Сияние звёзд

У Гарета голова идёт кругом от выпитого алкоголя, ноги слегка подкашиваются, а в ушах звенит так, будто миллион маленьких человечков бьют стеклянные статуэтки возле его расплавленных мозгов. В голове только одна ясная мысль, что всплывает раз в несколько секунд, заставляя на мгновение протрезветь и оглянуться по сторонам — где она? Где та девочка, со светлыми, словно выгоревшими, прядями, запрятанными среди русых волос, мягким взглядом медовых глаз и россыпью веснушек на щеках? Где девочка-солнце, что постоянно была рядом с ребятами в трудный момент, будь то обычная контрольная по химии или выживание в городе, полном подростков? —Эй, Уилл, не видел Монику?—парень подбегает к другу, толкая того в плечо и расплывается в милой пьяной улыбке, заставляя парня закатить глаза и оторвать взгляд от Прессман, болтающей о чем-то с Горди. —Нет, Гризз, я, черт возьми, не видел Монику,—он отвечает резко и отходит в сторону, оставляя парня с шокированным лицом и слышит в ответ лёгкий смешок Виссера. —Спасибо, друг,—на вечеринке ее нет, значит надо копать глубже. На улице? Что ей делать там в такой поздний час? Может она дома, сидит и плачется о своей семье и нормальной жизни? Только вот у кого? Зачем Кассандра вообще придумала этот бред с переселением? Гризз уже готов материть все и вся, однако, погруженный в свои мысли, он совсем скоро добирается до заднего двора чьего-то домика и аккуратно открывает дверь, выходя наружу. Свежий воздух щекочет ноздри, лёгкий летний холодок пробирается под худи, заставляя вздрогнуть, а шаловливый ветер треплет волосы, собранные в неаккуратный хвостик. Начинает немного кружится голова, после чего картина зелёной лужайки с парой клумб и качелями расплывается в глазах, заставляя моргнуть несколько раз. Луна ярко освещает ночной пейзаж, придавая всему лёгкий серебряный блеск, и переливается на волосах парня. —Вечеринка проходит в помещении, если что,—у него сердце замирает от одной только мысли, что ему удалось найти ее на чертовом газоне позади дома и, совсем немного от того, насколько она красива. —Спасибо, капитан очевидность,—девушка фыркает, оборачиваясь на парня, а уголки губ не приподнимаются даже на миллиметр, хотя, казалось бы, рядом сейчас сидит тот самый парень, свидание с которым когда-то было заветной мечтой. Ох, это должно быть, и есть то самое свидание, ибо падающую звезду Моника видела в небе буквально пару минут назад. —Что-то случилось?—он садится на траву рядом с ней, вытягивая вперёд ноги и поворачивая голову в ее сторону, трепетно наблюдая за тем, как она заправляет за ухо пряди мягких волос. —Ничего особенно,—ей хочется сказать о том, что что-то случилось и, даже, рассказать, что именно, наверное, впервые за эти несколько дней, но язык будто резко перестает слушаться и выдаёт абсолютно иную информацию. Девушка ловит на себе чужой взгляд и слегка вздрагивает, после чего краснеет, отворачивается, чувствуя, как бережно и аккуратно он скользит по ее лицу, изучающе осматривая каждый миллиметр. Не так, как это делают другие. —Уверена?—Виссер слегка улыбается, завидев ее смущение, а сердце в груди делает кульбит, учащая удары с каждой секундой,—Ты выглядишь немного расстроенной,—Ричардсон шумно сглатывает, сплетая пальчики собственных рук и опускает взгляд на темную траву, неровно распределенную по земле. Ну конечно, он видит ее насквозь или, возможно, она не особо хорошо скрывает свои эмоции. Думайте, как хотите. —С чего бы мне рассказывать тебе о своих проблемах?—она вздергивает брови, возвращая взгляд к лицу парня, глаза которого все так же направлены на неё, а в душе глупо надеется на то, что он начнёт объяснять почему именно и заставит рассказать обо всём, после чего обнимет и утешит. —Ну, мы друзья?—Гарет наклоняет голову, почесывая затылок,—Сейчас я пьян, так что вряд ли запомню что-то важное, а тебе нужно высказаться, так?—он открыто врёт, ибо половина всего алкоголя выветрилась, как только он вышел на улицу, а остатки — когда нашел ее,—К тому же, мисс Смит говорила, что из меня выйдет отличный психолог,—парень невинно пожимает плечами, наблюдая за реакцией девушки, что заметно повеселела и, даже, слегка улыбнулась. —Она говорила так на своих уроках социологии?—Моника усмехается, вытягивая вперёд затёкшие ноги и опирается ладонями о колени. Нескрываемая — от него так точно — радость нахлынула на девушку огромной волной, которую та уже никак не могла остановить и заставляла глупо улыбаться, отдаваясь блеском в глазах. —Это действительно так важно?—Гризз мягко хмыкает, будто боясь спугнуть счастливую улыбку с губ подруги. Ему нравилось видеть ее такой — заинтересованной, амбициозной и слегка смущенной. Ох, именно поэтому он говорил ей комплименты ещё в те времена, когда она играла в драмкружке старшой школы и продолжает делать это по сей день, хотя она, судя по всему, этого вообще не замечает. —Ладно,—она замечает. Замечает, вопреки всем его страхам, все его комплименты и, даже, мимолётные взгляды в ее сторону на различных мероприятиях или в повседневной жизни. Видит это с начала учебного года и до сих пор,—Я просто, устала, понимаешь?—она буквально выдавливает из себя слова и тяжело выдыхает, ибо что-то невидимое резко перекрывает доступ к кислороду и здравым мыслям,—Я хочу просыпаться у себя дома, завтракать с родителями и идти в школу, а не вставать черт знает где и с самого утра решать какие-то вопросы, в попытках просто выжить,—медовые глаза начинают блестеть от лунного света, в котором переливается соленая жидкость, а голос предательски дрожит, придавая этой картине ещё больше беспомощности,—Я понимаю, что никому сейчас не легко, просто, иногда мне кажется, я больше так не смогу, а на следующий день просыпаюсь как обычно, натягиваю улыбку и иду на какое-нибудь собрание и именно эта рутина меня пугает,—она вздыхает, вытирая с щеки первую слезу. —Я понимаю,—Виссер отвечает не сразу, заворожённый ее речью, и аккуратно кладет свою ладонь поверх ее маленьких, что слегка тряслись от волнения, после чего пододвигается ближе приобнимая за плечи,—Мы все тут боимся и все хотим домой, но, в отличие от некоторых, ты держишься, а это дорого стоит,—он слышит тихий всхлип, отчего сердечко сжимается, вместе с пальцами на ее хрупких плечах. —Спасибо,—Моника аккуратно облакачивается на парня спиной, кладя голову тому на грудь и в очередной раз усмиряет бабочек в животе, усмехаясь, сквозь слёзы,—Рада, что ты понял,—чувствует, как тот кивает головой и снова улыбается, шмыгая носом,—Небо сегодня красивое,—так резко переводит тему, что Гарету снова требуется время на обдумывание ее слов и указывает пальчиком на яркие звёзды. —Не могу не согласиться,—парень улыбается и резко откидывается назад падая на траву и утаскивая девушку за собой, заставляя сначала вскрикнуть, а потом засмеяться, вновь устраивая голову в районе его левого плеча. Тишина опускается на землю, разговор медленно потухает, но это не вызывает абсолютно никакого дискомфорта — наоборот, придает этим моментам особую атмосферу, с частицей настоящего волшебства, пронизывающего до самых кончиков замёрзших пальцев. —Пошли домой, тут холодно,—девушка приподнимается, демонстративно приобнимая себя и смотрит на парня, после чего тыкает его в нос пальцем. —Я ждал, пока ты это скажешь,—он усмехается, слегка морщась, накидывает на ее плечи свою лёгкую куртку и они вместе выходят с этого чертового двора, сплетая пальцы рук. И она знает — завтра ей уже не будет страшно. Завтра все будет лучше.