I love you too, Pete.

- Нет, стоп, перестань. Стой!- Тони чувствует, как тело наполняет отчаянием и страхом, как дрожь просачивается в его испуганный хриплый голос. Грудь больно сдавливает жалость и ненависть, когда он слышит, как Питер кричит от боли. Это происходит, кажется, в миллионный раз за последние несколько часов. Громила, истязающий самого прекрасного мальчика, бросает взгляд на дрожащего от эмоций, беспомощного сейчас мужчину и закатывает глаза. Он грубо, в насмешку, пинает сжавшегося в комочек ребенка, всё ещё пытающегося не ронять слёз. Громкий жалобный вопль сорвался с его разбитых губ, а у Старка сжалось сердце. - Жалкое насекомое! - с извращённым удовольствием плюёт мучитель. И на его слова не звучит в ответ детский голосок, протестующий:"пауки - не насекомые!". У Питера нет сил на это, скорее всего, и желания. Замученный мальчик лишь подтянул колени к животу, стараясь сделать это незаметно, ведь после каждого его лишнего движения шёл удар. Тони чувствует, как по его венам пробегает холодная, как лед, ярость, и крепко стискивает зубы до скрежета. Его ногти впиваются в ладони за спиной, в то время как в его голове всё кружится как яростная буря, вырисовывая идеи отмщения за его сломленное маленькое сокровище. -Я убью тебя первым,- клянётся Старк, его взгляд обжигающе холодный, острый, словно длинные иглы, что вонзаются всё глубже и глубже в его сердце, когда вопли Питера снова наполняют комнату. - Я сделаю всё, чтобы боль была последним, что ты ощутишь! - рычит Старк, пытаясь перестать слышать загнанных всхлипов подростка и начиная ненавидя себя за это. Он бы всё сейчас сделал, если бы кто-нибудь дал гарантию, унести мальчика отсюда прочь, накормить чем-нибудь вкусным и уложить спать, утром убедив, что всё было лишь правдоподобным кошмаром. Мучитель лишь скалится от удовольствия, находя слова Старка забавными и пустыми. Он понимает, миллиардер сейчас связан по рукам и ногам, буквально. Всего его угрозы - сотрясание воздуха, чтобы припугнуть, за словами дела не станет. Но он медленно и высокомерно поворачивается на каблуках, не удостоив пленников последним взглядом и покидает темную, маленькую комнату, запирая их на замок. Старк сорвался с места, дергая тяжелые кандалы, прикрепленные вокруг его лодыжки. Внезапный выход за дверь уже не озадачивал, как в первый раз. Оба - и Тони, и Питер - знают, мучитель ещё вернётся. Старк подобрался к избитому и измотанному телу своего Питера. Мальчик не шевелится, и Старку делается совсем плохо. Мужчина, дрожа, наклоняется, очень тихо позвав ребёнка по имени и снова стискивает зубы, когда Питер отвечает вымученным "угу". По привычной схеме парнишка помогает Старку избавится от наручников и обессилено падает в его объятья, не сдержав больного стона. Тони поднимает руку, чтобы успокаивающе огладить спутанные кудряшки, но останавливает руку в воздухе, поскольку не уверен, что не причинит большего вреда. Все органы снова сдавливает лапа безысходности, выпуская когти, ведь Старку самому необходимо было прикоснутся к своему малышу, чтобы его дыхание стало ровным и кончились всхлипы. Ощутив бы между пальцами родные локоны, Тони бы сам легче вздохнул. Только вот его решение рассыпаться в прах, когда сломанный скулеж его милого мальчика начинает становится громче и отчаяннее. "Возможно, истерика" - предполагает безучастный голос в голове, заставив разозлиться Тони. Как он может быть таким спокойным, когда на руках сотрясается маленькое побитое чудо? Но Тони понимает, что это правильно, по-взрослому; нельзя давать слабину, погружаясь в эмоциональное болото. Питеру будет только хуже, если единственная его опора, в которой карие глаза ищут спасения, окажется ещё слабее. Если это случится, мальчик совсем потеряет надежду. Тони бережно перебирает пальцами каштановые локоны, не сумев убедить себя, что с ними все будет в порядке, с его мальчиком всё будет в порядке. Мужчина снова и снова слышит одни и те же болезненные звуки, не зная, чем помочь и просто раскачиваясь в попытках успокоить и приласкать. - Я положу этому конец, маленький. Слышишь меня? Я всё исправлю, ты будешь в безопасности. Я сделаю всё, что захочешь, - говорит Старк и понимает, что, если бы мог, Питер бы ответил: "хочу побыстрей домой". И Тони представляет, что сейчас чувствует его мальчик, сколько ужаса ребёнок перенёс, а сколько ещё предстоит - никто не знает. Ведь он, Железный человек, герой, не смог его защитить, сберечь, спрятать подальше. От размышлений голос начинает подрагивать, и Тони наклоняется вперёд, к макушке Питера, пытаясь снова почувствовать его запах, что предал бы сил. Но запах детского шампуня с мятой давно заменился кровью и потом. И всё становится ещё абсурднее и неправильне, отвратительнее! Эта футболка с забавным рисунком не должна была пропитаться красной жидкостью, эти пальцы не должны были сжиматься у груди в мольбе всё прекратить, эти карие глазки не должны были ронять слёз на бетон, такой же холодный, как и взгляды мучителей. Кажется, действия Тони подействовали верно: мальчик слабо качает головой, слегка поворачиваясь, чтобы посмотреть на человека, которого любил так сильно, что терпит все истязания. Старк видит, что его карие глаза не растеряли своей светлой надежды, все еще глядя на Тони с той несокрушимой силой духа, которую инженер так любит. А, может, всё это только кажется миллиардеру, и в глазах мальчика давно уже ничего нет? Старк слегка расслабляет руки. -Я прекращу всё это, малыш!.. - начинает обещать мужчина, но знает, что услышит потом. - Нет, нет, нет, не надо... мистер Старк, не надо... просто... - мальчик говорит сбивчиво, то ли всхлипывая временами, то ли задыхаясь, его взгляд такой напуганный теперь, обеспокоенный. - Это должен быть я, - Тони слышит, как горечь сказанного давит им обоим на сердце. Старк глубоко и болезненно вздыхает, его глаза щиплет, и он жмурится, становится больно. И не из-за порезов на щеке или под бровью. На долю секунды он будто чувствует, как его грудь словно вогнулась внутрь и вот вот треснет там. - Я не могу смотреть, как ты страдаешь из-за меня, - надломлено шепчет мужчина в ухо мальчику. - Мы можем поменяться, - как же жалко это звучит! Мужчина говорит это не в первый раз, но надеется, что в последний. И Старк понимает, что не ему решать, кого будут бить, попытки договориться с уродами уже были. Тони подушечками пальцев касается левой стороны лица, что была покрыта отвратительным сине-чёрным пятном, уже заживавшим, несмотря на то, было оставлено совсем недавно. Питер мотает головой, несмотря на усталость. - Это не Ваша вина.., - Питер заходится в страшном кашле, из-за чего с губ на колени Тони падают тёмно-красные пятна. - А обмен? - продолжает мальчик, скривившись и заскулив от боли снова. - Нет никакого способа... - мальчик всё ещё харкает кровью, а Старк может лишь умолять Питера замолчать. - Что-то изменить... Я справлюсь с этим! - ребёнок странно дёргается вперёд, цепляясь за руку мужчины, как за спасительную соломинку. - Чтобы Вам не было больно. Тони бы взвыл, если бы мог. Он не смел позволить себе громких звуков, пока они здесь. Нельзя мучить солнышко ещё больше. Старк не знал, что сейчас говорить. Он морально вымотан, а позволить себе отдохнуть хотя бы пару часов не мог, не имел на это никакого права. Тони знал, что скажет его сокровище дальше, не впервые шёл этот диалог. И оттого Старк ненавидел себя больше, что заставляет мальчика повторять одни и те же слова, когда даже сделать вдох - беда. Питер придвинулся ближе, он совсем замёрз. Он вздрогнул от прикосновения Тони к его шее, на мгновенье показалось, что его снова будут душить. Мужчина чувствует, понимает и рука опускается вниз, чтобы гладить по спине с любовью и заботой. - А даже, если... - Старк осознаёт, что малыш начинает ломаться. Ещё вчера (вчера же?), он и допустить не мог никаких "если". И с одной стороны - это прогресс, возможно, ребёнок согласится поменяться местами, и эти ублюдки оставят солнышко в покое. А с другой... Это значит, что Питер на пределе. - У Вас нет регенерации, - слабо заканчивает он. - И это тот момент, когда презрение к себе возрастает до размеров вселенной. Признание, хоть и очевидное, всегда выбивает воздух из груди. Маленький страдает из-за него, взрослого мужчины, да, что там, из-за героя Америки! Старк и ненавидел эту регенерацию и благодарил. Питер говорил, что она даёт им время, верил, что из-за неё у них, у Старка, есть дополнительный шанс найти выход! А Тони молча кивал, давая Питеру возможность считать себя героем. Он не мог разбить ему и так сломанное сердце, выбросив правду, что мучают его не из-за желания убить, а из-за удовольствия. Какой же он урод! Бесчеловечный подонок, позволяющий истязать единственного человечка, сохранившего верность ему, Тони Старку! Тони сжимает челюсти и отводит взгляд в сторону, глаза щиплет сильней, а сердце сжимается. Становится хуже, когда понимаешь, что Питер, кажется, расслабляется от каждого нежного прикосновения, будто способного чувствовать что-то кроме испепеляющей боли. Но это ложь. Ребёнок притворяется, ведь знает, как успокаивать Тони. Чёртов Старк не заслужил своё сокровище. Как он может позволять Питеру проходить через страдания ещё и ещё?!? Мужчина не вынесет еще ни одной секунды, слушая самые ужасные звуки в своей жизни; он никогда не сможет стереть их из своей памяти. - Мистер Старк, - тихо зовёт дрожащий голос. Тони заглядывает в взволнованное и измученное лицо. - Я знаю, что сломался бы быстрее Вас, - Тони чуть сам не заскулил. Вот оно, подтверждение слепой веры Питера, что похитили их для какой-то цели, били, чтобы узнать какой-то важный секрет. А Старк не разубеждал его в обратном, давая мальчику шанс, почувствовать себя сильнее. - Ты очень сильный, ты знаешь это? - начал грустно Тони, это была ещё одна попытка, заранее обречённая мужчиной на провал, переубедить бедного ребёнка.- И я знаю, что смотреть на это больно, но поверь мне, я буду в порядке, - Старк еле заметно кивнул и, вдруг, увидел в карамельных глазках вопрос. Совсем недолго, но Питер думает, что имеет права согласиться поменяться местами, наконец отдохнуть от адской боли во всём теле. Питер вдыхает, резкий кашель сотрясает его тело, и он жмётся к Тони. - Я могу исцелиться от всех своих ран, - безнадёжно горько звучат эти слова. - Я боюсь, что если они зайдут слишком далеко, Вы никогда не поправитесь,- он моргает, глядя на Тони с предельной серьезностью в голосе. - И я никогда себе этого не прощу. "Я тоже, малыш" - хочет ответить Старк, но слёзы до тошноты сдавили горло. Мужчина в который раз задумывается, чем заслужил эту преданность, красоту и любовь. - Хорошо, - грузно отвечает Тони, осознавая на что подписывает самое дорогое, что имеет. Он не знает, когда они выберутся, и случится ли это вообще. "Может, Питер и прав. Его регенерация спасает их. Если бы его, Тони, вдруг, не стало здесь, подох бы от потери крови? Что тогда будет с его мальчиком?" - думает Старк и морщится от собственных мыслей. - " Отговорки эгоистичного труса!" Питер облегченно вздыхает, словно все его проблемы в миг решились. И почти невесомо касается губами разодранных костяшек пальцев Тони. Мальчику всё ещё больно, а он успокаивает взрослого мужика! - Я люблю тебя, Тони, - грустно, но искренне произносит Питер, а Старк тает. Его мальчик назвал его по имени, вот прогресс! Надо бы радоваться, но здесь... Тони не сводит глаз с Питера. - Когда мы выберемся отсюда, дай мне хотя бы убить всех этих сволочей?- как бы спрашивает Тони. В глазах напротив мелькает что-то, наверное, желание отомстить, но Питер - ангел, поэтому ничего не отвечает, кладя голову на плечо Старку. Тони убирает прядь волос с лица Питера. Он делает паузу, прежде чем тихо вздохнуть и прижаться разбитыми губами ко лбу Питера. - Я тоже тебя люблю, Пит.