Канун рождества

      Снег мягко падал с неба, это был канун Рождества. Многие либо играли в снегу, либо катались на коньках, за исключением пары человек.       Наш обнимал Вектора со спины, когда они наряжали елку. Украшения, сверкая, заполняли комнату красочными огнями. Вектор повернулся к Нашу, необычайно невинно улыбнувшись, что вызвало у последнего подозрение.       — Итак, Наш, что ты подарил мне на Рождество?       Этот вопрос застал Наша врасплох, ведь он готовился к худшему. Однако бариец быстро нашелся с ответом:       — Мешок угля!       Рыжеволосый надулся, поворачиваясь лицом к Нашу.       — Что я сделал, чтобы заслужить такое?       — Ты пытался уничтожить нашу расу и все человечество!       — Ну и что?       — Это не то, что я имел в виду, идиот! — Наш уткнулся лицом в шею Вектора, почувствовав новый запах и замерев. — Это тыква?       Вектор на секунду взглянул на своего возлюбленного, прежде чем ответить с самым невинным тоном, который он только мог изобразить:       — Тебе не нравится?       — Ах, это не значит, что мне не нравится, просто пахнет как…       — Тебе не нравится! Я понял!       Оба молчали ещё минуту, прежде чем Вектор снова заговорил:       — Юма говорил что-то о пожилом толстом человеке, который врывается в дома и оставляет подарки… Если кто-то ворвётся внутрь, мы можем его убить?       — Нет! Ты говоришь о Санта-Клаусе, и если кто-то врывается внутрь, ты вызываешь полицию, а не атакуешь!       Вектор полностью развернулся, оказавшись лицом к лицу с Нашем. Бариец продолжал своё разглагольствование, но остановился, когда Вектор поцеловал его.       — Ты много знаешь о человеческой культуре, а?       — Не знал бы, если бы ты не сбросил мою сестру с того обры… — Вектор снова поцеловал Наша.       — Если бы я только мог заставить тебя заткнуться на время Рождества!       Они оба улыбались: Наш с раздражением, а Вектор — с озорством. Рыжеволосый взял своего любовника за руки и хмыкнул: — Твоё выражение лица слишком смешное!       — Да, а твоё — ужасно.       Вектор уставился на Наша, прежде чем прислониться к нему лбом, — явный признак того, что он устал.       — Ненавижу это человеческое тело! Ненавижу потребность в еде и сне!       — Ты привыкнешь к этому, — заявил Наш, подняв своего любовника на руки и понеся его в постель. Он уложил Вектора в кровать, поцеловав его и пожелав спокойной ночи.       — Доброй ночи!