За этот мир

Все начинается за четыре месяца до предполагаемого Армагеддона. Азирафаэль просыпается от жуткой тошноты. Да, вчера они с Кроули разделили пару бутылочек вина, но это не могло дать такой эффект. Мужчина откидывает покрывало и быстрым шагом направляется в туалет. Его рвет пару раз. Горло саднит. Во рту остается неприятный привкус. Он поднимается, чтобы пойти в ванную и почистить зубы. Ангел не сильно задумывается над причинами, потому что такое бывает со всеми. Сам факт того, что это произошло с ним странен, но не невозможен. После ополаскивания рта он возвращается в свою постель к Кроули. Хозяева не сильно интересовались комнатами садовника и няни ребенка. Они выполняли работу исправно и их не трогали. За завтраком тошнота снова подступает комом к горлу. Ази смотрит на блинчики и чувствует отвращение. Чего изрядно пугается. Снова направляется в туалет, удивляя демона своим поведением. — Ангел, ты в порядке? — узкий силуэт так красиво изгибается, прижимаясь к дверному косяку, что Азирафаэль невольно любуется. Пока приступ тошноты не заставляет отвести глаза обратно на белый фаянс. — Ангел?! — Думаю, я просто отравился. Человеческие тела так хрупки, Кроули, — после ополаскивания рта улыбается ангел. Улыбка выходит растерянной. Энтони делает вид, что поверил, но ставит в голове галочку следить за возлюбленным. Неясное чувство беспокойства поселяется в груди у обоих. Спустя несколько дней беспокойство разрастается в груди Азирафаэля все сильнее. Он не может есть ничего, кроме мандаринов и помидоров черри. Остальная еда вызывает спазмы в животе и приступы тошноты. Которая уже так надоела, но что-либо сотворить с ней он не может. Только аккуратно скрывать. И все больше боится. Этот смутный страх охватывает легкие. Цепляется ростками за органы. Сдавливает гортань. Внутри словно что-то меняется. Кроули смотрит с таким искренним беспокойством, что ангел невольно отводит взгляд. Он не может ничего объяснить. Ему так не хочется причинять неудобств. Червь сомнений начинает острее точить мысли, когда такое состояние продолжается уже два месяца. Азирафаэль благодарит Бога, что Энтони не говорит с ним на эту тему. Он знает, что демон не идиот и видит перемены в питании и общем состоянии. Но не видит причины. Которую так остро начинает подозревать ангел. За шесть тысяч лет существования Азирафаэль не раз сталкивался с беременными женщинами. Несколько раз принимал роды. Случайно однажды даже стал крестным отцом. Оказался не в том месте, не в то время. Но с беременным мужчиной никогда. И потому такое объяснение кажется абсурдным. Абсолютно. И единственным. Слуги господни бесполы. Значит?.. Азирафаэль стоит в комнате, пытаясь собраться с силами. Его руки, держащие конверт, дрожат. Как и губы. И все его тело. Сердце уже кажется просто вибрирует, а не стучит. Комок в горле мешает дышать. Он молится, чтобы его догадки оказались беспочвенны. Но в глубине души, так глубоко, что ангел не признается, что это его душа, желание противоположно. С утра, под видом женщины, он был в больнице. Попросил написать все анализы и результат на бумаге и не говорить ему. Мол, хочет сделать сюрприз себе и мужу. Врач мило улыбнулась и выполнила просьбу. А Азирафаэль через силу стоял на ногах. И сейчас наступил момент истины. Бумага поддается легко. И также легко пикирует на пол, когда ослабевают пальцы. Мужчина оседает на кровать, не в силах поверить. «Беременность. 10 недель» бьет огненным мечом, который он отдал когда-то. Как такое могло произойти?! Ангел носит под сердцем ребенка демона. Господи. Бумагу он сжигает вместе с конвертом, чтобы доказательство было лишь в его голове. Азирафаэль не хочет говорить Энтони. В таких вопросах нельзя быть уверенным в реакции другого. Вдруг он… Нет, ангел не представлял, что его возлюбленный сбежит или заставит убить. Но что-то все равно не давало сказать. Они на разных сторонах. Потом начинается подготовка к Армагеддону. Они оба заняты по уши. Живут отдельно, чтоб не выдать своего плана. «Не тот мальчик». Поиск настоящего антихриста. А между тем Азирафаэль все больше чувствует ответственность и обязательство сказать. Но они наследственные враги. Они никогда не должны были быть вместе. И все равно полюбили друг друга. Неосторожно. Неправильно. Почему он раньше об этом не думал? Демон назначает встречу в беседке. Ангел решает сознатся. Во что бы то ни стало. Но взвинченный вид Кроули выбивает почву из-под ног. Демон так занят антихристом, что не видит подтекста в словах. «Идти больше некуда» Ребенок уже растет внутри меня. Азирафаэль измученно пытается достучаться до него, выведать отношение к себе и их будущему. «Уедем вместе». Ангел не может поверить. Кроули даже не пытается. «Мы ангел и демон» Кто будет плодом такой любви? Его не примут ни небеса, ни ад. «У нас нет нашей стороны, Кроули» Скажи, что любишь меня. Скажи, что вместе мы со всем справимся. Я соглашусь. Но Кроули просто уходит. Спокойно прощается и уходит. Словно не было тысячелетней дружбы, а после вековых отношений. Азирафаэль продолжает стоять в этой проклятой беседке, не чувствуя стекающих по щекам слез. Он чувствует только беспомощность и опустошенность. «Я прощаю тебя» Потому что несмотря ни на что, я хочу, чтобы этот ребенок рос в этом мире. С тобой или без тебя, любимый. И я спасу этот мир. С тобой или без тебя. Решимость переполняет его ровно до того, как он развоплощается. Ангел не может ненавидеть кого-то. Поэтому внутри просто поселяется возмущение. И отчаянная тревога. Что с ребенком, ведь фактически он был привязан к телу, которое только что исчезло? Маленький ангелочек тоже исчез? Азирафаэль не может смириться. Он откровенно сломлен. Все о чем могут думать ангелы вокруг — это война. Будь она проклята. Мужчина уверен, что в Аду то же самое. Поток мыслей вновь возвращается к Кроули, когда пальцы касаются макета земного шара. Он единственный всегда был рядом. Он любит его. Вопреки всему. После всех событий ангел не верит, что все кончилось. Они сидят на скамейке, ожидая автобус. Армагеддон прошел стороной. Не сегодня. Не в ближайшее время. «У тебя больше нет твоих. У нас обоих нет. Мы сами себе свои» Темные очки отражают свет фонаря, а Ази безумно хочется посмотреть в глаза напротив сейчас. Потому что он впервые слышит истинную подоплеку этих слов. И ему так много хочется сказать, и одновременно не хватает слов. Поэтому ангел просто кладет голову на плечо демона в автобусе, который демоническим образом поедет в Лондон. Открывает рот для признания и тут же замирает. Внутри что-то шевельнулось. Так неясно и почти незаметно, но… Их ребенок. Он жив. Азирафаэль с замиранием сердца смотрит на небо с благодарностью. «Только бы с ними двумя все было в порядке» — думает ангел, пока Хастур тащит его к Вельзевул. В Аду отвратительно. Склизко. Мерзко. Вокруг снуют вонючие озлобленные демоны, косящие на него презрительные взгляды. Теперь понятно, отчего Энтони постоянно тусуется на Земле. Правда, сложновато сказать, что хуже: это или стерильные Небеса, с которых сбежал он сам. Но ошеломленная Михаил, подающая ему полотенце, стоит всего этого сумасшествия. Азирафаэль с благодарностью смотрит на Кроули после обмена телами. Поддается искушению. Впрочем, как и всегда поддавался чарам этого невероятно притягательного демона. Искусством соблазнения он точно овладел в совершенстве. — … сволочью, с которой стоит познакомиться поближе, — улыбается Энтони. Молчит, облизывая губы. Вновь прожигает взглядом, скрытым за темными стеклами. Ази читает в его движениях смущение. И начинает волноваться. — Когда я был в твоем теле, ангел… У тебя там случаем не глисты, хах? — шутка выходит скованной. Глаза над чуть спустившимися очками смотрят испытующе. — Нет, дорогой. Это не глисты, — мягко улыбается Азирафаэль. Глаза напротив постепенно наполняются осознанием. Начинают светится восторгом. Он прикрывает рвущуюся наружу теплую улыбку рукой. Как он раньше ничего не заметил? Еще и Адам со своими детскими книгами. Маленький хитрец. — За этот мир, — поднимает бокал, любуясь прекрасным лицом возлюбленного. Будущего отца их ребенка. — За этот мир, — благоговейно протягивает ангел. В груди разливается спокойное тепло. В котором мы будем вместе, подразумевают оба.