи, и извлечение у епископа, и Артура. Про то, что ему кажется — просто кажется! — что он может координировать. Но он боится, что Андерсон узнает об этом. Ведь тогда Андерсон сведет его с ума, как Корсо. Ведь все знают, что Андерсон терпеть не может Имса. И если Имс будет достаточно убедителен, если Имсу с Артуром повезет, если звезды сегодня сойдутся как надо — тогда Гаррис и Принстон захотят проверить, правда ли в Имсе, талантливом мистере Имсе, открылся новый чудесный дар. На случай, если нет, у Артура был заготовлен запасной вариант. Он так глубоко погрузился в свои мысли и в обратный отсчет, что, когда на плечо опустилась чья-то рука, подлетел в воздух от неожиданности. — Господи! Мол! — Да, это была Мол, и она тоже отскочила, испуганная реакцией Артура. — Прости… Прости. Просто задумался. Я… Тут Артур растерял все свое красноречие и просто уставился на нее. Мол выглядела… лучше. Для человека, еще недавно пытавшегося убить себя, она выглядела просто отлично. Артур знал, что к ней приезжал отец, а еще Коббу позволили ее навещать — и теперь она стояла перед Артуром, почти здоровая и улыбающаяся. — Привет, — сказала она. Артур рад был ее видеть. Возможно, сейчас был не лучший момент — но все же он рад был ее видеть. — Рад тебя видеть, — искренне сказал он. — Я тоже. Рада. — Мол застенчиво улыбнулась. Несколько секунд они стояли напротив друг друга, не зная, что сказать. Мол теребила плотно охватывающий шею шарфик, Артур лихорадочно подбирал слова, звучащие не так грубо, как «Зачем ты пыталась себя зарезать?» Слова все не находились. — Мол… — Артур вздохнул. — Мол, мне бы очень хотелось поговорить с тобой, но прямо сейчас я занят, и если бы… — Погоди. — Мол подняла руку. Ее лицо внезапно сделалось серьезным, по-матерински обеспокоенным, и это было бы смешно — Мол была младше Артура, — если бы не было так пугающе неуместно. — Погоди, я хотела сказать. Повисла пауза. — Что? — наконец ожил Артур. — Я хотела сказать… Если ты что-то задумал… Артур подобрался. — Я ничего не задумал. — Артур, если ты что-то задумал, — Мол покачала головой, будто прося дать ей закончить, — я хочу, чтобы ты знал — я помогу тебе. Во всем, что только нужно. Я помогу. У Артура в горле застрял огромный ком, и он мешал ему говорить. — Мол… — И Дом тоже. Я хотела обязательно тебе сказать. — Она помолчала. — Ты торопился, да? Да. Да, Артур торопился. Он что-то задумал. — Спасибо, Мол, — сказал он. И, не произнеся больше ни слова, вышел из кабинета, оставляя Мол свои учебники и тетради. Коридор был пуст, огонек на камере не светился, и когда Артур осторожно нажал на ручку двери — та поддалась без сопротивления. Им повезло. Сегодня им повезло: в креслах спали полковник Гаррис и полковник Принстон, на стуле рядом сладко спал Имс, устроив голову на скрещенных руках на столе. ПЭСИВ между ними медленно перегонял снотворное. Артур закрыл дверь и повернул ключ в замке. А потом сел на стул рядом с Имсом и вытащил из ПЭСИВа еще одну трубку. Он позволил себе всего лишь полминуты колебаний — полминуты, чтобы привести мысли в порядок и успокоить сердцебиение. Мол права, он задумал что-то прямо сейчас, и пути назад нет. Воткнув иглу в вену, он протянул руку и нажал на кнопку.   Артур узнал макет моментально. Он уже бывал тут — правда, давно, и всего пару раз, когда Гаррис еще не боялся спускаться с ним в сон. Низенькие дома, одинаковые заборы и стриженые лужайки — для такого демонстративно жизнерадостного и открытого человека у полковника Гарриса было на редкость бесцветное подсознание. За одним из таких заборов Артур и обнаружил себя. Вокруг было тихо, только где-то вдали лаяла собака, но Артур не обманывался: как только он начнет вмешиваться в сон, проекции его почуют. Что бы он ни делал, как бы тихо себя ни вел, рано или поздно проекции обнаруживали координатора, начинали охотиться на явно чужеродное и враждебное звено. — Имс? — шепнул Артур. В ухе у Имса должен был быть наушник с передатчиком, точно такой же, как у Артура — мобильные телефоны они забраковали еще на стадии обсуждения: если бы Имс начал вдруг названивать по мобильному непонятно кому, Гаррис и Принстон обязательно заподозрили бы подвох. Но работа на военных и спецслужбы имела свои преимущества, даже если большую часть полезных игрушек Артуру в руки не давали. Но он умел пользоваться миниатюрными микрофонами, и Имс, как выяснилось, тоже. — Сэр, я могу рассказать, где ваш сейф, — голос раздался прямо у Артура в голове, громкий и четкий, — но вы уверены, что такое стоит говорить вслух? — Дом в конце улицы, где вы находитесь, — прошептал Артур, — зеленая дверь, на лужайке клумба с маленькими оранжевыми цветами, я не знаю, что это за цветы. Металлическая крыша, а в окне чердака большая красная лейка. Там сейф Принстона, — Артур почувствовал прилив возбуждения, нервной дрожи. Он был так близок — так близок к тому, чтобы взять этого подонка за горло. — В коробке из-под «Лего» в сундуке. — Нет, — сказал Принстон. Где-то на заднем плане очень тихо хмыкнул Гаррис — и да, теперь Артур и про его сейф все знал. Собака залаяла громче, и к ней присоединилась другая, звук пустил по спине Артура холодок. Забавно, что даже во сне собаки были чувствительнее людей. — Но у нас есть стандартный тест. Похоже, он пока ни о чем не подозревал. Артур знал, что при погружении в сон Имс собирался разделиться с ними, чтобы потянуть время до появления Артура — наверное, все получилось. Хотя про стандартный тест Артур слышал впервые. На ком его успели попробовать — на Корсо? На Нэше? На Артуре его не пробовали совершенно точно, и теперь это стало неприятной неожиданностью. — Да, сэр, — смиренно отозвался Имс. Ну да, он-то думал, что у Артура все под контролем. Артур выбрался из-за забора и двинулся по улице — быстро, но осторожно. Проекции были рядом: засели в домах, гуляли в парке, открывавшемся за магазином в центре улицы, приглядывали за Гаррисом. Пока они ничего не подозревали, но проекции милитаризированного подсознания были совсем не похожи на исступленно верующую, но, в общем, беззлобную паству епископа Максимилиана. Чем ближе он будет к сейфу, тем быстрее защитники поднимут тревогу. — В одном из этих домов, — слово взял Гаррис — голос звучал вкрадчиво, или, может, Артуру так казалось из-за искажения звука микрофоном, — есть книга. Справочник по ботанике с иллюстрациями, большой, вот такого примерно размера, и очень тяжелый. Ты можешь его достать? — Ты не фокусник, — сказал Артур Имсу. — И не можешь вынимать книги и кроликов из воздуха. Книга в белом доме с коричневыми ставнями в трех кварталах от вас на юг, на стойке на кухне. Я сделаю так, что дорога приведет прямо туда. Другая такая же, но с красной закладкой — статья о луковичных, — на запад к реке… тут есть река. Книжный магазин, секция кулинарии и домоводства, представь себе… На забор, вдоль которого Артур шел, с другой стороны бросилась собака — с оглушительным лаем и рычанием, и он невольно отшатнулся, потянувшись за оружием. Господи, Гаррис был тем еще параноиком, раз такие простые фокусы бесят его разум. Что будет, когда Артур залезет в святая святых? — …с красной закладкой, — голос Имса донесся сквозь лай. — Мне так кажется, сэр, но я… я не уверен… думаю, я могу найти ту улицу… Имс, судя по всему, планировал получить Оскар прямо здесь и сейчас. — Что ж, почему бы не проверить, — сказал Принстон, и Артур выдохнул с облегчением. Еще немного времени ему не повредит. — Иди помедленнее, — прошептал Артур. Сам он ускорился и перешел на рысцу — полковники поставили таймер на щедрые два часа во сне, но примерно пятнадцать минут из них уже прошли, а проекции вряд ли позволят Артуру провести извлечение до конца без проблем и препятствий. Чем дальше, тем медленнее будет его продвижение. Именно поэтому он решил начать с Принстона: существовала вероятность, что целостность его сейфа не так важна проекциям, как сейф Гарриса, сновидца. Но Артур не позволял себе терять бдительность. Имс на заднем плане болтал, не замолкая, нанизывая ключевые слова «безопасность», и «сейф», и «секреты», и «Андерсон узнает» на ниточки тревожной интонации, и с каждой секундой этой обработки сейфы всех, кто это слышал, заполнялись тайнами. Иногда Артуру было жалко, что людей с этим талантом всего двое — или, скорее, полтора, потому что Клодин даже не приближалась к уровню Имса, — но чаще он испытывал облегчение. Это было как сыворотка правды, которой невозможно противостоять. Вдалеке послышались выстрелы и крики, и одновременно Артур почувствовал, как проекции перестали слоняться без цели и остановились. Женщина в окне ближайшего дома смотрела на него в упор. Он обязательно похвалит милитаризацию Гарриса — если переживет все это без потерь. Пуля ударила в асфальт прямо перед ним. Выругавшись, Артур резко развернулся и бросился в переулок, изгибая его за собой — чтобы задержать преследователей, — и впереди — чтобы выйти к сейфу поскорее. Пока это была одиночная атака, но рассчитывать на удачу не приходилось. Переулок резко оборвался, и Артур вылетел на широкую улицу. Несколько прохожих, женщина в беседке и стригущий газон пожилой мужчина выпрямились и повернули к нему головы. Артур задержал дыхание — газонокосилка была плохой новостью при любом извлечении — и медленно двинулся вперед, стараясь вести себя как можно непринужденнее. Проекции пока не нападали, лишь молча провожали его взглядами. Обычно ему удавалось дольше продержаться незамеченным. Должно быть, собственное волнение, кошмарная важность этой «работы» тоже сыграли роль. Впереди замаячили оранжевые цветочки и зеленая дверь. Прохожие стояли и смотрели, но Артур чувствовал, как проекции со всего макета начали двигаться в его направлении. Имс в ухе продолжал говорить — про реку и книжный магазин, и, кажется, он выдумывал на лету, но очень вдохновенно. Имс с Гаррисом и Принстоном сейчас уверенно двигались на запад, не медленно, но и не слишком быстро, и находились уже достаточно далеко — хорошо, если начнутся беспорядки, есть шанс, что они заметят не сразу. Преодолев лужайку, Артур зашел в дом, захлопнул дверь за собой и задвинул засов. В доме никого не было, какое счастье, поэтому взбежать по лестнице было делом пары секунд. Сундук стоял возле окна, закрытый на огромный навесной замок, и Артур, не колеблясь, сбил его найденным тут же разводным ключом. Стараясь не думать, как это странно — помещать средство вскрытия рядом с сейфом. Видно где-то глубоко внутри в Принстоне таилась тяга к насилию, но Артур быстро велел себе отставить дурацкий психоанализ и заняться делом. Коробка из-под «Лего» едва закрывалась, под завязку набитая бумагами и фотографиями. Непонятно, как там насчет тяги к насилию, а вот секреты в полковнике явно таились немалые. В дверь внизу постучали, а потом заколотили. Нет, это не было неожиданностью, но Артур все равно выронил коробку. Лихорадочно собрал выпавшие бумаги, засунул их за пазуху. Небольшое усилие — и дверь на чердак исчезла, сливаясь со стеной. Теперь проекции не войдут, но и ему самому остался лишь один путь отступления. Артур открыл чердачное окно. Все преследователи сгрудились сейчас перед парадным входом, но скоро они додумаются. Вознеся короткую молитву богу разделенных снов, Артур выбрался через окно и спрыгнул вниз. Удар о землю ненадолго лишил его дыхания — и, кажется, даже сознания. Но Артур усилием воли поднялся на ноги, проморгался и бросился бежать. Теперь он уж точно был обязан хотя бы прочитать украденное. Следующие двадцать минут прошли в петлянии по улицам и игре в прятки с проекциями. Каждый миг затишья он быстро копировал информацию из документов Принстона в свой блокнот, запоминая, что получалось, и оставляя оставшееся на потом. И каждый раз проекции находили его, и приходилось снова бежать. Артур не очень удачно приземлился, прыгая из окна, но сейчас было не время для жалости к себе. В городе началась суматоха. Проекции сбивались в отряды — вооруженные отряды, — стреляли и разыскивали нарушителя, и Гаррис с Принстоном начали беспокоиться. Имс уже обнаружил обе книги, и теперь с каждым мгновением Артур тревожился все больше. Что, если они решат проснуться? Согласно плану, Имс должен был задержать их тут до выброса, но вряд ли Имс был способен на чудо. Или способен? Так Артур подумал, когда Имс светским тоном предложил найти какое-нибудь место поспокойнее и поговорить. Дескать, он еще не все рассказал, а поделиться ему есть чем. А тут, дескать, становится шумно и нервно. Все это так тесно мешалось с самым что ни на есть низким подобострастием, что Артур испытал что-то вроде восхищения. Пока не сообразил, куда именно они все направляются. К зданию мэрии, расположенному аккурат в центре городка — единственному зданию тут, в котором было больше двух этажей. И как раз на третьем этаже в угловом кабинете ждал своего часа сейф Гарриса. И к этому сейфу сам Гаррис уже был на два квартала ближе, чем Артур. Вскочив на ноги, Артур рванул на юг.   Они подошли к зданию в тот момент, когда Артур открыл сейф. Их голоса теперь двоились, раздавались одновременно в наушнике и от лифта — и зачем нужен лифт в трехэтажном здании, если владелец не инвалид? Выдернув наушник, Артур в ярости отбросил его. Неужели он провалился? Неужели ничего не выйдет? Он не хотел в это верить. И все же Артур отлично знал, что происходит. Везение закончилось. Пять минут, ему нужно было всего пять минут, но, увы, полковник Гаррис не желал войти в его положение и поболтать с Имсом на лестнице или в коридоре. — …прошло две недели, — дверь открылась, впуская полковника Гарриса. — Ты отлично знаешь, что я выслушал бы тебя в любой момент, не нужно было ждать так долго. Артур захлопнул дверцу сейфа и скользнул за стоящий боком диван, обливаясь холодным потом и прижимая к груди пачку бумаг. Не успел. Как он теперь выберется отсюда до того, как таймер разбудит их всех? Черт, черт, почему он не был порасторопней? — Простите, сэр, — голос Имса звучал виновато. Артур, конечно, никого из них не видел, но отлично представлял, что лицо Имса сейчас выражает: «Простите, сэр, что разболтал все при Принстоне». — Ну, главное, что кадет все-таки рассказал о своих… тревогах, — Принстон тоже явно видел лицо Имса. И правильно понял намеки Гарриса. Диван скрипнул под его весом, голова откинулась на спинку прямо рядом с Артуром, и если Принстон повернется, то его ждет сюрприз. Приятный для него и очень неприятный для Артура. — Как видите, кадет Андерсон вызывает беспокойство не только у меня. Бок болел все сильнее, таймер оглушительно тикал у Артура в голове, напоминая, что до выброса меньше двадцати минут, а он застрял тут и в любой момент рискует попасться — так и не увидев, что же скрывает Гаррис. Паника медленно, но верно растекалась по венам, заставляя сердце стучать быстрее, а дыхание застревать в груди. Что ему делать? Что? — Брюс, мне кажется, у тебя нездоровая фиксация на Андерсоне, — по-доброму усмехнулся Гаррис. И тоже сел на диван. От волнения у Артура потемнело в глазах. Диван стоял боком к двери, та осталась приоткрыта, и если Гаррис и Принстон так и будут сидеть, и никто из них не оглянется… Замирая и не дыша, Артур медленно повернулся и выпрямился прямо за спинкой дивана. Сейчас, сейчас… — Я просто не хочу, чтобы со мной что-нибудь случилось, — Имс и глазом не моргнул. Он стоял лицом к дивану, на котором расположились оба полковника — Артур мог бы плюнуть им в затылки, если бы захотел. Не то чтобы он не хотел, просто момент был немного не подходящий. Пожав плечами, Имс сделал несколько шагов к окну, вынуждая Гарриса и Принстона повернуть головы к нему — и отвернуться от двери. — Вы сами утверждали, что с Корсо произошел несчастный случай, — не преминул заметить Принстон, не обращая внимания на возмущенное «Брюс!» Гарриса. — Теперь вы думаете иначе? — Нет, — Имс замялся, — нет… просто… Дальше Артур не слышал. Не чувствуя под собой ног, он выскочил в коридор и на мгновение остановился, ожидая, не раздадутся ли вслед возмущенные крики, но все было тихо — Имс продолжал что-то бубнить в кабинете. Тогда Артур бросился к лестнице. До выброса оставалось семнадцать с половиной минут, а проекции продолжали стягиваться к зданию — взбудораженные и злые, они искали Артура, и вполне может быть, что это займет у них значительно меньше пяти минут. Усевшись прямо на ступеньки, Артур принялся читать, когда на улице снаружи раздались первые крики тревоги.   Он открыл глаза за минуту до того, как закончилось время на таймере, Артур оглянулся — никого лишнего, и сам он пока не в наручниках, — вскочил и несколькими отработанными движениями отсоединил грязную трубку от ПЭСИВа, заменяя ее на такую же, но чистую, вынутую из кармана. Чистую он предварительно аккуратно свернул, и вся операция заняла несколько мгновений. Сорок пять секунд. Артур затормозил в дверях, оборачиваясь. Сорок секунд. Не устояв, он вернулся, быстро поцеловал Имса в губы и вышел из кабинета, когда таймер отсчитывал тридцатисекундный рубеж. В коридоре было пусто, камера по-прежнему не работала, а Артур шел, словно по воздуху, с пустой и наполненной шипучими пузырьками головой — он верил и не верил одновременно, что все получилось. — Уже вернулся? — Мол подняла голову от учебника и улыбнулась. — Я немного списала у тебя, ничего? От ответной улыбки у Артура заболело лицо. — Ничего, — сказал он.  

***

Самым трудным оказалось ожидание. Необходимость медлить, ничего не предпринимать — когда полковник Принстон что-то затевает, и его взгляды с каждым днем становятся все более оценивающими и недобрыми. Артур был готов к этому риску, его план включал не только успешное ограбление. Нет, на самом деле он этим ограблением начинался, а дальше шло еще огромное количество не менее важной подготовки к тому, чтобы воспользоваться его плодами. Он не сомневался, что Принстон просто пристрелит его при попытке шантажа, если не подстраховаться. Принстон был чиновником, а не убийцей, но ради такого дела он бы себя заставил, Артур точно знал. — Я не могу больше ждать, — бормотал Имс. В его голосе звучало отчаяние, а потом язык так глубоко проник в рот Артура, что тот все равно не смог бы ответить. Его никогда никто так не целовал, да что там, его вообще никто никогда не целовал, и думать о важном, обнимаясь с Имсом за этим чертовым шкафом, было так трудно, так невыносимо трудно… Ему ужасно хотелось большего. Сейчас Артур чувствовал себя на свои семнадцать и ни секундой больше. — Нам надо быть осторожнее, — прошептал Артур, упираясь лбом Имсу в плечо, — Имс, если нас поймают, то конец… Имс сглотнул, Артур чувствовал движение щекой. — Да. Да, ты прав, — но его руки продолжали шарить по телу Артура, и тот тоже не спешил отстраняться. — Просто… — он глубоко вдохнул, — просто — если не получится, то я хочу, чтобы у нас было хоть что-то. — Все получится, — отрезал Артур, но тут же смягчил тон: — Все получится, Имс. Завтра мы поговорим с ними. Я слышал от Войнича, что сегодня тебе разрешат погрузиться со мной. Гаррис велел — и Войнич будет с нами. Он будет с нами, Имс. И тогда завтра они поговорят с Гаррисом, а потом поговорят с Принстоном. А потом они продержатся еще год — и тогда… Самые смелые мечты Артура не заходили за границы этого «тогда». Ему будет восемнадцать, Гаррис больше не будет его опекуном, а со всем этим компроматом у них будет шанс скрыться. Может быть. — Все получится, — повторил он. — Почему ты так уверен? Артур подумал, тихо рассмеялся, не отрывая лица от шеи Имса. — Завтра мой день рождения. Думаю, ангел-хранитель мне изрядно задолжал.   Артур не боялся, когда стучал в дверь кабинета Гарриса. Не боялся и не нервничал, все волнение как отрезало, и осталась только слепая решимость. Он хотел жить: впервые в жизни, вот ирония, он понял цену этой самой жизни и цену свободы, и теперь он хотел вырваться отсюда, хотел небо над головой — или любой другой потолок, кроме этого осточертевшего белого потолка базы, хотел свои собственные деньги, и свою собственную работу, и Имса в джинсах — и без джинсов тоже очень хотел. И все это впервые за три года вызывало в нем не страх и не отчаяние, а ярость. Ярость на Гарриса, который отнял так много и почти ничего не дал взамен, ярость на Принстона, на Войнича, на Колина, на мать и ее нового муженька и даже ярость на себя — за то, что так некстати оказался талантлив. Артур улыбался, когда постучался в кабинет к Гаррису. — Артур? — Гаррис тоже улыбался, даже не подозревая, как сильно ему испортит настроение их визит. — О, и Имс тут? — Мы бы хотели поговорить, сэр, — сказал Артур. — И думаю, вам лучше присесть. Гаррис без возражений вернулся в свое кресло и поощряюще махнул рукой. — И о чем же вы хотели мне доложить? Доложить. Как демократично. — Кое-что, что касается нового дарования Имса. Гаррис удивился. Артур видел, что Гаррис удивился — не ждал, что Имс расскажет Артуру. Имс тем временем прошел к столу и без приглашения сел на стул прямо напротив Гарриса. — Боюсь, я лгал, сэр, — проникновенно признался он, глядя прямо Гаррису в глаза. — Мне жаль. Хотя, — он задумался, поднося пальцы к губам, — нет, пожалуй, все же совсем не жаль. — И что все это значит? — Гаррис нахмурился. И тогда Артур протянул ему сложенный лист бумаги. Он следил, как Гаррис разворачивает бумагу, как расширяются его глаза, а рот сжимаются в тонкую линию. — Что… — Прежде чем вы примете какое-нибудь неосмотрительное решение, сэр, — сказал он, — которое повредит всем нам — подумайте. Подумайте, с кем еще на этой базе и за ее пределами я погружался за предыдущие три года. Я подскажу — это почти сотня человек. И Имс тоже. Вы можете начинать прямо сейчас высчитывать, кому я раздал куски этого, — он кивнул на бумагу, — спрятал глубоко в их разуме, там, где больше никто не найдет. Если с нами что-то произойдет, если мы исчезнем, или погибнем, или пострадаем — все секреты выйдут наружу, я обещаю. Гаррис побледнел. Он старался сохранить фасад, и ему это неплохо удавалось, но тон кожи контролировать не мог даже он. Имс негромко рассмеялся. — Все ваши меры предосторожности, все эти «мы не будем с ним погружаться, и тогда он не сможет ничего украсть» и «они так боятся друг друга, что никогда не объединятся» — сэр, уж вы-то должны понимать, что бесконечно это работать не могло. Если вы выращиваете монстров, то разве странно, что в один прекрасный день они попробуют вас съесть? — Ключевое слово «попробуют», — холодно сказал Гаррис. — Ключевое слово «съесть». Наступило молчание. Гаррис снова опустил взгляд на записку, словно надеясь, что написанные там слова вдруг исчезнут и с бумаги, и из памяти Артура. — Его черная книжка — она существует, — Имс интимно понизил голос, и, судя по лицу Гарриса, Имс точно умел читать мысли, — и столько копий ее, что у вас пальцев на руках не хватит, чтобы сосчитать. — Зачем это все? — Гаррис оторвался от бумаги и посмотрел прямо в глаза Артуру. — Чего вы хотите? Артур не колебался: — Жить. Принстон хочет избавиться от меня. Я хочу жить. Пока этого достаточно. — Пока? — Пока, — Артур заставил себя улыбнуться. — У меня не очень высокие запросы, сэр, я не избалован. Пока мне достаточно этого. Хотя нет, есть одно пожелание. Гаррис скривился. — Да? — Никакой больше овсянки. Гаррис скомкал записку и откинулся в кресле. Он продолжал в упор глядеть на Артура, и возможно — возможно! — образ капризного ребенка, получившего немного власти, но не умеющего ею воспользоваться, Артуру все же удался. Имс скептически отзывался о его актерских способностях, но сегодня Артур очень старался. Выкладывался по полной. — Я что-нибудь придумаю, — сказал Гаррис. — Тогда больше не будем вас отвлекать, — Артур дернул Имса за руку, — доброй ночи, сэр. И Имс, как вежливый мальчик, тоже сказал: — Доброй ночи.   — Он отомстит, — только в коридоре Артур смог нормально вдохнуть, — и попытается от нас избавиться. — Ага, — сказал Имс. — Попытается. — Ты не беспокоишься? Имс улыбнулся. — Нет. — Почему? — Артур даже остановился. Имс не казался ему таким уж легкомысленным. — Потому что у него ничего не выйдет. — И почему же ты в этом так уверен? — Потому что, Артур, — Имс тоже остановился, и от его улыбки Артура на секунду оставили все тревоги, — сегодня твой день рождения. И ангел-хранитель тебе задолжал. Так-то. Артур смеялся, пока на глазах не выступили слезы. — Ты достанешь мне торт? — наконец спросил он. — Через год, — пообещал Имс. — Через год я достану тебе такой большой торт, что ты не сможешь его съесть. Как только мы свалим отсюда навсегда. А теперь — как насчет навестить полковника Принстона? Узнать по аферу с Нэшем и все такое? Артур кивнул. — Может, хотя бы он споет мне поздравительную песню. — Что-то мне подсказывает, что это можно устроить, — отозвался Имс.