Мне бы крылья, чтобы укрыть тебя, Мне бы вьюгу, чтоб убаюкала, Мне бы звёзды, чтоб осветить твой путь, Мне б увидеть сон твой когда-нибудь.
Грубые пальцы бережно прикасаются к нежной коже на щеке, отчего девушка сдвигается чуть ближе к нему. Он садится, рукой аккуратно приподнимает её, укладывая к себе на ноги.Баю-баю-бай, ветер, ветер — улетай, И до самого утра я останусь ждать тебя. Мне бы небо чёрное показать… Мне бы волны, чтобы тебя укачать.
Хатаке закутывает ноги Сакуры в плед, словно маленькому ребенку. Сильные руки плавно и немного трясясь от робости качают спящую девушку, а мужской голос продолжает напевать строчки когда-то любимой песни. Хриплые и фальшивые звуки кажутся необычайно нежными для исполнителя.Мне бы в колыбельную тишину, Точно корабли проплывают сны. Баю-баю-бай, ветер, ветер — улетай, И до самого утра я останусь ждать тебя. Баю-баю-бай… Баю-баю-бай…
Во сне Сакура в это время качается на качели под самыми облаками, слыша мужское пение.. Голос кажется ей смутно знакомым. Она решается посмотреть вниз и видит земли Конохи, которые пролетает на этой карусели. Волосы качаются в такт движениям качели, а увиденная картина трогает ее губы теплой улыбкой. Такие родные улочки любимой деревни. Никогда ещё сон не приносил ей столько наслаждения и лёгкости. Мужчина нежно покачивает её, не упуская из виду и появившуюся на лице куноичи улыбку, что заставляет его улыбнуться в ответ.И до самого утра я останусь ждать тебя. Баю-баю-бай… Баю-баю-бай…
В стороне сидели два нинкена Хатаке, челюсть которых отвисла буквально до пола. Наблюдали они эту картину маслом около пяти минут. — Ты видишь то же, что и я? — с выпученными глазами поинтересовался Паккун. — Да… Нифига нас штырит, вот говорил же тебе не надо было есть те грибы у канатки, — выругался Уруши. Мопс согласился и повернулся к хозяину. Какаши поднял взгляд и увидел двух своих псов. Лицо мгновенно изменилось. Былая суровость и хладнокровность вытеснили непривычную теплоту взгляда и улыбку. — Чё вылупились? — шепнул он раздраженно, и быстро отвел взгляд в окно. Паккун, знающий хозяина как облупленного, сразу заметил эту нотку стеснения. — Какаши, ты что, тоже те грибы ел? — спросил Уруши. — Какие грибы? Идите отсюда, пока я из вас мыло не сварил, — ответил шиноби, и собаки, хихикнув, испарились, последний раз осмотрев пару. Харуно медленно открыла глаза, рукой начиная растирать их после сна. Она видит перед собой лицо мужчины и сглатывает. У неё лишь два вопроса: почему она у него на руках и сколько она проспала. — Который час? — спросила она, осипшим после сна голосом. — Почти одиннадцать, — ответил он, не выражая никаких эмоций, но нутром чувствуя, что она потребует объяснений. — ЧЕГО? — мигом подрывается она, спрыгивая с него и поправляя футболку. Глаза девушки слегка опухшие и заспанные, а вид дополняет взъерошенная прическа, — Ты почему меня не разбудил? Мы же на канатку опоздаем! Сегодня четверг или пятница? Её писклявый голос действовал как электрошокер, мигом надавливая на все нитки нервов. — Как было хорошо, когда ты молчала, — брезгливо поделился он и встал, проходя мимо неё на кухню. К таким срочным действиям его побудила не раздражительность из-за поведения девушки, а страх, что эта самая пискля потребует объяснений, которых у него не было. Харуно открыла рот от возмущения и повернулась к нему, гордо поднимая носик. — Да как ты смеешь?! Я тебя спокойно спросила же! — однако тон говорил обратное. Но в ответ хлопанье двери. Куноичи сжала кулаки и сжала губы, тоже начиная порядком раздражаться. — Седая фасолина… — сказала она двери и пошла в ванную. В голову стали приходить воспоминания о прошедшей ночи. И это, к сожалению, были далеко не романтические воспоминания. Они поссорились на источнике, ее попытались отравить, после он спас её и пытался привести в чувство, тряся словно грязную тряпку. Её стошнило прямо в ванну, из глаз не прекращая шли слезы. Только спустя 10 минут озноб чуть отпустил девушку и она успокоилась, после чего пришлось переодеться в его футболку. А самым страшным было то, что они уснули в одной постели. Вместе. Сейчас до нее дошло, что Сакура как будущая Учиха должна была запротестовать спать с этим подонком в одной постели. Ками, что бы подумал о ней Саске, и чтобы он сделал за это с ней и с Хатаке?! Сакура намочила руки и умыла лицо холодной водой. Непрошеные мысли лезли одна за другой, вновь прокручивая все события ночи. Куноичи достала свою мини косметичку для походов, которую вчера тут забыла и извлекла зубную пасту и щётку. «Почему он не разбудил меня на канатку? И почему я спала на его руках? А ещё мне показалось, или он пел мне? Да нет бред, он, наверное, и слова-то ласкового не знает…» Сплюнув пену, Сакура протёрла рукой губы и вышла и ванны. Куноичи встала у двери на кухню. Выдохнув, девушка поправила волосы и рука пару раз дёрнула пальцами, прежде чем отворить дверь. Хатаке стоял у плиты, жаря мясо. В тёмных спортивных штанах и без футболки. «Опять он голый… Почти голый» Да, это бы тоже не понравилось Саске. Даже когда она смотрела на Наруто, который был в шортах, Учиха младший потом высказывал ей, что девушки не должны даже мимолетом смотреть на полуголых парней, тем более представительницы знатных кланов. Харуно отвела взгляд от косых мышц пресса, которые особо притягивали взгляд, и постаралась отвлечься. — Так… Когда мы поедем? — неуверенным и тихим голосом, будто боясь его гнева, поинтересовалась Сакура. Хатаке поднял на неё взгляд. Шрам на левом глазу, казалось, выделялся ярче, чем обычно. — Мы поедем на вечернем, который в семь. Ответ звучал коротко и холодно. — Но почему на вечернем? Мы ещё успеваем на одиннадцать пятьдесят. — Потому что мы не позавтракали, — помешивая мясо, ответил мужчина. — Что нам мешает потом поесть? — не успокаивалась она. Хатаке громко цокнул языком и закатил глаза. — Сусаноо, прошу тебя отрежь ей язык. Потому что я не понимаю, как полтора метра розовых костей могут так выбесить человека, своим писклявым и нервным голосом! — он повернулся к ней и зло сверкнул серыми глазами. Харуно замолчала и нахмурилась. Она села за стул и выдохнула. Хатаке некоторое время молча готовил, ощущая на себе её взгляд. Услышав тоскливый выдох, Какаши не выдержал и повернулся. — Долго стонать будешь? Густые ресницы дёрнулись, а глаза слегка напугано смотрели на него. — Что опять не так? Почему ты такой нервный с утра? — не понимала она, и это вполне объяснимо. Какаши и сам не знал, почему так странно ведёт себя. Поэтому не мог ответить на вопрос. Серые глаза посмотрели сначала изучили стену, после пейзаж на окном. Челюсть пошла вбок. — Просто я хотел на санках покататься, а ты долго спала, — максимально правдоподобно врал он. — Санки? — вскликнула куноичи и подорвалась. — А тут можно кататься? Ну прямо здесь можно? Она сделала к нему шаг и изумруды засверкали так ярко, что звезды позавидовали бы. Хатаке слегка растерялся от всплеска эмоций и вопроса повисшего в воздухе. Сакура приблизила к нему лицо, выжидая ответ. Мужчина неуверенно отступает назад. — Ты что, на санках никогда не каталась? — фыркает Хатаке, не понимая её радости. Девушка заметно краснеет. — Ну-у-у, у нас конечно выпадает снег и всё такое. Но ты же шиноби и понимаешь, что времени кататься особо нет, а когда я ушла в госпиталь, то развлечения сошли на нет. И раз уж я тут и у меня выходной… Она смущённо отвела взгляд, а после посмотрела на него, будто бы умоляя, робко крутя розовый локон пальцами. — Может ты составишь мне компанию? Пожалуйста! Совсем на миг его внутренний мотор, который обычно называют сердцем, начинает работать быстрее, будто бы давление увеличилось. Какаши сглатывает и скучающе отводит глаза. — Какая же ты ещё малолетка. — Ну прошу тебя. Обещаю всю дорогу домой молчать! — делая ещё один шаг к нему, взмолилась она. — Ладно, — брезгливо отвечает он и губы скривились. — Только ради тишины. — Ура! — она подпрыгнула ему на шею и, крепко обхватив, сразу отпустила и полетела в спальню переодеваться. — А завтрак! — крикнул он, краснея то ли от злости, то ли от робости. — Сейчас приду! — слышится ответ со второго этажа. — Вот же ж малая, — хмыкнул Какаши. Завтрак прошел довольно быстро. Какаши только налил себе кофе и повернулся, как девушка уже слопала всю тарелку мяса и риса. Рука, в которой была кружка замерла, при этом, а рот открылся от удивления. Сакура хлопала ресницами и облизнула губы, слегка улыбаясь. — Идём? –спросила она, нервно постукивая ноготками по столу. На ней уже была вся одежда кроме пуховика и ботинок. — Чай хоть попей, — недоговал шиноби, не разделяя её восторга. Харуно налила себе почти всю кружку заварки и выпила чуть ли не залпом. Отчего у мужчины открылся рот ещё больше, а глаза, казалось, сравнялись по размеру с блюдцами. — Идём? Хатаке выдохнул и отставил чашку с любимым кофе. — Идём… Пара вышла на улицу. Погода была как раз для катания. Светило солнце, а утренняя метель закончилась. Мужчина пошел в торец. Там обычно хранился весь инвентарь: санки, лыжи, ватрушки для катания. Он взял две ватрушки. Вытащив их, Какаши подошел к девушке, которая нахмурилась. — Это что за санки такие странные? — спросила она. — Это ватрушки, ещё круче, чем санки, — проходя мимо нее ответил он. — А знаешь почему? — Нет. — Скоро узнаешь… — коварно улыбнулся мужчина и подмигнул. Куноичи пропустила этот намёк мимо и с нетерпением ждала катания.***
— Как эта штука тормозит?! — кричала Сакура, пролетая мимо Какаши вниз с горы на ватрушке с бешеной скоростью. — Я же сказал, что узнаешь, — скептически ответил он, улыбаясь тому как она врезалась в дерево. — КАКАШИ! — этот рёв потряс верхушки гор. Она вовремя сгруппировалась. Встав и стряхнув снег, девушка злобно посмотрела на стоящего на верхушке мужчину. — Ну, седая фасолина, ну погоди, — прошипела медик. — Сейчас я покатаю тебя, прямо в ад полетишь. Она сняла с ветки ватрушку и, удивляясь, что та не сдулась, поплелась наверх. Об использовании чакры для более простого перемещения она благополучно забыла. Ноги проваливались в снег, но упорства девушке было не занимать. — Что-то мне подсказывает, что она по мою душу идет, — сам себе ответил мужчина, высокомерно смотря на розовую макушку. Куноичи ускорилась и через пару минут уже подходила к нему. Горный воздух давил на её легкие, но она упорно двигалась, и когда Какаши был в тридцати метрах крикнула: — Иди сюда, покатаю, — довольно мягко и дружелюбно объявила Сакура. Но это лишь уловка посадить его в эту ватрушку. — Да я что-то не хочу, — спокойно ответил он, чувствуя подвох. Девушка приближалась к нему и на расстоянии пары шагов запрыгнула на мужчину. Хатаке не ожидал этого прыжка кобры и полетел на снег, но быстро провернулся и поднялся. Сакура застряла в сугробе и злобно прорычала. Тело не слушалось, и сил подниматься практически не было. Для медика вообще кажется чудом, что убийца так легко перемещается тут. — Какаши, помоги мне немедленно! — прошипела она. — Розовая коротышка разбушевалась, — хмыкнул Хатаке и подошел, все же протягивая ей руку. Вытащив девушку из сугроба, он подошел к своей ватрушке и принес её Сакуре. Сев на корточки, Какаши протёр лицо рукой и стал завязывать канаты двух ватрушек. Сакура нахмурила брови и склонила голову набок, заглядывая через его плечо. — А что ты делаешь? — поинтересовалась она. — Катать тебя буду, — ответил мужчина и закончив процедуру, встал осматривая гору. — Идем. Шиноби повёл за собой куноичи и Сакура, не сопротивляясь, следовала за ним. Поднявшись ещё выше, они остановились. Хатаке расставил ватрушки по порядку. — Садись в заднюю, — приказал он. Девушка недоверчиво нахмурилась, но спорить не стала. Сев в ватрушку, Сакура внимательно изучала убийцу. Он надел очки для катания и осмотрел местность. Челюсть пошла вбок, а рука схватилась за канат спереди. Какаши стал разгонятся до бега, таща за собой две ватрушки. Скорость стремительно увеличивалась и как только круг стал обгонять мужчину, он ловко запрыгнул на первый и ухватился за ручки "санок". Девушка радостно открыла рот. Хатаке наклонялся в стороны, чтобы увиливать от редких деревьев, но их, как по сценарию, почти не было. Две ватрушки мчались с приличной скоростью по одной из самых живописных гор. Они выехали на трамплин, небольшой подъём, который разделяется с соседней горой двумя метрами расстояния. — Мы не перепрыгнем! Мы умрём! — запаниковала девушка. — Доверься моему опыту, — ответил мужчина. Трамплин был уже в доли секунды. Сакура задержала дыхание, зажмурившись. Секунда, и ватрушки, подскочив на трамплине, уже пролетели на другую гору. — Ура! Мы не умерли! — закричала девушка, искренне смеясь. В рот залетал снег, но это было мелочью по сравнению с тем адреналином и эмоциями, которые сейчас испытывает Сакура. Мужчина поворачивается через плечо и смотрит на хохочущую подругу. На лице появляется скромная улыбка. Он отворачивается следить за дорогой, чувствуя как её восторг передаётся и ему. — Это чудо! — кричит Харуно, отпуская руки от поручней и вытягивая их вверх. Их ватрушки маневрируют между соснами. На поворотах Какаши хватается за руку куноичи, чтобы в случае чего удержать. Хатаке улыбался от её криков и писков, да и кто бы не улыбался от такого зрелища. Куноичи, которая столько всего видела в этом мире, в диком восторге от горки и санок. На очередном бугре её сильно подбросило, на что Хатаке схватил девушку за руку и резко дёрнул к себе. Она приземлилась прямо между его ногами, упираясь спиной в грудную клетку мужчины. Спереди было ещё веселее и интереснее, так как вид не загораживала широкая спина. Они спустились почти до низа и у подножия остановились. Сакура тяжело дышала, чувствуя как кровь чуть ли не летает по венам от эмоций. Щёки порозовели от холода и адреналина. Она сняла очки и протёрла лицо шарфом поворачиваясь к мужчине. Он ухмылялся, оголяя белые зубы. — Давай ещё раз? — взмолилась она, прыгая на него, и приблизила своё лицо к его. Мужчина ладонью протёр своё лицо и скучающе отвёл глаза. — Чем бы дитё не тешилось… Розовые брови поднялись вверх. Она подскочила с ватрушки и наклонила голову. — Да тебе же самому понравилось, чего бузишь-то?! — Мне? Пф, — фаркнул шиноби поднимаясь и подходя к ней. — Меня давно такие развлечения не интересуют. Он взял канат ватрушки и пошел наверх, таща груз. — Какаши! Ты куда? — вскрикнула розоволосая. — Эй, ты меня слышишь?! Она затопала за мужчиной, крича и чертыхаясь. И когда она почти вплотную подошла к нему, Хатаке с разворота толкнул её. Девушка упала прямо на ватрушку и хотела было уже начинать бой, но увидев улыбающиеся глаза замерла. До нее стало доходить тайное послание. Какаши хочет её покатать. Убийца развернулся и пошел в гору, таща ватрушки с девушкой. Мужчина ступал по снегу так, словно это совсем не сложно. Сакура смотрела на его спину и понимала, что тянуть в гору ношу это очень тяжело даже для силачей. Но он вёл себя так, словно это пустяк. — А быстрее можешь? — изогнув бровь, поинтересовалась Харуно надувая губы, меняя выражение лица на шаловливое и озорное. Какаши посмотрел на неё через плечо и хмыкнул. Разгоняясь он перешел на бег и параллельно стал складывать печати. — Эй, ты что творишь? — начала переживать Сакура, понимая что игра набирает обороты. Возле мужчины появился огромный орёл, и Хатаке закинул на него канат, прыгнул на спину. — Какаши, ты чего, я ж пошутила! — крикнула Харуно хватаясь за поручни. Птица взлетела в небо, а за ней и ватрушки на которых кричала девушка. Практически весь полёт Сакура периодически вскрикивала, но это были больше обращения и сквернословие в адрес Хатаке. У источника они оказались за пять минут. Орёл бросил канат и куноичи с ватрушками пару раз перекатились, прежде чем приземлится. Какаши же спокойно спрыгнул с птицы, и она исчезла. Шиноби подошел к ватрушкам которые лежали сверху девушки и закрывали её полностью, оставляя только носочки ног. — Довольно жесткое приземление, согласен, — парировал Копирующий Ниндзя и тыкнул ногой в её ботинок. Носок испарился и Хатаке нахмурившись, поднял ватрушку, под которой лежало бревно. Он резко развернулся, а на него уже смотрело остриё куная. Харуно с ледяным взглядом сверлила его лицо. — Дорогая, не кипятись, — поднял руки вверх мужчина и лукаво залепетал. — Я тебе не дорогая! Я могла слететь с этого круга чёрт знает куда! Это не шутки! — Да, да, да, — скучающе промурлыкал шиноби и зевнул. — Конечно же, если бы ты упала, то не смогла применить свои бойцовские способности и конечно бы разбилась, голова бы улетела на юг, а рука на север. Прекращай эти игры. Он рукой вырвал кунай, а второй, схватив её за плечо, прижал к себе. Сакура почувствовала как ухо обжигает его дыхание. Какаши крепко держал её рукой, локтем придавливая шею, чтобы она не брыкалась. Перед ней на указательном пальце завертелся кунай. — Сакура, малышка, если бы я захотел тебя убить, то ты давно была бы мертва, — шепот его бархатного голоса заставил её сглотнуть ком, — прошу тебя, солнышко моё, не забывай, с кем ты играешь. Рука прижимает еще ближе, отчего ей приходится подняться на носки. Нос Какаши проходит по её макушке, а после он быстро целует её в лоб и отталкивает от себя, идя по тропинке ведущей к источнику. Сакура отшатывается и проходит рукой по шее, обескураженная данной ситуацией. — Псих, — бурчит девушка и медленно плетется за ним. До дома они шли молча. Зайдя в гостиную мужчина сразу посмотрел на часы. Стрелка показывала четыре часа дня. — Надо скоро собираться, в шесть выходим, — объявил Какаши застилая диван. И хоть сначала Сакура думала, что времени полно, но когда они стали убирать после себя, поняла, что как раз вовремя. Какаши приготовил дров для следующих посетителей и закрыл ставни в задней двери источника. Сакура же перемыла всю посуду, убрала в спальне и проветрила хорошо комнату. Они вышли с источника как раз в шесть. Дойдя до станции, пара вошла внутрь и через несколько минут подъехал вагончик. Сакура вошла в него и сразу же подошла к окну. Ей не хотелось покидать это место, которое первое показало ей красоту севера. Какаши сел на скамью и осмотрелся, дверцы захлопнулись. Фуникулёр со скрипом покатился вниз. — Я вернусь сюда ещё раз. Обязательно, — тихо сообщила Сакура, рисуя тёплыми пальцами на ледяном стекле сердце. — Это потрясающее место. Правда? Она обернулась к мужчине, он кивнул. Его лицо не выражало эмоций и ей стало не по себе, что он такой молчаливый. Хатаке поднял на нее серые глаза и пристально всмотрелся. После чего встал и ленно подошел к ней почти вплотную, отчего ей приходится прижаться к стеклу. Он приближает к ней своё лицо и всматривается в изумруды, будто ищет подвох. — Не… не смотри на меня так, — заикаясь произнесла Харуно. Хатаке расстегивает куртку и достает из внутреннего кармана кое-что, после чего сжимает кулак и берет вторую руку девушки. Подняв кисть, он разжимает ее и кладет какой-то предмет. Розовые брови сходятся в переносице, и девушка опускает глаза к руке. Какаши делает шаг назад и продолжает молчать, отчего обстановка лишь накаляется. Что он ей отдал и почему такой суровый? Почему молчит, и как это относится к этой вещице? В какой-то момент Сакуре кажется, что это какой-то прощальный ритуал и сейчас просто скинет её с огромной высоты на скалы. Ладошка, слегка трясясь, раскрывается и показывает бронзовый коловрат из голов змей, а посередине рубин. — Это мой амулет, — первое что сказал мужчина за два часа, — на удачу… — Это мне? — поразилась Сакура, и глаза округлились, изучая мужчину. — А за что? Какаши отвёл глаза и нахмурил брови так, что появились морщины. Какаши старался найти подходящие слова, которые с трудом получалось сказать. — Просто, — неуверенно начал он, явно волнуясь, отчего Сакура ещё пуще удивилась, — Просто подумал, подарить что-то что будет напоминать о севере… Обо мне… Брови Харуно взлетели вверх от услышанного. Сердце забилось так часто, как будто девушка бежала. Он ей отдал частичку себя. — Какаши… Это так мило, — улыбнулась она и подошла к нему, обнимая. Какаши озадаченно смотрит на ее макушку не зная как реагировать. — Спасибо тебе. Поможешь надеть? — Угу. Она расстегивает куртку и поворачивается к нему, подбирая волосы. Хатаке взял края цепочки и обвел шею девушки, зацепляя маленький замочек. Его рука дотрагивается до её кисти и заставляет отпустить волосы. Харуно разворачивается к нему и улыбается. Амулет висит как раз на впадинке ключицы. Хатаке поднимает глаза к переднему стеклу. — Почти приехали. Сакура осматривается, в деревне давно уже ночь. С такой высоты хорошо видно огни на улицах. Деревня кажется такой уютной и куноичи понимает, что родная Коноха даже с сугробами не кажется такой приятной и гостеприимной. Эти величественные горы со всех сторон служат оплотом и верной стеной для жителей. Жизнь здесь не такая, как в других деревнях. Здесь люди любят зиму, они северный народ, который не боится ничего. И мысленно Сакура завидует им, ведь жители, как и Какаши, свободные. А Сакуру дома ждёт куча работы и однотипные дни. Вагончик заскрипел, прежде чем остановится, и качнулся пару раз в завершение. Пара вышла из него и не спеша поплелась вниз. Сакура предложила доскакать до дома, хоть Какаши и сомневался в ней, но девушка настояла на своём. В конце концов упорства ей не занимать, и они всё-таки прыгнули на кроны сосен. Правда уже через пять минут Харуно заметно дышала, открывая рот, и мужчина при очередном прыжке перехватил её, усаживая себе на спину, понимая, что она выдохлась. Спустя пятнадцать минут они были у порога его дома. Хатаке открыл дверь и пропустил девушку. Сакура залетела внутрь, чтобы согреться. Гостиная обрадовала её теплом, и куноичи, разувшись и сняв верхнюю одежду, улеглась на диван. Какаши включил везде свет и прошел на кухню. — Ты есть будешь? — спросил он. Харуно вдруг поняла, что они-то с обеда ничего не ели. — А есть что-то быстрое? — Это тебе не секс, быстрое ей что-то, — заворчал Хатаке и девушка подняла брови, закатив глаза. — Ну знаешь, смотря у кого, — ответила она ему, заходя на кухню. Мужчина уже успел снять свитер и находился в штанах с голым торсом. Сакура изогнула брови и ухмыльнулась. «И когда он только успевает раздеваться?» Хатаке полез в холодильник. Куноичи вдруг почувствовал себя обязанной готовить ужин, ведь кухня это женский удел. По крайней мере, так ей толковал Саске. — Давай приготовлю, — слегка краснея, предложила она. Шиноби повернул к ней лицо. Сакура прикусила губу, чувствуя на себе его тяжелый взгляд. — Не смотри так! Я просто итак живу у тебя на птичьих правах. Вот и предложила помощь. Какаши выдохнул и выпрямился. Голова наклонилась набок, отчего белые волосы упали на лоб. Харуно подумала, что ему просто безумно бы пошла чёрная атласная рубашка с красным галстуком. — Ладно, — протянул он и обошел её, выходя из комнаты, — Пойду помоюсь, а то после той ночи я не рискнул мыться в этой ванне. Девушка вмиг закипела оборачиваясь к нему. — Как тебе не стыдно, меня пытались отравить! Хамло! — хватая со стула полотенце, полетела она, стараясь зарядить по его спине. Какаши пулей побежал в ванну и успел закрыть дверь прежде, чем она достала до него. Чертыхнувшись в дерево, Сакура пошла обратно на кухню. Найдя в холодильнике яйца и бекон, она поставила сковородку на газ. Послышался поток воды с ванной. На стуле появился Паккун. — Привет, — поздоровался мопс и Сакура от испуга визгнула. Она обернулась и посмотрела на пса. — Что так пугаешь, я чуть не умерла! — Прости, не хотел тебя так напугать, — извинился мопс. — Как дела у вас? — Малая, где моё розовое полотенце? — раздался крик с ванной. — Я его ещё в тот раз в стирку кинула! — ответила криком Сакура. Мопс посмотрел на дверь ванной, а после на девушку. — Вижу всё хорошо, — сообщил пёс. Сакура разогрела сковородку и разбила туда пять яиц, после чего добавила парочку полосок бекона. Куноичи посмотрела в окно и увидела, что пошел снег. — Завтра приезжает мой учитель сюда, — сказала она псу и тот напрягся, видя её понурый профиль. — Тебя что-то гложет? Я плохо разбираюсь в девичьих эмоциях, но лицо у тебя грустное. Какаши тебя обижает? — волнительно затараторил Паккун, садясь на стул. Харуно перевернула яйца и накрыла крышкой сковородку, делая газ тише. После чего подошла к окну и опёрлась об край, скрестив руки на груди. — Понимаешь, что мне говорить учителю? Итачи-сан брат моего Саске. Итачи-сан, не переживайте вы так, я сейчас временно живу у Хладнокровного убийцы и сплю в его постели, а вчера на источниках мы поцеловались! — Вы поцеловались? — переспросил Паккун, и девушка, словно принимая эти слова в укор, взревела. — Да! Она начала тяжело дышать, стараясь унять разбушевавшееся сердце. Почему-то говорить это вслух оказалось сложнее, чем в голове. Внутри что-то начало давить. Мордашка Паккуна моментально изменилась, услышал про поцелуй. — Ну-у, скажи, что у тебя закрытый пансионат. Подумай, если ты скажешь правду, то учитель заберет тебя отсюда, и тогда все твои старания и пережитые нервы будут коту под хвост. Сакура вскинула брови поражаясь услышанному, ведь она представляла себе проблему с одной стороны. Со стороны Учих. А Паккун вспомнил и про её миссию ради которой все эти жертвы. Ради госпиталя. Ради мечты. Внутри будто загорается огонь и медик тянется к стакану воды. — Получается, что твоя мечта которая была так близка испарится, но зато ты будешь рядом со своим любимым Саске, — парировал пёс и, от услышанного, глаза девушки ещё сильнее расширились. — Что мне делать, Паккун? Я мечтала о своём госпитале почти с детства. Я не хочу всё испортить одной встречей. Но и врать семье не хочу. — Нет, Сакура. Просто сейчас твоя якобы семья не должна лезть куда не надо. Это твоя жизнь. Ты мыслишь, как типичный житель Конохи, отдать свою мечту ради комфорта других. А ведь эти другие не дают тебе жить расправив крылья. Ты ведь не изменяешь ему. — Я поцеловалась с другим! — напирала девушка. — Ну, знаешь, над ним свечку тоже никто не держал, — отмахнулся мопс и вызвал у Сакуры улыбку. — Не обязательно врать. Просто создать мнимую реальность. Переиначь немного своё положение. — Это и называется враньё, — изогнула бровь девушка, и Паккун спрыгнул со стула на пол. — Пока ты так считаешь, оно таким и будет. Выбирать тебе. Она сняла сковородку с огня и разделила ужин на две части. В кухню зашел мужчина в одном полотенце, повязаном на поясе. Паккун пошел в гостиную. Какаши сел за стул, осматривая тарелку. Девушка обернулась и увидела Хатаке, наготу которого прикрывала белая тряпочка на поясе. — А штанов там никаких не было, да? — садясь напротив, пробурчала медик. Шиноби нахмурил брови и посмотрел на свой пресс, не понимая что ее не устроило. — Я хочу что бы там всё дышало, — философски ответил убийца. Харуно проглотила бекон и сверлила его взглядом, потому что такую фразу часто слышала от отца, когда мама просила его не надевать домашние штаны на голое тело. Девушка тяжело выдохнула и сделала пару глотков воды. Быстро доев свою порцию, она поставила тарелку в раковину и, приготовилась перемывать гору, которую оставил мужчина перед походом. Но на её удивление он подорвался и подошел к раковине отпихивая её. — Я сам домою, иди — объявил он и накаченное плечо отодвинуло её. Сакура увидела на нём маркировку АНБУ. — Ты служил в АНБУ?! — поразилась куноичи с нескрываемым интересом. Какаши напрягся и мышцы это выдали. Брови сошлись к переносице, а губы сжались. Харуно увидела перемену в его лице и не хотела переводить в ссору, а зная как он начинает вспыхивать от таких вопросов, решила уйти от скандала. — Прости, опять лезу не туда, — сглатывая ком, прошептала девушка и Какаши повернул к ней лицо. Глаза опущены к полу, пальцы нервно двигаются, сплетаясь между собой, а губы сжались. Отвернув голову беловолосый осмотрел глазами каждый метр кухни, а после повернулся и, обернув своей рукой шею подруги, так что она прижалась к нему, потрепал розовые волосы. — Прости, малая, сейчас не в настроении, иди спать, детское время закончилось, — шлёпнув по её попе в сторону выхода, сообщил улыбающийся Хатаке и Сакура быстро удалилась из кухни. Мужчина проводил её взглядом и наигранная улыбка спала с лица, а уголки губ слегка опустились. — Я не готов открывать эту тайну даже тебе, малявка…***
Брюнет шел под светом полной луны по аллее клана Учиха и с пакетом в руках. Мысли были абсолютно разные. В голове творился хаос и он нахмурился, так как не мог собрать их в кучу. Позавчера Итачи поехал к Сакуре, он об этом только сейчас узнал. Знал бы, вернулся раньше и поехал с ним. Но почему-то ему кажется, что Цунаде бы не пустила, что-то в ее словах было напряженное. Будто бы ему не надо туда ехать, Сакуре и без него там хорошо. Такое чувство, что она знает что-то, чего не знает он. Саске дошел до дверей их дома и достал связку ключей. Закрыв за собой дверь, он включил свет и увидел бегущего к нему Кики. — Сама уехала, а мне оставила убирать за этим чудовищем гавно, — фыркнул Учиха, разуваясь и следуя на кухню. Накормив кота, он сидел на стуле и уставился в одну точку. Губы сжались в трубочку. Проходя глазами по стенам собственного дома, взгляд остановился на фотографии в рамке на стене. Сакура, он и этот шелудивый котенок, которого подарила им мама. Девушка как всегда смущено улыбается и косится на парня, светящимися глазами. Она всегда смотрела на него как на Бога. Как на того, против которого нельзя идти напролом. Саске же привычно холодно смотрел в кадр, а рука лежит на ее плече. Таком хрупком и худом, что его большая ладонь полностью накрывает его. Брюнет отпивает уже остывший растворимый кофе и поворачивается к стационарному телефону. Возле трубки лежит бумажка с номером гостиницы в которой живет Сакура. Набрав цифры, Саске приложил трубку к уху. Приятный женский голос проговорил знакомый уже шаблон. — Гостиница «Велюр», чем могу помочь? — Добрый вечер, соедините с номером двадцать семь, Харуно Сакура, — ответил парень. Послышался стук пальцев о клавиатуру. Молчание девушки немного напрягло его. Сейчас ответят, что Сакура ещё не вернулась с работы и что ей передать. Так ему отвечают на протяжении недели. — Эм, Сакура Харуно съехала с номера два дня назад. Сердце Учихи хоть и на долю секунды ушло в нокаут. Брови сошлись к переносице, от непонимания. — А известно в какую гостиницу она переехала? — Нет, к сожалению, мы не владеем такой информацией. Голос звучал привычно весело без намёков на сочувствие. И это ещё больше бесило Саске. Брюнет положил трубку. Сакура не позвонила и не предупредила, что переезжает. А знает ли об этом Итачи? Почему-то кажется, что знает. Он же наверняка звонил ей и спрашивал в какой она гостинице. Тогда почему не сказал? К Учихе подошел Кики и запрыгнул на стол. Он принялся нюхать руку парня, выпрашивая ласку. Юноша отдёрнул руку и выдохнул. — Твоя хозяйка, где-то в горах загуляла, видимо…