Одним касанием

      Снег под подошвой ботинок трещал, снежные, зимние хлопья в своём лёгком вальсе, опускались на одежду и волосы, а небо было затянуто облаками. Небольшое озеро так и не покрылось льдом. Удивительно... Достоевский сжимал руку Алессандры чуть выше локтя, таща её за собой в глубь леса. На девушке были лишь чёрные джинсы, ботинки такого же цвета, и кожаная куртка с белым мехом на воротнике и на внутренней стороне.       И ей было чертовски холодно. Ведь суровые российские зимы именно такие.       Алесса не успела ничего и сказать, как Достоевский толкнул её вперёд, да с такой силой, что девушка просто не устояла на дрожащих ногах, падая на холодный снег. Одежда тут же становилась влажной и холодной, неприятно липнувшей к телу.        — Советую сказать тебе все добровольно. — Сказал Фёдор, опустившись перед ней на корточки. — Ты знаешь что будет если не скажешь или солжёшь мне.        — Катись в ад! Я ничего тебе не скажу, хоть убей меня. — Выплюнула Алессандра, заставив Достоевского пустить смешок. Он склонил голову на бок, слегка улыбнувшись.        — Ты предана Вооружённому Детективному Агенству, но так мало знаешь о них... наивная маленькая грешница.        — Что за чушь?        — Видишь-ли... ты настолько сильно пропитана доверием и преданностью к Дазаю, что не замечаешь того, что он использует тебя. Ты всего лишь одна из пешек на его шахматной доске.       Алесса смотрела в глаза Достоевского, в которых читалась самая настоящая правда, но она так не хотела верить ему. Он говорит неправду! Не нужно верить его словам!       Ведь Дазай относился к ней как к младшей сестре. Он знает её так долго, и они так долго общаются... слова Демона не могут быть правдой. Он просто пытается ввести её в заблуждение.        — Ты всё врёшь. Откуда тебе знать это?        — Я знаю о тебе достаточно, Алессандра Эли Крофт, давняя подруга Дазая и бывший член Портовой Мафии. — Не верь. — Ты человек, но для простой смертной знаешь слишком уж много. Дазай держит тебя подле себя, но не рассказывает многого... — Борись. — Он пользуется твоим вниманием и заботой, и видит в тебе только пусть и близкую, но единственную хорошую пешку. — Молчи.       Глаза Достоевского сверкнули. Он приложил руку к губам, но так их и не коснулся. А потом усмешка отразилась на его лице.        — А может быть... ты любишь его?       Ей не нужно было отвечать. Он и сам знал ответ. Увидел, как покраснели её щёки, и как она пыталась сделать лицо безразличным и безэмоциональным. Фёдор усмехнулся, и потянул руку к её лицу, как она ударила его ладонью, вставая со снега на ноги и отходя на пару шагов.        — Не правда. — Ложь.        — Ты думаешь я не вижу правды, моя маленькая грешница? — Достоевский встал ровно, выпрямив спину. И без того белая шапка-ушанка теперь была покрыта тонким слоем снега. — Я готов даже поспорить, если бы ты жила последний день, ты бы жаждала провести его с Дазаем, ведь так?        — Ты отклонился от темы. — Прервала его монолог Алесса. — Не касайся того, что тебя не касается.        — А ты считаешь, что всё это тебя касается? — Сделал он акцент на словах, и стал ближе подходить к девушке. Она же, наоборот, отступать. — Считаешь, что тебе место среди них?        — Они моя семья! — Сорвалась на крик она, заставив Фёдора удивлённо приподнять брови. — Я была бы на улице если бы не они! Меня бы не было если бы не они! — Она вдруг осмелела, и подошла к Достоевскому вплотную, хватая его за воротник меховой накидки и притягивая чуть ближе к себе. Так, что они почти оказались на уровне собственного роста. — Да что ты обо мне знаешь? Зачем все это говоришь?! Если бы тебе нужна была информация, ты бы давно выпытывал её из меня! Ты ничего не знаешь обо мне!       Сорвалась с самоконтроля.       Она хотела ударить его, но рука, облачённая в чёрную перчатку, перехватила тонкую кисть, сильно сжав. Алесса повторила попытку другой рукой, но и та была схвачена. Фёдор одной своей рукой сжал её обе, притянув девушку как можно ближе к себе. У неё дрожь пошла по телу. Она помнила что ей говорил Дазай:        — Не дай ему себя коснуться.       Ведь Демон Достоевский убивал одним касанием. Но видимо, ему все же что-то от неё нужно, раз он до сих пор не убил её.       Даже сквозь перчатки, она ощущала насколько ледяные у него были руки. Чёрные волосы были окрашены белыми маленькими снежинками, а ухмылка не сходила с губ.       Демон вдруг подался вперёд, прижавшись губами к уху Алессы, и словно искусситель, прошептал:        — Тогда откуда я знаю все подробности смерти Лилиан?       Его слова словно молот, ударили по голове, громким эхом отдаваясь в ушах. Дыхание вдруг сбилось, а сердце забилось быстрее. Девушка стала трепыхаться в руках Достоевского, но он лишь сильнее сжимал её хрупкую фигурку. Он нашёл её слабое место.       Бедная, младшая сестренка.        — Такая маленькая, а умерла по твоей ошибке...        — Замолчи! — Она собрала силы в кулак, оттолкнув мужчину, но тот был слишком ловким, успев схватить темноволосую за запястье, спиной прижав к своей груди. Другой рукой, обхватил её талию, не оставляя никаких попыток выбраться из его рук.        — По твоей вине она получила несколько пуль, а затем утонула. Наверное, ей было очень страшно, а, маленькая грешница? — Продолжал шептать ей на ухо Достоевский. Он чувствовал как дрожало человеческое тело в его руках. — Ты не смогла её спасти. Ты просто не успела.        — Хватит! Замолчи! Замолчи! — Вторила она, пытаясь вырваться, но в конце концов, у неё это не выходило. Даже физеологически — Достоевский мужчина, старше и сильнее. Он куда проворнее чем кажется на первый взгляд. Поймать и убить Алессу ему не составит особого труда. По сравнению с ним она маленькая, на голову ниже чем он сам, и куда слабее его.        — А ведь она так кричала твоё имя... так звала тебя на помощь. А ты просто не успела. — Он вырывал почву из под её ног, заставляя её падать куда-то вниз, в самую бездну. — Сколько слёз она пролила пока ждала тебя? — Фёдор схватил подбородок девушки, повернув его в сторону водной глади. — И все это случилось здесь. Ты ведь помнишь это?        — Я прошу... — Она ломается. Ломается под его напором, обмякает в его руках, не в силах больше сопротивляться, и даёт волю эмоциям.        — Ты помнишь её последние слова в тот день?        — Пожалуйста...        — Помнишь как она сжимала твою руку, улыбаясь тому что ты всё же пришла? — Достоевский перестал сжимать запястье Алессы, и его пальцы нашли её, переплетаясь между собой, будто бы напоминая все детали того дня. — Ты помнишь как она произносила твоё имя, Алесса?       Еле слышный всхлип сорвался с губ девушки. Перед её глазами снова стоял тот день. Картина того, как она сжимала руку своей младшей, десятилетней сестренки. Как она пыталась остановить кровь на её ранах. Она до сих пор помнит её серые глаза, в которых, пусть и стояли слёзы, но была видна самая настоящая радость.        — Ты пришла... старшая сестренка...        — Ты помнишь её последние слова, маленькая грешница? — Слёзы пошли из глаз, а ноги практически не держали девушку. Ей казалось что она снова переживает тот день. Что она снова держит в руках уже мёртвое тело младшей сестры. И медленно, но к ней подкатывала паника и шоковое состояние. Как же долго после всего этого она лежала в больнице с диагнозом нервного срыва, депрессии и паранойи. — Она нуждалась в тебе так же, как ты нуждаешься в Дазае...       Алесса стала оседать на землю вместе с Достоевским. Она сидела между его ног, до сих пор крепко к нему прижатая. Его губы до сих пор находились у её уха, а пальцы переплетены с её. Ему не нужны уловки, лезвия и угрозы чтобы сломать эту девчонку. Ему достаточно просто припомнить ей то, чего она так сильно боится, и слегка надавить. Она сломается, словно фарфоровая кукла, и станет покладистой. Сама расскажет ему все, что он захочет.       Это будет его самая любимая игрушка...       Его пешка на его шахматной доске.       Ему нравилось наблюдать за её эмоциями. Наблюдать за тем, как она сдаётся, как теряется в этом мире. Действительно, никому не нужная маленькая девочка.        — Он не придёт. Потому что ты ему не нужна. — Достоевский провёл линию от впадины на шее до уха кончиком носа, и у девушки побежали мурашки. — Он отправил тебя ко мне как подарок, ты знала?       Он врёт. Врёт. Все врёт. Дазай никогда бы так не поступил. Он бы не стал этого делать. Он же обещал что не бросит её...        — Ты так расстроена, моя маленькая грешница. — Фёдор еле заметно ухмыльнулся. — Так и быть, расскажешь мне все позже. Думаю, тебя надо взбодрить.       Смысл его слов дошёл до Алессы не сразу. Мужчина поднял её на руки, будто бы она ничего не весила, и понёс в сторону небольшого озера. И когда он подошёл к самому краю, у девушки перехватило дыхание. После того случая она больше не плавала. Боялась большого количества воды. А оказываясь в ней, её охватывала паника. Она не могла ни двинуться, ни всплыть. Ей было слишком страшно. Слишком уж она боялась того же, что и Лилит.        — Фёдор... я молю тебя, не надо... — Она сжимала его плечи, неосознанно жалась ближе. А ведь впервые назвала его по имени.       Демон её слов не услышал. Его руки разжались, и девушка полетела в воду. С её губ не сорвался ни один крик, а глаза, казалось, стали стеклянными.       Всплеск воды, и вот тело уже погружается на дно. Вода была ледяной, она сковывала все тело и не давала двигаться. Вода попадала в нос и лёгкие. Алесса задыхалась, но ничего не могла поделать. У неё был ступор, паника и ужас. Она и не поняла как оказалась в воде. Её глаза постепенно закрывались, и сознание меркло. Она помнила холодные руки, которые потянули её наверх...

***

      Фёдор и сам не сильно понял, когда скинул свой плащ, шапку и перчатки, и прыгнул в след за ускользающей в воде девушкой. Ему не составило особого труда вытащить её из воды на берег. Она была неистово бледной, словно призрак, и ледяной словно айсберг. Ему холод не был страшен.       Было понятно что она сильно наглоталась воды, потому что ни её дыхания, ни сердцебиения Достоевский не почувствовал, даже прижавшись ухом к груди, где билось сердце.       Нет... девчонка ему ещё нужна. Да и жалко было выкидывать такую хорошую игрушку, которую он убил даже не своими руками. Ведь она действительно многое знает об Агенстве. Её информация ему не помешает. Да и нужно ведь чем-то себя занять в свободное время. А развлечений у него не так уж и много.       Прикоснувшись к её губам своими, Достоевский передавал ей воздух, то и дело надавливая на грудную клетку. Вода постепенно выходила из девушки. Он не останавливался пока она не стала кашлять, а в конце концов не открыла глаза. Капилляры лопнули, глаза покраснели, а грудь тяжело вздымалась и опускалась, жадно глотая воздух. У девчонки была явная потеря в пространстве.        — Д-Достоевский... ты... — Говорила она с трудом, дрожа всем телом. Она слегка приподнялась на локтях, смотря прямо в его глаза. Демон насмехался над её беспомощностью. Дрожащая, заплаканная, побывавшая на грани жизни и смерти. Как же невинно она сейчас выглядит. Как мило.        — Маленькая грешница, я спас тебя. Надо бы отблагодарить, не думаешь?       Она не успела ничего ответить, как её губы накрыли губы Достоевского, нависнувшего сверху. Алесса вздрогнула, уперевшись ему в грудь, но это нисколько не мешало мужчине. Его ледяные руки оказались под водолазкой девушки, поглаживая плоский живот и слегка приподнимая над землёй.       От неожиданности, девушка приоткрыла рот, позволяя Демону углубить поцелуй.       Как же сейчас пылали её щёки. Ей было чертовски стыдно. Казалось, что она предает саму себя, свои принципы и гордость.       Но какими же холодными не были руки Фёдора, его губы были тёплыми, согревающими, по сравнению с её. Алесса не сомневалась что после этого заболеет и сляжет на неделю в постель.       Было стыдно и обидно признавать свое поражение. Сейчас, находясь в руках Достоевского, девушка была полностью в его власти. В её состоянии, она ничего не сможет ему сделать, не то чтобы убежать. Она ненавидела его. Всей душой, всем своим сердцем. Она хотела убить его, растоптать.       Сквозь ресницы, Достоевский наблюдал за реакцией девушки. И она ему явно нравилась. Ему нравился сладкий вкус её губ, дрожь её тела, и её страх перед ним. Он любит подчинение, и любит когда его боятся.       Он обязательно добьётся своей цели, узнает всё что ему нужно. А пока, можно немного развлечься...