Этикет

— Н-ну… что ты будешь заказывать? – Альфред постарался беззаботно улыбнуться, но улыбка застревала где-то в горле, а наружу упорно лезло желание спрятаться под столик от непреодолимого чувства неловкости. Разумеется, это далеко не первое его свидание, но… но сидящая напротив англичанка, внимательно изучающая меню, резко не вписывалась во все шаблоны встреч с девушками, которые только были у несчастного Джонса. Ему каждую секунду настойчиво казалось, что он делает что-то не так: его визави выглядела живым воплощением пресловутого английского этикета, о котором американец имел весьма смутное понятие. И, находясь в постоянном страхе сделать что-нибудь глупое или ляпнуть какую-нибудь ерунду, Ал сидел будто на иголках, изо всех сил стараясь вести себя непринужденно. У него еще ни разу в жизни не возникало подобной проблемы. Раньше Альфред преспокойно вел понравившуюся девчонку в какую-нибудь закусочную, где они несколько часов могли без перерыва болтать об университетских новостях и успехах национальной сборной по футболу. Потом Джонс обязательно проводил подругу до дома, одариваемый в процессе нежными поцелуями и женской лаской… В качестве альтернативы имелся лунопарк, где можно было гулять, держа девчонку за руку, и угощать ее попкорном и сладкой ватой, а потом, продемонстрировав на каком-нибудь аттракционе силу и меткость, выиграть для нее приз на память… Тогда что же он забыл здесь, в вычищенном до блеска кафе в европейском стиле, о существовании которых в Америке он и не подозревал до сегодняшнего дня? — Эрл Грей, — из задумчивости его вырвал резковатый, но в то же время мелодичный голос, в котором явственно слышалось недовольство. – Ты почему молчишь? Заснул, что ли? — Нет-нет, все в порядке! – тут же выпалил американец, пытаясь беззаботно посмеиваться. «Видимо, я-таки умудрился сделать что-то несуразное…» Его собеседница отложила меню и выжидающе посмотрела на парня. А он понятия не имел, как нужно делать заказы в таких непривычно строгих и дорогих кафе, но вовремя подлетевший официант спас положение Джонса. «Я во время экзаменов так не волновался…» А причина его нервотрепки сидела напротив как ни в чем не бывало, закинув ногу за ногу и подперев голову рукой. Взгляд девушки блуждал по подоконникам, сплошь заставленным цветами. «Алиса…» — Эрл Грей, пожалуйста, — продиктовал Альфред официанту, учтивому мужчине в безупречном костюме, — и… и… — Джонс неожиданно замялся: обычно он без проблем заказывал какой-нибудь фастфуд, но, даже если его здесь подают, будет ли правильным есть что-то такое на свидании с… парень кинул беглый взгляд на Алису. «А что вообще могут подать в таком кафе? Вдруг я попрошу что-нибудь, что тут не принято заказывать, и она совсем во мне разочаруется…» Американец взял себя в руки и спешно добавил: — И еще один Эрл Грей. Официант с улыбкой кивнул и хотел было уйти, но резко повернувшаяся к нему англичанка остановила его звонким окликом: — И еще шоколадный чизкейк, пожалуйста, — и снова она будто погрузилась в прострацию, разглядывая аккуратные растения с крупными белыми цветами, стоящие в углу зала. Желудок Альфреда настойчиво забурчал, и парень, убедившись, что этого не слышала Алиса, задумался. «Чизкейк… торт такой, да? Но раз она, заказывая его, была уверена, что заказ принесут, значит, с этим все в порядке, да?» И, поднявшись с места, он во весь голос закричал вдогонку официанту, почти скрывшемуся в дверном проеме кухни: — И еще один чизкейк, если можно! Мужчина, обернувшись, кивнул и скрылся за тихо скрипнувшей черно-белой дверью. Ал сел на свое место и тут же поймал на себе недоуменно-раздраженный взгляд Алисы. — Ты зачем так орал? – выдала девушка и фыркнула, снова возвращаясь к разглядыванию цветов. Джонсу стало почти по-детски обидно, и он вздохнул, блуждая взглядом по стеклянной поверхности столика, через которую было видно тонкие ноги Алисы, прикрытые строгой серой юбкой по колено и полосатыми серо-красными гетрами. На душе будто кошки скребли. Почему-то американцу очень хотелось, чтобы эта встреча была похожа на привычное ему свидание, ему хотелось веселиться… и еще больше хотелось, чтобы вечно хмурая Алиса веселилась вместе с ним. Он упорно не понимал, зачем англичанка вообще согласилась увидеться с ним в этом злополучном кафе, которое он специально с час выбирал в Интернете для встречи, если ей скучно с ним. «Если бы не этот дурацкий этикет… если бы она только была такой же, как все нормальные девушки!» — Э-э… расскажи, как у тебя дела в последнее время, — старательно улыбаясь, спросил парень. Алиса подняла на него скучающий взгляд, привычным движением поправила чуть съехавшие очки и равнодушно ответила: — Отлично, — и взгляд девушки снова заскользил по уютному залу, в котором, кроме нее и Альфреда, сидело человек пять, не больше. Парень почувствовал еще большую неловкость, но, пересилив себя, попытался еще раз завязать разговор: — Знаешь, ты сегодня выглядишь просто классно! – улыбаясь одной из самых обворожительных своих улыбок, сказал Джонс, на что Алиса только неопределенно пожала плечами и кинула беглый взгляд на изящные наручные часики, что не ускользнуло от внимательного Ала. «Ей явно скучно, а теперь еще и уйти поскорее хочется… ну я и придурок». Американец обреченно вздохнул и опустил голову, украдкой глядя на Алису, которая то и дело смотрела на часы и нервно теребила кончики волос, собранных в два высоких хвостика. «Она явно волнуется, может, ей тоже неловко? Хотя скорее уж не терпится от меня избавится». Затянувшееся молчание угнетало, и оно, видимо, могло бы продолжаться бесконечно, если бы не официант, принесший наконец изящный фарфоровый чайничек, в котором заваривался ароматный чай, и два кусочка торта на аккуратных тарелочках. Приняв заказ, Альфред, собравшись с духом, заулыбался и снова обратился к Алисе, попутно наливая ей в чашку чай. — Ты у себя на родине часто такое ела, да? Руки Джонса дрожали, но каким-то чудом он умудрился не расплескать ни капли. *** Они спускались вниз по широкой улице, по обеим сторонам которой стояли маленькие аккуратные домики, прячущиеся за раскидистыми высокими кленами. Алиса слушала музыку, брит-рок, доносящийся из надетых на шею наушников с горизонтальным оголовьем, а Альфред просто смотрел себе под ноги, тщетно стараясь отвлечься от невеселых мыслей. «Самое ужасное свидание в моей жизни… наверное, я ей до смерти наскучил. Чувствую, она ко мне не подойдет больше, будь я хоть последним парнем на земле, — американец вздохнул, подкинув ногой одинокий кленовый лист, валяющийся на дороге. – Если бы она только вела себя как остальные девушки, я бы… хотя нет. Будь она такой же, я бы, может, и внимания на нее не обратил. Мне… мне просто хотелось, чтобы она улыбнулась. Если бы только не этот чертов этикет… я совсем ее не понимаю. Вот я дурак… Наверное, нужно было подарить ей цветы… Может, еще не поздно почитать про английские манеры в Википедии и что-нибудь сделать?» — Вот мой дом, — сказала вдруг Алиса и остановилась так внезапно, что Альфред чуть не налетел на нее, но вовремя остановился, нелепо взмахнув руками. Девушка стояла на дорожке, ведущей в аккуратный двухэтажный дом, окруженный невысоким белым забором. – Спасибо за вечер, — чуть тише добавила она, почему-то отводя взгляд. — Д-да… не за что… — замялся Джонс, чувствуя, как кончики ушей загорелись предательским румянцем. «Очнись, она говорит это только потому, что у нее дома так принято…» — Но… — американец глубоко вдохнул, собираясь с духом, и выпалил: — Мне просто очень хотелось, чтобы тебе было весело! У нас, в Америке, на свиданиях принято веселиться! А я не знал, как тебя порадовать… я ведь видел, что тебе было скучно. Ты постоянно смотрела на часы, не разговаривала… Алиса недоуменно распахнула необычайно яркие зеленые глаза и тут же, сжав руки в кулачки, тихо ответила: — Дурак… мне нельзя было задерживаться… Но Альфред не услышал девушку, продолжая непрерывно говорить, упершись взглядом в асфальт у себя под ногами. — Я… просто хотел, чтобы ты радовалась… Ты почти ни с кем не говорила с тех пор, как пришла в группу, и… я подумал, что тебе одиноко. И… — отчаянно краснея, он зажмурился и спешно добавил: — Я просто хотел увидеть твою улыбку! Через пару секунд молчания Джонс несмело открыл глаза: красная до кончиков ушей Алиса смущенно отвернулась, теребя провод от наушников. Она явно пыталась что-то сказать, но никак, видимо, не осмеливалась. Воодушевленный тем, что она хотя бы не убежала, влепив ему пощечину напоследок, Альфред наконец спросил: — Так… хочешь встретиться еще раз? – неожиданно для самого парня вся неловкость испарилась, и он улыбнулся, искренне и легко, и выжидающе посмотрел на Алису. Девушка медленно повернулась к нему, кое-как выпуская из рук злополучный провод. От открытого взгляда и улыбки Джонса ей почему-то самой становилось непривычно тепло на душе. — Я… я не против… но… я понятия не имею, как себя с тобой вести! – пробурчала она, глядя на Ала почти гневно, от чего парень умиленно усмехнулся. – Ты американец… вы такие непонятные! Я специально старалась придерживаться всех норм этикета, а ты почему-то расстроился… идиот, — надулась девушка, скрещивая руки на груди. От слов Алисы Альфред засиял, почувствовав себя на седьмом небе от неожиданно защекотавшего в груди счастья. «Она согласилась! Согласилась! На этот раз я точно сделаю все, как нужно! Я же герой!» Поддавшись порыву щемящей радости, он хотел было обнять англичанку на прощание, но не решился: мало ли, как может отреагировать девушка, вдруг это у нее на родине запрещено вдвойне. И, оживленно замахав рукой, Альфред отошел на шаг, собираясь уходить. — Окей! Тогда я наберу тебе завтра! До скорого! – попрощался он и повернулся, уверенно зашагав прочь с безмятежной улыбкой на лице и уже запустив было руку в карман, чтобы достать наушники, как вдруг почувствовал, как сжавшаяся на его локте девичья ладонь неумолимо разворачивает его обратно. — Придурок! – ругнулась Алиса и, окончательно приобретя насыщенный томатный цвет лица, резко встала на носочки, приподнимаясь и невесомо целуя Ала в губы. Через секунду отстранившись, девушка развернулась и опрометью ринулась в дом, скрывшись за громко хлопнувшей дверью. …Альфред еще долго стоял посреди улицы, счастливо улыбаясь, а ветер проносил мимо его ног едва тронутые желтизной кленовые листья. «А она ушла по-английски…»