Первая любовь Александра Пирса

Пирс мало о чем так жалел, как о своем неразумном решении оставить Кэпа на потом под присмотром Брока Рамлоу. С Кэпом всегда было слишком сложно и чувства Александра Пирса в отношении Стивена Роджерса также были слишком сложны, чтобы принять какое-то конкретное решение о роли Кэпа в новом, спасенном Гидрой мире. Теперь Пирс скрывал обеспокоенность, перемешанную с концентратом чистого гнева и страхом, за толстой оправой давно вышедших из моды очков. Драгоценное время было упущено. Пока Пирс наводил мировой порядок, выступал с речами на всех шести континентах, летал в Венецию на переговоры с политиками Европы и диктовал миру свою волю, практически у него под носом его драгоценного Кэпа три с половиной месяца насиловал мерзкий предатель Рамлоу. Ситуацию сильно усложняло наличие внутри Кэпа крохотной новой жизни, по генетическому образцу наполовину авторства Зимнего Солдата(и когда только успели?). После этой почти мистической инфы Пирс больше ничему не удивлялся, только проникновенно вздрючил весь лучший персонал, имевшийся в организации, казнил парочку(десятков) глухо-слепо-немых предателей, не сдавших Рамлоу с потрохам(Гидра подчинялась Александру Пирсу; вольнодумию Пирс предпочитал ябедничество и собачью преданность), переместил Кэпа в светлую роскошную Башню, пустовавшую после ликвидации Старка его же технологией, выделил Кэпу целый штат обслуги и теперь заглядывал каждые два дня, как бы сильно ни был занят, проверяя самочувствие дорогого Роджерса. Кэп набирал массу от обильного питания, что только шло ему на пользу. Исправно пил витамины, гулял на иногочисленных балконах Башни, любуясь закатами, и стойчески терпел повышенный интерес целого штата медиков, приставленных Пирсом. После трех месяцев под присмотром Рамлоу он вообще ни с чем не спорил, молчаливо соглашался, только смотрел так, как пленник, знающий, что враг его скоро убьет, и с этим смирившийся. Пирс не мог не задаваться вопросом: знал ли Кэп отправил своем обусловленном сывороткой положении, когда его насиловал Рамлоу? Вероятнее всего, подозревал, и не попросил помощи медиков, потому что боялся за жизнь своего ребенка. * * * Пирс пытался его расшевелить заботой и разговорами. Кэп оставался безучастен, статуя в парке за три квартала и то проявляла больше эмоций. Кэп со всем соглашался, слушал, не отвечал без нужды и смотрел будто бы сквозь. Тот самый великолепный Кэп, который прежде умел смотреть так, будто десятитонной плитой припечатал. Мститель, боец, герой. Полтора месяца безрезультатных попыток мягко наладить контакт хватило для осознания: Кэп стал другим - уязвимым и покорным, зависимым от его, Пирса, благосклонности, уже принадлежащим ему, как и весь спасенный Гидрой мир. Пирс имел на него полное право.