Подсолнухи

— Мне кажется, — Кроули еще раз придирчиво окинул картину изучающим взглядом, — мне кажется… Мне кажется, он не совсем уловил твой характер. — Вот как? — под притворным любопытством скользнула плохо скрываемая обида, — это почему? Кроули неопределённо дёрнул плечами. — Вариант Рембрандта был лучше. Он по крайней мере рисовал с натуры.* Азирафель не ответил. Они еще некоторое время молча смотрели на картину ангела в голубых тонах, пока обзор на полотно не закрыла небольшая туристическая группа. Они медленно двинулись к следующей картине. Музей в Амстердаме ангелу нравился. Он сам помогал его строить. Ну, не совсем сам, конечно, но зато он существенно облегчил задачу тем, кто хотел это сделать. Путей в этом направлении у него было бесчисленное множество, чем он и регулярно пользовался. Рассеянно забыть на столе у Бернара папку со списками европейских музеев, с радостью готовых провести у себя выставку картин Ван Гога. Совершенно случайно обмолвиться о прекрасном зелёном местечке почти в центре Амстердама, где просто прекрасный климат для выращивания подсолнухов. Через некоторое время после смерти художника, на счету государственного фонда Винсента внезапно появилась довольно внушительная сумма денег. Намекнуть здесь, подтолкнуть там. Время тянулось медленно, на организацию и постройку музея у Азирафеля ушло почти целое столетие и очень много сил, но он был терпелив. В конце концов, и Рим же не сразу строился, верно? И теперь он имел полное право наслаждаться плодами своих трудов, прогуливаясь по большим светлым залам с высокими потолками. Изредка таская с собой Кроули. — Знаешь, — наконец нарушил тишину ангел, — он мне всегда нравился. — Музей? — И он тоже. Кроули остановился у очередной ярко жёлтой картины с подсолнухами и тупо уставился в её центр. Потом подошёл ближе. — У него что, других цветов не было? — пробормотал он себе под нос, — ненормальный. — Ты что-то сказал? — Он был психопатом, — Кроули протянул руку вперёд, намереваясь притронуться к шероховатой поверхности холста. И тут же её отдёрнул, больно получив по запястью, — Эй! — Он был гением, — безапелляционно отрезал Азирафель, давая понять, что диалог окончен, и заводя руки за спину, — и не трогай экспонаты, будь добр. Им почти двести лет. «Двести, не две тысячи. Нам-то по шесть тысяч, и ничего, держимся». — Нищета его погубила, — вместо этого упрямо пробормотал Кроули, вблизи рассматривая неровные мазки на самодельном холсте, и потирая ушибленную руку. — Вовсе нет, — возразил Азирафель отходя на шаг и издали окидывая картину оценивающим взглядом, — я бы сказал наоборот. Она помогла ему взлететь. Демон скривился. — «Счастливы осознающие свои духовные потребности»?*  — почти про себя съехидничал он, но ангел всё равно расслышал. — Именно так, мой дорогой, — сквозящего сарказма он либо не заметил, либо благодушно пропустил мимо ушей, — деньги делают человека зверем. — Как и их отсутствие, Ангел. Следующая картина встретила их немного завядшими, но от этого не менее огромными и ярко жёлтыми цветами на голубоватом фоне. Кроули они потихоньку начинали действовать на нервы. — Задолбал со своими подсолнухами, — сердито сплюнул он, — у него символика на символике. Я в его халупе все пятки к чертям сжег. Дьявол, даже в той нацистской церкви так не саднило. Азирафель удивлённо обернулся. — Он был глубоко набожным человеком. Естественно, его вера была чистой и невинной, в отличие от большинства людей. Что ты вообще у него делал? Кроули скорчил недовольную гримасу. Его рот некрасиво изогнулся, обнажая ряд острых зубов. — Зашёл искупить свои грехи и помолиться. А ещё мы выпили с ним по чашечке кофе и мило побеседовали о Нём. Ангел кинул на него изучающий взгляд и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но поймав испепеляющий взгляд из-под тёмных очков, тут же его захлопнул. — Ясно. Они некоторое время помолчали. — Последний экземпляр подсолнухов так и не нашли, — наконец, как бы невзначай обронил Азирафель, — двенадцатый. — Потому что я его сжёг к чертям. Ангел окинул его внимательным взглядом и через мгновение удовлетворённо отвернулся. — Врёшь, — сказал он и медленно направился к следующему залу. Кроули сердито поджал губы и поспешил за ним. — С чего ты взял? — Ты бы не стал, — Азирафель посторонился, пропуская вперёд стайку нетерпеливых туристов. Через несколько секунд у «Звёздной Ночи» образуется непроходимая живая стена, скрывая картину от посторонних глаз на ближайшие минут двадцать. — Он был слишком хорош, чтобы ты сделал такую гадость исключительно из чувства мстительного противоречия. К тому же, как художник он тебе всё же нравился, я уверен. Кроули скривился. Крыть было нечем. — Туше, — вяло отозвался он и поплелся следом за ангелом, который шустро юркнул в образовавшуюся щель между телами и скрылся в соседнем зале, умудрившись мгновенно затеряться в толпе. Из-за большого количества народу было жарко и неуютно. Спорить не хотелось. Хотелось кофе и сделать какую-нибудь гадость, а ещё лучше — несколько. Он прислонился к ближайшей стене скрестив руки на груди, и начал глазами выискивать ангела. Раз уж на то пошло — он вообще не собирался никуда идти. Тем более — переться в такую даль. И ради чего? Ради нескольких картин, часть из создания которых они видели сами. Лично. Но ангелу приспичило тащиться сюда, а Кроули… А Кроули увязался следом. Просто так, без видимой на то причины. Просто ему было скучно, вот и всё. Кто-то осторожно дотронулся до его плеча и Кроули отмер, уставившись на субъект, так внезапно возникший рядом. — Прошу прощения. Не сочтите за грубость, но я кажется заблудился. Не поможете? Мне бы найти выход. Совсем заплутал в этих залах. Кроули аж задохнулся от такой наглости. — С-с-сочту! — его голос сорвался на шипение, — я по вашему что, похож на работника музея? Или у меня на лбу написано, что я справочник? — огрызнулся он. Настроение испортилось ещё сильнее. Новоявленный знакомый ощутимо стушевался, и Кроули захотелось добавить, что и сам бы не прочь отсюда свалить к чёртовой матери, но это прозвучало бы несколько… несоответствующе ситуации. Поэтому он ещё раз клацнул зубами — так, на всякий случай, и приправил его обжигающим взглядом поверх чуть приспущенных очков, после чего проводил несчастливца суровым взглядом. Позы он при всём при этом не поменял. — Нельзя так с людьми, — раздался знакомый голос и Кроули развернулся, — ты всех распугаешь. — Можно, — оскалился демон, — мне можно. Азирафель с упрёком посмотрел на него, но предпочёл не развивать тему, а переключиться на что-нибудь более нейтральное. Кроули наконец-то перестал подпирать плечом стену, и они медленно двинулись дальше. — Ты никогда не задумывался, почему ангелов всегда так идеализируют на картинах? — наконец спросил он. Кроули безразлично пожал плечами. — Слепнут от вашей напускной святости и упускают то, какие сволочи вы на самом деле. Демонов рисуют не в пример хуже, поверь. Мы даже в половину не такие страшные! Азирафель заинтересованно приподнял брови. — И ты умудрился вляпаться в очередные неприятности, доказывая обратное? Кроули неопределённо передёрнул плечами. — Мне нужно было по крайней мере развеять стереотипы. Вступиться за честь… не сказал бы семьи, скорее вида. Но ты меня понял. Азирафелю на ум сразу пришли японские гравюры с жутковатыми изображениями демонов. Он скривился. — После Босха? Кроули кисло кивнул и уставился куда-то вниз. — После Босха. — И поэтому ты припёрся к Бугро. — Да-а. — И надо полагать, Делакруа на этот сюжет тоже ты соблазнил.* Демон оторвался от созерцания своих ботинок. Тонкие губы изогнулись в кривой ухмылке. — Из твоих уст это звучит несколько неоднозначно. Азирафель поджал губы и с упрёком покосился на Кроули. Тот позволил себе некоторое время довольно полюбоваться плодами произведённого эффекта, в лице едва заметно зардевшегося ангела. Потом эйфорично-довольное выражение лица немного погасло, уступая место задумчиво-ностальгическому. — Вариант Делакруа всё равно меня не сильно впечатлил, — наконец признался он. — Я надеялся на что-то более м-м, откровенное. Но я не стал давить на парня слишком сильно. Всё таки это была его первая серьёзная работа, — он сделал паузу и выжидающе уставился на ангела, который успел отвернуться и теперь с интересом рассматривал смазанные морщинки на портрете какого-то старика, — Харон, Стикс. Тонущие грешники. Немного стереотипно, не находишь? Азирафель независимо пожал плечами. — Мне нравится. Ну, в смысле там такая безысходность и уныние… Как раз в вашем стиле. Кроули вздохнул и тоже перевёл взгляд на картину. Плотные потоки людей огибали их не касаясь, как мощные волны обтекают камни в быстрой реке. — Вариант Бугро всё равно был лучше, — упрямо повторил он через некоторое время, — нет? — Он получился более порочным, — уклончиво отозвался ангел. Кроули энергично закивал. — Именно поэтому он и лучше! Азирафель вздохнул. Кроули покосился на него, что-то прикидывая в уме, потом пододвинулся поближе. От ангела пахло свежей выпечкой каким-то парфюмом. — Ладно, хочешь секрет? Азирафель заинтересованно обернулся. — Что за секрет? Касательно картины? — Да. Кроули подошёл ещё ближе и нагнулся почти к самому уху. — Картина Бугро. Знаешь, почему ещё она мне нравится? Мне понравилось позировать. Ангел Господень зарделся и мгновенно отпрянул. Почти на метр, с удивлением отметил про себя демон. При всех его достоинствах, такой прыти он всё же не ожидал. — Кроули! Кроули наконец вышел из транса и громко расхохотался. На лице Азирафеля за долю секунды пронеслась вся палитра эмоций. Ангел выглядел крайне сконфуженным. Он виновато огляделся по сторонам, сердито поправил задравшийся пиджак и с неодобрением уставился на демона. — Извращенец, — почти беззвучно буркнул он, но Кроули расслышал. — Разумеется. Азирафель поджал губы. Кроули расплылся в самодовольной ухмылке, стараясь перестать смеяться. Еще немного в том же духе, и может ангел даже ненароком выругается. Если повезёт. Тот всё ещё выглядел немного сердитым, и Кроули решил не испытывать судьбу почём зря. Он примирительно поднял перед собой руки. — Закрыли тему, поговорим о чём-нибудь другом? Азирафель кивнул. — Кстати про Босха, — внезапно вспомнил он, — Если честно, я думал это был ты. — В смысле? — Ну, что это ты ему подсказал. Про Сад и всё такое… — ангел сделал рукой широкий неопределённый жест, как если бы это объясняло то, что он хотел сказать. Демон на секунду замер, после чего возмущённо уставился на собеседника. — Ты дурак? — наконец спросил он, и Азирафель почувствовал себя капельку уязвлённым, — ты и правда считаешь, что я был способен додуматься до такого? Когда он услышал это от Кроули, то почувствовал, что и правда сморозил глупость. — Может, ты был пьян, — ангел предпринял вялую попытку отстоять свою точку зрения. Получилось не очень. — До такого я не напиваюсь. — Извини, — окончательно смутился Азирафель, — я не подумал. Глядя на виноватое лицо ангела, Кроули очень сильно захотелось сказать какую-нибудь гадость. — Совсем немного, — вместо этого сказал он и отвернулся. — В смысле? — Я только подкинул одну идею, — нехотя признался он, и перехватив удивлённый взгляд ангела, торопливо добавил, — но только одну! К остальной чепухе я не имею абсолютно никакого отношения. Он сам. На лице Азирафеля обосновалась широкая улыбка. — Что? — Корабль Дураков, ну конечно! Мне стоило догадаться. Кроули картинно закатил глаза, — «Корабль Дурако-ов, ну конечно!», — передразнил он, — Какой ты догадливый! Улыбаться Азирафель не перестал. Вместо этого он спросил. — Ты не помнишь о чём мы говорили? Перед тем, как ты до смерти напугал того туриста. Что-то про подсолнухи и кофе. Кажется. — Не помню, — соврал Кроули, — давай уже пойдём? Мне надоело. Азирафель немного рассеянно кивнул. Они медленно направились в сторону выхода. — Про Винсента, — наконец вспомнил ангел, — мы с тобой говорили про Винсента, кофе, двенадцатую картину, и… Он внезапно остановился. Они дошли почти до самого выхода здания, и Кроули очень хотелось наконец отсюда свалить. Он нетерпеливо переступил с ноги на ногу и пихнул ангела в бок. — Ну? — Это ты, — пробормотал Азирафель себе под нос, и Кроули почувствовал себя совершенно сбитым с толку, когда ангел обернулся и уставился прямо на него, — это ты тогда у него купил. Картина, она у тебя! — Глупости, — буркнул Кроули, но в его голосе не было той уверенности, на которую он рассчитывал, — ничего я у него не покупал. Делать мне больше было нечего. — Да? — как-то уж слишком быстро стушевался ангел, и Кроули почувствовал, что нужно что-то добавить. Он ненавидел, когда последнее слово оставалось не за ним, особенно, когда ангел так ехидно улыбался. Он еще раз слегка пихнул ангела, и они снова сдвинулись с места. — Я был у него один раз. Хотел соблазнить хотя бы на одно прелюбодеяние. Не получилось. Только отравился кофе и заработал ожоги. Так себе воспоминания, если честно. — Кофе у него и правда был премерзкий, — примирительно согласился Азирафель, и Кроули опять скорчил недовольную рожу. Да что он вообще понимал в кофе, он же вообще его терпеть не мог? Видимо, у Винсента тогда и правда не было ничего другого, раз ангел соблазнился на эту дрянь. — Зато у них был абсент, — мечтательно заметил Кроули, — да, абсент у них был первоклассный. — Горькая дрянь, — ангел неуютно повёл плечами, — я пробовал, отвратительно. Вообще не понимаю, как это можно пить. Они пересекли зелёную лужайку, направляясь к чёрному раритетному автомобилю, терпеливо ожидавшему их на обочине. На стекле красовалась небольшая бумажка с выписанным штрафом, которая, к удивлению стоящего недалеко полисмена внезапно вспыхнула, осыпав его небольшим фейерверком из обуглившихся кусочков. Они сели в автомобиль, и мотор почти мгновенно заурчал, набирая скорость. — Кроули. — М? — Она в сейфе, да? Демон скосил на него взгляд, стараясь не сильно отвлекаться от дороги. — Нет, — наконец отозвался он, на бешеной скорости выруливая на главную улицу города, — она висит в комнате с растениями. * «Ангел» Рембрандта и Ван Гога * «Счастливы осознающие свои духовные потребности» — Матфея 5:3 * Отсылка к картинам Бугро — «Данте и Вергилий в Аду» и Делакруа — «Ладья Данте»