Пузырь

Однажды Пеллеон купил в одном маленьком магазине одной маленькой планеты баночку с мыльными пузырями. В детстве он любил запускать их на балконе или на тротуарах Корусканта. Ночью. Гилад выдувал пузырь и наблюдал за тем, как пёстрые огни города-планеты собирались в маленьком мире пузыря, ломались и смешивались. И так до тех пор, пока ветер не унёс Пеллеона с небоскреба в космос, где Гилад забыл о мыльных пузырях, потому что в космосе надувать их невозможно. Так он летал между звёзд, гоняемый ветром, как одинокая пушинка одуванчика, пока не укрепился в одном цветочном горшке рядом с другими такими же как он и рядом с великим адмиралом Трауном, которого в этот горшок занесло каким-то чудом. Капитан собирался пронести баночку тайком ото всех. Но, встретив Трауна по пути в каюту, не удержался и рассказал ему о своём лёгком грузе. Чисс не понял его, так как ни разу в жизни не видел мыльных пузырей, и Капитан, шокированный, поспешил показать ему, насколько красив свет, если ломать его. Он пригласил Трауна в гости и чисс впервые посетил его дом. На самом деле, это была самая обычная капитанская каюта, но Гилад поставил в ней комнатный цветок, забыл на столе старый сломанный датапад и повесил на стену картину, которую когда-то выменял у нищего художника, отдав за неё протеиновый батончик и пачку крэкеров. После всех этих преобразований, каюта превратилась в настоящий дом. Траун полюбил это место, а Капитан полюбил его в этом месте. Они сели друг напротив друга. Пеллеон вынул из кармана свой драгоценный груз. Адмирал смотрел на него, как на художника, обмакнувшего кисть в масло. Гилад медленно открутил крышку, бросая на чисса взгляд, полный предвкушения, затем размешал содержимое баночки кольцом и, вытянув его, подул. Из кольца, созданный тёплым дыханием человека, родился пузырь. Он дрожал, пока не отлепился от основы, а затем медленно полетел вниз. Гилад заглянул в него, но вместо пестроты красок увидел в нём маленького Трауна. Чисс дрожал вместе с нутром пузыря, приближаясь к своей смерти, и Гилад зажмурился, чтобы не видеть того, как великий адмирал лопается, коснувшись пола и оставляет после себя аккуратный кружок, пустой внутри. Когда Капитан открыл глаза, он увидел лицо Трауна. Адмирал улыбался, и Гилад улыбнулся в ответ. — Хотите попробовать? Чисс кивнул и принял баночку из рук Пеллеона. Он сидел на краю кровати и запускал пузыри, а Гилад наблюдал за ним с безопасного расстояния. С тех пор Траун приходил к нему каждый вечер и запускал мыльные пузыри. Он выдувал всего два-три, чтобы хватило на подольше, а потом пил чай, съедал всё сладкое, что Пеллеон утаскивал для себя из столовой, и уходил. И так они жили вечерами, пока баночка не кончилась. Когда это произошло, Гилад пообещал, что купит новую, но не успел выполнить своё обещание, потому что Траун умер. Свершилась ногрийская месть, и моффы забрали у Химеры всё, что оставалось от чисса: его тело, вещи, записи. Остались только память о нём и печенье, которое Гилад припрятал для чисса. Его съели мыши и потом ещё долго приходили в каюту Пеллеона и ходили по ней, попискивая и шевеля усами. Спустя много лет Гилад увидел на столе одного молодого рассеянного диспетчера баночку с мыльной водой. Он отчитал юнца за беспечность и пригрозил, чтобы тот больше не оставлял разные жидкости рядом с техникой, а затем забрал баночку и поспешил к себе. Гилад так торопился, что даже не замечал штурмовиков, которые сидели на полу, прислонившись спинами к стенам коридора. У них сели батарейки, потому они ждали в полном молчании. Пеллеон забежал в каюту и запер дверь он сел туда, где когда-то давно сидел с лицом фокусника, взявшего кролика в шляпе за уши напротив адмирала. Он вынул из баночки кольцо и подул. Из его дыхания вновь, как тогда, родился пузырь. Он задрожал но маленького Трауна в нём не было. Пузырь был пуст, и Гилад с отпустил его в полёт вниз, к неизбежной смерти. Затем он позволил баночке упасть на пол, а содержимому вылиться, лёг на кровать, вперив взгляд в потолок, и больше никогда в жизни не запустил ни единого мыльного пузыря