***
На исходе второго дня Тони уже надоело трястись на идущем рысью коне по лесу, однако судя по карте, идти предстояло ещё минимум столько же. И Старк с удовольствием пустила бы жеребца галопом, да только никакого предназначенного для повозок тракта тут нет, вместо него одна только неширокая тропа с многочисленными корнями, об которые бедный конь ноги-то и переломает. Особенно, когда его седлает не слишком внимательная из-за болящей руки Тони. Зато хотя бы Стефани не обманула — жеребца дала действительно самого быстрого и выносливого, Тони на пару с ним опережает план на день минимум, а то и на все два. Что не может не радовать — руке-то всё хуже, а вместе с ней и общее состояние начинает ухудшаться. Пока, к счастью, никаких обмороков или чего-то подобного не предвидится, однако слабость присутствует, а сама Тони будто бы даже чувствует, как организм пускает все силы на противостояние разрастающейся болезни. На третий день Тони проклинает сон на земле и свою недостаточную предусмотрительность — брать в качестве лежанки пусть и большое и лёгкое, но все же тонкое покрывало было явно не лучшей её идеей. Да и на скомканной сумке спать до ужаса неудобно — привыкшая к набитым пухом подушкам шея затекла ещё на первой стоянке, а после третьей ночи в дороге с утра Тони даже испугалась, что проклятие решило нарушить свой алгоритм, и задеревенение началось с шеи. Быстрая проверка здоровой рукой это не подтвердила, однако взбудораженная таким пробуждением Старк присмотрелась к больной руке, на которой с изумлением заметила кору на кончиках пальцев. Привычная картина мира кажется рушилась на глазах, но Тони не собиралась так просто сдавать свои скептические позиции — этой коре должно быть научное объяснение, как и всему остальному. Как раз будет о чем подумать в невозможно скучном пути, где даже по сторонам не посмотришь, потому что лес со всех сторон одинаковый. К пятому дню Тони возненавидела настойку, от которой уже в прямом смысле тошнило — и тошнило конечно же от сладковатого вкуса трав, а не от реакции организма на проклятие, — и неожиданно для себя, перестав следить за картой ещё позавчера из-за слишком интересных и занимательных попыток объяснения своей болезни, добралась до граничащей с Лесом фей деревни. По крайней мере, табличка с совпадающим названием и Лесной атрибутикой в виде масок с оленьими рогами вряд ли могли принадлежать какому-то другому поселению. Надеясь, что не придется сейчас бороться с фанатиками-староверами, Тони со вздохом въезжает шагом в деревню и сразу озирается в поисках таверны, рассчитывая, что там найдутся стойла для коня. Таверна, к счастью, находится быстро — тут же, на ухоженной и широкой улице, которая, судя по Источнику в конце, является главной.Тони даже по достоинству оценивает цветочные клумбы и цветущие деревья, полностью заполняющие пространство по бокам дороги. Если какие-то сомнения и могли оставаться касательно связи этого поселения с Лесом, то теперь, после взгляда на невиданное для городской Старк количество зелени рядом с жилыми домами, они все как-то улетучились. Спешившись и взяв в руки поводья, Тони неспешно подходит к таверне со стороны пристроенной конюшни, стараясь не слишком сильно глядеть по сторонам — и так она привлекла довольно много внимания просто своим появлением, а раздражать жителей своей настолько понятной инаковостью не хочется. Кто там этих помешанных на Лесе жителей знает, вдруг они вообще недружелюбные и сразу решат Старк за лишний взгляд четвертовать? — Здравствуйте, — соблюдая вежливость, Тони здоровается с человеком рядом со стойлами. Пусть по внешнему виду и ясно, что тот конюх — слишком уж выдают его выпачканная в пыли одежда и щетка в руке, — но Тони всё равно решает придерживаться образа вежливого и милого путника — в маленьких деревнях с их тесными связами между жителями тщеславию или горделивости явно не место. — Можно ли у вас оставить коня на ночь? И переночевать где-нибудь? — в таком небольшом поселении на втором этаже таверны вполне могли быть не комнаты для странников, а жилые помещения хозяев, вот Старк и решает уточнить. — Коня-то? А отчего ж нельзя? Оставляйте, мамзель, за таким роскошным конем будем только рады присмотреть! — человек окидывает оценивающим взглядом вороного жеребца, его снаряженную хозяйку и присвистывает — давно к ним не заходили люди при деньгах! — И переночевать тоже можно! Проходите в дом, там мой братец вас накормит, напоит да спать уложит. Вам, наверное, с пути ещё ванную будет надобно? Это тоже обязательно устроим! — мужчина забирает из рук Тони поводья и заводит коня в стойла, принимаясь сразу же снимать с него снаряжение. — Идите, идите, мамзель, ничего я с вашим конем не сделаю, не страшитесь! — Старк замирает, задумавшись о предстоящих тратах, а мужчина, неверно истолковав её заминку, машет ей рукой в сторону отмеченным табличкой входа в таверну прямо из конюшни. Тони в ответ только пожимает плечами, стараясь не акцентировать свое внимание на простоватом говоре, столь непривычном для её почти аристократической семьи, и, поудобнее перехватив сумки, заходит в таверну. Внутри оказывается на удивление светло — не ожидала Старк, что небольшие окна будут пропускать так много дневного света, — а от еды на столе тянется вкусный запах, которой Тони тут же и вдыхает полной грудью. Сказал бы ей кто, что она так соскучится за пять дней по нормальной еде, она бы поверила точно — хлебцы, которые она брала с собой в путь, осточертели ей уже на второй день. — День добрый, мамзель! Надобно чего? — стоящий за стойкой видно хозяин таверны отвлекается от наблюдения за шкаврчящим в печи горшком и с ног до головы напряженно осматривает Тони, после чего, видимо, не увидев в ней ничего подозрительного, расплывается в улыбке. — Откушать? Или за чем другим пожаловали? — Откушать, — Тони кивает, даже не заметив, что отвечает на такой же манер — слишком уж её мысли заполнены сладким запахом каши, доносящимся из печи. Когда не ела нормально несколько дней кряду, то и не слишком любимая каша оказывается очень заманчивым предложением. Старк усаживается прямо за стойку, решив, что за столом сидеть и общаться с хозяином будет не так удобно, и выуживает из кармана на поясе кошель с монетами. — Не знаю, какие у вас расценки, но за вкусную еду и информацию щедро заплачу, — Тони улыбается, ловя чужой взгляд, сразу намереваясь начать пользоваться своим положением. Деревенские мужики вряд ли устоят против красивой женщины, ещё и так мирно настроенной. Ну, по крайней мере, Старк на это рассчитывает, уже давно привыкнув просто взмахивать ресницами и прикидываться дурочкой в подходящих для этого ситуациях — харизмы-то ей было не занимать. — Это что же за информация вам такая нужна, мамзель? Я не против заработать, но вредить ни себе, ни остальным не стану, — на хозяина все эти хитрые жесты Тони не действуют, о чем он ясно дает понять сузившимися глазами и устрашающе воткнутым в деревянную стойку ножом. — Ой, ничего такого, что вы! — Тони, еле сдержав недовольное цыканье — не любит она, когда её тактика оказывается неверной, — тут же примирительно вскидывает руки, вздыхая. Видимо, тут играть в подобного рода игры не придется, и это даже радует — пусть этим обаятельным приемом она периодически и пользовалась, ей это все равно не особо нравилось, а харизму можно применить и в других, менее обольстительных способах. — Знахарь мне ваш нужен. Просто поговорить, ничего боле, но мне бы до нимфы вашей добраться. Слышала, что живет тут одна неподалеку, мол, она раньше с вами, тут, в деревне жила, а потом отправилась в Лес. Сможете подсобить и подсказать дорогу к ней? — Тони надеется сразу на две вещи: во-первых, что мужик все знает и ни к какому знахарю идти не придется, а во-вторых, что в своей речи скептицизму она проскользнуть не дала — что-то ей подсказывает, что не стоит в этом месте открыто заявлять о своем неверии во всю эту муть с живым Лесом. — Петра-то? Есть такая, есть. Помогает нам хорошо, с тех пор, как нимфой стала, захаживает нечасто, конечно, но зато знахаря нашего обучила. Теперь совсем не болеем, благодаря её знаниям-то! До неё пара часов пути отсюда, но вы, мамзель, дольше будете добираться — вас эти, феи будут отвлекать. С ними за пяток часов может и дойдете до дома её. Это если на своих двоих. А если лошадью отправляться, то может и быстрее доберетесь, а может и дольше будете идти — Лес в этих местах совсем непредсказуемый, а феи, гадины такие, могут знатно насолить и дорожку-то и спутать. Тут не очень далеко, конечно, но лучше поспите перед такой дорогой — так будет больше сил фейкам противостоять, — мужик, услышав от Тони простую речь, сразу подобрел: вот, может, и Городская, судя по одежке, да вон какая вежливая и простая. Таких сложно не любить, с такими легко сразу общение наладить. — И поешьте, конечно. Кашу будете? Если не будете, то больше ничего и нет, только хлеб, так что соглашайтесь — она сегодня хорошей должна была получиться, с травами и ягодами, сладкая — язык проглотишь! — хозяин привычно принимается нахваливать свою стряпню, а Старк как-то даже и не думает отказываться — всё лучше, чем пресные хлебцы, а уж так приятно пахнущая еда не может оказаться невкусной. — Буду, — Тони кивает, сглатывая набежавшую слюну. Мужик деловито вытаскивает из печи горшок, ставит на стол рядом и вытаскивает пару мисок из шкафов с обратной стороны стойки. Подумав, достает оттуда ещё и большую кружку, которую тут же выставляет перед внимательно наблюдающей за ним Тони, которая никогда до этого как-то и не присматривалась к такому простому быту. Хозяин выкладывает кашу в миску, наполняя её почти до краев, и вместе с большой ложкой ставит перед Старк. — Погодь, пусть поостынет, а я пока тебе за молоком схожу. Молоко у нас лучшее, так близко к Лесу-то, не пожалеешь! — мужик не остаётся ни выслушать отказ Тони, ни посмотреть на её обескураженный такой новостью вид, а просто уходит за дверь у печи, где гремит чем-то — видимо, открывает подпол. Старк только вздыхает в ответ на такую заботу — не особо она хочет пробовать какое-то сомнительное молоко, особенно, после таких слов про Лес. Нет у неё как-то доверия к людям, которые Лесу практически поклоняются. И нет, её почти слепое восхищение механизмами — это совсем другое. Но, судя по деловитой походке мужика и тому, с какой настойчивостью он сует наполненную до краев кружку Тони под нос, пробовать все же придется. Старк сначала принюхивается, с удивлением чувствуя сладковатые ноты — у них тут что, никаких горьких или ещё каких ягод и трав нет? От такого количества приторности голова же закружится. Потом смотрит недоверчиво на розовый оттенок, после — на нетерпеливо кивающего мужика, а затем, наконец, глубоко вздохнув, решается попробовать. На её удивление оказывается не просто сносно, а очень даже вкусно. Остается надеяться, что это молоко не станет поводом провести всю ночь в деревенском туалете. — Спасибо. А что за феи такие, которые будут мне путь путать? — принявшись за еду, спрашивает Тони, желая прояснить для себя этот момент. Судя по тому, как сильно пахнет различными травами в деревне, в Лесу, где их концентрация ещё больше, эти феи запросто могут быть галлюцинациями — вон, у Тони голова уже кружилась в доме у Брюси, где развешано множество высушенных трав, так что в месте, где все эти травы свежы, реакция организма может быть похуже. — Да духи лесные. Мерзкие, пакостные, путают всех. Охраняют Лес, так сказать, от всяких нехороших людей. Если человек добрый и намерений навредить Лесу у него нет, то фейки сильно его трогать не будут. А вот если человек Лесу хочет навредить, то фейки его никогда дальше внешней границы и не пустят. Мы их не очень любим, но нам они не вредят — наша деревня всю свою жизнь была с Лесом близка, так что нас феи принимают. А вот путников, а особенно Городских, — мужик кивает на одежду Тони, крой и материалы которой выдают в ней Городскую, — фейки могут запутать так, что человек и сгинет в Лесу, не сумев выбраться. Вам зачем к Петре-то? Лекарство какое уникальное ищете? — хозяин интересуется между делом, а вот Тони вздрагивает — показывать руку она совсем не хочет. И не только потому, что не нравится ей светить своей уязвимостью, а во многом больше из-за поведения мужика. Тот так очевидно восхищен Лесом, что Старк опасается демонстрировать свое заболевание человеку, который не может не знать причины подобного проклятия. Нет уж, ещё спустит собак, Тони таких проблем не надо. — Лекарство, да. У подруги ребенок заболел, наш знахарь посоветовал сюда прийти, тут посильнее, говорит, связь с Лесом, так что и травы получше. Ну, а раз уж тут нимфа есть, то лучше уж сразу к ней пойду, чтобы время не терять, — Тони надеется, что её история звучит достаточно складно, но, судя по скучающему виду мужика, он вопрос задал скорее для справки, а не из интереса, так что все должно быть в порядке. — А, с этим да, с этим нимфа лучше поможет. Завтра с утреца отправляйтесь к ней, я вам в дорогу еду дам и амулет магический — с ними вам феи не так сильно досаждать будут, увидят, что вы через деревню прошли и поддержкой тут заручились. Все равно конечно они вам напакостят, но хоть не будут пытаться убить, — мужик машет рукой и усаживается на стул у печи, расслабленно окидывая взглядом таверну, и диалог дальше продолжать не собирается. Тони это даже нравится — бесполезно молоть языком она не любила. Да и сейчас, пока она есть, ей все равно не до того. Каша оказывается такой вкусной, что Старк даже не замечает, как съедает её всю — она так погружена в свои мысли, что просто неожиданно осознает, что очередная ложка, которую она поднесла ко рту, оказывается пустой. Встрепенувшись, Тони допивает сладкое молоко и отодвигает от себя опустевшую посуду. — Спасибо, очень вкусно, готовите чудесно, — Старк зевает, прикрывая рот рукой, желая уже поспать. — Спасибо вам за добрые слова, мамзель. Пойдемте, я вас в комнату провожу, — мужик складывает посуду в таз у печи и подходит к лестнице, ожидая Тони, которая, вновь зевнув, встает с насиженного места. Комната на втором этаже оказывается большой, с мягкой кроватью, деревянной ванной в углу за ширмой и большим окном. Тони даже нравится, несмотря на запах вездесущих трав, которыми, по ощущениям, набиты подушки. — Сейчас и ванну вам организуем, мамзель, омоетесь хоть с пути, — хозяин исчезает за дверью, оставляя Тони стоять в удивлении от подобного гостеприимства — она ещё даже не заплатила, а ей вон как пытаются угодить. То ли рассчитывают содрать побольше завтра с утра перед отправкой в путь, то ли, что более вероятно, просто очень добрые и дружелюбные к выглядящим мирно путникам. Тони думает раздеться, но потом, начав расстегивать куртку, вспоминает о черной руке с деревянными пальцами. Кажется, раздевание придется отложить, а то сейчас воду будут таскать и Тони в рубахе и перчатках точно начнут расспрашивать. Разложив на столе сумки и подгадав момент, когда к ней точно не зайдет, как раз после того, как хозяин на пару с братом вышли, занеся очередные ведра, Старк быстро отпивает пару глотков из бутылька, выданного ей Брюси. С каждым днем её настойка действует всё хуже, но Тони все равно продолжает пить, опасаясь, что вообще без настойки она от боли просто сознание потеряет. Развернув на столе карту, Тони задумчиво смотрит на неё, делая пометки. Когда хозяин в очередной раз заходит, Тони уже во всю что-то подрисовывает и на карте карандашом. Заинтересовавшись, мужик подходит к ней: — Ванна готова, мамзель, наполнили наполовину горячей, дальше сами разбавляйте. Дверь закрывается, но мы вас все равно не побеспокоим. А дом Петры вот здесь, — мужик отирается рядом и, в конечном счете не выдержав, тычет в карту, в место недалеко от границы Леса с деревней. — Там сначала увидите табличку с надписью «Здесь феи» — это мы, деревенские, оставили, как предупреждение, — а потом, уже почти перед самым домом Петры, будет длинная лестница из бревен. Там лучше спешиться и пешком подняться. И вот, амулет, как и обещал, — хозяин вытаскивает из кармана кулон в виде большого темно-зеленого изогнутого листка и кладет на стол перед Тони. — Повесьте его на шею или на пояс, но так, чтобы было видно, и фейки вам не навредят. Мы встаем с рассветом, так что еду соберем вам, с утра просто зайдите за ней. Заодно и расплатитесь. Хозяин, закончив, деловито удаляется, смешно перекатываясь из стороны в сторону при ходьбе — видно, у него косолапие, а Тони только сейчас заметила, — а сама Старк, вздохнув, запирает за ним дверь, распускает волосы и принимается раздеваться. С одеревеневшими на две фаланги пальцами это делать, конечно, ужасно неудобно, но вариантов не особо много. Хорошо хоть куртка сшита достаточно хорошо для того, чтобы её можно было расстегнуть одной рукой. Тони снимает пояс с подсумками, куртку, стягивает штаны и смотрит на руки в перчатках. С левой руки перчатку стянула ещё при расстегивании куртки, а вот с правой тянет — смотреть на руку страшно, по ощущениям там все совсем плохо. Вздохнув, Тони, стянув с себя рубашку, наконец решается и, зажмурившись, резко сдергивает перчатку. Несмело открыв глаза, она расслабленно выдыхает — рука выглядит не так плохо, как она думала. Да, кора на пальцах, да, двигать ими не особо получается, но отчасти хватательная способность ещё сохранилась. Однако радость улетучивается, будто её и не было, стоит Тони взглянуть в большое напольное зеркало. Пусть изображение немного мутновато, однако черные вены, добравшиеся уже до ключиц, груди и бока, видны всё равно. То, с какой скоростью распространяется болезнь, ужасает. Резко и зло помотав головой, Тони разбавляет ванну холодной водой до не обжигающе горячей температуры и, раздевшись окончательно, залезает в ванну. Пока она лежит, размышляя о болезни и предстоящем пути, пытаясь все как обычно объяснить научно, за окном темнеет. Не найдя никакого действительно удовлетворяющего объяснения, Тони решает подумать об этом ещё завтра, когда этих фей увидит. Пока что у неё нет сомнений, что все эти феи — не более чем галлюцинации, потому что мало ли какие там травы в Лесу растут; что нимфа — просто умная и смекалистая девушка, которая просто ушла отшельничать; что болезнь её — вовсе не проклятье, а просто какая-то подхваченная зараза, ведь мало ли, что там могло быть у Источника с этой его магией и магическими кристаллами с огромными запасами энергии. Тони, выбравшись из остывшей воды, вытирается большим мягким полотенцем и укладывается спать в приятно пахнущую и теплую постель. Спать не на земле куда лучше, несмотря даже на стойкий запах трав, витающий в комнате. Просыпается Тони от шума на улице. Судя по звону и гомону, там то ли идет процессия из коров с пастухом во главе, то ли открылись лавки, то ли все сразу. Тони нежится в мягкой постели и на секунду ей даже кажется, что она дома, а вся эта мутная история с болезнью была плохим сном, но не деревянная рука, которой она случайно трогает свое бедро при переворачивании на другой бок, тут же разубеждает её в таком благополучном исходе. Вздохнув, Тони встает, умывается оставшейся с вечера в ведре водой и снаряжается в путь, повыше поднимая ворот — чернота потихоньку перебирается на шею. Повесив выданный вчера хозяином таверны амулет на шею, Старк, собрав волосы в пучок, отпирает дверь и спускается вниз. — Доброго утра, мамзель! Хорошо ли вам спалось? Еда на столе, откушайте перед дорогой! — хозяин таверны на Тони даже не оборачивается, суетясь вокруг печи. Старк окидывает взглядом таверну, замечает миску с кашей, кружку с молоком и сумку видимо с едой в дорогу на своем вчерашнем месте и садится есть — перед дорогой хорошо позавтракать точно будет не лишним. Съев полную миску, Тони радуется своему умению работать обеими руками в равной степени хорошо — если бы она сейчас ела правой задеревеневшей рукой, то выглядело бы это очень подозрительно. — Сколько я вам должна? — закончив трапезничать, Тони проверяет сумку с едой, лежащую рядом, берет её в руку, а после тянется за кошелем с монетами, надеясь, что сейчас хозяин не сдерет с неё втридорога — деньги у Старк, конечно, найдутся, но это было бы немного обидно. — Ой, да сколько не жалко. Шесть или семь десятков серебряников с лихвой покроют ваше присутствие здесь, — мужик машет рукой — ночь у них стоила четыре десятка, но он решил ещё накинуть сверху немного за еду и ванну: как раз около шести с половиной десятков и получается. Тони протягивает кошелек с суммой в один золотой, посчитав, что ей не жалко, а полученные ей дружелюбное отношение, забота, уважение личного пространства и отсутствие лишних вопросов вполне стоят таких денег. Да и, привыкшая к Городу, она ожидала, что ночь будет стоить не меньше восьми или девяти десятков серебряных. Вложив кошель хозяину в руки, Тони кивает головой: — Спасибо за ваше гостеприимство, — Тони уходит в сторону двери, из которой вчера попала в таверну, намереваясь сразу выйти в конюшни, и уже у самой двери поворачивается. — До свидания. — Доброго пути, мамзель! — хозяин улыбается и машет рукой на прощание, взвешивая в руке тяжелый кошель, набитый монетами, довольно присвистывая после заглядывания в него — эти денежки можно отложить к остальным, припасенным на покупку новых лошадей. Тони, довольная, выходит в конюшни, где обнаруживает своего коня вымытым и явно накормленным. А главное — уже снаряженным. Быстро же они тут работают. — Утра, мамзель! Вот, как я и говорил, ваш конь в полном порядке! Помочь вам оседлать его? — конюх выводит жеребца из стойл, подводит его к Тони и встает рядом, ожидая ответа. — Нет, я сама справлюсь, но благодарю за заботу, — Тони лихо взлетает в седло в одно движение, и, удобно устроившись, вытаскивает из ещё одного кошеля монету в десять серебряных. — Спасибо, что позаботились о нем, — вложив монету конюху в ладонь и забрав у него поводья, Тони стартует с места рысью, не собираясь задерживаться — времени у неё всё меньше.***
Лес встретил её духотой и першением в горле от высокой концентрации стойких и разномастных запахов цветов. По крайней мере, любые мысли о том, что в горле першит из-за распространяющейся болезни, Тони откидывала. Она уже с час назад прошла мимо таблички с надписью про фей, а духов никаких все ещё не увидела. И это одновременно и радовало, и напрягало — с одной стороны, видимо, все это просто сказки и никакой опасности нет, а с другой — а вдруг просто она ещё не дошла до места, где есть эти ядовитые растения, которые выделяют пыльцу, от которой люди и видят галлюцинации? Или, может, сейчас просто не сезон этих цветов, так что и опасаться нечего? Тони не знает. Тони только едет рысью, надеясь найти эту нимфу, зачем-то забравшуюся так далеко. Окружающий пейзаж не сильно отличается от того, что она видела предыдущие четыре дня пути — разве что, лес тут гуще да ярких цветов больше. И туман какой-то странный — зеленоватый. Может, это и есть та пыльца, на которую Тони грешит?.. Ну, судя по появлению мелькающих перед глазами сгустков света –рано она радовалась, и до источника галлюциногенов все же добралась. Через пару-то часов пути. Видимо, обеспокоенный феями мозг показывает Тони именно их. Вон, летают, пищат что-то, лопочут на каком-то своем языке, коня путают. Хотя для Старк все очевидно — конь просто тоже учуял эту густую пыльцу, вот и фырчит и трясет головой. Как бы ему ничего страшного не привиделось, а то с одеревеневшей рукой и тяжёлой головой Тони даже не уверена, что сможет его усмирить. Тони стоически держится, направляет коня по дороге, заставляет его шагать, не останавливаясь — поскорее бы ей добраться до этой девушки якобы нимфы. Зажмурив глаза, чтобы не видеть раздражающих и мельтешащих перед глазами фей, Тони трет лицо — пищат они как-то ужасно мерзко, прям над ухом, так, что голова уже совсем сильно начинает болеть. Старк распахивает глаза, услышав какой-то странный треск, испугавшись. Она озирается по сторонам, уже почти успокаивается, когда видит среди деревьев темный силуэт с оленьими рогами. Пусть ещё одна галлюцинация, но Тони, уже уставшая от дороги и шума в ушах, не на шутку пугается и ударяет коня по бокам, отправляя того галопом вперёд, больше всего желая убежать из этого странного леса. Вертя головой, испуганно озираясь по сторонам, Тони с облегчением видит впереди лестницу — кажется, это как раз та, которая ей нужна. Осталось только до неё дойти. Очередной треск за спиной заставляет Тони ударить коня сильнее, подогнать его, однако феи, все ещё мельтешащие перед глазами, и всё сильнее сгущающийся туман не дают ей дойти до лестницы. Она только слышит непрекращающийся писк в ушах, чувствует, что ей тяжело дышать из-за духоты и видит, как перед глазами темнеет, а после ощущает, как, кажется, заваливается набок.***
Тони просыпается рывком, подскакивает на кровати, не понимая, где она находится. В груди бешено стучит сердце, отдаваясь пульсацией в голове, что не может не радовать — раз уж стучит, значит, она ещё жива, значит, болезнь ещё не добралась до него. Старк загнанно дышит, чувствуя боль в груди — кажется, перед потерей сознания ей было тяжело дышать не из-за духоты, а из-за отказывающего лёгкого. Беглый осмотр подтверждает опасения — с правой стороны на груди вены почернели, а каждый глубокий вдох приносит боль. Тони с удивлением замечает на себе отсутствие верхней одежды. Она в панике смотрит по сторонам, но видит только тесную комнату и травы на каждом свободном кусочке пространства. Даже двери не видно с её положения, видимо, та у Тони за спиной. Кажется, до нимфы она всё же добралась — за окном-то пейзаж самый что ни на есть лесной. Услышав шаги, Тони ложится на кровать, притворяясь спящей — сначала надо понаблюдать за хозяином этого места, убедиться, что это просто человек, а никакая не мистическая сущность. — Я слышу, что вы проснулись, — произносит девушка, подходя к кровати. Тони несмело открывает глаза, смотря на обладательницу мелодичного голоса. Обладательницей оказывается красивая молодая девушка с длинными каштановыми волосами и выпирающими изо лба прямыми рогами не меньше чем с предплечье длиной. Тони даже не стесняется того, что прикипает взглядом к этим рогам — они выглядят как продолжение головы, растут прямо из черепа над глазами, выступая вначале, и чуть изгибаются в середине в разные стороны, потом выпрямляясь. Выглядят как рога оленихи, только больше в несколько раз и к концу сужающиеся и направленные друг к другу. Ну или не оленихи, Тони не знает точно, у какого животного могут быть такие рога, но они прямые и обвиты ветвями с редкими листьями. И волосами. И выглядят очень странно на человеческом лице, пусть и зеленоватом. — Ты?.. — у Тони пересохло в горле, так что её хватает только на такой неловкий вопрос, после чего она начинает кашлять, приподняв корпус над кроватью. Девушка тут же оказывается рядом: кладет Старк руку на спину, придерживая, дает на себя опереться, после чего подносит ко рту Тони пиалу с чем-то опять сладко пахнущим, когда приступ кашля отступает. Они тут что, все сговорились что ли? По приезду домой Тони больше в жизни на сладкое не взглянет после такого. Отпив теплую жидкость, Тони благодарно кивает, чувствуя, как снадобье смачивает пересушенную глотку и снимает боль в груди. Какое, однако, волшебное средство, хорошие, видимо, всё-таки в лесу травы. Качественные. — Петра. Нимфа, которую вы искали, — Тони не успевает удивиться таким познаниям своей собеседницы, как та сама отвечает на не озвученный вопрос. — Амулет. С ним ходят мне за помощью, чтобы феи не сильно досаждали. Хоть и безделушка, но деревенские об этом не знают, — Петра улыбается многозначительно, прикусывает нижнюю губу, заводит глаза к потолку и заправляет прядь волос за ухо, а после относит опустевшую пиалу на стол и укрывает Тони лежащим у её ног одеялом — видно, Старк беспокойно спала, вот оно и сместилось. Тони, помотав головой в надежде согнать морок перед глазами, снова осматривается, на этот раз изучая нимфу. Та вся какая-то светло-зеленая и без одежды, но с какой-то листвой и ветвями вместо белья. Тони не удается её нормально рассмотреть, потому что она отворачивается, а со спины ничего толком не видно — волосы такие длинные, что доходят нимфе до середины бедра, полностью скрывая её ягодицы от взора. Тони даже обидно — она любит рассматривать красивые тела, а тут её этой возможности лишают. — Ты мне поможешь? — Тони совсем не хочет затягивать со своей болезнью — рука деревянная уже по запястье, а чернота перебралась на ноги. — Уже помогла, — Петра хмыкает, чем-то гремя. Судя по звуку, толчет какие-то травы в ступе — и если это будет очередная настойка, то Тони на стенку полезет, у неё эти отвары уже в печенках сидят. — Я приостановила действие проклятия, но полностью вылечить вас не смогу. И уйти вы отсюда не сможете — без моей магии проклятие продолжит прогрессировать, — Петра, наконец, заканчивает что-то там делать и поворачивается к Тони с новой пиалой в руках, давая Старк возможность себя рассмотреть. И что ж, это все интереснее с каждой минутой — сначала рога, а теперь и ветви и листва по всему телу. Ступни укреплены ветвями, бока и шея тоже с плотным слоем зеленых, явно гибких ветвей, а весь торс укрыт листвой. Тони как минимум заинтересована всё это пощупать и убедиться, что это просто костюм такой — потому что ну не может в реальности существовать нимф. — Магии? — Тони цепляется за интересующее её слово и смотрит, не отрываясь, на Петру, которая подходит, садится на кровать, откидывает с Тони одеяло и пытается стянуть с её плеча топ. Старк на это только удивленно поднимает брови и переводит взгляд на лицо девушки. — Я конечно очень ‘за’ секс с нимфой, но может, всё-таки, познакомимся сначала? — Старк привычно язвит, прячась за шутками, не желая вообще-то, чтобы какая-то там якобы нимфа смотрела на её зараженное тело. — Что?.. — Петра сначала не понимает даже, что именно сказала Тони, а потом, осознав, покрывается очаровательным румянцем, отдернув руки. И это выглядит в равной степени и странно на зеленой коже, и притягательно. Краснеет нимфа до кончиков ушей и ветвями и листвой тоже — они приобретают очаровательный розоватый оттенок на концах. — Эй! Я, вообще-то, вам помочь хочу! Не шутите так пожалуйста, — если в начале фразы Петра говорила возмущенно, то под конец вся стушевалась, а свое ‘пожалуйста’ и вовсе почти неслышно пробурчала. Встряхнув головой, Петра вновь тянется к топу Тони. — Мне нужно смазать вас мазью и зачаровать кору на руке. Вы дадите мне это сделать? — смазывала Петра Старк ещё пока та без сознания лежала, а вот зачаровывать без согласия не могла. — Да пожалуйста, делай на здоровье, — Тони хмыкает, садится на кровати и поворачивается боком, снимая с себя топ полностью. Сделать это одной рукой не очень просто, но все же получается, хотя и со шнуровкой под грудью приходится намучаться. И Старк даже удивляет, что Петра не пытается помочь, но та сидит, отвернув голову в сторону — видимо, стесняется, особенно, если судить по розовым листочкам на рогах. –Давай, делай, что тебе там надо сделать, у меня не так много времени, чтобы тут прохлаждаться, — Тони недовольно бурчит, не желая показывать, как сильно её задевает такое вот раздевание в таком беспомощном из-за болезни состоянии. — Спасибо! — Петра благодарно улыбается, повернувшись обратно и поймав взгляд Тони, и Старк кажется, что она в жизни не видела улыбки счастливей. И это странно — девчонка так рада помочь? Даже не так — девчонка так рада помочь человеку, навредившему её Лесу? Тони совсем ничего не понимает. Пока Петра наносит мазь на тело Тони, та только шипит, когда девушка дотрагивается до мест, где вены расположены близко к коже. Тело болит нещадно, все тянет, а вены будто бы рвутся при каждом движении. Ощущения отвратительные, а ведь это ещё только середина болезни. И то, что Брюси не врала, сейчас Тони очень пугает — она чувствует, как лёгкое хуже справляется со своей работой, и ей страшно представить, что было бы, если бы она добралась сюда на день позже. — Тебя не смущает, что на мне это проклятие ваше лесное? — когда Петра заканчивает и отставляет пиалу, Тони наконец не выдерживает и задает вопрос, который её так беспокоит — ей непонятны чужие мотивы, а это пугает. — Нет. Вы же пришли сюда — значит, готовы искупить свою вину перед Лесом. Не волнуйтесь, тут вы никому не сможете даже при желании навредить, а вас не тронут, пока вы под моей защитой, — Петра улыбается ласково, пожимая плечами. Кажется, её и правда одеревеневшая рука Тони совсем не беспокоит. Хотя её уверенность в том, что Тони собирается что-то там искупать, немного озадачивает. Тони всё ещё отрицает существование Леса, несмотря на то, что ей помогает нимфа, ветви и листва на которой реагируют на её эмоциональное состояние. Этому точно есть какое-то объяснение. — И откуда же в тебе такая уверенность, что я буду что-то там искупать? — Тони хмыкает, пока Петра чем-то обмазывает её деревянное запястье. — Так вы умрете, если не сделаете этого, — Петра говорит неожиданно серьёзно и поднимает взгляд на Тони — от её улыбки не остаётся и следа. — У вас вариантов немного: либо умереть, либо излечиться, обратившись к Хозяйке. Я какое-то время смогу останавливать распространение, но это время закончится довольно быстро. Не за неделю, конечно, но жить со мной припеваючи вы сможете не дольше пары месяцев, потом проклятие начнет прогрессировать снова, поняв, что лечиться вы не собираетесь. И тогда вы умрете в течение недели, — Петра выглядит такой обеспокоенной судьбой незнакомки, что Тони становится жутко. — Пожалуйста, Тони, я понимаю, что вы скептичны, но вам все-таки придется поверить во всё это, — Петра неопределённо взмахивает рукой и переводит взгляд обратно на ладонь Старк, принимаясь что-то напевать. Тони хочется вырвать руку, потому что выглядит это довольно жутко, но она усилием воли заставляет себя успокоиться — судя по тому, как нимфа отчаянно хочет помочь, вряд ли она сейчас навредит. — Подожди, а имя ты моё откуда знаешь? — помолчав с минуту, Тони неожиданно осознаёт, что Петра, вообще-то, к неё по имени обратилась. Которого Старк не называла. И от этого становится совсем жутковато. — Брюси о вас рассказывала, когда инструменты ваши показывала, — закончив зачарование, произносит Петра, снова поднимая на Тони счастливый и какой-то даже восхищенный взгляд. — И делилась со мной вашим неверием. А когда вы вчера с коня упали, у вас из сумки как раз инструменты и выпали — вот мы с дядей Маем и поняли, что это к нам Тони Старк пожаловала, — Петра, довольная, что на неё обратила внимание её давняя кумир, вся будто бы даже расцвела — вон, бутоны на ветвях появились, а лицо так и светится счастьем. — Я вашей работой так восхищена, что Май уже устал всё это слушать, — Петра начинает суетиться по комнате, убирая пиалы, перекладывая какие-то травы и продолжая говорить. Тони остается только удивленно помотать головой и надеть на себя обратно свой топ. За чужой болтовней она даже не замечает, что орудует деревянной рукой. — Вчера? Сколько я без сознания пролежала? — Тони, вновь выцепившая интересующее её слово, вся похолодела — она что же, целый день пролежала без сознания? Потеряла так много времени? Нет, Петра, вроде, говорит, что болезнь не будет распространяться, но Тони уже так потерялась в своих рассуждениях и так запуталась в этом Лесу, что в слова нимфы верится с трудом. — А? — Петра оборачивается, сначала даже не понимая, что там спросила перебившая её Тони. — А, так часов десять. Мы как раз за вами шли с дядей Маем, а потом вы упали перед лестницей. Мы вас успели поймать, а коня остановить, чтобы вы не покалечились, а потом сюда принесли. Май, убедившись, что я вас знаю, ушёл, не забыв прочитать мне нотацию про недопустимость приема в гостях известной изобретательницы-вредительницы Тони Старк, от которой я отмахнулась, а вы проспали всю ночь. Сейчас утро, уже рассвело, но тут, в Лесу фей, все воспринимается немного по-другому, солнца вы за кронами деревьев не увидите, а ночи тут светлые, — Петра прибирается, рассовывает все травы по каким-то мешочкам и шкафам, а после протягивает Тони стопку с её одеждой. — Не переживайте, проклятие я приостановила, а зачарованной рукой вы можете работать. Одевайтесь, пойдемте поедим, а потом снарядимся в путь. Чем раньше к Хозяйке Леса тронемся, тем будет лучше. Петра выходит из комнаты, оставляя Тони удивленно смотреть себе вслед. Что это только что было? Старк предполагала, что ей придется уговаривать знахарку помочь, чуть ли не на коленях перед ней ползать, а та не просто сделала всё сама, так ещё и поторапливает Тони. Женщина тяжко вздыхает. Она вообще перестала что-либо понимать, а такое она совсем не любит. Брюси говорила, чтобы Тони не брала ничего своего технологического, а в итоге это кажется даже стало поводом для Петры ей помочь. Ещё и выглядит эта Петра странно, будто бы и правда не человек. Тони совсем растеряна и обескуражена, а ей сейчас с этой нимфой идти к какой-то там хозяйке леса. С человеком, который кажется безоговорочно доверяет ей, но которому не слишком доверяет она сама. А выбора ведь как-то и нет.***
Лес оказывается местом странным. Петра разубеждает Тони в наличии галлюциногенов своим примером, потому что фей она сама видит и даже с ними взаимодействует — они им путь показывают. Неожиданно выясняется, что Петра хоть и нимфа, но дороги к Хозяйке не знает, так что с ними её дядя Май идёт, который стал лешим значительно раньше и Лес понимает лучше. Старк от него узнает грустную историю жизни двадцатилетней Петры, пока та отлучается вместе с феями за травами для Тони — их путь подзатянулся, запасы, из которых нимфа делала мазь, исчерпались, вот ей и приходится иногда отходить, благо, травы тут нужные на каждом шагу. История оказывается такой печальной, что Тони даже прослезилась бы, не относись она ко всему происходящему с таким недоверием. По словам Мая, в детстве Петры место, где она жила с семьей, было сожжено пожаром. Вместе с домом. Вместе с приболевшими родителями. А Петра, по не иначе как счастливому стечению обстоятельств, в это время была с Маем, приходившимся семье Паркеров близким другом. Пожары в Лесу случаются редко, но всё же иногда происходят, особенно, вблизи Источников — Май говорит, что это просто так случается, но Тони подозревает, что это всё какие-то особенности магии. Она уже находила кристаллы с высокой её концентрацией у Источника в городе, так что почему бы здесь не быть таким же кристаллам, которые просто оказались переполнены энергией? У их Источника тоже иногда что-то лопается, но там и кристаллов поменьше, их разбирают, да и магия постоянно утекает с водой, так что к подобным последствиям это не приводит. В итоге, никто не знает причин пожара, родители Петры погибают, а Май берет её под своё крыло: обучает знахарскому искусству, приходит к ней в деревню, учит ориентироваться в Лесу, понимать фей и чувствовать природу. На этом моменте рассказа от того, каким мечтательным Май выглядел, Тони затошнило. Всё какое-то слишком идеальное, чтобы быть правдой. Хотя вот часть рассказа, в которой Петры в деревне немного сторонились из-за её тесной связи с лешим, вполне похожа на реальную жизнь. И пусть по итогу оказалось, что сторонились её, потому что она просто не понимала, как себя в человеческом обществе вести — что и немудрено, она ж с лешим жила! На протяжении всего рассказа, в который под конец подключается Петра, Тони постоянно закатывает глаза — неужели они и правда думают, что она поверит в их сказки? Хотя вот когда Петра начинает говорить про Посвящение, Старк навостряет уши — кажется, здесь будет что-то про Хозяйку. — Так вот, в пятнадцать с небольшим, когда я устала скучать в деревне и далеко ходить в Лес, я решилась пройти обряд, к которому дядя Май пусть и нехотя, но всё же меня готовил — ну знаете, говорил, что нечего мне такому риску себя подвергать и всё такое, — Петра одаривает идущего рядом Мая многозначительным взглядом, явно выражая своё недовольство по поводу излишней опеки, на которую леший не скупится, будучи ей даже не родным дядей. — Я давно мечтала стать нимфой, посвятить себя Лесу, потому что всегда хотела помогать всем, но не знала, когда именно это произойдет. И вот, после праздника в деревне, я гуляла у Источника, смотрела на воду, слушала шум Леса, чувствовала, сколько магии там скоплено, общалась не без труда с феями и поняла, что готова. Что хочу приобрести больше знаний, больше сил, быть способной на что-то большее, чем на создание простых припарок с помощью бабушкиной книги. После Посвящения мы ведь становимся как бы частью всего этого и начинаем понимать Лес на совсем другом уровне! — Петра рассказывает так восхищенно, что Тони не может не любоваться, Не важно, что именно там она говорит, пока так улыбается. — В итоге вместе с Маем мы дошли до Хозяйки, та убедилась в моей верности Лесу, в моих знаниях и моем желании и посвятила меня в день Солнцестояния, — Петра не вдается в подробности, и Тони это не особо нравится. — А как проходило это посвящение? — Тони задаёт вопрос, надеясь после ответа Петры понять всё в этой странной истории и убедиться, что все это не более чем глупости, а Хозяйки Леса не существует. — Да просто. Меня подготовили, раздели, заплели мне волосы, напоили отваром, а потом Хозяйка произнесла заклинание. А дальше я помню только, что было больно, потому что тело перестраивалось. Мы же становимся другими, перестаем быть людьми. Рога больно растут, нервная система перестраивается, появляются новые органы и железы заместо старых, чтобы адаптировать тело под другое питание и конечности — процедура это неприятная. Многие умирают, не выдержав, — Петра говорит вроде бы легко, но Тони видит, что улыбка у неё какая-то тоскливая. Отказываться от своего прошлого и проходить такой болезненный обряд не может быть просто, Старк не сомневается, но надеется, что Петра всё же довольна исходом. — И что, половая система тоже изменилась? — Тони не может отказать себе в шутке. К тому же, обстановку, вызванную невеселыми словами Петры, просто необходимо разрядить. — Эй! Просила же так не шутить! — Петра вроде бы возмущена, но улыбка и смех выдают её с головой — вопрос Тони её как минимум развеселил. — И нет, половая система осталась той же, — Петра честно пытается ответить безразлично, но румянец по всему телу разрушают образ нисколько не смущенной девушки. Петра, взглянув на окинувшую её хищным взглядом Старк, кажется, понимает, к чему этот вопрос, даже несмело улыбается Тони в ответ на подобный флирт, заправляя прядь волос за острое ухо, и направляет лошадь ближе к коню Тони, но всё же решает продолжить изначальную тему разговора. — Пусть я теперь зависима от Леса, его магии и солнечного света, мне всё равно нравится быть нимфой — так я лучше понимаю, как всё устроено, могу подобрать более подходящие под конкретную нужду травы, могу найти самые редкие растения, не говоря уже о том, что заболевания я просто чувствую, что помогает почти мгновенно ставить верный диагноз, — Петра вздыхает, пытаясь чуть успокоиться — эта шутка выбила её из колеи в хорошем смысле, избавила от лишних, неприятных мыслей, и только убедила в очередной раз в том, что Тони точно нужно спасти. — Ты поэтому так без оглядки решила помочь мне? — Тони немного робко задаёт вопрос, занимающий все её мысли весь их уже почти недельный путь. — Не только поэтому. Во-первых, да, я хочу помогать всем, во-вторых, человек, сделавший столько хороших вещей, не должен страдать из-за случайного стечения обстоятельств. Я уверена, что вы заразились по глупости, потому что видела ваши изобретения — у них нет цели истребить нас или навредить Лесу, вы просто хотите сделать жизнь людей лучше, — Петра говорит так складно и такие приятные вещи, что Тони сама расплывается в улыбке — ей нечасто делали подобные комплименты, и слышать их от существа, от которого сейчас зависит её жизнь и которой представляет сторону, которой Тони отчасти противоборствует, приятно донельзя. Тони хочется слезть с коня, чтобы провести время с Петрой наедине, хочется пообщаться с ней ещё, может даже продолжить этот немного нелепый флирт, но только она собирается возобновить диалог, как Май останавливается. — Затихайте, мы близко, Хозяйка не любит шум, — Май резко прерывает разговор Петры с Тони, разрушая приятную атмосферу. Тони недовольно поджимает губы, расстроенная разрушением такого хорошего момента — она могла наконец посекретничать с Петрой, а там и до более интересных вещей не очень далеко! — Петра же только подпрыгивает на месте — кажется, ей не терпится увидеть Хозяйку. Их процессия с Маем во главе движется по расступающемуся лесу — деревья неожиданно начали редеть, а впереди даже кажется видно много солнца, от которого Тони за свое пребывание в Лесу как-то и отвыкла. И запах какой-то иной — не густой, как был раньше, а какой-то лёгкий, свежий. И какой-то нарастающий гул слышен, в котором Тони с удивлением распознает поющих фей. Кажется, они и правда к сакральному месту подходят. Пройдя сквозь причудливую, состоящую из стволов деревьев арку, Тони выходит на залитую светом большую поляну. Ей сначала даже приходится прикрыть глаза рукой, потому что как-то уж очень ярко, и даже высокий Май со своими огромными рогами не даёт Старк достаточно тени. Проморгавшись, Тони не успевает подавить удивленный вздох — по центру и правда огромной поляны находится дерево, на ветвях которого сидит будто сотканная из света женщина, а вокруг снует такое количество фей, что Старк уже совсем не удивлена своей временной слепоте. И пара фей мельтешила в глазах так, что легко было потеряться, а тут их точно больше сотни! Тони наблюдает за этим с восторгом — впервые за весь её путь она не пытается объяснить то, что видит, научно, а просто восхищенно любуется. Любуется маленькими голубоватыми телами, большими крылышками, напоминающими удлинённые крылья бабочек, смотрит на их поведение и уже очень хочет изучить их быт или хотя бы понять, почему здесь они не шумят и не пищат, как делали во время путешествия Тони, а тихонько переговариваются друг между другом и снуют по поляне. — Красивая, правда? Это Хозяйка. Она добрая, не бойся, она точно тебе поможет, — Петра помогает Тони спешиться и берет её под руку, подводит к Хозяйке, на которую Тони не может поднять взгляд из-за того, что её глаза не справляются с таким количеством света, и полностью игнорирует неодобрительно покачавшего головой Мая — порой уверенность Петры в себе его утомляла. Опасаясь гнева Хозяйки, он подходит к ней вместе с Петрой и Тони и остаётся стоять рядом, надеясь, что его присутствия хватит для милости Хозяйки. А то одну молоденькую Петру, ставшую нимфой всего несколько лет назад, Хозяйка может и вовсе не воспринять всерьёз. Петра на пару с Маем кланяются, и нимфа несильно толкает Тони в бок, чтобы та тоже поклонилась — пусть она и человек, правила всё равно необходимо соблюдать. Особенно, рядом с кем-то таким могущественным, как Хозяйка. — И что это такое? — голос у Хозяйки оказывается мелодичным — он чем-то похож на голос Петры, только ниже и звучнее. В голову Тони лезут какие-то нелепые ассоциации с шелестом листвы и раскатами грома, причин которых она даже не может назвать — пожалуй, это просто атмосфера в этом месте такая. Может, магия Леса так действует?.. Тони вздрагивает всем телом, ведёт плечами, переступает с ноги на ногу, вся мнется, смотрит куда угодно, но не на возвышающуюся над ней Хозяйку, но неприятные ощущения не пропадают. — Хозяйка, мы пришли просить о помощи. На человека наложено проклятие Леса, не могли бы его снять? Я готова поручиться за неё, если это необходимо! — Петра чуть ли не кулаком себя в грудь бьёт, очень надеясь, что Хозяйка смилостивится. — Готова поручиться? Значит, поручишься. Уверена, что она стоит спасения? — Тони Хозяйка окидывает довольно уничижительным взглядом, не собираясь скрывать своего презрения к человеку, получившему по заслугам. — Уверена! Если уж кто и стоит спасения, то она, — лицо Петры озаряет улыбка, а сама она говорит до того восхищенно, что Тони даже пугается — неужели она настолько много значит для нимфы? Что-то Старк сомневается, что это самое ‘поручение’, на которое Петра согласна, будет чем-то безвредным. А значит, Петра готова чем-то рискнуть ради Тони? Кажется, придется пересмотреть своё отношение к Лесу просто чтобы не вредить столь невинной и доброй девушке. — Тогда пускай, — Хозяйка взмахивает рукой, и тут же Тони окружают феи, а после она снова кажется теряет сознание, успев только заторможенно этому возмутиться.***
Тони вновь просыпается в тесной комнате с травами. Можно даже подумать, что ничего не было, но вот только рука больше не деревянная, это Тони чувствует. Как и теплое тело на своем правом плече. Ветви и листья которого она чувствует кажется всей собой с правой стороны. Подавив первичную и неконтролируемую волну страха, Тони скашивает глаза чуть в сторону, убеждаясь, что это Петра у неё на плече прикорнула, и снова проваливается в сон, убаюканная мягким запахом трав и равномерным дыханием нимфы. В следующий раз Тони просыпается от шума на кухне. Потянувшись и с восторгом рассмотрев сначала просто здоровую руку, а потом всю здоровую себя в зеркале, Тони прямо в белье, решив не тратить времени на облачение в одежду, выходит в кухню — в конце концов, там кроме Петры может быть разве что Май, а у Старк всё равно всё прикрыто. На кухне оказывается только суетящаяся Петра, кажется, пытающаяся приготовить что-нибудь съестное. — Доброе утро. Что это ты со мной спала? — Тони усаживается за стол, опирается на его поверхность локтем, укладывает подбородок на ладонь и зевает, фыркая от смеха, когда Петра смешно дергается, видимо немного испугавшись Старк. — Так само получилось, — Петра бурчит, а порозовевшие листочки на ногах убеждают Тони в том, что нимфа сама пришла, но своих желаний отчего-то стесняется. И посмотрев на розовые листики, Тони понимает, что её озадачило во внешнем виде Петры ещё тогда, при первом пробуждении. — Петра, а где твои рога? Их раньше со спины было видно, — Тони решает отложить расспросы про свое выздоровление, сейчас её больше интересует состояние своей спасительницы. — Срезали мне рога. Надо же было чем-то пожертвовать, чтобы тебя Хозяйка исцелила, вот и пришлось от них избавиться, — Петра поворачивается вместе с миской со вкусно пахнущей похлебкой в руках, демонстрируя спиленные почти под корень рога. Тони от такого вида аж на месте подскакивает, на что Петра только грустно усмехается. — Да, не такая я больше красивая, как была, уж извини, — у нимфы в глазах блестят слёзы, и Тони с ужасом осознаёт, что Петра неверно её поняла. Старк быстро подходит к нимфе, забирает у неё из рук миску и накрывает ладонями щеки, еле сдерживаясь, чтобы не погладить маленькие рожки. — Ты спасла меня, за что ты извиняешься? Я даже представить не могу, чего тебе стоило вот так избавиться от части себя, — Тони гладит Петру по щекам и ветвям у лица, чувствуя себя немного странно — за всё время их знакомства пощупать Петру ей так и не довелось, и теперь Старк пытается сформировать своё отношение к подобному опыту. — Магии мне это стоило. Не всей, конечно, но теперь я будто и не нимфа вовсе — лес плохо чувствую, фей почти перестала понимать, — Петра шмыгает носом, всё же позволяя себе пустить пару слезинок, которые Тони тут же стирает пальцами. — Но это ничего, со временем заново отрастут, но подобное должно было когда-то случиться — в конце концов, с большой силой приходит большая ответственность, а жертвовать чем-то порой надо для спасения других. У Тони сердце кровью обливается при взгляде на так горюющую не из-за себя, а из-за каких-то гипотетических людей Петру, которым та может не помочь. До чего же всё-таки чудесная она с этой своей бескорыстностью. — Что я могу сделать, чтобы отблагодарить тебя? — Тони интересуется не просто так — сейчас, после осознания, какую жертву ради неё принесла Петра, Старк готова на всё, лишь бы отдать ей этот долг. Пусть она сама никакой связи с Лесом не чувствует, но Петре это явно было важно — она вон, посвятила себя Лесу же, потом пошла помогать Тони и собралась поручиться за неё, точно зная, чем это для неё обернется. — Поцелуй меня, — Петра шепчет, стесняясь своих желаний, не хочет даже, чтобы её услышали, но она ни о чём другом не может больше думать. И так, стоило Тони появиться у неё на пороге –ну, скорее под порогом, — Петра только и думала о ней как о ком-то, с кем она хочет быть вместе. А теперь, когда Тони уйдет, получив исцеление, Петра хочет вот так запомнить её, впервые разделить свои чувства с кем-то, кто кажется, чувствует что-то похожее — если Петра, конечно, верно расценила все те взгляды, которыми Тони одаривала её в их пути и на которые Май только закатывал глаза, — получить такую малость, которую она пусть и не хочет получать в качестве награды, но которую она, кажется, не получит никак иначе. — Поцеловать? — Тони даже удивляется подобному желанию от Петры — нет, она, конечно, видела, что девчушка явно на знаки внимания отвечает, да и взять тот же сон в одной постели, но Тони, насмотревшись на краснеющую в любой ситуации нимфу, как-то не подозревала, что та решится попросить о чем-то. — Глупо, правда? — кажется, вот и мечты разбились. Петра вытирает набежавшие слёзы и хочет уже отойти от Тони, но та не даёт — наоборот, подхватывает девушку под поясницу, приподнимает её за подбородок и прикасается губами к губам. Петра удивленно выдыхает и прикрывает глаза, обвивая руками шею Тони, а та в ответ только прижимает нимфу к себе крепче и углубляет поцелуй. — А теперь придумай какую-нибудь нормальную благодарность, потому что это я и так собиралась сделать, — отстранившись от губ Петры, Тони улыбается ей, с восхищением замечая, как после её слов маленькие бутоны на коротких рожках расцветают. Кажется, ей удалось сделать нимфу счастливой. И, на её взгляд, это вполне сойдет за благодарность за спасение, потому как не досаждать Лесу и быть вместе с Петрой Тони и так собиралась после всего этого приключения, перевернувшего для неё привычной ей мир. Узнать бы ещё, как именно Хозяйка её спасла, но это надо к ней самой идти, а того не хочется — быть сейчас с нимфой точно важнее каких-то там научных открытий. Убедиться в правдивости ироничной шутки, после которой их интерес друг к другу стал совсем очевиден, значительно приятнее, чем работать с механизмами. По крайней мере, сейчас. И смотреть на то, как нимфа реагирует на её прикосновения, слышать её стоны, чувствовать её — это все куда интереснее, чем история своего спасения. И да, половая система у Петры и правда совсем не изменилась.