Фортуна не любит медлительных

      Маринетт катастрофически не успевала. Она уже тысячу и один раз упрекнула себя за враньё одноклассникам насчёт дегустации.       — Уж лучше бы я сказала им, что я ЛедиБаг, — засунув очередную порцию булочек в духовку, нервно усмехнулась она. — Тогда вопросов насчёт добрых дел не осталось бы даже у Хлои.       — Маринетт, не говори глупостей! — недовольно воскликнула Тикки, подлетев к самому носу девушки. — Никто не должен знать, что…       — Не волнуйся, шутка, — закрыв собеседнице рот белым от муки пальцем, вздохнула Маринетт. — Просто я зашла в тупик, из которого мне не выбраться.       — Можно выбраться, если скажешь правду, что никакую дегустацию ты не собиралась устраивать, — ободряюще произнесла Тикки, мягко улыбнувшись.       Маринетт растянула губы, выдав кислое подобие улыбки в ответ. Квами слишком часто прощала ей оплошности, которые могли привести и иногда даже приводили к беде. Разве ЛедиБаг, девочка-удача, должна позволять себе столько ошибок, пусть и без костюма? Маринетт покачала головой, мысленно отвечая очнувшейся совести, так некстати уколовшей завравшегося подростка, как вдруг её слух зацепил голос репортёрши, доносившийся из включённого телевизора:       — ЛедиБаг и Кот Нуар борются друг с другом! Это просто невероятно, дамы и господа!       Маринетт нахмурилась, повернув голову к экрану, надеясь, что ей послышалось. В телевизоре на больших надувных фигурах героев, плывущих над улицей, виднелись два дерущихся силуэта, в одном из которых Маринетт признала своего напарника, а в другом — себя в костюме АнтиБаг.       Отбросив скалку и забыв про булочки в духовке, девушка стремительно сняла фартук и, переглянувшись с напряжённой квами, сказала:       — Тикки, давай!       Трансформировавшись, ЛедиБаг бросила взгляд на экран, где язвила её злая копия:       — Всё кончено, милый Котик.       Героиня сжала кулаки, выскочила в окно и, пустив в ход йо-йо, взлетела вверх.       «Кот наверняка решил, что в меня вселилась акума», — размышляла она. — «Следовательно, он будет бороться до последнего писка своего кольца, пытаясь одолеть акуму без Супершанса. Он наверняка использует Катаклизм, значит я должна добраться туда до того, как он перевоплотится обратно. Мне нужно поторопиться.»       ЛедиБаг пролетела мимо большого экрана и, приземлившись на крышу, обернулась, чтобы увидеть и оценить текущую ситуацию. В этот момент Кот упал на щит Карапаса и оказался на самом краю его надувной фигуры. Ещё шаг, и пропасть. Злая копия ЛедиБаг надменно усмехнулась, очевидно, осознав своё преимущество, и встала перед Котом.       — Вообще-то очень невежливо отказывать в просьбе друзьям, — продвинувшись вперёд, сказала она.       — Вообще-то очень невежливо притворяться другим человеком, — сквозь зубы процедила настоящая ЛедиБаг и поспешила на помощь Коту.       Она пролетала здания, почти их не замечая. Еле касаясь крыши ступнями, уже перескакивала на следующую, так что порывы ветра успели слегка растрепать её хвостики. Пролетая мимо ещё одного экрана, ЛедиБаг заметила схваченное Котом йо-йо и активированный Катаклизм. Остановившись, она мысленно похвалила напарника и улыбнулась, как вдруг холодным ударом неприятная мысль омрачила ликование сознания: «Что, если это обманный манёвр акумы?» Этот страх так парализовал ЛедиБаг, что она не могла заставить себя сдвинуться с места, лишь наблюдать, слыша громкое биение сердца и чувствуя завязывающийся в горле узел тревоги.       И вот злодейка дёргает на себя йо-йо, захватывая Кота в свои цепкие объятия. Она жутко смотрит на героя, изумлённого и испуганного, и прижимает его ладонь к животу.       ЛедиБаг не услышала, что её копия сказала в этот момент, потому что ухватилась взглядом за скривившееся от боли лицо напарника, через секунду ставшее чёрным. Моргнув, героиня увидела на экране одну лишь злую ЛедиБаг и развевающийся по ветру пепел.       Язык обмяк, и с губ героини сорвалось лишь отчаянное неразборчивое «Кот». Она протянула вперёд руку, будто могла сквозь экран помочь погибшему другу. В глазах потемнело, а завязавшийся в горле узел мешал нормально сглотнуть, выдирая из души клок. Глаза наполнились слезами, а голова — выедающими мозг воспоминаниями.       Воспоминаниями о Коте, который самоотверженно дерётся с акумами, слишком часто подставляясь для мальчика-неудачи. О Коте, который поддерживает её в трудную минуту и придаёт уверенности. О Коте, который не даст в обиду и всегда протянет свой кулак после битвы, чтобы совершить небольшой дружеский ритуал. О Коте, который шутит и умеет находить несерьёзные моменты в серьёзных ситуациях. О Коте, на которого можно положиться. О Коте, который был и которого больше нет. А виновата в этом Его Леди.       Леди, которая всегда отмахивалась от его лёгкого флирта. Леди, которая недостаточно оберегала его. Леди, которая должна была быть более ответственной. Леди, которая была чрезмерно легкомысленной. Леди, которая была слишком занята собой, а не городом, который поклялась защищать.       В груди неприятно защемило, будто кто-то хотел вытащить её прогнившее сердце из грудной клетки, обрекая тем самым девушку на верную смерть. Вытерев слёзы и рвано выдохнув, она отвернулась от экрана, на котором мелькали ошеломлённые и разочарованные лица горожан. Она взмахнула йо-йо и, чудом уворачиваясь от столбов и стен, в пограничном между душевным опустошением и истерикой состоянии направилась к месту гибели друга.       Она приземлилась на асфальт, где по плитке стелился пепел, уносимый ветром прочь от глаз девушки. Как будто тот, кем раньше была эта горсть чёрного песка, не хотел, чтобы ЛедиБаг к нему притрагивалась.       У девушки затряслась нижняя губа, и слёзы вновь закрыли взор, всё же позволив героине упасть на колени и загрести пепел к себе. Она судорожно сметала каждую его крупинку в свои объятия, будто решила воскресить своего напарника как феникса, обратившись к средневековым алхимическим письменам. Смачивая образовавшуюся в руках горсть своими слезами, Леди совершенно отчаялась собрать всё, еле сдерживая всхлипы, чтобы не сдуть с ладоней последние частицы трупа, какие только могла удержать. Она подняла глаза к небу, зажмурившись от слишком яркого света, чересчур солнечной погоды для чьей-либо смерти. Вернула взгляд к своим ладоням, на которых от пепла не осталось и следа. Видимо, их всё-таки успел унести ветер, предав его останки Парижу, более достойному смерти героя, чем Леди, которая его не спасла.       Девушка сжала мокрые от слёз кулаки и с ненавистью, рыкнув, ударила ими об асфальт. Она продолжала бить равнодушный камень, крича что-то невразумительное, пока болезненное жжение в ладонях её не остановило. Она яростно проклинала неуязвимость костюма, который не давал выпустить из своего грешного тела всю кровь, ругала себя за неторопливость — очередную оплошность, которую уже нельзя простить и забыть.       «Где же твоя удача, ЛедиБаг?» — в мыслях вопила убитая горем девушка, скорчившись от невыносимой боли где-то в области души.       Леди подняла покрасневшие и иссохшие глаза к небу и увидела силуэт Кота Нуара, спрыгивающий с крыши и приближающийся к ней. «Призрак», — подумала она, закрывая глаза и опуская голову, словно стоит перед палачом на эшафоте, последние секунды сохраняя жизнь в своём бесполезном теле. — «Пусть же он меня убьёт».       Однако через мгновение ЛедиБаг оказалась в чужих тёплых объятиях. Ухо согревало чьё-то, не по-мертвецки горячее учащённое дыхание. Леди открыла глаза и увидела перед собой облачённое в чёрный плечо.       — Кот? — не своим голосом спросила она, не доверяя собственным глазам и ощущениям.       — Да, это я, — взволнованный парень подхватил лицо ЛедиБаг обеими руками, рассматривая её, будто видит впервые. — Я жив, это была иллюзия.       Ветер игрался в его взъерошенных волосах, бросая пряди на сморщенный лоб. Взгляд зелёных кошачьих глаз бегал по лицу девушки, а губы подрагивали от волнения.       Девушка моргнула и, проталкивая узел тревоги прочь, в горло, разрыдалась, громко всхлипывая. Она обняла Кота, пытаясь нащупать и прочувствовать каждый сантиметр его широкой спины. Это действительно он, живой, сидит рядом с ней. Разве может Кот, такой тёплый и мягкий, такой добрый и чуткий, быть всего-навсего плодом её больного ума?       — Господи, — прошептала ЛедиБаг, взяв ладони Кота в свои руки и прижимаясь лбом к его щеке. — Господи, Котик, как же я боялась тебя потерять.       Тот молчал, тревожно, но с любовью и вниманием разглядывая её растрепавшиеся волосы и побледневшее от страха и горя лицо с покрасневшими веками, держа в своих руках её, слегка трясущиеся. А ЛедиБаг прикрыла глаза, забыв про всё в мире и наслаждаясь присутствием того, кто всё время был рядом и кого она чуть не потеряла.       Она судорожно выдохнула, освобождая свою голову от тревожных мыслей, открыла глаза, нежно оглядев напарника, и прошептала:       — Ты мне очень дорог.       Кот укутал ЛедиБаг в свои объятия и поцеловал её нос.       — Ты мне тоже очень дорога.