Пожалуйста, хён, достигни меня

      Когда на улице становится уже совсем темно и опасно, а в городе в это время успевают опадать листья с мощных деревьев, чёрный одинокий автомобиль пересекает горизонт и продолжает свой путь через просторы жёлтого песка — прямиком в Сеул.       Обитатель той самой машины — верьте или нет — хорош собой, кто бы что ни говорил и кто бы как бы ни завидовал: сексуальный двадцатидвухлетний парень с густыми и на вид очень мягкими тёмными волосами, которые аккуратно уложены в разные стороны — и их нельзя было не уложить. Его одежда также идеальна — кто бы сомневался? — и хорошо подходит к его образу крутого парня: тёмно-серый тонкий свитер, расширенный книзу и выделяющий его накаченные руки и прилично мускулистое туловище; чёрные обтягивающие джинсы с крепким толстым ремнём, которые, кстати сказать, очень в тему выделяют его накаченные ноги. На груди, поверх свитера, висит небольшой кулон, подаренный однажды матерью, на руке какие-то дорогущие авторские часы с плотным ремешком, а на обоих ушах по паре серебряных серёжек, которые и завершают сея образ. В машине на сидении рядом с ним лежит небольшая мужская сумка и солнечные очки, которые вряд ли могут пригодиться именно сейчас — на улице уже давно нет солнца, но крутым и ночью солнце светит, да?       Зоркие тёмные глаза Минхо максимально невнимательно смотрят на дорогу впереди, так как большую часть внимания парень уделяет пейзажу за окном, пока на трассе, кроме него самого — и его эго, конечно же — больше никого нет: вроде обычное тёмное небо и освещённое фонарями шоссе, которые, конечно, не назовешь наипрекраснейшей картиной сего мира, потому что ничего особенного и ночь все и так видели, но это всяко лучше, чем долго и нудно смотреть на пустую дорогу, вызывающую лишь скуку, без признаков ещё каких-либо водителей или, вообще, людей. Хотя небо не такое уж и скучное.       Чёрная трасса же и всё её окружающее просто сверкает из-за освещения тех самых фонарей, и в этом Ли находит что-то увлекательное — именно это привлекло внимание парня — из-за контраста цветов неба и фонарей создаётся ощущение какой-то незамысловатой свободы, которую мало когда испытывал в детстве, хотя очень даже хотел.       Дело же вот в чём.       Как уже говорилось, Хо двадцать два года, и его даже — или лучше сказать «ещё» — в таком возрасте везде преследует мнение родителей, родственников и всей-всей элиты общества, которое с пеленок окружало парня и не давало ему даже двигаться вправо/влево без разрешения. Ему практически никогда не давали свободу действиям, и оно, собственно, и понятно, однако встречались же такие люди-подхалимы, которые без перерыва могли потакать даже временами неправильному мнению родителей Ли. Здесь тоже отпадают все вопросы: богатая семья с красивым и достаточно умным для своего возраста наследником — почему бы не быть в их окружении и иногда не совать нос в чужие дела, уподобляясь деньгам и потакать на свой страх и риск элите? Раз богачи говорят так, значит, так оно и нужно.       Родителям же Минхо это несомненно и неизбежно всегда нравилось, а вот самому мальчику это было уж слишком чуждо, а иногда и вовсе противно — он никогда не был таким, как и всё его окружение, которое хвастается всем и сразу при удобном случае, чтобы услышать овации в свою сторону; он никогда не хвастался деньгами своих родителей, не видел в этом нужды, своей новой комнатой или огромным игрушечным самолётом на пульте управления. Ему это было не так нужно.       Гораздо нужнее мальчику была любовь родителей и хорошие и честные друзья. Но с родителями его отношения портились очень стремительно, — год за годом из-за различных проблем и несхожести взглядов на жизнь — а вот с друзьями всё было чуть-чуть получше. У Ли были друзья и в детстве, но лишь немногие остались с ним по сей день, потому что приоритеты меняются, а жизнь вместе с ними.       Не сказать, что на характер Ли его родители и семья в целом совсем не повлияли — откуда тогда его завышенная самооценка и чувство собственного превосходства? Хорошо, что всё не так плохо, как могло было быть или как рассказывается чаще всего в голливудских фильмах — всё не так плохо.       Хоть детство и было не слишком уж простым из-за устаревших обычаев или слишком «звёздного» поведения родни, но всё же по мере взросления свободы стало чуточку побольше.       Поэтому сейчас, летя на большой скорости домой, в свою квартиру, которая снимается парнем на его собственные деньги, Ли наслаждается свежим воздухом, доносившимся из чуть открытого окна. Пока можно. Пока никто не прервал эту идиллию.       Практически все звуки напрочь отсутствуют, кроме успокаивающих и шелушащих звуков ветра, конечно же, поэтому парень, лениво смотря в зеркало заднего вида, в который раз поправляет свои волосы, зачесав их назад и маленько тряснув головой, и переключает радио на другую станцию, так как на прошлой начала играть какая-то неизвестная ему песня, которую ему совсем не хотелось слушать.       Только-только парень продолжает без лишних мыслей наслаждаться тишиной и комфортом своей машины, как его мобильный телефон начинает просто разрываться от звонка, что даже сам парень не успевает понять, когда это он умудрился сделать такую громкость на звонок.       — Да, хён, — отвечает Минхо, за одно посмотрев на свои наручные часы и достаточно тихо цыкнув, будто вспомнив что-то.       — Где тебя носит? Уджин уже давно здесь.       — Чёрт… — на мгновение прикрывает глаза он и вздыхает. — Извини, Чан-хён, я немного задержусь, — отчеканивает он, потому что сегодняшний день ещё не подошёл к концу и подойдёт к нему вряд ли очень скоро, начав жать на газ немного сильнее, чем прежде — сегодня ещё встреча с хёнами, а он… немного забыл об этом. — Подождёте ещё чуть-чуть? — с надеждой спрашивает он, переведя взгляд на зеркало заднего вида. — Тут с родителями одна проблема была, вот я и выехал так поздно, — говорит парень.       — Мы-то подождём, вообще без проблем, но всё ведь нормально? — переспрашивает Бан, так как он в курсе, что обычно проблемы с его (проблемными) родителями решаются очень долгое время или же вообще не решаются в пользу парней.       Почему парней?       «Один за всех, все за одного» — таков девиз их компании — обычно все интересуются делами друг друга, и, если нужна помощь, все по возможности участвуют в разрешении конфликта. Одному временами тяжело со всем справиться.       — Уже да, хён.       — Хорошо, тогда поспеши, — и звонок обрывает, оставив лишь несколько коротких гудков после себя.       Вздохнув и одновременно что-то гневно прошептав самому себе под нос, Минхо вдруг осознаёт, что ему не хватит бензина, чтобы доехать до места назначения, поэтому, ещё раз чертыхнувшись, он отвлекается от осматривания территории поблизости и едет дальше в надежде увидеть хоть какую-то заправку — тащить машину ему не очень-то и хочется до города по такой темени, да ещё и поблизости совсем никого нет.       Но, слава богу, не долго он едет, потому что уже через некоторое время видит огоньки приближающейся заправки, которая даже груз с души снимает.       — Не останусь здесь ночевать, значит. И то хорошо, — хмыкает парень и, остановившись около колонки, быстро встаёт с места, снова поправив волосы одной рукой.       Коротко кивнув сотруднику заправки, он быстро направляется в магазинчик для оплаты, ведь терять время зря не очень-то и нужно. Ли именно здесь впервые, поэтому он с интересом осматривает всё, а зайдя в магазин, понимает, что это место довольно уютное и хорошо убрано, несмотря на такую отдалённость от города.       Пройдя к столику с кассой, парень, коротко осмотревшись на все сто восемьдесят, никого не замечает на горизонте, зато чувствует какой-то очень приятный запах, витающий где-то здесь около него — может, шампунь? До чего же он приятный…       Присвистнув, Минхо оборачивается в сторону машины, оглядывая её и одновременно ожидая, пока кто-нибудь из персонала заметит его присутствие, а когда поворачивается обратно, удивляется и даже делает шаг назад: секунду вспять здесь совсем никого не было, было совсем тихо, шорохов или шагов он тоже не слышал, а сейчас тут уже стоит парень-кассир в серой кофте с капюшоном.       «Как чёрт из табакерки, ей богу», — думает про себя Ли, подозрительно и заинтересованно пытаясь рассмотреть этого человека.       Его появление, само собой, очень неожиданно и странно, да и лицо обладателя не видно из-за опущенного слишком низко капюшона.       — Я… вас напугал? — уточняет продавец, чуть-чуть подняв голову вверх, но при этом максимально удерживается от света ламп, и лишь светло-русые волосы с пепельным оттенком выглядывают, прикрывая глаза. — Если да, то извините.       — Ничего. Ничего страшного, — отзывается Хо, отдавая свою карту парню и пытаясь всмотреться в его лицо, обладатель которого специально опускает подбородок всё ниже, когда замечает интерес в глазах напротив.       «Этот запах идёт от него», — думает Ли, когда немного наклоняется и приближается к незнакомцу, хотя это и не сильно-то прилично.       Что-то же Ли всё-таки заставляет проявлять нескрываемый интерес в его сторону, чего даже пока сам парень понять не может. Это похоже на какое-то наваждение.       Кассир же просто занимается своим делом, что-то быстро щёлкая на компьютере и пытаясь не обращать внимание на взгляд своего покупателя, что, конечно же, Минхо видит и даже считает, что именно из-за этого он и должен пойти дальше простого дежурного диалога.       — Хан Джи… — начинает читать парень, присматриваясь к его бейджу, и чуть приопускается на локти у столика: их лица довольно близко друг к другу, поэтому Ли даже смог увидеть свет ламп, отражающийся от лучистых глаз. Тёмное лицо, скрывающееся от посторонних глаз, и сверкающие в этой тьме глаза — очень интересно.       Какое секундное наваждение заставляет Минхо идти дальше и уже даже не следить за своими действиями. Ну а что? Заправка, ночь на дворе, молодой парень на кассе и только они вдвоём. Да, ничего это не значит, но Ли от этого ещё интереснее.       — А? — немного отходит от кассы парень, когда понимает, что наглый покупатель всеми силами пытается разглядеть его лицо. — В-в-в-вы что-то ещё хотите? — видно, что он всеми силами не хочет вступать в нормальный диалог, поэтому отводит взгляд, но старается всё ещё быть хорошо исполняющим свою работу человеком — но не соврать не может, потому что иначе, возможно, клиент не отвяжется. — Мы уже закрываемся скоро вообще-       — Да, хочу, — игнорирует его слова о закрытии магазина Минхо, потому что знает и понимает, что это всего лишь отговорка и попытка уйти от разговора. — Мне, пожалуйста, вот те сигареты, — и указывает на них пальцем. — И вот тот батончик.       — Извините, — чуть отворачивается парень, складывая руки у груди, начиная их сжимать, то ли от злости, то ли от раздражительности или чего ещё, — но мы не продаём сигареты после одиннадцати вечера, а уже как раз-       Только кассир хочет посмотреть на часы на стене, как Ли его бессовестно перебивает, заставив смотреть только на него.       — Ничего же страшного не случится, да? — проводит по своим волосам Хо и хитро улыбается, подмигнув; парень же отходит на один ничтожный шаг назад, чтобы спастись от его пагубного влияния, но внимательнее рассматривая лицо своего собеседника — красивого, чёрт побери, собеседника, как успевает подумать он и, опираясь на инстинкты самосохранения, отходит ещё на один назад. — Мы просто никому не скажем об этом, окей, сладкий?       Парень сначала лишь молча стоит, как бы только вглядываясь в улыбающееся лицо Минхо и сомневаясь в правильности своего решения, а потом, немного помедлив и взвесив все за и против, направляется к стеллажу с сигаретами и быстро достаёт нужную пачку — всё-таки здоровье ему важнее, а судя по тону незнакомца, он ещё тот бабник и сердцеед, готовый делать всё, что его душа пожелает. Поэтому спокойствия ради лучше его отпустить побыстрее.       — Спасибо, — улыбается ещё сильнее Ли, принимая из руки продавца купленную пачку и шоколадно-ореховый батончик, и лишь на мгновение останавливает взгляд на его тонких пальцах. На одном из них он даже замечает серебряное кольцо, которое, кстати, хорошо подходит ему и его загадочному образу. Таких людей Минхо ещё не встречал, от того его любопытство чуть сильнее обычного.       — Не… не за что, — отвечает незнакомец и быстро отворачивается от парня, начиная заниматься распаковкой каких-то коробок — всё это ради того, чтобы больше к нему сегодня не было никаких вопросов от чересчур любопытного юноши.       — Что ж. Надеюсь, ещё встретимся, — напоследок говорит Ли — так и не поняв, зачем он так сказал — и, ещё раз подойдя к кассе, оставляет там только что купленную шоколадку. На немой вопрос выражения лица Джисона «зачем?» Минхо лишь подмигивает ему, указывая пальцем на свой глаз, и, чуть тормознув у дверей, выходит наружу, сразу же направляясь к своей машине.       Кассир же стыдливо отводит взгляд от покупателя, натянув капюшон ещё сильнее на лицо, чтобы не было видно его синяка под глазом, и смотрит на улицу, прижав батончик к себе.       «Хан Джисон, значит?»       Выйдя из магазина, Ли как-то медленно начинает плестись по направлению машины и что-то тихо сам себе нашёптывать. Настроение у него, как ни странно, немного приподнялось, забылась уже недавняя сегодняшняя ссора с родителями — как будто всё сейчас происходило именно так, как оно и должно быть. Поведение парня у кассы его, несомненно, повеселило, ему стало почему-то интересно, кто мог оставить на его привлекательном лице такой синячище, и с такой ухмылкой парень подходит к машине. Немного расслабив плечи и прохрустев несколько раз шеей в разные стороны, парень на миг оглядывается в сторону заправки.       Ещё раз кивнув работнику, заправившему его машину, и поблагодарив его за оказанную работу и заодно попрощавшись, Ли садится в свою машину и, размашисто очеркнув руками круг перед собой, откидывает голову на сидение — он и правда вымотался за сегодня. Несмотря на небольшую разрядку пару минут назад, он устал. Трудно даже держать веки открытыми, а говорить про ещё какую-то ближайшую активность в клубе уже даже и не стоит. Его уже изрядно тянет в сон, хочется закрыть глаза и проснуться только к утру, встретив первые лучи солнца в своей кровати, но не все дела ещё были сделаны им, поэтому парень сначала на пару секунд закрывает глаза, посчитав в уме до десяти, глубоко вздыхает и заводит машину, чтобы наконец отправиться в путь.       В это же время через чёрный ход выходит тот самый парень-кассир, который в данный момент уже не выглядит так, как тогда — аура вокруг него резко поменялась, и это Ли замечает очень хорошо. Почему-то он выглядит очень напряжённым и одновременно уверенным в себе, но через эту уверенность поблёскивает… страх? Да, это он, и Минхо это видит.       Сначала тот останавливается практически у дороги, начиная как-то небрежно копошиться в своём рюкзаке, что-то ища, что, несомненно, может навести лишь на хорошие мысли и начать думать о возможных привычках постоянно что-то неаккуратно складывать, а его серый капюшон всё также закрывает лицо, что на данный момент смотрится ещё более странно.       Его не такой уж и большой силуэт подчёркивает только его серая толстовка, выделяющаяся из тёмного пейзажа.       Только Минхо решает тронуться с места, чтобы подъехать к парню и спросить, почему тот там стоит и нужна ли ему какая-то помощь, как мимо него быстро проезжает какая-то чёрная большая иномарка, в которую незамедлительно и практически налету вскакивает кассир. Ли даже ничего понять не успевает и отреагировать, как машина трогается с места, оставляя за собой пыльный песочный след.       Сначала парень недовольно поджимает губы, пытаясь понять то, что произошло, а потом наконец приходит в себя, когда снова слышит громкий рингтон своего звонка.       — Чёрт, да что, чёрт возьми, происходит? — задаёт себе этот вопрос Хо перед тем, как недовольно поднимает трубку мобильного и начинает выслушивать возмущения своего хёна.