Появление нового Ёкая

      Возвращение к моему удивлению оказалось спокойным и ёкаи не тревожили весь оставшийся путь. С одной стороны это хорошо, так как никаких задержек не произошло, но с другой немного досадно. Кеншин лишь как то обреченно выдохнул, но не уточнив из-за чего — отсутствия сильных противников, или из-за моего желания с ними схлестнуться. Но в какой-то степени мне показалось странным то, что с каждым разом екаев в округе города становиться все меньше и меньше. Можно конечно объяснить это тем, что охотники решили обезопасить подступы к городу, но, проблема в том, что даже охотников стало в разы меньше. От такого екаи наоборот, должны действовать активней и более открыто, но даже этого нет. Это мне и показалось странным, но пройдя ворота, я решил отложить этот вопрос на потом.       Город встретил меня достаточно приветливо, как и всегда — люди спешили по своим делам, учитывая что уже был довольно поздний вечер, где то горел свет в ларьках, где то они наоборот, уже закрывались. По улицам порой ходили охотники и следили за порядком. Особо дел с ними я не хотел иметь, отчего сразу же повернул в сторону храма, в желании поскорее отдохнуть. Всё-таки, пусть путь и был легким, но некоторая усталость давала о себе знать. Подойдя к воротам храма, я уже собирался их отворить, при этом подумывая снова зайти через задний ход, как вдруг в голову пришло осознание того, что я больше не живу в храме. Мда, неудобно бы получилось. Своим появлением я мог потревожить всех жителей храма, включая Амэтерэзу, что не очень хотелось. Пришлось спешно уходить из храма и идти к себе домой, стараясь попутно вспомнить, где он собственно находится. К счастью, под тихий смех Кеншина, а так же его подсказки, я смог найти свой дом, местоположение которого я успел благополучно забыть. Тихо зайдя в него, я сразу же зажег небольшой огонек на амулете пламени и стал продвигаться вглубь дома. Мешок с вещами сразу же нашел свое место на полу, в то время как Кеншин расположился на столе, причем, даже без каких либо разговоров, что довольно странно. Скинув с грохотом нагрудник, я уже собирался снять пропахшую потом одежду… — А, это ты, Акира, — от неожиданного голоса в тишине я едва не вскрикнул, а амулет в моей руке чуть не взорвался, но к счастью я успел остановить энергию в нем, тем самым затушив единственный источник света и оставшись в темноте. Через секунду я снова зажег его, но при этом уже готовый выпустить струю пламени в сторону голоса, но стоило мне только повернуться на него, как моему взору предстала Амэтерэзу. Поправка — заспанная, с взъерошенными волосами, глубокими мешками под глазами и в помятой одежде для сна.       На мгновение я потерял дар речи по двум причинам. Первая, довольно странная и не та, которая должна быть в этой ситуации — факт того, как сильно отличается нынешняя Амэтерэзу от той, что я обычно привык видеть. Ее неряшливый и заспанный вид вызывал у меня странное чувство, словно, меня это немного забавляло. Да, я прожил с ней больше года в сенкае, но даже тогда она охарактеризовала себя как постоянно собранная и готовая ко всему отшельница и жрица. Можно сказать, я никогда не видел эту ее сторону, даже когда ей приходилось засиживаться в храме допоздна, она все равно казалась постоянно собранной, даже с мешками под глазами. Сказалось ли это на том, что она только что проснулась? Собственно, вторая и основная причина моего ступора — она что, спит у меня дома? Не спорю, то, что она вызвалась последить за домом в мое отсутствие дает ей возможность в какой то степени им пользоваться по своему усмотрению, но Ками, как так вышло, что она уже тут почти живет? — Эм, добрый вечер, Амэтерэзу, — единственное, что я смог выдавить из себя после небольшого ступора. Я все еще пребывал в ступоре, мне даже в какой-то момент показалось, что передо мной стоит совсем не Амэтерэзу, но проверив в духовном плане, я убедился в неправильности своих мыслей. Правда, облегченно я не выдохнул. — Привет Акира, — поздоровалась со мной Амэтерэзу заспанным голосом, при этом еще и громко зевнув, давая моему рассудку постигнуть новую ступень ступора, — не ожидала увидеть тебя так рано. — Я тоже не ожидал, — сказал я, умолчав, что вообще не ожидал ее сегодня увидеть. Молча кивнув и изобразив на лице кривую улыбку, Амэтерэзу, качаясь из стороны в сторону как пьяница, пошла в комнату. В мою комнату, где я сплю, точнее, должен. Я же продолжал с недоумением смотреть на нее, держа в руке горящий амулет огня, пытаясь понять то, что произошло. Ее поведение на данный момент настолько безразличное, что ее похоже даже не смущает мое здесь пребывание. Нет, она даже не проявила хоть капли удивления! А если вдруг в дом бы забрался какой-нибудь вор?       Внезапно она резко остановилась, словно неожиданно осознала что-то важное. Сутулая спина резко выпрямилась, после чего она резко развернулась на пятках и снова посмотрела на меня, едва приоткрыв рот. В ее глазах не было той сонливости, лишь сильное удивление, впрочем, как и на лице. — Акира?! — голос так же изменился и был более живой, чем несколько секунд назад. Правда, в нем было столько же удивления, сколько и во всех остальных ее жестах и гримасах. Медленно, румянец на щеках отшельницы стал более заметным, а глаза забегали из стороны в сторону, стараясь не останавливаться на мне.       Я шумно выдохнул. Похоже, она наконец поняла ситуацию. Что ж, тогда можно попробовать начать сначала, — Добрый вечер, Амэтерэзу. — А? — недоуменно спросила она, наконец посмотрев на меня. Видимо, это помогло ей собраться с мыслями, раз через несколько секунд ее удивление прошло и передо мной снова стояла Амэтерэзу, которую я всегда знал — собранная и спокойная. По крайней мере, насколько позволяет ситуация, — добрый вечер, Акира. Странно, что ты пришел так рано. — Тоже не ожидал такого, но так вышло. Хотя, честно говоря, меня волнует сейчас немного другое, если понимаешь о чем я, — хоть я и спросил ее об этом, но даже без ее ответа уже начал понимать причину того, почему она решила оккупировать мой дом для сна. На это намекают те же самые мешки под глазами, которые казались крупнее обычного. Да и вообще, ее общий вид слегка удручал — ей словно пришлось все то время, пока меня не было, работать сутками, имея только час — полтора на сон. Что уже говорить, у нее даже две морщины на лбу вылезли, а ведь их не было. — Угу, понимаю, — как то убито ответила она, склонив слегка голову набок. Складывается такое ощущение, что не я эти полтора месяца сражался с ёкаями почти без перерывов, — в последнее время работы слишком много в храме и я толком не могу даже отдохнуть. В храме стало слишком шумно, что бы спать, а у тебя дома тихо, поэтому…       После последовал усталый вздох, который просто объяснял все остальное. Теперь по крайней мере, ситуация более менее прояснилась. Или по крайней мере подтвердились мои догадки, хотя, тут бы любой догадался, знай он график работы Амэтерэзу, который постоянно скачет от тяжелой работы, до очень тяжелой. Мне хватило месяца бумажной работы, что бы понять, насколько все плохо. А ведь тогда Амэтерэзу подкинула лишь четверть той работы, что делает она сама. Как она до сих пор остается в храме, я даже не представляю. — Ладно, — спокойно сказал я, снова обращая внимание на себя уже слегка отвлекшейся и снова медленно засыпающей прямо на ходу Амэтерэзу, — раз уж ты отдыхаешь здесь, то я не буду мешать тебе. И это не обсуждается, — сразу же остановил ее попытку возразить, — тебе отдых явно нужен больше, чем мне, так что лучше возвращайся в комнату и отдыхай.       С этими словами я вышел из дома, попутно прихватив клинок, оставив Амэтерэзу одну. Стоило мне только выйти, как я тут же ощутил слабое подергивание клинка, словно он хочет что то сказать, но при этом очень сильно сдерживается. — Извини, забыл кое — что взять, — сразу же сказал я, стоило снова мне зайти в дом. Амэтерэзу, которая была уже на полпути в комнату, удивленно посмотрела на меня, а когда я достал из своей сумки несколько запечатывающих амулетов, ее удивление стало чуть больше. Пожелав ей спокойной ночи, я тут же вышел из дома.       Ночь на удивление была невероятно тихой. Звездное небо, незакрытое плотными тучами ярко освещали почти опустевшие улицы. Лишь редкие люди порой появлялись на них, но практически в тот же момент они и пропадали в других переулках. Даже так, это не мешало мне сейчас спокойно гулять по улицам спящего города, наслаждаясь тишиной. Я даже не пытался осмотреть все в попытке найти затаившегося екая, поскольку сейчас у меня, как ни странно, не было на то желания. Наверное, услышь меня сейчас Кеншин, то сразу бы спросил, все ли со мной нормально. Даже самому немного не по себе. Хотя, сейчас у меня есть другие заботы, от которых меня немного коробит.       Мне не нравилось то, как порой себя сильно нагружает моя бывшая наставница. Нет, я замечал то, что ей приходилось довольно непросто, но что либо сказать ей я точно не мог — тогда я мало что понимал и даже слегка боялся что либо возразить своей наставнице. Хотя, по сути я недалеко от себя прошлого отошел, все тот же, разве что теперь мои слова имеют хоть какой то вес для Амэтерэзу. Но все же, не думаю я, что она с легкостью послушает меня и попытается что то сделать.       Да и вообще, почему вдруг я стал так беспокоиться о ней? По сути, я привык к ней относиться именно как к наставнику, который всегда поможет в сложной ситуации, но когда она официально закончила мое обучение, наши пути должны были разойтись. Прямо как тогда, в деревне охотников, которая больше не могла дать мне ничего. Но почему я тогда остался в этом городе, а не стал дальше путешествовать по Японии и изгонять ёкаев? Почему я до сих пор так же приветствую ее при встрече, точно так же как и она? Почему сейчас, мы ведем себя по отношению друг к другу как старые знакомые, прошедшие через многое? Может это именно то, о чем мне постоянно намекал Кеншин? Не понимаю, совсем. Либо я совсем этого не могу понять, либо меня этому просто не учили.       Быстро осмотревшись по сторонам духовном плане и удостоверившись в отсутствии случайных свидетелей, я снял с ножен запечатывающий амулет. Тот звук, который сразу же издал Кеншин, напоминал вдох утопающего, который буквально в последний миг вырывается из водной ловушки и жадно вдыхает драгоценный воздух. Впрочем, это не помешало ему сразу же вывалить на меня все то, что похоже он успел надумать в запечатанном состоянии. Дав ему вволю выговориться и подловив паузу, я сразу же задал ему вопрос: — Кеншин, — на удивление мой голос был очень спокоен, хотя в моей голове сейчас сильный беспорядок. Это невероятно спокойный голос на удивление сработал очень даже эффективно — Кеншин сразу же обратил свое внимание на меня. По крайней мере, я так понял его, — у меня к тебе есть один вопрос. Немного личный, но похоже, обсудить его мне больше не с кем. — Ого, а ты оказывается и на такое способен, — сказал он спокойно, что сильно контрастировало с его интонацией несколько секунд назад, — но дай угадаю, это ведь связанно с твоей наставницей? — Не удивлен, что ты это так быстро понял, хотя мне и интересно, почему, — честно, мне действительно это казалось интересным. Клинок, который только и умеет что разить своих врагов, орошая землю кровью, знает много чего о человеческих чувствах. Это как то не очень входит в рамки моего понимания. — Все довольно просто, Акира, — не успел я продолжить, как он тут же перебил меня. Это одна из его манер, которая мне действительно не нравиться, — я, как ни как, поглотил душу Юкки — Оны, а у нее в этом опыта было немало. — Вот ка… стоп, погоди, как это поглотил душу Юкки — Оны? — вот это, честно говоря, неожиданно. Я в точности уверен, что в тот день я лишь поглотил большую часть оставшейся энергии из ее тела, а после она сама исчезла. Каким образом, ее душа оказалась в клинке? — ты же вроде говорил только о частице ее сущности, но точно не о душе. — Да, это немного странно, но в тот день, она отдала именно душу, что стало тем самым толчком, послужившим началом моего появления как екая — цукумогами. Мне не передались ее память, но знания и умения полностью отпечатались в новорожденной душе. Можно сказать, она стала моей матерью, давшей мне душу и разум, в то время как Херуо–сан — отец, создавший тело.       Я молча смотрел на клинок. Поглотил душу, от которой потом и появилась его душа екая, получил силу этого самого екая, а вместе с ней и знания. Тогда… — Тогда выходит, что ты можешь постоянно поглощать и впитывать в себя чужую силу и знания? — неуверенно спросил я, на что сразу же получил ответ. — Отчасти. Видите ли, данная Херуо — саном сила не безгранична. Снова поглотить душу екая я вряд ли смогу, тем самым получить ее знания, но вот силу я вполне могу поглотить и приручить себе. Правда, теперь она будет по большей части стихийной, так как первая тоже была стихийная, правда, не совсем стандартная. Та же самая некомата тому пример, я ведь все же смог поглотить часть ее сил и взять под контроль, так что теперь помимо холода, я могу использовать и пламя. — Вот значит как, — задумчиво протянул я, обдумывая слова Кеншина. На деле он оказывается очень даже интересный клинок. Но у меня появился один вопрос — не значит ли это то, что Херуо — сан хотел именно этого? Создать клинок, который в будущем станет поддержкой для своего владельца? Тогда в какой то степени его план удался — порой Кеншин действительно может рассказать что то путное, не пытаясь как то подколоть на тему чувств Амэтерэзу или еще его либо… ой, — Кеншин бл*ть, я не об этом с тобой собирался поговорить! — Помню я, но вы так заинтересовались этим, что я решил рассказать сейчас, пока есть возможность, — и снова без намека на подколку. Хотя, я сейчас действительно не об этом думаю, — но знаете, у вас была такая возможность смутить девушку, сказав, что не собираетесь уходить из — за усталости, а так как других вариантов нет, как и запасного футона в доме, то возможно вам двоим пришлось бы спать в одной постели. — И с чего вдруг ты так решил? — склонив голову набок, спросил я его. — Да это же логично, — Амэтерэзу, которая бы чувствовала вину за свою наглость, не позволила бы тебе спать на голом полу и плевать, что ты этим занимаетесь почти всю жизнь, а ты в свою очередь точно бы не позволил своей бывшей наставнице просто взять и уйти посреди ночи в храм. Уверен, спать на полу ты бы ей тоже не позволил. Вот и вышло бы то, что в какой то мере вы стали ближе, а там, возможно и разговор какой-нибудь начался на тему ваших чувств к друг другу. Или уснули бы оба, как никак, профессиональные охотники, времени на разговоры не теряют, тем более, новые силы от него не получишь, как от здорового и крепкого сна, который нужен на данный момент обоим.       Выслушивал я Кеншина с полуоткрытым ртом, в то время как рука рефлекторно тянулась к запечатывающим амулетам. Очень уж сильно он поразил меня своим планом. — Впрочем, сейчас тебя явно заботит не это, я прав? — снова заговорил клинок, видя тянущуюся к амулетам руку. На его слова я молча кивнул и он продолжил, — в таком случае, почему бы тебе не отпросить ее взять выходной и не прогуляться с ней по городу? Возможно, там ты и попытаешься с ней поговорить и попытаться понять, какие чувства ты питаешь к Амэтерэзу, а она к тебе. Как по мне, это единственное, что может помочь в данной ситуации. Главное только не начать говорить об охоте на екаев и о том, что с ними связанно, а то я ведь знаю тебя Акира, как начнешь свой излюбленный во всех позах разговор о екаях, так сразу вся атмосфера мрачной становиться. — Вот как, — снова задумчиво произнес я. Слова Кеншина не были лишены смысла, так что наверное стоит довериться ему и попробовать, — думаю, я последую твоему совету. Конечно странно то, что я даже слова не успел сказать, а ты уже успел просто вывалить на меня идею, которой стоит следовать. — Просто я уже могу даже не выслушивая могу понять, что именно тебя беспокоит. Ведь, можно сказать, давно знаем друг друга. — Я бы с этим поспорил, — с усмешкой ответил я, — ладно, стоит уже наконец найти место для ночлега…

***

      Погода утром на удивление была достаточно хорошей — на небе даже следа облаков не наблюдалось и солнце уже начинало пригревать своими лучами. Можно сказать, идеальная погода для простой прогулки. Нужно только каким — то образом подловить Амэтерэзу и уговорить прогуляться по городу.       Покинув снятую на ночь комнату, я направился прямо к своему дому, но не прошел даже половины, как наткнулся на неприятности. Точнее, как наткнулся — сам их увидел и сам же к ним пошел. Кеншин, когда понял, почему наше направление резко изменилось, лишь негромко выразил свое недовольство. Спорить в этой ситуации с ним я не стал, так как он прав — я вряд ли пройду мимо того, что я успел заметить своим восприятием.       Пройдя две улицы, я повернул влево и пошел дальше, прямо к довольно не приметному дому, находящемуся на окраине города, прямо у стен. На фоне остальных домов он ничем приметным не выделялся, вот только, это лишь во взгляде обычных людей и взгляде большинства охотников. Мой, к сожалению, больше таким не является, отчего я смог заметить едва ощутимую ауру екая. Правильно я ее прочитать к сожалению не мог, но уже по ней я примерно определил того екая, что прячется в доме и судя по ощущениям, эта аура здесь уже довольно долгое время, месяц — полтора.       Обнажив клинок, я медленно отодвинул седзи и вошел внутрь. Быстро осмотрев полутемное помещение, я приметил то, как хорошо убран дом. К моему удивлению, вся мебель находилась на своих местах — комод, низкий, но широкий стол, достаточно дорогая на вид складная ширма — бёбу у одной из стен, а так же небольшая фарфоровая хибати* рядом с комодом и судя по всему, ей давненько никто не пользовался. Еще я приметил то, что помимо хорошо расставленной мебели нет и следа пыли. Словно, за этим домом хорошо следят и ежедневно убираются в нем. Можно было сказать, что в этом доме живут очень хозяйственные люди, но увы, здесь живут совсем не люди.       Подойдя к довольно большому комоду, я глянул за него и увидел одну интересную находку. К стене дома, а так же к обратной стороне комода, были прикреплены два небольших амулета. Толком разглядеть их я не смог, но судя по течению энергии, это были отражающий и поглощающий амулеты. Пошарив по прихожей, я так же нашел еще несколько таких амулетов. Теперь понятно, почему никто не замечал этой ауры — ее попросту поглощали амулеты, а так же экранировали то, что не могло поглотиться. А поглотиться не могло достаточно много, так как этот дом был буквально пропитан темной энергией.       Так же, помимо ауры, я ощущал очень неприятный запах. Он сильно бил по моему обонянию, меня постоянно от него воротило и постоянно передергивало. Ками, какая хрень здесь живет? И Кеншин опять молчит, хотя так даже лучше. Если екай еще спит, то не стоит его будить голосами и лучше неожиданно нанести один точный удар. Нужно только теперь тихо и аккуратно дойти до него. Пришлось даже снять обувь для более тихого шага и медленно идти туда, где аура ощущалась сильнее. Из — за отсутствия освещения я мало что мог разглядеть, но зажигать амулет, тем самым раскрывая себя, я не торопился. Подойдя к седзи комнаты, от которой энергия чувствовалась сильнее, я, сжимая покрепче клинок, медленно ее отодвинул в сторону. В комнате было абсолютно темно, но это не помешало мне найти спящего на полу екая по духовной энергии. Я стал подбираться к нему настолько аккуратно и тихо, что в этой тишине, разрушаемой сильным сопением екая, я мог услышать удары своего сердца. Подойдя к нему вплотную, я занес клинок для удара. — Хм, — неожиданно прозвучало со стороны клинка, а я резко дернулся от неожиданности, — подожди, Акира.       Не говоря больше ни слова, он зажег маленький огонек на своем лезвии, распространяя по комнате тусклый желтоватый свет. Едва не ругая клинок за подобную выходку, я взглянул на екая… и обомлел. Пару раз я тряхнул головой, считая, что это от недосыпа, но увиденное мной никак не хотело исчезать, или хотя бы поменяться, показывая что то более безобидное. Я даже шепотом попросил Кеншина сказать мне, кого он видит на полу, но, к сожалению, он сказал именно то, чего я хотел бы не слышать. — Акира, ты что, серьезно не выспался? — спросил меня Кеншин, — я, так же как и ты вижу Ибуки Суйку, командира четырех дэв гор, что такого?       Я едва не высказал ему свое негодование по поводу нахождения этой… алкоголички в этом доме, с желанием напомнить то, чем закончилась первая и единственная до этого момента, встреча с ней. Да, ситуация была паршивая и тогда стоило срочно найти способ разрядиться. Я до сих пор не могу вспомнить весь тот день, что я потратил на попойку с ней, хотя, наверное и не стоит — себе дороже. В общем, я едва не разразился гневной речью по поводу находящейся здесь очень опасной личности, как вдруг, в этот момент послышалось негромкое ворчание со стороны Они. Я едва не прикусил язык, стараясь снизить уровень издаваемых звуков до минимума, а Кеншин сразу потушил пламя на своем клинке, стараясь не разбудить тусклым светом явно болеющую с похмелья Они. Но на наше счастье, она лишь поворочалась и повернулась телом на бок. Рога, к ее сожалению, не позволили повернуть голову, но видимо она уже привыкла. Кстати, тем запахом, что сильно бил по моему носу, был запах сакэ, исходивший из той самой фиолетовой тыквы горлянки, из которой я тогда пил.       Ладно. Сейчас есть вполне резонный вопрос, который стоит решить прямо сейчас — что делать с Суйкой? Она очень сильный екай, которого когда то боялись все и ее изгнание облегчит жизни многим. По крайней мере, таков путь охотника и я просто обязан это сделать. Правда, в этом есть одна маленькая проблема — как ее изгнать? Они — особые существа и для их изгнания требуется особый ритуал, с помощью которого их можно изгнать. По сути, в этом ничего сложного нет, тем более, это проще сделать, пока она спит, это можно сказать, вообще не проблема. Как раз таки, проблема в самом ритуале — его никто не помнит. Он пропал так же, как и появился, когда Минамото-но Ёримицу пошел убивать Суйку. Старцы, что дали ритуал изгнания Они Ёримицу, пропали и найти их больше никто не смог, а сам Ёримицу умер, не передав ритуал охотникам тем самым лишив их этого знания. В какой то степени, охотники научились расправляться с обычными Они, но это довольно тяжело, а учитывая то, что передо мной не обычный Они, а сама повелительница дэв гор, то ее изгнание без ритуала это как мне стать богом — абсолютно невозможно.       Пришлось, с горем пополам, уходить из этого дома и возвращаться к первоначальной цели. Как бы мне этого не хотелось, но придется оставить все как есть, наверное, даже забыть о том, что в этом доме есть Они. Я мог вполне рассказать охотникам о ней, но боюсь, охотники мало того, что ничего не смогут сделать, так и поднимут шум на полгорода. Естественно, без жертв не обойдется, а мне на сегодня это не нужно. Лишняя работа как для меня, так и для Амэтерэзу, причем, я только вчера вернулся с длительного странствия и даже толком не смог отдохнуть, а Амэтерэзу после сильных завалов в храме, наконец смогла нормально выспаться. Наверное. Впрочем, мне это сейчас и предстоит узнать. Так что, выбрасываем из головы то, что в этом городе есть очень сильная Они, когда то державшая в страхе полстраны, и идем к себе домой.       Солнце уже полностью выглянуло из–за горизонта, так же стали появляться жители на улицах города. Снова начали открываться лавки, в каких-то лавках уже готовили — до носа добрался приятный запах свежей выпечки. Вдали послышался звук удара молота по металлу. Кто-то уже спешил на лошади за город. Так же где то вдали я услышал радостный смех детей. Город постепенно пробуждался. По пути к дому я встречал охотников, а так же их странные косые взгляды в мою сторону. На мгновение я даже подумал, что они видят мое темное ядро, но потом я вспомнил, что надежно его закрыл от лишних глаз плотной покровом природной энергии. Кеншина они тоже не должны заметить — я узнал, что он еще тот мастер скрывать свою ауру и ядро, прикидываясь самым обычным клинком. Как он это делает я так и не понял, но списал на то, что все цукумогами способны на такое.       В общем, под косые взгляды некоторых встреченных охотников, я брел к себе домой, снова думая о том, что же сказать Амэтерэзу, как вдруг, стоило мне только выйти из переулка, вдали я увидел знакомый силуэт наставницы. Пришлось быстро ее догонять. — Доброе ут… — договорить я не успел — стоило мне только заговорить, как перед глазами появился синеватый клинок из духовной энергии, от которого я с трудом успеваю отпрыгнуть от Амэтерэзу на два метра. Рука рефлекторно схватилась за рукоять, едва не высвободив холод, но к счастью, Кеншин вовремя понял, что делать этого не стоит и остановил энергию, хоть сейчас перед нами и стояла готовая к битве Амэтерэзу.       Наступила тишина. Амэтерэзу, явно тоже действовавшая на рефлексах, раз сейчас она усиленно пыталась понять, что произошло. Судя по ее бегающему взгляду, вникла в возникшую ситуацию она быстро, раз духовный клинок на ее руке пропал, а невесть откуда появившийся амулет в левой руке (от которого веяло нейтральной энергией сильнее, чем от ядра среднего охотника) так же исчез. Прохожих эта ситуация тоже заинтересовала, раз они с опаской и некоторым интересом наблюдали за происходящим. Среди всей этой толпы так же активизировались и некоторые охотники, что уже успели обнажить клинки, а кто — то даже достал лук. Судя по взгляду некоторых из них, они явно не ожидали такого, а так же читался…страх? Серьезно? Нет, я понимаю их — невесть кто просто напал на жрицу одно из главных храмов города и заставил ту не просто напрячься, а достать что-то убойное, способное изгнать не один десяток екаев за раз. Но, как они тогда смогли допустить то, что к важной персоне не просто спокойно подбежал подозрительный человек, но и даже заставил ту атаковать. Вообще, меня волнует сейчас другой вопрос — почему Амэтерэзу так неожиданно среагировала? Она ведь всегда знает, когда я подхожу к ней, так как хорошо ощущает мою ауру. Да и бдит она за окружением ежесекундно, так что не увидеть меня она не могла. Много вопросов, на которые возможно ответит только Амэтерэзу, если только охотники вокруг не посчитают меня угрозой и не попытаются прирезать. — Акира? — удивления в ее голосе явно меньше, чем во встрече, произошедшей ночью, но вполне хватало, что бы заставить некоторых охотников напрячься. — Утречка, — сказал я, убирая руку с рукояти и принимая самый безобидный вид, — Честно говоря, довольно неожиданное приветствие с вашей стороны. Помедли я еще немного, то точно бы остался с рассеченной головой.       Постепенно тишина заменилась шумом разговоров прохожих, которые стали обсуждать эту неожиданную стычку. Охотники так же с напряжением смотрели в нашу сторону, хотя, по большей части эти взгляды были направленны именно на меня. Я же просто готовился к худшему развитию событий, так как Амэтерэзу похоже не особо торопилась прерывать это все. Хотя, судя по тому, как она сейчас смотрела на меня и начинала понемногу хмуриться, исход был близок именно к худшему. Почему то, именно в этот момент мое чутье вообще не реагировало ни на что и вообще не ощущало опасности. В общем, ситуация такая себе.       Неожиданно, спустя долгие десять секунд напряжения… у Амэтерэзу дернулся глаз. Едва заметно, но я смог это заметить и напрячься еще сильнее. Вспоминая весь свой опыт, то я еще ни разу не ожидал от этой реакции ничего хорошего и это «ничего хорошего» постоянно варьировалось от небольшого отсчитывания, до безумной тренировки с последующим наказанием. И даже то, что я уже не являюсь ее учеником, не особо давало надежду на благоприятный исход. В общем, этот дернувшийся глаз меня напряг еще больше, чем все те охотники, чье терпение постепенно кончалось и дай им возможность, как они кинутся на меня. Что уж говорить, я даже ощутил как на моем лбу появилось несколько капель пота. — Ками, — неожиданно выдохнула Амэтерэзу, привлекая внимание всех к себе, включая мое, — даже сейчас, когда твое обучение закончилось, ты находишь способы удивить меня, Акира. — Не сказал бы, что я хотел это сделать, но я так же не удивлен в том, как ты реагируешь на это, — ответил ей я, все так же стоя на месте. Давать повод охотникам пустить в меня стрелу или искромсать я не хотел. Лучше уж дам им возможность понять, что я не угроза. В какой то мере, это начало помогать разрядить обстановку и до каких то охотников дошло, что это было недоразумение. — Оно и понятно, стоит мне только вспомнить твои выходки, так у меня сразу мурашки по коже, — несколько весело ответила Амэтерэзу, делая два незаметных знака рукой. Обычный человек может и не обратит на них внимание, но для охотника это значит: «все в порядке, опасности нет», — Сейчас же, ты хоть и перестал быть моим учеником, но умудряешься делать такие неожиданные вещи. — Могу я узнать, что именно тебя так удивило? — сразу поинтересовался я, так же краем глаза замечая убирающих свое оружие охотников, а так же их вздох облегчения. Впрочем, вместе с ними облегченно выдохнул и я, — просто я не могу понять причину такой неожиданной реакции. — Как бы тебе сказать, — лицо Амэтерэзу приняло задумчивый вид, я же воспользовался моментом и подошел к ней, уже не вызывая бурную реакцию у охотников, — ты подошел практически незаметно. Я даже не ощутила твою ауру, а так же какое либо возмущение в фоне. Как будто нет никого.       На этот раз была моя очередь удивленно смотреть на Амэтерэзу. То есть, она действительно не ощущала в духовном плане и не слышала меня? А ведь точно — из–за того, что я приловчился быстро восполнять природную энергию, то стал постоянно ходить с минимальным ее количеством, тем самым маскируя свое присутствие в духовном плане. Только, всегда была небольшая погрешность в фоне, по которой меня и можно было найти, и то нужно быть очень наблюдательным. Амэтерэзу явно должна была заметить эту погрешность, но почему то сейчас она ее не заметила. У меня на это есть только одно объяснения — я научился искусно прятать свое ядро в фоне, буквально сливаясь с ним без каких либо погрешностей. Так как я постоянно удерживаю в теле только самое минимально количество энергии, тем самым теряясь в фоне, то таким образом я постоянно увеличивал свой контроль, но видимо, что то я успел сделать со своей энергетикой. В скором времени это желательно проверить, причем очень хорошо, а то мало ли какие еще изменения произошли. — Понятно, — сказал я после недолгого молчания. Сказанное ею заставило меня сильно задуматься, отчего мой ответ вышел немного запоздалым. Но, это ладно, как бы мне не хотелось узнать подробности и делать опыты, сейчас для меня важно другое дело, — скажи, у тебя есть какие либо планы на сегодня? — А? — тут же спросила она, повернув голову в мою сторону. Не сказал бы, что она удивилась, но мой вопрос явно заставил ее встрепенуться. Немного помешкав, она наконец ответила, — вроде нет, я вообще тебя искала. — Меня? Зачем? — Хотела извинится за вчерашнее, — Амэтерэзу, явно заметившая мое недоумение, продолжила, — я поступила нагло, когда решила воспользоваться твоим домом. — Можешь не беспокоится по этому поводу, — резко перебил ее я, так как понял, куда все идет, — если очень уж нужно, то можешь пользоваться этим домом в мое отсутствие так, как тебе вздумается. Я все равно не особо то и живу в нем. А если вдруг опять случится подобная ситуация, то я куплю еще один футон, — после этих слов я ощутил, слабую вибрацию со стороны Кеншина. Нет уж, я знаю о чем ты снова подумал, а потому нет, спать на одном футоне с ней я не буду. Лучше сразу же после прогулки схожу и куплю его, а то ведь и забыть могу. — Спасибо, ты меня сильно выручаешь. — Не за что. Все — таки, когда то ты позволила мне жить в своем доме, пусть и в качестве тренировки. Кстати говоря, почему ты не пошла в сенкай? Мне кажется, там было бы гораздо тише, чем в моем доме. — До него долго добираться, — сразу же отрезала Амэтерэзу, — пока до него доберешься, пройдет много времени. — Но, мой дом тоже ведь не близок. — Если не идти особыми путями, — ответила она мне, а я лишь задумался, в каком смысле особыми, — но давай не будем об этом, лучше скажи, зачем ты меня искал? — Как раз для этого и искал, — пожал я плечами, — хотел узнать подробнее о том, что происходит в храме и что заставляет тебя так изматываться. — Ничего необычного, просто прибавилось работы, — все таким же тоном ответила Амэетерэзу, скрестив руки на груди, — как ни как, эта работа достаточно сложна и часто приходится жертвовать своим личным временем для решения неотложных дел. — И тебя это устраивает? — Пока это перекликается с моими целями, то да, — а вот эти слова были достаточно интересны. Значит, Амэтерэзу служит в храме не просто так, а ради какой то цели. Это вполне логично — попасть на службу в храм дело нелегкое и просто так туда мало того что не примут, так еще и никто не пойдет. Амэтерэзу же, со своим статусом отшельника вполне спокойно смогла стать довольно значимой личностью в храме, но вот причина, по которой она решила прекратить своё отшельничество, я так и не знаю. Скорее всего, это никто не знает. — И все же, это слишком — отдавать себя делу во вред себе, — Амэтерэзу на мои слова лишь слегка приподняла бровь и пристально посмотрела на меня. — Говоришь, что это слишком, — склонив голову набок, произнесла Амэтерэзу, выразительно посмотрев на левый рукав хаори, — но при этом делаешь необдуманные вещи, рискуя своей жизнью. Мне кажется, ты сам себе противоречишь. — Это другой случай, другого выхода попросту не было. — Нет, как раз таки был — отказаться от заказа. В таком случае ты остался бы со своей левой рукой, но жители той деревни, наоборот, в опасности. Тебя бы устроило такое, знай ты о том, что произойдет? — Нет, ведь… — Ведь оставлять простых людей в опасности противоречит правилам охотников на екаев, тем более, если они подвергаются нападениям екаев. В таком случае, ты обязан помочь им, как тот, кто способен изгонять екаев. Если они угрожают людям, то ты их изгоняешь. Если екай очень силен, то ты собираешь группу охотников, и вы вместе изгоняете его. Если приходит заказ, то ты берешься за него и выполняешь. Тебя не заботит то, насколько сложна работа, ты просто берешься за нее и исполняешь, потому что можешь. Моя ситуация такая же — я делаю эту работу потому, что могу и меня не заботит, насколько она сложная. И так же как и ты, я ее выполню, несмотря на трудности. Поэтому твое переживание бессмысленно.       Молча выслушав Амэтерэзу, я лишь согласно кивнул. После такой речи, я даже не знал, что сказать против. Точнее, знал, но теперь уверен, что поменять ее решение и рвение теперь я не смогу. Хоть мое негодование немного и усмирилось, мне все так же остается не по нраву то, что она продолжит изматывать себя. — Ясно, — сказал я после недолгого молчания, — ты будешь продолжать работать сверхурочно до тех пор, пока не достигнешь своих целей, так? — Отчасти ты прав, но не думай, что я делаю только ради себя. Так же, в мои обязанности входит помощь людям в борьбе с екаями, так что мое желание помогать людям такое же, как и твое. Теперь, когда мы уладили этот вопрос, давай просто прогуляемся, не думая о делах? — на ее слова я мог лишь согласно кивнуть.       В итоге, весь день мы просто гуляли по городу, как обычно общаясь на различные темы и как только стемнело, мы разошлись. Амэтерэзу на этот раз ушла в храм, я же, еще немного пройдясь по городу, направился домой. Так же я прошел рядом с тем домом, в котором спала Они, но не заметил каких либо изменений, отчего облегченно выдохнул. Сейчас мне точно не нужны проблемы с ней, поэтому поняв, что все тихо, быстрым шагом пошел домой.       Зайдя в дом, я сразу же зажег светильники и сбросил все свои вещи. Стол, на который я собирался положить клинок, на удивление был завален различными свитками и бумагами, а так же несколькими кистями разных размеров. Похоже, Амэтерэзу решила не только работать дольше, но делать часть работы дома, в тишине. Проблема только в том, что делала она это в моем доме. Вообще странно то, что я не заметил их ночью, когда положил Кеншина, но теперь это объясняет то, почему он неожиданно замолчал. Впрочем, для меня это не так важно, сейчас мне стоит немного отдохнуть. Как ни крути, но такое долгое общение сильно выматывает морально и после такого стоит хорошенько отдохнуть. Положив Кеншина на стол между свитками, я уже было направился в комнату, как вдруг клинок меня окликнул. — Акира, здесь… свиток. — Чего? — я недоуменно посмотрел в сторону стола, полностью заваленного свитками. Я бы сказал, что там не один свиток. — За авторством Насимуры-сан. Скорее это послание от нее тебе.       Подойдя к столу, я нашел тот свиток, о котором Кеншин говорил. По крайней мере, он отличался от остальных тем, что был запечатан амулетом, на котором имелась хорошо знакомая мне подпись Насимуры-сан. Даже духовный след ее, пусть и довольно слабый. Вот только, как он здесь оказался? Помимо духовного следа наставницы с деревни охотников, я так же ощутил энергию Амэтерэзу. Возможно, его принесли по привычке в храм, а Амэтерэзу принесла свиток сюда, что бы передать мне, но потом надолго забыла о нем. По крайней мере, на это намекает небольшой слой пыли на свитке. Вот только странно, почему вдруг Насимуры-сан решила написать именно мне? Впрочем, сейчас и узнаю.       Кеншин тоже заинтересовался содержанием свитка и впервые за все время он начал двигаться — вылез из ножен и пододвинулся ко мне, стоя на кончике клинка. Если бы он не предупредил меня когда то о том, что он способен самостоятельно перемещаться, то я бы точно сейчас вскрикнул от удивления. Но, я лишь с некоторым удивлением посмотрел на него, так как впервые вижу то, как он двигается. Конечно, я видел однажды цукумогами, но те имели что то наподобие ног, которые они могли прятать. У Кеншина же ничего не было, он просто допрыгал до меня на кончике клинка, при этом, не повредив татами. Ладно, это не так важно по сравнению с тем, что именно решила написать мне Насимура — сан.       Акира, надеюсь, ты получишь это письмо достаточно быстро. Хоть я и ни разу не интересовалась твоими делами лично от тебя, но мне часто писала Амэтерэзу о твоих успехах и делах, отчего я знаю о том, что с тобой все хорошо. Но все же, произошла одна ситуация, из-за которой мне пришлось написать тебе лично. Так же, как твоя наставница, я считаю, что ты должен это узнать, если конечно ты еще этого не знаешь.       Я думаю ты помнишь то, что Ямомото не вернулся после охоты на опасного екая в пещерах под Горой Екаев? Охотники долго пытались найти его, но все было без толку. Но, когда снег стал таять, охотники недалеко от деревни нашли тело, покрытое множеством язв и нарывов. Я не хочу нагружать тебя и ходить вокруг да около, но сразу же вываливать на тебя эту новость я не хотела. Акира, Ямомото мертв. Я уже знаю причину таких язв, но так же я хотела бы узнать, что произошло до того, как Ямомото умер, так что, если ты не против, то пожалуйста, приди в деревню.       В комнате воцарилась тишина. Я молча перечитывал строки, написанные моей наставницей и ощущая, как с каждым прочтенным словом к горлу подступает ком, затрудняющий дыхание. Кеншин тоже не стал говорить и просто молча был рядом. — Завтра, — с трудом произнес я дрожащим голосом. — Да, я понял, — тихо ответил Кеншин, — с утра отправляемся в деревню охотников…