***
— Привет, капитан. — С улыбкой говорит Зоро. — У нас всё хорошо. Ташиги вечно орёт на меня, дозор пытается сцапать, а выпить мне не с кем. Тебе, кстати, передавал «привет» Крокодайл, этот урод ещё не умер. Михоук-таки признал меня, но так и не хочет провести со мной бой. Завитушка всё так же орёт на меня, а ненаглядная Виола лишь вздыхает, нет, ну ты представляешь, этот ловелас всё так же признаётся в любви другим. Я бы на месте этой сердобольной, которая приютила этого блондина у себя, давно бы убил его скалкой. — Он вздыхает, потирая шею, и продолжает. — Недавно вот Нами родила, пацан крепкий и такой же неугомонный как и ты, а сколько криков на корабле. Знаешь, у неё на пальце кольцо, так и не может с ним расстаться. Я бы его уже давно выкинул, а она не может. Надеется, что ты снова будешь с ней. Ты там не думай об этой ведьме, жизнь себе не порти, лучше улыбайся и ешь своё любимое мясо. — Он с улыбкой уходит, а собеседник молчит и всё так же привычно как и в их первую встречу улыбается.***
Ветер дует, подгоняя облака к одному из островов нового мира. Скоро здесь начнётся дождь. Но он будет всё так же улыбаться как и раньше.***
Они приходят часто и рассказывают о жизни, а он молчит и улыбается…***
— Привет, Луффи. — Раздается мелодичный голос, и из тени дерева выходит Нико Робин. — Вот я и здесь. Прости, меня не было больше года, беременность далась мне тяжело. Наверное, ты бы предложил мне съесть мяса и быть счастливой. В нашей жизни на корабле не хватает твоих криков, но твоя улыбка никогда не померкнет, я это точно знаю. Наверное, тут уже был Зоро и рассказал о Нами. Ты уж приглядывай за ней, а то она совсем в себя ушла. Никогда бы не подумала, что эта сильная девушка забудет о своих картах. Знаешь, она закончила карту мира и теперь больше их не рисует. Ты уж постарайся, чтобы наш навигатор улыбалась и рисовала карты и дальше. Цезарь недавно говорил о неизведанном острове, который необходимо посетить, и Нами обязана нанести его на карту. Вы уж постарайтесь, капитан, а то наш навигатор совсем себя не бережёт. Надеюсь, вы поможете ей, он ведь так вас любит. — Женщина уходит быстро, но это не скрывает блестящих на уголках её глаз слёз.***
Они приходят часто и рассказывают о жизни, а он молчит и улыбается…***
— Привет, Мугивара-я, давно мы не виделись. У меня столько дел. Знаешь, на кого перевесили всю бумажную волокиту и проблемы? На меня, на кого же ещё, как ни на верного союзника Короля пиратов. Нет, я не жалуюсь, но Кид в конец оборзел и не хочет выполнять свою часть работы. Его хлебом не корми, дай ввязаться в очередную драку. Вот почему ты не написал, кого назначаешь на свое место, а, Мугивара-я? Ну назначил бы Хоукинса или Хэнкок, было бы хорошо, спокойно и тихо. Кстати, эта стерва всё хочет убить Нами-я, ты уж урезонь её жажду крови. Нами-я и так сложно, а тут ещё и эта проблемная женщина. Как ты, кстати, смотришь на то, что мне помогает Кавендиш-я и Бартелеомье-я? Думаю ты рад. Бартоломео-я, кстати, так и не смог досюда добраться, всё плачет и не хочет верить. Надеюсь, он сможет пересилить себя. Я не могу скрыть дрожь в руках, а Зоро улыбается и нахваливает тебя. Наверное, он пришёл с улыбкой сюда и ушёл с этой же улыбкой, вы с ним очень похожи. — Трафальгар молчит и добавляет. — Надеюсь, тебе там хорошо. Пока, Луффи-я. — Он тихо уходит. Его пальцы дрожат, а глаза скрывает козырёк шапки, но и так понятно, что слёзы не получается сдержать даже у этого холодного хирурга смерти.***
Они приходят часто и рассказывают о жизни, а он молчит и улыбается…***
— Здравствуй, капитан. — С улыбкой говорит Джимбей. — Как ты? Чем занят? Как жизнь? Надеюсь, всё хорошо. Прости, не смог вырваться с острова Рыболюдей раньше. Помнишь, когда-то я говорил, что не отказался бы от флага с костями и соломенной шляпой для нашего острова? Ло постарался и этот флаг и вправду теперь защищает нас. Тебя уважают независимо ни от чего. Этот флаг будет не один десяток лет защищать Рыболюдей. Ты помнишь? В тебе течёт кровь рыбочеловека. Наверное, тебе всё равно, ты ведь всегда считал нас равными себе. По тебе скучают многие и хотят снова увидеть. Ты уж позаботься о своих накама. Я недавно встречал Нами, она смотрела в ночной горизонт и плакала, что она видела там? Ты ведь знаешь, расскажи. Она так горько плачет, и никто её не может успокоить. Вытри её слёзы и забери боль. Она достойна счастья, ты тоже достоин счастья, капитан. — Джимбей уходит тихо, руки сжаты в кулаки, но слёз на его лице нет. Он не может позволить себе заплакать.***
Они приходят часто и рассказывают о жизни, а он молчит и улыбается…***
— Вот и я пришёл. — Хрипло говорит Шанкс. — Шляпу я назад не попрошу, она всегда будет твоей и навечно останется твоим символом. Как быстро прошло время. Ещё недавно я встретил тебя в баре, и ты съел дьявольский фрукт, а теперь ты здесь и улыбаешься. Когда-то я уже видел эту улыбку. Ты, наверное, знаешь, что так же улыбался Эйс. Интересно, какими бы вы были счастливыми, если бы сейчас были здесь втроём. Наверное, вы были бы самыми счастливыми. Знаешь, я пытался затащить сюда и Нами, но она ни в какую, а кольцо так и не может выкинуть, оно всё так же блестит у неё на руке. Она так и не продала это кольцо с алмазами и бриллиантами, наверное, это и есть её любовь к тебе. Наверное, тебе почти каждый жалуется на Нами, которая отказывается рисовать карты и плачет. Я повторю то, что говорят и другие. Позаботься о ней. Позаботься о вашем ребёнке, парень один в один твоя копия. Ты уж оберегай свою жену и сына, они самое ценное. А мы как-нибудь сами о себе позаботимся. — Крышка откупорена, мужчина выпивает в один глоток бутылку саке и тихо произносит. — Будь счастлив и вечно улыбайся. Улыбка — всё, что нам останется. Он не уходит, он пьёт и рассказывает о жизни других, даже не замечая, как засыпает, глядя на эту улыбку.***
Они приходят часто и рассказывают о жизни, а он молчит и улыбается…***
— Привет, юный король пиратов. — Хмуро говорит Марко, опускаясь на землю. — Не знаю, что заставило меня сюда прийти, но, наверное, я уже не могу тешить себя иллюзиями. Каждый год одно и то же. Ты представляешь, команды каждый год оплакивают Эйса и отца. Сегодня я здесь. Наверное, мне надоело плакать или жить в иллюзиях. Я решил принять реальность. Ты ушёл так тихо. Когда-то ты говорил о том, что хотел бы поступить как и Роджер и умереть у всех на глазах. Ты ведь ещё так сделаешь, да? Я в этом уверен. Твоя команда ведь так любит тебя. Тебе, наверное, уже рассказали о слезах вашего навигатора. Но ты, наверное, ещё не слышал, какими словами она тебя называет. Ты уж не обижайся, эта её брань, она не со зла, ей тяжело. А ещё ваш мальчик такой милый, весь в тебя, только разве что не резиновый. Слышал, что ванн плотник нашёл один интересный фрукт и планирует отдать его вашему малышу, а Нами на него кричит. У вас на корабле всегда так весело, хотя и не всегда можно встретить всех. Но без тебя уже не то, не те крики, не те люди. Ты это, возвращайся, тебя ждут. Я-то понятно, раз дошёл досюда уже не дождусь, но другие ждут. Ты, главное, вернись для них, а мы просто иногда будем приходить сюда. — Он встает и улыбается, отправляется прочь, улыбаясь, но не скрывая слёз, что застыли на щеках.***
Они приходят часто и рассказывают о жизни, а он молчит и улыбается…***
— Ну привет, сын. — Говорит Драгон, улыбаясь через силу. — Как твои дела? Ты ведь добился всего, чего хотел в жизни. У тебя даже есть сын. Никогда не думал, что ты на самом деле достигнешь таких высот, когда-то Рейли говорил, что это твоя судьба, а я смеялся, наверное, зря. Паршивый из меня отец получился, наверное. Даже у Роджера было оправдание, почему он не помогал своему ребёнку, а я прикрылся тем, что даю тебе самому выбирать. Не уверен, что имею право называть тебя своим сыном, но когда-то ты сказал, что считаешь, меня своим отцом, и это от чего-то заставляет меня надеяться, что ты хоть немного меня любишь. Макино говорит, что ты всегда отзывался обо мне хорошо. А Гарп, чтоб его, считает меня паршивым отцом. У нас это семейное — бросать детей на произвол судьбы, только, похоже, ты нашёл более приемлемое оправдание нежели я или Гарп. Прости нас, мы любим тебя, но твой дед не придёт. Он не признаёт фактов, а я знаю их, но это даётся мне через силу. Я не расскажу тебе ничего нового, твои накама уже всё рассказали, я лишь хотел извиниться, за то, что не дал той любви, что была нужна тебе в детстве. — Драгон уходит тихо, не проронив и слёзы, но едва он отворачивается и перестает видеть его улыбку, как лицо искажает гримаса боли, и он попросту сбегает с острова, боясь показать свои слёзы.***
Они приходят часто и рассказывают о жизни, а он молчит и улыбается…***
— Привет, придурок, я снизошла до того, чтобы сюда явиться. Цени! — Выкрикивает Нами и зло смотрит на улыбку, его улыбку. — Чтоб тебя, Луффи, как ты посмел так поступить с нами?! Я не разрешала тебе так делать! Я тебя ненавижу за это, а ещё ненавижу Зоро, что смирился совсем. Знаешь, как мне плохо, а особенно сложно растить одной нашего сына. Робин заверила, что мне станет легче, если я наору на тебя, поэтому я здесь, но я не знаю, что сказать. Я хочу извиниться за свои слёзы и за то, что заставляю других волноваться о себе. Ты всегда давал мне надежду на светлое будущее, а теперь я не знаю, как быть. Хэнкок ненавидит меня и хочет сжить со свету, а остальные подбадривают. Знаешь, Кид делает мне знаки внимания, а я до сих пор люблю тебя и посылаю его. Не хочу другого мужчину, вообще, не хочу, чтобы моё сердце занимал кто-то кроме тебя, нашего сына и накама. Робин говорит, что со временем я начну подпускать к себе других мужчин, а я не хочу, я хочу, чтобы ты был рядом. Наверное, я эгоистка, но я люблю только тебя, сына, накама и деньги и не позволю никому больше влезать в мою идиллию. Знаешь, я пришла сюда только для того, чтобы отпустить весь свой груз и больше не лить слёзы, глядя на тёмный горизонт и вспоминая наши совместные рассветы. Хочу вернуть те времена, а не могу. Реальность приходит, и ты её осознаёшь. Мне больно жить, когда рядом нет тебя. Все осознали эту пустоту. Но большинство ещё боится приплыть сюда, они рано или поздно придут к тебе, а пока я хочу рассказать тебе о нашей жизни, надеюсь, ты будешь рад слушать о нашей счастливой жизни. Ты ведь хотел, чтобы мы были счастливы всегда. — Она вздыхает и садится на землю, улыбаясь и начиная долгие рассказы о жизни накама. Лишь в самом конце, она отвернётся от его улыбки и закроет лицо руками, дабы он не видел её слёз боли, что она размазывает по щекам.***
Они приходят часто и рассказывают о жизни, а он молчит и улыбается…***
— К чёрту слова. Я уже не могу делать вид, что всё в порядке. — Падает на колени Сабои и склоняет голову. — Я лишился двух братьев. Сначала Эйс, теперь ты Луффи. Все делают вид, что ты ещё жив, Лу, но я-то знаю, что ты уже не проснёшься. Каменная плита — это всё, что остаётся мне. Вы, самые родные мне люди, канули в лету. Я до сих пор не могу поверить, что вас нет. Я до сих пор не хочу осознавать, что больше не услышу этот смех и эти крики. Мне так больно и так одиноко. Куала говорит, что я много плачу во сне. Во снах я пытаюсь вас догнать, а вы уходите. Знаешь, как больно осознавать, что ты один и что теперь больше нет самого родного человека? Я никогда не думал, что мне будет так больно. Наверное, мне даже больнее чем от смерти Эйса, ведь тогда я помнил лишь отрывки прошлого, а с тобой я плавал и хотел и дальше защищать тебя. Хотел и дальше знать, что я не одинок. — Он еле встает и, сделав два шага, опускает на каменную плиту букет цветов. — Спи спокойно, младший братик, и защищай нас. — Сабо ещё долго будет плакать на могиле Монки Ди Луффи, но слёзы уже никогда не высохнут. Год назад не стало юного короля пиратов. Они приходят часто и рассказывают о жизни, а он молчит и улыбается… он улыбается и молчит, глядя с гранитной плиты на так любящих его людей.